***
Тони просыпался в положении и похуже, чем с одной рукой под подушкой, а второй — между ног Локи. Это если объективно. Если субъективно, то когда Тони приоткрывает глаза и свет кирпичом бьет по лицу, ему хочется оказаться где угодно, но не здесь. Где угодно. На полу. На улице. В пустыне. В Атлантик-Сити. Да даже в камере Щ.И.Т.а. Будь Тони в камере Щ.И.Т.а, у него не было бы похмелья. Будь Тони в камере Щ.И.Т.а, то не прижимался бы к голой заднице того, рядом с кем лежит, перепутавшись ногами. — О-о-ох, ебать. — Если вкратце, то да, — лениво подтверждает Локи. Локи. Старый добрый Локи. С определенно мужским голосом и всем прочим «мужским». Тони отдергивает руку. — Разве ты не был женщиной, когда я сюда лег? — спрашивает он, переворачиваясь на спину. Это он зря. Содержимое желудка тут же рвется наружу, и Тони приходится стиснуть челюсти, чтобы удержать его внутри. — Я как минимум на восемьдесят процентов уверен, что ты был женщиной. — Только на восемьдесят? — фыркает Локи. — И много ты помнишь? Тони мычит. Нет, не много. И, чтобы так оно и оставалось, лучше им оставить эту тему. Тони терзают сомнения, что разговоры вытащат из закромов памяти лишние подробности. Пока он помнит лишь то, как разводил сопли из-за Пеппер, а потом вернулся в мотель. Еще он помнит футболку Старк Экспо. Большего помнить ему не нужно, это и так сверх того, чем хотелось бы. — Ты едва на ногах держался, но был на высоте. Агенту Бартону с его практичным подходом до тебя далеко. Желудок Тони снова сжимается — теперь по совершенно другой причине. — Вот ж блядь! Ты и Бартон?! Спустив ноги с кровати, Локи садится и широко потягивается. — Неужели я слышу ревность? — Нет, ужас. Как мне теперь это развидеть? Бартон и Локи. Вместе. Вот же блядь. — Каждый выживает как может, — говорит Локи, поднимаясь. — Время от времени я должен восстанавливать магическую энергию. И иногда подвернувшаяся возможность далека от идеала. Тони проигрывает в голове так легко слетевшие с губ Локи слова, и те давят в два раза сильнее. Каждый выживает как может. На первый взгляд, звучит невинно. На второй… Тони и не знает. Но от этих слов под ложечкой ворочается что-то темное и беспокойное. — Обязательно наябедничаю на тебя Бартону, — говорит он, пытаясь пошутить, и выдавливает из себя улыбку. Тяжело сказать, улыбается ли Локи в ответ. Как бы то ни было, он не отвечает. — Я в душ. Ты в состоянии отправиться в путь? В путь куда? Тони садится и прижимает руку ко лбу — чтобы мозги не вывалились. — Щас проблююсь на стоянке, заглотну дюжину таблеток аспирина и, пожалуй, смогу ходить без риска сдохнуть. А что? Куда мы собираемся? И снова никакого ответа. Очередная непонятная недоулыбка — и Локи, хлопнув дверью, исчезает в уборной. — Мое барахло не трожь! — кричит Тони ему вслед и тут же об этом жалеет — крик эхом отдается в голове. Тони осторожно поднимает другую руку и массирует виски. — Бля-я-я... Есть одна поговорка, знакомая ему еще со времен колледжа: «С пивом градус повышаем — на утро в хлам и подыхаем. Пивом градус понижаем — и веселье продолжаем». Вчера Тони сначала выпил бутылку Джека, а потом залил ее пятью банками пива, так что поговорка — та еще брехня. Сейчас его состояние и рядом не стоит с «веселье продолжаем». Тони шутил, когда говорил, что не прочь проблеваться на парковке, но сейчас это кажется прекрасной идеей. Он неуклюже выбирается из кровати, обходя валяющийся на полу презерватив. Тони не помнит, как надевал (или снимал) его, и морщится при одном виде. Да что там морщится! Хочется содрать с себя кожу, забиться в какую-нибудь дыру и умереть. Тони разве что может поздравить себя с тем, что позаботился о предохранении. Разговор с Тором на тему «прости, что обрюхатил твоего брата» был бы странным даже на фоне уже случившихся странностей. Да уж. Прости, что обрюхатил твоего брата, пока тот был женщиной, когда ты специально сказал не возвращаться в мотель, потому что, видимо, знал, что произойдет. Тор. Вот о ком думает Тони, пока натягивает штаны, шаркает до двери, блюет на парковку, перегнувшись через перила, и вытаскивает из бутылки собачий волосок. А точнее, о том, что Тор знает о магии Локи. Наверное, все или почти все. У Тора есть преимущество: после стольких лет сражений с Локи, он должен знать о его магии все. Все трюки. Все правила. Поэтому Тони хочет вмазать ему по морде — потому что этот ублюдок знал. Конечно же, знал. Зачем еще Тор стал бы забирать у Тони ключ, как не для того, чтобы помешать вернуться в номер? Он знал о том, что Локи сделает. Блядь, да он все эти дни знал о планах Локи. И ничего не сказал. Только какую-то загадочную хрень — мол, Локи что-то замышляет, его планы включают тебя, не дай ему себя коснуться... Если бы Тони спросили, кого он сейчас ненавидит больше — Тора или Локи (себя он ненавидит априори, это даже не вопрос), Тони бы ответил, что Тора. Недомолвки, хождение вокруг да около и вранье — то, чего он ждал от Локи. Если бы Локи забрал ключ, если бы Локи намекал на то, что грядет что-то сомнительное, Тони был бы начеку — анализировал бы каждую подсказку, чтобы понять, что происходит. Но Тор… Тони доверял ему. Он был настолько глуп и небрежен, что поверил: если он будет с Тором, то все как-нибудь да сложится. Он и правда считал, что Тор думает о том, что будет лучше для всех. Аха, как же. Тор здесь лишь ради Асгарда. Он хочет найти Тессеракт и забрать Локи домой. И до тебя ему есть дело только пока от тебя есть польза. Хорошо. На некоторые грабли нужно наступить лично. Грабли первые: никогда не доверяй Локи. Куда уж очевиднее. Грабли вторые: никогда не доверяй брату Локи. Тони садится на кровать. Осторожно садится. Учитывая состояние головы и желудка, сейчас не время для сердитого драматического падения. Потом он закрывает глаза и ложится: голова болит слишком сильно, чтобы одновременно и думать, и сохранять вертикальное положение. Легко злиться на Тора из-за всех своих неприятностей и дерьмовых решений, но это не умаляет его вины. Тор не виноват в том, что Тони не смог сказать Локи «нет». Черт, да даже Локи в этом не виноват. Тор просто был собой, Локи — собой. Тони тоже был собой. Вот в этом-то и проблема. Проебывающий все и вся Тони Старк. Слабейшее звено. Тот, кто надрался и вспомнил, как ведут себя озабоченные подростки. Он мог бы остаться в своей постели и уснуть. Мог бы уйти, едва поняв, что замышляет Локи. Он мог бы снять второй номер и оставить Локи в одиночестве. Мог бы с самого начала держаться от Локи подальше. Или, будь у него мозги, мог бы вести себя с Пеппер по-человечески. Тогда бы он не оказался в этой ситуации. Если бы да кабы. У Тони было столько возможностей, а он на каждой развилке выбирал те сомнительные пути, что привели его сюда. Он выбирал. Не Тор. Не Локи. Он. — Ага, — вслух говорит Тони пятну на потолке. — Виноват только я. Святые яйца. Искреннее и ясно сформулированное признание все равно не уменьшает чувство вины.***
Когда Локи возвращается из душа, его поведение резко меняется. Раньше Тони не назвал бы его ни «отстраненным», ни «безразличным», но по сравнению с этим Локи, Локи в Атлантик-Сити был просто душкой. Новый Локи целенаправленно идет к рюкзаку с черепашками-ниндзя и вытаскивает из него одежду. Больше никаких разгуливаний в полотенце. Стоит ему надеть клетчатые шорты и футболку с «Spinal Tap», как с золотистым сиянием возвращается иллюзия темно-серого костюма. Стоит только быстро провести руками по волосам — и влажные кудри превращаются в фирменный причесон Дэвида Боуи. Локи поворачивается. Он выглядит гораздо лучше — и здоровее. Да, кожа все еще молочно-белая, но ни тебе восковой бледности, ни кругов под глазами, ни влажного блеска. На щеках даже можно разглядеть намек на румянец. Но куда красноречивей его манера двигаться и держаться с отчетливым чувством уверенности. Он стоит у кровати как император, грозный и величественный даже в унылой обстановке задрипанного мотеля. От него исходит аура властности. Он медленно наклоняет голову сначала в одну сторону, потом в другую, растягивая шею и словно становясь самим собой. До этого он был так ранен и переполнен магией, что его настоящего было и не разглядеть. Он останавливается, чтобы мельком взглянуть на Тони, и улыбается — холодно и искусственно. Так вот он какой, настоящий Локи. Локи Асгардский. Локи из легенд. Локи, силу, возможности и знания которого Тони — при всей своей земной гениальности — не в состоянии постичь. И впервые этот человек, стоящий в ярком утреннем свете, падающим сквозь прокуренные занавески, выглядит так, словно он и правда бог. И впервые Тони чувствует страх — тот охватывает грудь и просачивается в вены. Локи не человек. Конечно, Тони знал это и прежде, но воспринимал как что-то абстрактное. Так знают о том, сколь велики горы, но никогда не осознают этого, пока не увидят своими глазами. Но если скептически настроенная частичка Тони и отказывалась верить в сверхъестественное происхождение Локи… то теперь она исчезла. Теперь Тони понимает. Локи не человек. Если бы сейчас он толкнул какую-нибудь богоподобную тираду, Тони без вопросов бы подчинился. Преклонил колени, помолился, принес бы в жертву козла — черт, да что бы тот ни попросил. Но Локи говорит лишь: — Как быстро мы доберемся до Нью-Йорка? Этого Тони не ожидал. — Без телепортации? Локи темнеет лицом. — Чтобы телепортировать вас с Тором на сие расстояние, потребуется слишком много энергии — и все ее неприятные последствия. Без уверенности, что я восстановлюсь, делать так будет глупо. — Восстановишься?.. — Ой, точно. Тони кашляет. — Да, это, э-э... Кхм. А других вариантов нет? — А что? Предлагаешь свою помощь, Тони Старк? — Нет, — говорит Тони, может, слишком поспешно. — Если тебе нужна моя помощь, то я угоню тачку. В этом я мастер… по крайней мере, когда играю в механика у себя в гараже. К твоему сведению, ты перекинул нас на другой конец страны. Поездка на машине до Нью-Йорка — даже если я научу вас с Тором вести машину и мы будем все время меняться, останавливаясь только для дозаправки, — займет больше тридцати часов. А скорее всего, три или четыре дня. И, поверь мне, четырехдневная поездка в одной машине будет для нас адом. — Оставлю планирование на твое усмотрение, — говорит Локи, пренебрежительно отворачиваясь и с любопытством тыкая в лежащий на комоде пульт. — Выбери лучший на свой взгляд вариант. — Как мило с твоей стороны… — бурчит Тони, приглаживая волосы. Так что же выбрать? Проехать две тысячи миль на украденном автомобиле в компании любимых марсиан или лечь под Бога гадов и снова обойти законы физики? Вариант долгий и раздражающий или быстрый и унизительный? Черт. — Я не… — Тони откатывается на край кровати, садится, и прилившая к лицу кровь заставляет его умолкнуть. Обычно Тони палец в рот не клади. Может, все дело в похмелье, может — в том, что случилось ночью, но для того, чтобы найтись с ответом, уходит слишком много сил. Тони не чувствует себя ни остроумным, ни сметливым, лишь усталым и перегруженным, словно этот разговор — пустая трата времени, способ притвориться, что все в порядке, и обойти настоящую проблему, потому что единственное, что он хочет знать, это... — Зачем ты это сделал? Черт. Тони не собирался произносить этого вслух. — Что сделал? — спрашивает Локи, хотя Тони уверен, что он прекрасно понимает, о чем речь. — Ты знаешь, о чем я. Это. Все. Все, что произошло вчера… и раньше. Почему я, когда ты мог просто подождать? Зачем ты это сделал? Локи отвечает ему вопросом на вопрос: — А ты зачем? Никогда не ответит прямо. — Может, потому, что часто делаю ошибки. Таков уж я: проебываю все на свете и делаю глупости, о которых потом жалею. — Такие глупости как напиться до забытья и оказаться в постели с первым встречным? Как там вчера говорил Тор? «Сурово, но верно»? Ага. Только суровость всегда суровее, когда дело касается тебя самого. — Ну, когда-то такое было в порядке вещей. — Что ж, нас таких двое. Хотя в моем случае нужно заменить выпивку на магию. Результат по сути тот же. — Если у твоей магии столько последствий, то почему ты не перестанешь ей пользоваться? — А почему ты не бросишь пить? — усмехается Локи. Тони сжимает челюсти: это был удар ниже пояса. — Я скажу тебе, почему. Магия такая же часть меня, как твои пороки — часть тебя. Физически часть меня, была ею столько, сколько я себя помню. Знаешь ли ты, что происходит, когда я избавляюсь от магии? Нет, и неприятное покалывание в области шеи подсказывает Тони, что ему это знать ни к чему. Такие вопросы никогда не приводят ни к чему хорошему. Локи поднимает руки перед лицом, и рукава его иллюзорного костюма аккуратно опускаются. — Вот мой новый фокус. Фокус, который я недавно выучил. Он мне пригодился, хотя, должен сказать, мои тюремщики-читаури были не в восторге. По его рукам пятном расходится синева. Она достигает кончиков пальцев, спускается вниз по рукам, превращая цвет и текстуру кожи из бледной человеческой в жесткую, словно шкура животного. Неровности, которые Тони видел на пляже, вырастают в сложные узоры, а вокруг удлиннившихся когтеподобных ногтей образуются кристаллики льда. Несмотря на странность, несмотря на покалывающий спину страх, Тони подается вперед. Он не может ничего поделать: любопытство пересиливает. Это как смотреть на огромного паука в зоопарке или ролики на ютьюбе с плохим концом. То, что приковывает внимание. Когда еще представится возможность поближе посмотреть на синего пришельца? — Так ты… выглядишь в йотунском обличьи? Цвет тут же исчезает, и Локи резко опускает руки. — Где ты услышал это слово? — рычит он. О. Наверное, этого Тони знать не полагалось. — Тор сказал. Прости. Ой, зря он это. Взгляд Локи становится жестким, выражение лица — холодным, губы сжимаются в ниточку. Локи молчит. Все, никаких вам больше подъебок. — Слушай, — начинает Тони, но замолкает под режущим взглядом. — Этот глупый разговор меня утомил, — говорит Локи так, словно только что вспомнил, кто он, а кто Тони, и что ему не следовало говорить все то, что он сказал. Локи на мгновение ослабил защиту, но теперь та вернулась — сильнее, выше и непроницаемее прежнего. — Я не перестану пользоваться магией, но и не буду тратить силы на прихоти какого-то смертного. Тессеракт подождет четыре дня. Найди нам машину.***
Быстро изучив район, Тони ставит на белый четырехдверный «Понтиак», припаркованный за офисом страховой компании. В этом есть своя ирония. Он забегает в хозяйственный магазин дальше по улице, покупает катушку проволоки, набор отверток и дрель и возвращается в мотель. Возвращается к Локи. Как дрессированная, мать ее, собачка. Немного утешает лишь то, что сейчас у них с Локи одна цель: вернуться в Нью-Йорк. Если уж Тони заставят выполнять роль шестерки и потащат в какое-нибудь сумасбродное путешествие, то хотя бы туда, куда он хочет попасть. Что случится, когда они доберутся — уже другой вопрос, но Тони побеспокоится о страшном будущем тогда, когда это страшное будущее настанет. Может, четыре дня в «Понтиаке» убедят Локи в том, что Земля — ужасное место, и он тут же захочет смыться. (Конечно, это вряд ли, но помечтать-то можно?) Когда Тони заходит в номер, Локи сидит на комоде. Точнее, сидит на корточках и на комоде, закрыв глаза и прислонившись к стене. Вокруг на полу валяются пустые смятые пакетики сока. Несмотря на все, что пошло под откос за последние три дня, несмотря на все, что Тони видел — начиная синей кожей и телепортацией и заканчивая внезапной сменой пола, это почему-то кажется Тони страннее всего: то, что он сидит как филин на жердочке. Тони так долго мирился с сумасшедшими магическими странностями, что земные странности кажутся абсурдными. — Какой же ты стремный, — говорит он, бросая инструменты на кровать. — Я обзавелся разной хренью, чтобы угнать машину, и выбрал паршивую машину для угона. Можем валить, как только Тор вернется. Ты пытаешься с ним связаться? — Нет, — только и говорит Локи, ничего не объясняя. — Знаешь, где он? — Нет. — А знаешь, что я думаю? Если ты хочешь свалить отсюда, то может займешься поиском третьего из нашей команды? Я пока в душ. Локи открывает глаза и ухмыляется. — Я как раз собирался это предложить. Ты покрыт грязью и воняешь много чем неприятным. У Тони есть много вариантов ответа, но ни один из них не кажется безопасным при общении с потенциально опасным богом. Куда легче поднять определенный палец через плечо по дороге в душ. Раздевшись, Тони до предела открывает воду. Горячая. Может, она смоет всю прилипшую к коже вину. (Нет, она никогда не смоется, но помыться все равно приятно.) Тони стоит под струей, пока не кончается горячая вода: дважды моет голову, проходится мылом по телу столько раз, что и не сосчитать. Так Тони чувствует себя куда лучше. Конечно, еще лучше он бы себя почувствовал, если бы выйдя из душа смог бы вытереться полотенцем, которое Локи еще не использовал, но в последнее время ему все чаще вспоминается поговорка про дареного коня. — Еще четыре дня, — беззвучно говорит Тони своему отражению, обтираясь влажным полотенцем. — А может, и вообще три. Через три дня я буду в Нью-Йорке. Заберу костюм, схвачу этот гребаный Тессеракт и отправлю Химена со Скелетом обратно в Этернию. И со всем дерьмом будет покончено. Отражение смотрит в ответ с сомнением. Красные глаза словно говорят: «Ты провел с этими шутами всего три дня и уже балансируешь на грани безумия. Как ты собираешься продержаться еще три?». Но выбора-то нет. Поэтому ему придется. Судьба Земли зависит от того, сможет ли Тони вынести Тора с Локи, пока те благополучно не уберутся с планеты. ...А значит, планета в полной заднице. В следующей серии: Тор не одобряет поступки Локи. И к другим новостям: когда дело доходит до драки между асгардцем и ледяным великаном, все средства хороши. Примечания: В первой сцене этой главы присутствуют фем!Локи и пьяный Тони, который делает глупости. НЦы нет, но она подразумевается. Автор решил не выносить это предупреждение в тэги, т.к. во всем фике на 139к слов Локи больше в женщину не превращается.