***
Локи спит или притворяется, что спит. С порога и не понять, особенно учитывая царящий в спальне полумрак: шторы задернуты, чтобы полуденное солнце не проникало внутрь. Локи лежит на кровати темным, завернутым в одеяло клубком, и не шевелится, когда Тони покашливает. Может, и правда спит. — Эй, Локи? А, нет, не спит. Замычав, переворачивается на живот и прячет голову под одеялом, растекаясь по кровати. — Уже почти час. Вставать сегодня собираешься? — Нет, — говорит Локи. Точнее, он говорит что-то похожее на «н-н-н», будто ему лень формулировать мысль целиком. — Что случилось? — спрашивает Тони, пересекая комнату и садясь в изножье кровати. — Еще не выздоровел? В ответ звучит очередное вялое «н-н». — Не в настроении? Злишься? Депрессируешь, пытаясь понять, что сделал не так, раз теперь застрял со мной в американской глуши? Ничего страшного, у всех бывает депрессия. В наши дни это обычное дело. Стыдиться тут нечего. — Убирайся. — Нет, я хочу с тобой поговорить. — Тони Старк, если ты не… — Да-да, я знаю, что если не оставлю тебя в покое, то ты вырвешь мне желудок и наденешь мне же на голову, как шляпку. Или что-то в этом роде. Ты немного предсказуемый и много нервный, но я тебя прощаю. У тебя выдались тяжелые деньки: тюряга, телепортация через всю страну и та… незначительная размолвка с Тором. Ничего удивительного, что ты не в настроении. — Пожалуйста, замолкни, — рычит в подушку Локи. «Пожалуйста». Что ж, прогресс налицо. — Я не люблю молчать. Молчать скучно, а я не скучный и терпеть не могу скучать. Давай лучше я расскажу тебе занятную историю. По рукам? Вижу, что по рукам. Так вот, вчера утром, когда мы только сюда пришли, я решил, эм… успокоить нервишки бутылочкой славного виски. — Какое шокирующее признание, — бормочет Локи. — Нет, кто бы только мог подумать! — Не будь такой язвой. Я не об этом хотел рассказать. Так вот, сижу я, значит, пью, и начинаю вдруг думать. Вспоминать фильмы, события, вещи, которые были у меня или у родителей, и ностальгировать о разной всячине. Не знаю, почему эти мысли вообще пришли мне в голову. А сегодня я встаю, завтракаю и иду слоняться по дому. Трачу время, пытаясь проветрить голову. Случайно заглядываю в одну из комнат, открываю шкаф и… нахожу внутри весь хлам, о котором вчера вспоминал. Коробки, книги, фильмы. Папин кейс с дисками? Так вот же он, на полке. Ну разве не странно? Какова вероятность того, что ты ни с того ни с сего о чем-то думаешь, а потом оно оказывается у тебя перед носом? Сумасшедшее совпадение. Локи говорит что-то похожее на «Едва ли». — Что? Наконец Локи переворачивается на спину и поднимает взгляд. — «Совпадение» — слово, придуманное низшими существами для описания хитросплетения вселенской материи, которое их ограниченному мозгу не под силу осмыслить... — Он умолкает, приоткрыв рот. — Что на тебе надето? Да, точно. Смокинг. Тони и забыл про него, хотя как можно было забыть про белый бархатный пиджак с черными атласными лацканами? Вопрос на миллион. — Э-э… да, я его в шкафу нашел и решил примерить. Тогда идея показалась мне хорошей. Смокинг отцовский, кстати. Отец был повыше и поуже в плечах, но сидит смокинг вроде как неплохо. Да и смотрится жутко стильно, не отрицай. Как думаешь, может, стоит носить его почаще? Локи качает головой. — Никогда его больше не надевай. Да уж, и не поспоришь. Тони сбрасывает пиджак. — Ты прав. Выгляжу, как идиот. Причем идиот из семидесятых. — Чего тебе надобно? Я пытаюсь спать. — А, ну да. — Тони пришел сюда не просто так. О чем он там думал до костюма и совпадениях? — Я… — «Да хватит уже тянуть кота за хвост…» — Мне нужна услуга. — Ну конечно. — Локи садится, прислоняясь к спинке кровати. Судя по всему, на нем в лучшем случае полотенце. Шрам на груди выставлен на всеобщее обозрение. Заметив взгляд Тони, Локи тут же скрещивает руки на груди. Тони поднимает глаза. — Ничего себе шрам. Вместо ответа Локи подтягивает одеяло, чтобы прикрыться. — Эй, ну чего ты стесняешься? Я знаю, что такое шрамы. Стоит завести в сердце парочку осколков, и кожа уже не такая гладкая, как попка младенца. А вот это, — продолжает Тони, стукнув двумя пальцами по спрятанному под оборками реактору, — можно назвать сувениром из афганской пещеры, по совместительству — госпиталя. Сам понимаешь, шрам аккуратностью не отличается, не в пример твоему. Хотя знаешь, учитывая кулстори наших шрамов, по крутизне мы равны. Меня подорвала моя же техника, тебя заколол твой же брат твоим же ножом… Девчонки обожают истории, полные горькой иронии. На вечеринках тебе проходу не будет. — Прекращай тянуть и говори, что тебе нужно! Мне бы хотелось как можно быстрее отказать и пойти спать. — Да, извини. Точно, что мне нужно. — Как так вышло, что замысел был куда логичнее, пока не дошел до дела? Тони глубоко вздыхает. Тут как с лейкопластырем — легче оторвать сразу. — Мне надо вернуться в Нью-Йорк. — Нет, — тут же слетает с губ Локи. — Это был не вопрос. — Вопрос вытекает из твоего заявления и звучит следующим образом: «Локи, не согласишься ли ты тотчас же поехать в Нью-Йорк по внезапно стукнувшей мне в голову прихоти?». На что я уже ответил: «Нет». Сейчас я не настроен проводить четыре дня в машине. Тони кивает. — Что ж, хорошо, потому что… — «Скажи уже как есть, трус несчастный». — Потому что я тоже не настроен проводить в машине четыре дня. Мне надо быть в Нью-Йорке сегодня. Вечером. Локи возвращается под одеяло, издавая то ли стон, то ли протяжное «о-о-о-о-х», то ли сразу два в одном — специально для Тони. — Да ладно тебе, — говорит Тони. Ну серьезно, чего в этом такого сложного, убеждает он себя. — Ты уже перенес меня из Нью-Джерси в Техас, потом, с остановками, — сюда, в Землю очарования. Я же не прошу о безумном фокус-покусе за пределом твоего магического репертуара! — Да, ты всего-навсего просишь исполнить фокус-покус, требующий немалых сил. Позволь напомнить: силы эти обходятся слишком дорого, чтобы переносить тебя через всю страну по причине, которую ты даже не соизволил назвать. — Причина — моя девушка, — быстро говорит Тони, не давая себе времени задуматься о возможных последствиях. Он испробовал окольный путь — начал издалека и подвел к тому, что ему нужна услуга, но… Пытайся он подкатить к варану, толку было бы больше. И как до Тони не дошла (нет, теперь-то дошла) простая истина: не пытайся вить веревки из Локи, потому что он совьет веревку из тебя. Это он умеет и практикует — постоянно. Хочешь чего-то от Локи? Попроси прямо и молись, чтобы он был в настроении исполнить твое глупенькое человеческое желание. — Сегодня вторник. Я обещал Пеппер вернуться сегодня в Нью-Йорк, чтобы поговорить. — И ты ожидаешь, что я возьму и перенесу тебя? Вот так просто? — Не ожидаю. Надеюсь. Ведь мы теперь друзьяшки. Услуга за услугу, все дела. Я заматываю твою зачарованную рану стыренными в ветеринарке бинтами, ты переносишь меня на другой конец страны. Вот она, настоящая дружба. — Я полагал, что ты со своей девушкой не в ладах? — Был не в ладах. Ладно, технически, все еще не в ладах, и должен это исправить. Локи нежится в кровати, неторопливо тянется — в общем, тянет время, как может, — и только потом заговаривает снова. Но произносит лишь: — Почему? — Потому что я жутко ступил. Мне остается броситься Пеппер в ноги и целовать ее наманикюренные пальчики, умоляя вернуться. А не то я умру старым и одиноким, в окружении армии роботов, созданных для дел темных и не очень. Может, даже превращусь в злого гения. Уеду в глушь, на Аляску, и построю там Звезду смерти. Кто знает, что случится, если Пеппер меня бросит, и я весь такой расстроенный попытаюсь забыться в работе… Если кино меня чему и научило, так это тому, что всего один неудавшийся эксперимент способен превратить доброго ученого в суперзлодея. Этот вариант для меня как никогда актуален. — Вариант превратиться в злодея? — фыркает Локи. — Да, а я превращаться в злодея не хочу. Если я стану злодеем, то, скорее всего, попытаюсь покончить с правительством и прихлопнуть президента, чтобы с чистой совестью тиранить миллионы людей из своей Звезды смерти. Вернуть Пеппер и предотвратить такой вариант событий — мой патриотический долг. Чтоб страну не предавать. — И ты думаешь, злодей-Локи поможет тебе, потому что?.. — Потому что злодей-Локи — отличный парень, который не откажется помочь своему приятелю, потенциальному злодею Тони? — Восприятие реальности у тебя, конечно, уникальное, — зевает Локи. — Но, несмотря на все оправдания, я так и не услышал внятного ответа на вопрос: зачем мне использовать свои силы и как мне их потом восстанавливать. Об этом ты не думал? — Вообще-то думал, — говорит Тони. Он и правда думал. Мельком. — И я подумал… что сейчас ты потратил куда меньше магии, чем в Атлантик-Сити. Ты не такой белый, не трясешься и… — Наклонившись, Тони тыкает Локи в руку. — Ой, ты только посмотри! Я могу касаться тебя, не закапывая все вокруг слюной. Значит, до магического лимита тебе еще далеко. От перелета в Нью-Йорк туда и без обратно не должно быть много проблем. Заляжешь на дно, пока магия не — как там Тор сказал? — восстановится сама, и все будет хорошо. Видишь? Я все продумал. Локи хмыкает, словно и правда задумавшись над сказанным, да вот только по самодовольной улыбке ясно: придуривается. — М-м… нет. Извини. Мне твой план не нравится. Какой-то он неопределенный, а я люблю определенность. Тщательность и порядок. Люблю быть уверенным. Локи произносит последнее слово с такой радостью, что Тони становится чуточку не по себе. Он откашливается: — А я не люблю. По крайней мере, не в том смысле, на который ты намекаешь. — Выбор за тобой, — отвечает Локи, пожимая плечами. — Предложение, сделанное мною на постоялом дворе Техаса, еще в силе. У всего есть своя цена. Ты эту цену знаешь. Если мои условия тебя не устраивают, то, боюсь, ничем не могу помочь. В воображении Тони разговор проходил совсем иначе. В воображении уговорить Локи было куда легче. Эх, мечты, мечты… — Я надеялся, что мы сойдемся на других условиях, — отвечает он, стараясь говорить без лишнего пессимизма. — Нет, Тони Старк. Мои условия абсолютны. — Только ситхи все возводят в абсолют. — Не думаю, что мою цену можно назвать непомерно высокой. — Для тебя, может, и так, но моим интересам она противоречит. Я пытаюсь спасти свои отношения, и ебаться с тобой — в буквальном смысле — мне не с руки. Скажем, мы с Пеппер потратим часы, решая наши проблемы, а потом я такой беру и говорю: «Вот и договорились, дорогая. Только подождем пятнадцать минут с "долго и счастливо", а то мне еще надо потрахаться с во-он с тем парнем». План так себе. Локи, хмыкнув, кивает, и Тони кивает в ответ, потому что по какой-то глупой причине он и правда уверен, что они, в кои-то веки, на одной волне. — Пятнадцать минут — срок слишком малый. Я бы выделил на это не меньше трех часов. — Ясно, — отзывается Тони. — Что ж, лестный оптимизм, но мой ответ все еще «нет». Локи улыбается, сверкнув зубами. — Как и мой. Тони роняет голову на руки и массирует виски, всеми силами сдерживая разочарованный стон. — Локи… пожалуйста. — Он поднимает глаза, и Локи настороженно смотрит в ответ. — Поимей совесть. Я знаю, ты тот еще Гринч. Твое сердце в два раза меньше нормального, и ты, наверное, с радостью ухватился бы за шанс похитить Рождество, будь оно инопланетным кубиком с суперсилами, но я прошу — умоляю — тебя остановиться и прислушаться к оставшемуся от твоей души угольку, которому все еще не плевать на остальных. Пожалуйста. Прошу тебя, окажи мне одну единственную услугу. Если хочешь, я спою рождественский гимн, зажарю тебе индейку… или даже жарить не буду, если сырая тебе больше нравится… ты только помоги мне. Пожалуйста. Мне надо в Нью-Йорк. Правда надо. Очень-очень. — Как и мне надо то, о чем я попросил, — тихо отвечает Локи, — Правда надо. Правила ты знаешь. — Он снова переворачивается на живот, пряча половину лица в подушку, и закрывает глаза. — А еще мне надо выспаться. Возвращайся, когда будешь готов принять мои условия. В противном случае, ничем не могу тебе помочь.***
В 2:52 Тони сидит за столом, скукожившись, как дешевый костюм, и наблюдает за тем, как двигаются стрелки часов. «В Нью-Йорке сейчас 5:52. Пеппер вот-вот придет домой. Мне нужно туда. Сейчас же. Черт. Мне сейчас же нужно в Нью-Йорк». Временами Тони жалеет, что страдает от идей фикс. Печальная правда в том, что если он чего-то хочет, то хочет это немедленно. А лучше — пять минут назад. И это глупое «чего-то», чем бы оно ни оказалось, захватывает все мысли. Если Тони чего-то хочет, то ему необходимо это получить. Просто необходимо. Он не может думать ни о чем другом, пока не добьется своего. «Мне нужно в Нью-Йорк. Нужно увидеть Пеппер. Нужно в Нью-Йорк. Прямо сейчас». Эти слова стучат в голове, когда Тони распахивает дверь в спальню, пересекает ее и швыряет на прикроватную тумбочку ручку с обрывком бумаги. — Ладно, Скотти, вот как все будет. Ты перенесешь меня в Нью-Йорк своим транспортером. Вот прямо сейчас. Я согласен на условия, указанные в этом контракте. Как только ты подпишешь, контракт обретет юридическую силу, хоть и написан на обороте счета. Читай, подписывай и погнали. Локи, словно назло, не торопится. Медленно садится, потягивается, зевает, трет лицо и делает еще дофига лишних движений. Только потом наконец берет с тумбочки счет. И первым делом говорит: — У тебя ужасный почерк. — Иди на хрен. — Согласно документу, именно на это ты и соглашаешься, — ухмыляется Локи. — Я фигурально. Внимательно перечитай пункты два и три. Локи хмыкает и рассматривает договор, перебегая со строчки на строчку. Приподнимает бровь и поджимает губы, опуская уголки. — Проясню, пока ты не начал возникать, — говорит Тони, — это — мое последнее предложение. Локи поднимает взгляд. — Остановимся поподробнее на пункте три. Ты написал: «при отсутствии других кандидатов, которые бы соответствовали требованиям». Будь добр, поясни, как определяются эти «соответствия требованиям»? — Нашим общим решением, — отвечает Тони. — Нет, — Локи качает головой. — Мне придется настоять на единоличном решении. — Ловкий ход, но тогда у тебя будет возможность необоснованного вето. — Ты должен согласиться, что так будет только честно, учитывая все обстоятельства. Локи берет ручку, царапает несколько слов и передает бумагу Тони. У него раздражающе аккуратный почерк для контракта, написанного на обороте смятого телефонного счета. «...при отсутствии других кандидатов, которые бы соответствовали требованиям Локи...» — Ладно, — рычит Тони, выхватывает ручку, подписывается под дополнениями и сует договор обратно. — Теперь — подписывай. — Слушаю и повинуюсь. Требуются ли свидетели, чтобы документ обрел юридическую силу? — Смеешься? Чем меньше свидетелей, тем лучше. В идеале свидетелей вообще быть не должно. Никто не должен о нас знать. Никогда. Согласно положению о конфиденциальности в пункте пять. — Ох, Тони Старк, ты слишком уж беспокоишься… — бормочет Локи, вырисовывая вычурную роспись. — Сам подумай, кому на Земле я могу о нас рассказать? — Не знаю. Возьмешь и похвастаешься каким-нибудь странным инопланетным приятелям за стаканчиком чего-нибудь странного и инопланетного. — Я сказал «кому на Земле». Ответ — «никому». На сей планетке нет никого, кому бы я хотел про это рассказать, а за ее пределами нет никого, кто захотел бы про это слушать. Твой секрет в безопасности. — Ты же рассказал мне о Бартоне, — ворчит Тони. — Агент Бартон не был так предусмотрителен, чтобы просить подписать контракт с пунктом о конфиденциальности. Тони выхватывает контракт, раздраженно выдыхает сквозь зубы и ставит рядом с подписью Локи свою подпись и дату. — Что-то мне подсказывает, что агент Бартон вообще был не в состоянии о чем-то просить. Но за это тебе достанется от кого-нибудь другого. Сейчас пора выдвигаться. Мне надо переодеться, а тебе — одеться. В настоящую одежду. Забудь про свои иллюзии, слишком уж они легко разваливаются. И хрена с два я позволю тебе разгуливать перед Пеппер в полотенце. Мне пофиг, что ты наденешь, главное чтобы это можно было назвать одеждой. Давай. Выход через десять минут. — Принесешь мне сок? — спрашивает Локи, когда Тони уже у двери. — В Нью-Йорке, — обещает тот. На этом все. Контракт подписан не кровью, а синими чернилами, но Тони, пока переодевается из помятой рубашки в серую толстовку с капюшоном, не может избавиться от чувства, что заключил сделку с дьяволом. Потом земля разверзнется у него под ногами и проглотит целиком и полностью. Образно, конечно, хотя… если Локи захочет устроить представление, то кто знает. Придется посостязаться в игре на скрипке, чтобы выбраться из этого робо-ада.