Помолитесь за проституток Уайтчепелла

Их некому спасать, но за что ещё им бороться? Марси ― негласный траур. Марси ― ворона, не нуждающаяся в зловещем карканье. Вместо клюва ― нос, шрам на боку которого тянется до самого лба. Вместо крыльев ― всё та же зелёная куртка «Грачей», что сама по себе уже плохой знак. Город запугивает Потрошитель. Марси достаточно было рассказа Нелли о зверски убитой, чтобы ощутить, как всё то, о чём она мечтала для своих подруг, пошло прахом. Они не успеют вырваться. Он их убьёт. Вокруг лишь предатели. Про такое говорят «ножом по сердцу». Марси теребит пуговицу на жилетке. Чернота на сердце ― чернота в душе. Судя по боли ― ноет, повторяя форму ножа. Как она одна кого-нибудь убережёт? Рози куда-то пропала, Келли до сих пор нельзя искать даже среди предавших, а Салли ― её последняя надежда на ночлег. Ви, которая уже ушла с улиц, слушает её, потому что ей есть где прокормиться. А та женщина, которой Ви так дорожит? А сама Ви, что едва научилась стрелять? А та вчерашняя девчонка, что ещё недавно не знала, что значит «встань на колени», а сегодня учащаяся терпеть, когда лезут в вырез платья, понимающая, что нужно улыбаться, смеяться, да не просто звонче, а так, чтобы все думали, что это не от испуга? А та, многое повидавшая, «опытная», что терпит каждый день и приставучего карманника, и потного клерка, научившаяся стонать так, чтобы неотличимо от удовольствия вложить в свои стоны не желание, а боль? Как же они? Кто научит чему-нибудь их, продавших вместе с телом последнии крохи неприкосновенности, приученных терпеть синяки вместо ласки и раз за разом каменеющих с приросшей маской «мне всё нравится» на измотанных безнадёгой лицах, с немеющими губами от привычки смеяться-смеяться-смеяться, угодливее, нежнее, всё изворотливее, ломая под кого-то другого себя? Чернота в форме ножа густеет как чернила. Из неё давно пора сделать формы для ножей. Убитая за убитой. Страх за страхом, предатель за предателем. Эта тварь их попросту ненавидит. «Мерзкие шлюхи» ― кроется в каждой изувеченной. И Марси сжимает любимый нож, чтобы вогнать его под лопатку всем, кто бросили Джейкоба. Один раз в спину, второй, третий. Джейкоб ей соврал, говоря что она вправе убить его. Теперь поднаторевшая Марси любит вгонять ножи со спины, тяжело дыша и думая, что вырезанное пару раз на теле «Вы сами виноваты, что вынудили быть нас либо праведными овечками, либо продажными» ― это достойный ответ. Марси хочет, чтобы это кого-нибудь стало приглашением Джека на десятки пуль в лоб с нескольких рук. Первым и последним. Только рук, что смогут его поймать и удержать без тени страха, уже давно не хватает. В ушах так и звенят насмешки Келли, испуганный шёпот в пабах и на улицах, слёзы тех, кто лишились своих матерей, сестёр, подруг. Марси понимает, что их мало ― тех, кто пойдёт против предавших «Грачей», тех, кто также как и она, готовы вступиться за честь и достойную память всех убитых. Даже при таком раскладе Марси не может остаться в стороне, хотя сейчас её ранам нужна помощь, которую запуганный врач боится оказывать банде. Она носит тёмную жилетку и чёрные перчатки, что скрипят от пролитого на них эля и плохо смытой крови. Это ещё не публичный траур, а напившись, Марси хочется надеть всё черное: брюки, рубашку, пиджак, выкрасить в чёрное свои точно выгоревшие на солнце волосы, намазать ваксой под глазами и закрасить сажей свои едва различимые на лице брови. А затем — встав во главе похоронного экипажа с очередной убитой в Уайтчепелле, кричать: ― Вот она, достойная, идёт в могилу! Вот она, которую вы презирали, ушла в муках! Вот она, изрезанная и истерзанная на потеху тем, кто прогоняли её прочь со своих улиц, та, кого загнали в угол и сказали, что она порочна тем, что может заработать лишь тем, что будет угождать чужим желаниям в этом самом углу! Вот она, глядите, это не ей должно быть стыдно. И она знает, что вокруг гроба будут те, кто легко может в нём оказаться. И что каждая достойна жить без позора или хотя бы получить толику таких неслыханных для проституток посмертных почестей. Всё чаще Марси рада достать выпивку, чтобы не видеть эту мечту во сне. Увы, голос Марси нынче глуше, чем шипение фитилька свечи, которую затушили похожим на колокольчик серебряным колпачком. Если хочешь защитить хоть одну из своих ищущих пропитания в «разврате» подруг, нужно следить за теми, кто крадётся в темноте и вести себя как можно тише.