Пути их встретились однажды

Известие о том, что Лиззи ждет ребенка, застало мистера Коллинза врасплох. Она отчетливо видела, как задрожали его руки, как он захлопал ресницами, как открывал и закрывал рот, явно не в силах вымолвить ни слова. – Может, это ошибка? – наконец произнес он. – Нет, никакой ошибки нет, – ответила она и положила перед ним на стол тонкую полоску самого дешевого теста с двумя красными линиями. В отличие от первого, этот тест она купила не в городе, а в местном магазинчике – пусть кумушки судачат о том, что в семействе мистера Коллинза, кажется, будет пополнение. – Но как это возможно? Лиззи только укоризненно взглянула на него и поджала губы. Напоминать о сеансах супружеского секса у нее не было никакого желания. – А леди Кэтрин знает? И тут Лиззи не выдержала. Она могла простить мистеру Коллинзу многое, да практически все, но вторжение в настолько интимные сферы жизни – это уже слишком. Даже для мистера Коллинза, обожавшего патронессу и, как Лиззи казалось уже давно, влюбленного в нее. Она высказала супругу свое негодование, правда, касалась лишь вопросов личной жизни семьи Коллинз, и выразила надежду, что мистер Коллинз не делился с патронессой такими подробностями, как частота исполняемого супружеского долга… «Наверное, мне уже давно следовало дать выход моему раздражению, – глядя на то, как, иногда бросая опасливые взгляды в сторону дома, мистер Коллинз возится на грядках. – И проделать это не один раз». Леди Кэтрин о беременности Лиззи, конечно же, узнала. Скорее всего, по цепочке «аптекарь – местные кумушки – экономка миссис Теренс». Именно на это и рассчитывала Лиззи, когда зашла в магазин и в числе прочих необходимых покупок приобрела тест. Правда, теперь она поняла, что хотела бы стать свидетельницей того, как мистер Коллинз будет сообщать обожаемой леди Кэтрин благую весть. Наверняка, он бы пыхтел и краснел, долго мялся, прежде чем поведать о беременности своей супруги… Или наоборот, пыжился бы от гордости? Все советы леди Кэтрин относительно того, как стоит себя вести, чем заниматься и как питаться, Лиззи пропустила мимо ушей. Конечно, у леди Кэтрин была дочь, но одна и явно не блещущая здоровьем, в то время как миссис Беннет, страдающая частыми (и весьма полезными) мигренями, произвела на свет шесть здоровых дочерей. Впрочем, и к ней за советом ли Лиззи обращаться не собиралась – мать никогда не была для нее образцом. Да и к местным кумушкам тоже не прислушивалась, только вежливо кивала и продолжала жить так, как считала нужным. Зато мистер Коллинз пытался следовать всему, что доносилось до его ушей, явно стремясь стать не только образцовым супругом, но и прекрасным отцом. В частности, это вылилось в то, что он старался всякую минуту быть рядом с женой, досаждая Лиззи больше обычного. К счастью, в ее спальню он приходил теперь только в случае крайне необходимости и никогда – для исполнения супружеского долга. – Дорогая, я вынужден буду вас покинуть на два дня, – сообщил он как-то за ужином. – Дела прихода по-прежнему требуют моего неусыпного внимания. – Мистер Коллинз, я была бы крайне огорчена, если бы вы забросили их из-за моего состояния, – поспешила заявить ему Лиззи. – Вы прежде всего священник, на которого леди Кэтрин возлагает большие надежды… Как обычно, упоминание этого имени подействовало на мистера Коллинза, он в благоговении закатил глаза и восторженно вздохнул. – Я помогу вам собраться, – боясь, как бы супруг не передумал, предложила Лиззи. – Во сколько вы думаете уезжать? Утром, украдкой позевывая и кутаясь в шаль, она сначала проводила мистера Коллинза, дежурно пожелав ему хорошего пути и выразив надежду на то, что он будет крайне внимателен и осторожен за рулем, а потом пошла досыпать – в последнее время в сон клонило почти постоянно. Ничего странного есть не хотелось, а вот поспать или хотя бы подремать она была в состоянии в любое время суток. Разбудила ее трель телефона, и Лиззи, еще не до конца проснувшись, взяла трубку… – Это, наверное, сон, – пробормотала она, когда разговор был окончен. – Еще не знаю, плохой или хороший, но сон. Весь день, да и несколько последовавших за ним прошли именно так – Лиззи жила словно во сне. Опознание попавшего в автомобильную аварию мистера Коллинза («Присядьте, миссис Коллинз… Ваш муж всегда водил так аккуратно, но ему не повезло повстречать на своем пути… Совершенно пьян, на полном ходу… К сожалению, врачи не смогли…»), соболезнования соседей, визит леди Кэтрин. Она не помнила, сама ли позвонила Джейн или это сделал кто-то другой, но сестра в какой-то момент оказалась рядом, крепко обняла и прошептала: – Бедная моя Лиззи. Именно тогда Лиззи заплакала. Она сожалела о смерти мистера Коллинза – но точно такие же чувства она испытывала бы по отношению к любому другому знакомому, не более. Но ее слезы были скорее от облегчения – она теперь свободна. От необходимости каждый день видеть и слышать мистера Коллинза, от леди Кэтрин с ее высокомерной снисходительностью, от всего того, что составляло ее жизнь последние почти полтора года. И именно тогда ощущение реальности вернулось – словно включили доселе отключенный свет. Без Джейн Лиззи было бы намного сложнее – сестра полностью взяла на себя хлопоты по похоронам, а потом и помогла с оформлением всех необходимых документов и с переездом. Временно Лиззи решила вернуться домой, к отцу и сестрам – до тех пор, пока не родится ребенок, благо что до конца срока оставалось своем немного времени. И до тех пор, пока не поймет, как ей дальше жить.