Personal Jesus

Эллисон закрывает глаза и считает до десяти. Ее пальцы, сомкнутые на темных запястьях Уильяма, кажутся белыми-белыми, но спустя несколько мгновений руки ее начинают сиять: этот мягкий, оранжевый свет словно бы просачивается сквозь ее кожу, чтобы затем проникнуть уже сквозь кожу Уильяма и окрасить в ее тот же теплый тон. Они сияют вместе, пульсируя единой магией, соединяясь в эти мгновения так тесно, как никто и никогда не мог, становясь не просто единым целым, а чем-то гораздо большим, значимым, необъяснимым и в высшей мере волшебным… Когда Эллисон разрывает контакт, то сильные руки Уильяма подхватывают ее, не давая упасть — она отдает ему слишком много каждый раз, и то, что помогает ему жить, медленно убивает ее саму. Она никогда не скажет ему об этом — слишком хочет видеть его живым, а он настолько устал от потерь и горьких разочарований, что на удивление легко поверил в счастливый конец. Эллисон кое-что знает о счастливых концах: например, то, что их не бывает, но для Пенни Адиёди она спланировала нечто очень похожее на этот пресловутый счастливый конец. Когда ее не станет, ему будет горько — влюблялся он так же отчаянно и крепко, как и верил в лучшее. Но он хотя бы будет жив — и однажды он забудет, однажды он отпустить тоску и станет двигаться дальше. Для нее исход известен — каждая среда проходит как последняя, глубже дышится, ярче видится, страх обостряет все чувства, но будь они даже острей всех кинжалов на свете, это не спасет ее от создания, которое зовет себя Тень. Боги такие ублюдки — Эллисон кривит губы в невеселой усмешке каждый раз, когда вспоминает того, который отметил ее. Он казался славным, этот Аид. Все время целовал ей руки и восхищался ее бледностью. Подарил ей ключ на память — тот самый, за которым спустя время и пришел Уильям, утверждая, что этот ключ спасет его от прогрессирующего с невероятной скоростью магического рака. К моменту, когда в ее жизни появился Уильям, Эллисон уже изменилась — ключ Аида, который она носила на шее, словно кулон, превратил ее во что-то, чего она не понимала до конца, но от чего уже не могла отказаться. Аид, конечно же, не предупреждал ее об этом. Она даже не знала его настоящего имени до тех самых пор, пока случайно не узнала, что способна противостоять смерти. Она так отчаянно желала, чтобы ее умирающий дедушка прожил еще несколько лет, что это желание вырвалось из нее теплым сиянием и, когда магия окутала ее деда, ей явился раздосадованный Аид. Что-то в этом мире пошло не так, магия покидала богов и второй кожей приставала к смертным, Эллисон не искала такой судьбы, такая судьба сама нашла ее. Аид сказал ей, что у всего есть цена. — Я вспоминаю с нежностью все, что между нами было… Но если ты станешь воровать у меня жизни, то придется в конце-концов расплатиться своей. Я не против вечности с тобой, но готова ли ты присоединится ко мне там, где я буду ждать тебя, так быстро? Расходуй свое время грамотно, Эллисон. Она не боялась, нет — не после того, как узнала, что в любом случае ее ждет странная, страшная и наверняка мучительная смерть. Или ее убьет магия Аида, или это сделает таинственный Тень Мун. Уильям оказался тем самым, для которого она не жалела времени — ее пугало только то, что она может не успеть излечить его до очередной среды. Он стал ей мучительно-дорог за совсем короткий срок, но в ее ситуации имело смысл торопиться жить, любить, чувствовать. — Ты — мое спасение, мой ключ от всех дверей, Эллисон, — шепчет ей Уильям, ласково касаясь ее подбородка пальцами. — Не забывай, что некоторые из дверей заперты не просто так, Пенни, — улыбается она в ответ, ощущая, как ключ на ее шее, соприкасаясь с кожей, становится горячим-горячим. Аид тянет из нее душу, медленно выпивает ее до самого дна — эту дверь ей уже не закрыть. — Уйдем со мной, вместе, — Пенни просит ее об этом снова и снова. — В мою реальность, тебе там понравится. — Там нет магии, — напоминает ему Эллисон мягко. — Уильям, мы не уйдем отсюда, пока я не вылечу тебя. — Пенни, — он все время поправляет ее, а она все никак не научится называть его этим коротким прозвищем. — И пообещай мне, что как только мы закончим, то ты уйдешь вместе со мной. — Обещаю, — легко лжет Эллисон. Когда они закончат, Уильяму некого будет брать с собой. Но они не успевают закончить. Среда всегда наступает так скоро… — Джулия?.. — Уильям заслоняет свою полубогиню собой, но вместо врага перед ним стоит та, кого он почти мог назвать когда-то другом. — Мы не тронем Пенни! — выкрикивает Уикер, хватая за предплечье того, кого называют Тень. — Мы не тронем его, слышишь? Мы пришли не за ним! — Ты права, Джулия, — мягко увещевает ее темнокожий мужчина и сдержанно улыбается: — Мы пришли не за ним. Его мы не тронем. Пенни Адиёди умирает сам спустя несколько дней — от вновь принявшегося ускоренно прогрессировать магического рака. Ключ Аида Джулия Уикер теперь носит на своей шее.