Мумия. Кошмар в пустыне

      «Продиджиум» был для своих сотрудников не только местом работы, но зачастую ещё и домом. Многие из них периодически оставались здесь по нескольку суток, занятые очередным специфическим проектом. Поэтому помимо всего необходимого, чтобы противостоять злу, здесь были и вполне обычные помещения: рекреации с мягкой мебелью и растениями, комнаты для игры в настольный теннис и бильярд, кухня, столовая, несколько вполне себе уютных спален, а также уборных и душевых. Никаких особых излишков, но и про комфорт своих подчинённых Генри Джекил никогда не забывал.       Душевая комната, куда Дженни привела Аманет, представляла собой просторное помещение, облицованное терракотового цвета кафелем с несколькими изолированными душевыми кабинами и общим залом для переодевания (естественно, только для женщин; у мужчин была отдельная душевая с более брутальным оформлением). Принцесса, привыкшая совсем к другим интерьерам, удивлённо озиралась по сторонам. Дженни подвела её к ближайшей кабинке и открыла дверцу.       Девушка стала объяснять Аманет, как пользоваться душем и с удивлением отметила, что принцесса, кажется, слушает и наблюдает за её действиями с искренним интересом. В этот момент она показалась Дженнифер похожей на ребёнка, котором в первый раз дали новую игрушку. И такой образ принцессы заставлял Дженни всерьёз сомневаться в ранее принятом решении не слишком-то обнадёживаться по поводу Аманет и всегда относиться к ней с предосторожностью. Принцесса всё равно очень опасна и непредсказуема, хотя и ведёт себя внешне спокойно. Дженни надеялась, что в самый решительный момент она не предаст их и не станет опять проявлять агрессию.       — Ну вот, в общих чертах это всё. Думаю, ты справишься, — сказала Дженни, стараясь говорить дружелюбно и нейтрально одновременно. — Здесь всё не так сложно.       — А где же рабы? Разве я должна делать всё сама?! — возмущение Аманет несколько поколебало Дженни.       Но самообладание быстро вернулось, и она ответила:       — Время изменилось, Аманет. Сейчас рабства больше не существует, и даже королевские особы моются самостоятельно.       — Что за глупость?! — принцесса явно начинала злиться. — Как можно так жить?       — Очень неплохо. И надеюсь, что со временем ты это поймёшь… — и пока Аманет не успела ничего ответить, Дженни поспешила увести разговор в сторону.       — Это для волос, а это для тела. При помощи мочалки ты сможешь тереть кожу, — она протянула принцессе нехитрый банный набор и быстро закрыла за собой дверцу кабинки.       — Я пока подберу тебе что-нибудь из одежды, — произнесла Дженнифер, уже выходя в коридор.       Аманет осталась стоять в лёгком недоумении. Она была удивлена, что Дженни не боится её и, похоже, уже решила, что с Аманет можно общаться вот так запросто, как с равной себе. Ну что же, она скоро поставит на место эту выскочку!       Она покрутила в руках те вещи, что оставила Дженни, попыталась прочитать надписи на шампуне и геле для душа, но быстро бросила это занятие (благодаря своим способностям она могла читать по-английски, но это не делало состав современных средств гигиены более понятным для неё). Аманет положила их на специальную полку в углу и снова сосредоточила внимание на себе.       Эти грязные истрёпанные бинты, что тысячелетиями покрывали её тело, менее всего шли к образу величественной египетской принцессы. Как знать, попытайся она в прошлый раз избавиться от них и переменить на что-нибудь более привлекательное, может быть, Мортон поступил бы с ней по-иному? В любом случае, пришла пора избавиться от них!       Один за другим, Аманет начала срывать древние лоскуты и швырять их на пол подальше от себя. То, что обнаружилось под ними, вызвало у неё чувство удовлетворения.       Да, это было её тело в том самом виде, каким она его помнила: стройное и сильное благодаря постоянным физическим тренировкам и в то же время такое женственное и притягательное. Аманет с довольной усмешкой вспомнила, сколько раз случалось ей ловить на себе насквозь проникнутые вожделением мужские взгляды — это были жрецы, воины, писцы и даже… рабы, прекрасно знавшие, что за один неосторожный взгляд в сторону принцессы их ждёт суровое наказание, возможно даже смерть, но всё равно бессильные перед теми чарами, которые исходили от неё.       Её женскому самолюбию льстило такое внимание. Ей нравилось забавляться, видя, как все эти сластолюбцы вынуждены тщательно скрывать свои желания. Лишь только они замечали, что принцесса смотрит в их сторону, как тут же отворачивали глаза: все они боялись её отца. Ему могли в любой момент донести про те самые «неосторожные» взгляды.       Впрочем, если бы хоть кто-то из них был ей небезразличен, Аманет нашла бы способ соблазнить такого мужчину. Но она лишь забавлялась… и даже своего первого избранного она не любила, хотя по-своему он был привлекательным мужчиной. Ей просто не из кого было больше выбрать, а его она знала лучше других.       По иронии судьбы тот, кому она впервые действительно захотела подарить всё тепло своего тела, все ласки, на которые как ей казалось, она была способна, подарить свою любовь, подарить всю себя — именно он отверг её. Это очень уязвляло Аманет, ведь она привыкла всегда получать то, что хотела и уж тем более не терпела, если ей перечили…       Пребывая всё ещё в своих воспоминаниях, сама не замечая как, Аманет открыла воду и повернула небольшой краник так, что сверху на неё полилась вода. Обжигающе холодная. Это вернула принцессу к реальности. От неожиданности она вскрикнула, отскочила к стенке и едва не поскользнулась на мокром полу, со злобой уставившись на ни в чём не повинную сантехнику.       Аманет быстро вспомнила, что нужно делать и ещё немного покрутила ручки, как учила Дженни. Вода стала тёплой, и принцесса вернулась под душ. Теперь это было даже приятно: тонкие струи обволакивали её с ног до головы, даря давно забытые ощущения чистоты и расслабления. Правда, тогда всё было несколько иначе…       Она полулежит в большом глиняном бассейне, откинув голову на один из его бортиков, закрыв глаза от удовольствия. Рядом несколько её юных рабынь. Они осторожно моют и трут тело своей госпожи, нежно массируя его своими тонкими пальчиками. Затем ей помогают облиться слегка прохладной водой, а уже в соседней комнате натирают кожу лавандовым маслом…       Аманет снова вернулась в реальный мир, где ей впервые предстояло мыться без посторонней помощи. Взяв в руки шампунь и открыв крышку, принцесса выдавила немного его содержимого себе на ладонь и поднесла к носу. Пахнет вроде бы приятно, но это не тот тонкий аромат, которым когда-то постоянно благоухало её тело. Аманет со скепсисом потёрла шампунь между пальцами и отметила про себя, что и по ощущениям это далеко не так приятно…       Она уже обтиралась полотенцем, когда послышался голос вновь появившейся в комнате Дженни:       — Аманет, ты закончила? Я принесла тебе чистое бельё и кое-что из своей одежды. У нас примерно одинаковые фигуры, и я подумала, что… знаю, это не те вещи, к которым ты привыкла, но уверена, тебе будет удобно.       Дженни положила одежду на скамейку и подошла к принцессе:       — Аманет, ты меня слышишь?       В этот момент принцесса резко отбросила полотенце, схватила девушку за плечо и отшвырнула к стене. Дженни была ошеломлена и даже не оказала никакого сопротивления. Аманет тяжёлым взглядом уставилась на ту, которую собралась проучить. Принцесса решила, что нашла себе идеальную кандидатуру на роль «рабыни», пускай и только на один раз. Она встала так, чтобы загородить Дженни путь к бегству. Та же в изумлении смотрела на Аманет, не зная, что делать дальше. Её не столько смущала нагота принцессы, сколько непонимание причин для такого её поведения. Неужели, Аманет всё-таки решила наплевать на их договорённости и убить её прямо здесь и сейчас?!       Но та не собиралась сейчас причинять Дженни вред. Это она ещё успеет сделать. В этот момент Аманет хотелось лишь унизить свою противницу, заставить её почувствовать, что они несмотря ни на что не равны.       — А ты ничего, Дженни, симпатичная. Нет, пожалуй, даже красивая. Наверно, я тогда совершила ошибку: не стоило тебя убивать. Нужно было сделать из тебя рабыню, и возможно Ник поступил бы тогда иначе: согласился на моё предложение. Ты приносила бы нам еду, помогала бы принимать ванну, переодеваться… Я хочу, чтобы ты помогла мне одеться!..       — Зачем ты это делаешь? — голос Дженни оставался ровным.       Она старалась не показывать, что нервничает, чтобы не доставлять Аманет лишнего удовольствия.       — Почему ты постоянно стараешься обидеть меня? Ведь я ничего плохого тебе не сделала!       Это была не совсем та реакция, на которую рассчитывала принцесса, но она быстро взяла себя в руки.       — А ты решила, что раз я согласилась вам помочь, то уже изменилась к лучшему, стала доброй?! Вынуждена тебя разочаровать: все твои попытки увидеть во мне что-то хорошее обречены на неудачу! Этот человек — он, кажется, ваш главный — я помню, он в прошлый раз говорил что-то вроде того, что я — абсолютное зло… Так вот, он был прав!       — Нет, не прав! — не сдавалась Дженни. — Я и тогда была не согласна с Генри, когда он объявил, что собирается препарировать тебя, а потом изучать по частям. Я говорила ему, что мы должны постараться получить от тебя информацию, знания о прошлом… Ты — бесценный свидетель той давно минувшей эпохи, о которой мы знаем лишь понаслышке. И ты не абсолютное зло! Я не оправдываю того, что ты сделала со своим отцом и другими людьми, но я не могу тебя ненавидеть. Не хочу тебя ненавидеть. Я хорошо себе представляю, как ты на самом деле несчастна и хотела бы помочь тебе…       — Только не смей говорить, что тебе меня жалко! — разозлилась Аманет.       — Да, жалко! — теперь уже вспылила и Дженни.       Аманет в кое-то веки смогла вывести её из себя.       — Иногда мне жалко тебя до слёз!       — Дура!       — Сама ты дура!       От такой дерзости принцесса просто опешила и даже не знала, как поступить. А Дженни злилась на саму себя из-за того, что не сдержалась, хотя давала себе обещание этого не делать. Обе женщины, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Так прошла минута. Аманет первой нарушила молчание.       — Ладно, покажи, что там у тебя, — она перенесла внимание на вещи, аккуратной стопкой лежавшие на скамейке.       — Давай я действительно помогу тебе одеться, а то это никогда не закончится. У нас и так мало времени, — предложила Дженни.       Она стала показывать Аманет современные предметы женского гардероба и попутно кратко объяснять, как что носить.       На лице принцессы появилась кислая мина. Ей опять подсовывали что-то сомнительного качества и вида. Эти вещи так контрастировали с её нарядами изо льна и хлопка, дополненными роскошными украшениями из золота и драгоценных камней! Но Аманет и здесь пришлось смириться с действительностью. Безусловно, лишь на время. Позже она обязательно добудет себе привычные одежды, а пока что снизойдёт до того, чтобы походить в вещах Дженни.       И хотя фигура принцессы позволяла ей эффектно выглядеть даже в самой простой одежде, Аманет несколько непривычно смотрелась в синих джинсах, бежевой рубашке и лёгкой кожаной куртке. Особенно для человека, который запомнил её в экзотическом образе ожившей мумии. Уговорить же Аманет, привыкшей ходить босиком или в редких случаях носившей сандалии из коры, папируса и волокон пальмы, обуться в мокасины было труднее всего. Она искренне не понимала, почему и сейчас не может передвигаться на босу ногу. Однако у Дженни, в конце концов, получилось.       — По-моему, неплохо. Тебе идёт! — Дженнифер старалась говорить дружелюбно, словно ничего не произошло между ними ещё несколько минут назад.       — Мне не хватает моей старой одежды, — Аманет с удивлением разглядывала себя в столь новом для неё предмете как зеркало.       — Надеюсь, что у нас ещё появится возможность подобрать тебе что-то в египетском стиле.       Принцесса промолчала.       Перед тем, как появиться в кабинете у Генри, Дженни помогла Аманет расчесать волосы и нанести макияж. Причём та даже не просила об этом — девушка сама предложила, понимая, как важна для любой женщины эта процедура. Она, много лет изучавшая быт и традиции древних египтян, знала, как должна выглядеть представительница высшей египетской знати.       В арсенал древнеегипетских косметических средств входили помады, тени для век, подводки для глаз, краски для волос и ногтей. Чаще всего египетские красавицы использовали помаду насыщенного тёмно-красного цвета, состоявшую из жирной натуральной основы с добавлением пчелиного воска и красящего вещества. Глаза они подводили краской из кохля — натурального камня чёрного цвета, который перетирался до состояния порошка, и затем примешивали масляную составляющую. Сурьма в макияже Древнего Египта использовалась для подчёркивания глаз, бровей и ресниц. Тени для век делали из свинца, меди и малахита. Для окрашивания волос и ногтей применяли хну и охру.       Поскольку у Дженни под рукой не было все этого, как и не было времени готовить косметику по древнеегипетским рецептам, она воспользовалась современными средствами макияжа.       Как результат, получившийся образ практически соответствовал классическому, за исключением разве что удлинённых стрелок по контуру глаз, которые Дженни не стала наносить для экономии времени. Такие стрелки любила знаменитая царица Нефертити: они придавали взгляду драматичности и привлекательной таинственности. А ещё принцессе не стали красить ногти, ограничившись только их стрижкой.       И даже несмотря на небольшие отступления от канона Аманет осталась довольна, хотя гордость и не позволила ей прямо похвалить работу Дженнифер.       А самой девушке при виде результата своей работы пришла на ум фраза английского археолога Леонарда Котрелла: «Как бы радовались египетские дамы, если бы знали, что даже спустя пять тысяч лет они могут вызывать восхищение! <…> Красавицы Греции и Рима восхищают, но не волнуют нас. Они кажутся такими же холодными, как мрамор, из которого они изваяны. Но если надеть на Нефертити платье «от Диора», и она войдёт в нём в фешенебельный ресторан, то будет встречена восхищёнными взглядами присутствующих. Даже её косметика не вызовет пересудов».       А что, было бы любопытно посмотреть на Аманет в платье «от Диора»…       В итоге, обе женщины явились в кабинет Генри Джекила лишь спустя час с небольшим, заставив главу «Продиджиума», Малика и Криса понервничать. Благо ещё, что никаких новых тревожных новостей с египетского фронта не поступало. Джекил с лёгкой укоризной посмотрел на Дженни, подразумевая, что несмотря ни на что у них нет лишнего времени. В ответ девушка лишь виновато развела руками.       В то же время все трое присутствующих мужчин с удивлением отметили перемены в образе принцессы Аманет, вслух, однако, предпочтя не комментировать их. Принцессе могло что-то не понравиться, и тогда весь прогресс пошёл бы насмарку. Вместо этого Генри галантно предложил ей присесть в кресло напротив своего стола. Очевидно, считая это само собой разумеющимся и поэтому не требующим благодарности, Аманет по-хозяйски уселась и стала разглядывать содержимое большого письменного стола.       Дженни отказалась от аналогичного предложения, предпочтя стоять, слегка опершись руками о спинку соседнего кресла, Джекил сел на своё место, а Крис и Малик свободно прогуливались по кабинету, периодически бросая настороженные и вместе с тем любопытные взгляды на Аманет.       — Я должен извиниться за нашу неучтивость, принцесса, что не предлагаем вам поесть и попить, но у нас действительно нет времени… — Генри всегда оставался джентльменом.       — Ничего, я провела без этого пять тысяч лет, могу потерпеть ещё немного, — снисходительно ответила Аманет.       — Тогда приступим: я уже говорил, что в результате открытия гробницы на свободу вырвались те, кто был там заточён. Судя по остаткам человеческого облика, это жители ближайших поселений, а также учёные, которые более семидесяти пяти лет назад уже пытались вскрыть гробницу. Насколько мы понимаем, сам Менетнашт, дух которого завладел телом одного из учёных, тоже среди них.       — Почему вы так решили? — спросила принцесса.       — Вот, посмотрите сюда, — Джекил развернул к Аманет монитор компьютера, на котором стала воспроизводиться запись, сделанная камерой, прикреплённой к экипировке Малика.       Качество записи было среднее из-за того, что сотруднику «Продиджиума» приходилось постоянно перемещаться и отбиваться от воскресших мертвецов, но кое-что разобрать было можно. А в какой-то момент объектив достаточно чётко в течение двадцати трёх секунд фиксировал стоявших рядом Ника и того, кто предположительно был Менетнаштом.       Аманет с удивлением наблюдала ещё одну новую для себя вещь, не понимая, откуда берётся звук, и как двигаются все эти картинки.       — Это не сейчас происходит, Аманет, — посчитала нужным пояснить Дженни. — Мы видим лишь то, что было раньше, сегодня рано утром…       — Как это возможно? — не поняла принцесса.       Дженни не успела пояснить. Где-то послышался негромкий смешок Вейла. Принцесса бросила на него испепеляющий взгляд, мгновенно забыв про то, что происходило на экране.       — А ты кто такой?!       — Я… мы ведь не знакомы, да?.. я Крис. Это мы с Ником и Дженни нашли тогда твою гробницу…, а меня ещё укусил паук…       — Паук? Тогда ты должен быть мёртв.       — Мёртв… ну да, ха-ха… я и был мёртв, но Ник снова оживил меня… — Вейл договаривал свою фразу, глядя уже в затылок принцессе.       Её он быстро перестал интересовать.       Аманет не стала больше расспрашивать про то, как делаются видеозаписи, предпочтя перейти к делу.       — Вас наверняка интересует, можно ли убить Сета? — она обращалась к Джекилу.       — Да, это было бы идеальным вариантом.       — Бог хаоса и тьмы силён и коварен, и всех ваших человеческих возможностей не хватит, чтобы одолеть его. Его нельзя убить в физическом смысле, но я знаю способ, которым можно навсегда или, по крайней мере, очень надолго изгнать его из этого мира, — Аманет с удовольствием отметила, как на лице Генри отразилось едва заметное облегчение. — Для того чтобы получить полную силу, ему нужны его жезл и анк. Если Сет завладеет ими, то даже я ничего не смогу сделать.       — Допустим, мы сумеем достать эти предметы. Что тогда? — последовал вопрос Джекила.       — В жезле есть камень, такой же, как тот, что нужен был мне… Этот камень необходимо вставить опять в кинжал. Я вижу, он у вас сохранился, — принцесса посмотрела в сторону, где за стеклом хранился этот памятный для неё предмет. — Только таким оружием можно будет отправить Сета туда, откуда он явился.       — А что будет с Ником? — взволнованно произнесла Дженни.       — Ну, он должен выйти из-под влияния Сета… теоретически… — неопределённость ответа Аманет не добавила девушке оптимизма.       Но Дженни не стала дальше спрашивать, понимая, что на данном этапе им в любом случае нужно действовать так, как говорит Аманет.       — Хорошо, принцесса, а жезл и анк, что с ними?       — Нужно уничтожить.       — Вот только где их взять? Они же могут быть где угодно? — снова подал голос Вейл.       — Нет, не где угодно, — ответила Дженни. — Гораздо ближе, чем ты думаешь, Крис! В Британском музее на этой неделе как раз выставляют очередную коллекцию из запасников. Я видела сообщение об этом в новостях. Жезл и анк тоже среди них!       — Тогда скорее поезжайте туда! А я позвоню руководству музея, чтобы вас встретили и оказали содействие, — подвёл итог обсуждению доктор Джекил. — Но уговорить их уничтожить эти предметы будет трудно, так что действуйте на месте по обстоятельствам!       Дженни кивнула в знак готовности.