***
Ночь наконец-таки была ясной. ― Это пока не начался сезон дождей. Недели через две-три после твоего отплытия уже ничего не увидишь. Салли не могла понять, как Аиша может говорить об этом так спокойно ― завтра или послезавтра она уплывает так надолго! Но всё равно смотрела на эти южные звёзды, такие ясные, что ей казалось, она берёт их, крутит: такие колкие, точно из хрусталя, но они так они бы мерцали ярче бриллиантов или молний. ― А сейчас? Здесь видно все созвездия? — Хммм... Наверное. Салли с удовольствием прислушалась к последнему слову. «Навер-р-рное» ― вот как оно звучало и за это ей хотелось погладить Аишу по макушке, чтобы она мурлыкала с таким акцентом только ей. ― Ты так всё говоришь... как кошка. Говор у тебя иногда такой... мурлыкающий. И щуришься порой похоже, как будто мяса объелась. А ещё ты гибкая. По правде говоря, именно от такой улыбки Аиши Салли впервые поняла, как сильно ей хочется затаить дыхание и смотреть. Хотя признаваться ей, что она более гибкая, Салли всё же не хотелось. ― Правда? Именно из-за акцента? А мне казалось, всем жутко нравится, как сильно ты картавишь ― здесь все рады брать деньги у англичан. Салли резко захотелось отвернуться. Но она сдержалась и лишь насупилась, напряжённо морща лоб. А потом забурчала под нос: ― Вот ещё! Это только те, кто побогаче! Мне вечно не давали проходу, что я так говорю — ни знатную девчонку из себя не состроишь, ни внимания не добьёшься. Иногда и вовсе считают за дурочку. Надоели уже. Аиша придвинулась поближе: ― Тебя обидели другие ученики? Салли мотнула головой: ― Нет. И в банде почти все так говорят. Хотя... вот в банде у нас много всяких. А вот в местах побогаче... Мне говорили, мол, я ирландка. Когда была маленькой, обзывали отбросом и оборванкой, кричали что таких и в бордель не возьмут. А я всего-то и знаю, что у меня бабка по отцу жила в Уэльсе, вот и всё. Сестра не помнила ― не до того нам было. Аиша придвинулась ещё ближе и заглянула Салли в лицо. — Знаешь, я чуть ли не умерла из-за того, как рьяно моя семья внимала слову пророка Мухаммеда. А покойная тётя вечно повторяла мне, что я слишком строптивая и недостойна была родиться под счастливой звездой. Салли непонимающе моргнула: — Так ты... Звездой?.. Аиша шепнула: — Говорят, что есть такие звёзды, что становятся видны только если долго живёшь в темноте. У меня был хороший дом, богатый, с красивым садом и яркими коврами. Но днём моя мама и старшие женщины не выходили туда, сидя в темноте или при лампах. А я была маленькая и мне разрешали гулять. Когда я родилась, отец, думая, что мама не оправится от родов, разрешил ей выйти ночью и посмотреть. Тётя сказала мне, что эта звезда стала видна на небе, когда мать вынесли вместе со мной на руках. Если ты закроешь глаза и посидишь, немного, то вскоре ты увидишь, что сегодня она прямо над нами. Только когда я скажу тебе податься вперёд не бойся, хорошо? Салли только и смогла выдать: — Ага! А потом спохватилась: ― А куда смотреть-то? Или как сесть? Аиша показала пальцем: — Вот туда. Справа от Большой Медведицы есть созвездие. Его зовут... — Волопас! — закончила за неё Салли. Аиша непонимающе моргнула: ― Кто? Я не помню этого слова. Салли хлопнула себя по лбу, силясь рассказать простыми словами: ― Ой!.. Ну тот, кто этот... не коров пасёт, ну быков таких, сильных очень... Уфф, я не была на ферме, как тебе объяснить... Аиша встала, непонимающе глядя то на неё то на небосвод. ― О! Точно! ― Салли обернулась к ней, ― Вот смотри, ты стоишь сзади. Аиша кивнула. ― А я тут впереди, как корова, ― Салли приложила указательные пальцы к голове, показывая рожки, ― И ты мне даёшь много травы. Аиша чуть улыбнулась. ― И не даёшь бодаться, ― Салли «боднула» то коленку, то руку склонившейся к ней Аиши, на что та улыбнулась ещё шире, ― А значит, ты меня пасёшь. Как вредного бычка. Аиша почти рассмеялась: ― Так вот я здесь и есть волопас? Салли ухмыльнулась: ― Скорее волопастушка. Аиша наклонилась ещё ниже: ― Ну раз я уже заметила это, — она обрисовала пальцами бычью голову, — созвездие, то, думаю, ты ещё лучше заметишь, как сегодня горит моя звезда. Мне стоит порадовать тебя за такие объяснения. Отвернись и жди. Прежде чем Салли закрыла глаза ладонями, она снова захотела замереть ― сейчас Аиша щурилась ещё хитрее, чем обычно. Сидеть, не пользуясь орлиным зрением, пришлось долго. Настолько, что Салли начала уже сопеть от нетерпения, пока не почувствовала, как стало тихо. Даже волны на берегу словно стали тише. Аиша была здесь, рядом ― Салли уже запомнила её запах. А потом Салли обняли, потихоньку прижимая к себе. Аиша шепнула ей на ухо: ― Вот теперь подайся вперёд. Салли не знала, почему так колотится сердце, почему так хочется не открывать глаза, но сначала отняла руки, а потом прижалась к Аише. И первое на что натолкнулась ― это её губы. От Аиши пахло жареными бананами, маслом, по́том, но Салли было сладко и в то же время она не знала, что себе сказать. Она... Аиша... Всё так быстро и мимолётно... Как раз в этот миг Аиша отстранилась. ― Ну что, тебе нравится? Видишь теперь мою звезду у себя над головой? Салли распахнула глаза, не зная что ответить: — Я... Ты.. Мне показалось или... А как же мисс Фрай? И разве нас за это не нака... Аиша улыбнулась: ― Тебе не кажется. Всё будет хорошо. И можешь повторить сама, если хочется. Салли переводила дух от ответа ровно секунду. Но ей показалось, что звёзды над головой уже успели сместиться с положения весной на осеннее, а она сама ― разорвать невидимые ниточки, за которые её дёргали, как Панча и Джуди в кукольном театре. Поэтому когда она целовала Аишу, то оторвалась лишь на миг, чтобы сказать: ― Очень хочу. И давно. А звезда твоя и впрямь яркая.***
Уже вторую ночь Салли делила угол в трюме с Эмметом. Тот часто сбегал к отцу под видом паренька на побегушках и возвращался довольный и гордый, словно в таких условиях Джейкоб точно взялся бы чему-нибудь его научить. Наверное, год назад Салли бы показала ему язык: он что, опять изображает дурачка и думает, что такие «уроки» их не выдадут? Но теперь она поскорее отворачивалась от него, когда они устраивались в с трудом найденном для них углу. Рабочие вокруг вечно кряхтели и благодарили то святых, то королеву за то, что выбрались из этого душного ада. Салли лишь прятала улыбку и погружалась в воспоминания. Аиша бы смеялась над её видом, но потом всё равно целовала, как делала всегда. На её место в подвесном гамаке уже залез парень в щеголеватом пиджаке, но Салли всё ещё лежала на боку, прикрыв лицо кепкой. Джейкоб как-то плутовато посмеивался над её «слушаю шум двигателей». Салли и правда хотелось соврать, в такой-то мелочи, потому что она не слышала этого грохота вокруг, мало спала и даже реже смотрела на звёзды южных широт. Ведь в кармане под жилеткой у неё лежало письмо от Аиши. Даже не открывая его, легко было догадаться, сколько признаний достанется Салли, раз уж было поставлено условие открыть его строго в Лондоне. И как бы она ни смущалась, самый главный её страх уже был позади. Ведь её наставник давно догадался, что она уже успела влюбиться в лучшую ученицу его сестры. А главное — что и он, и мисс Фрай смогли это принять.