***
Девушка распахнула дверь уборной и буквально ошалела от увиденного. Посреди комнаты стоял Ноэль, утираясь полотенцем. — Эля, закрываться надо, — осеклась девушка, вспоминая вчерашний вечер. — Ладно, сама виновата. Луиза виновато опустила глаза и уже собиралась уходить, но тут заметила шевеление в ванной. За шторкой душа скрывалось чье-то не вполне отрезвевшее тело. — А ты, видимо, вчера все же склеил кого-то? — в привычной манере, даже немного оживившись, пошутила девушка. Ноэль даже на колкости со стороны подруги не отвечал. Его глаза так и светились безысходностью. Любопытство не давало покоя девушке, и она подошла к ванной, словно ища там то, что могло бы сгладить впечатление. Распахнув шторку, Иза увидела разрисованную чем-то черным моську старосты. Откровенно говоря, он выглядел ужасно: сияющий синяк под правым глазом, изрисованное лицо, грязная, помятая одежда, некогда золотые волосы больше напоминали солому. — Ноэль, смотри! — Хватит шуметь, женщина! — недовольно буркнул Ноэль, но все же посмотрел. Уборная мгновенно залилась смехом, а позднее — стонами боли парня. Недолго думая, друзья решили запечатлеть занятное состояние старосты. Не сказать, что это сильно ободрило девушку, но она почему-то старательно делала вид, что все хорошо. Кадры были уникальными. Даже головные боли Ноэля частично отступили после этой маленькой шалости. В коридоре послышался громкий голос Алекси: «Эй, все подъем! Нам хана». А после этого по всему дому разошлись недовольные возгласы. Как оказалось, на первых уроках не было никого, кроме скромницы Виолетт, и поэтому учителя написали докладную директрисе. Теперь если в течение одного урока все не окажутся в школе, то об этом сообщат родителям.***
Спустя двадцать минут в общей суматохе и беготне было принято решение ехать на автобусе. Конечно, многие не восприняли эту идею, но выбора у них не было. Такси пришлось бы ждать, а автобус как раз должен подойти. И вот толпа помятых и не совсем бодрых людей двигалась к автобусной остановке. Зрелище не оставляло приятных эмоций: сейчас все были похожи больше на ходячие трупы, нежели на людей. Бодрыми и свежими были только Луиза и Алекси. Первая, потому что совсем не пила, а вот тайна второго так и оставалась тайной. Но несмотря на общее состояние, морально Иза присоединялась ко всем остальным, а может даже была и в большей яме. В голове витали мысли о вчерашней игре. И о чем она только думала, когда позволила себя поцеловать сначала Кастиэлю, а потом и Ноэлю? Девушке было стыдно, ужасно стыдно и печально одновременно. Кастиэль даже не дал ей возможности отказаться, украв ее первый поцелуй. Но девушке было некого винить: она сама села играть, прекрасно зная о правилах. Раз за разом Иза прокручивала момент самого поцелуя. В нем не было ничего особенного, он ни о чем не говорил, был направлен лишь на ревность или что-то там еще, но отчего-то сердце девушки билось сильнее.***
Поездка сама по себе не составила ничего увлекательного. В автобусе было и без того много народу, но, когда туда набилось еще человек пятнадцать со стойким запахом алкоголя, то стало совсем невыносимо. Луиза забилась в самый дальний угол, опираясь на поручень спиной. В толпе знакомых и незнакомых людей она искала красноволосую макушку, но ее здесь не было. Казалось, весь мир свелся на этом цвете. Это же просто сумасшествие!***
Звонок прозвенел уже давно. Школьные коридоры были пусты. Ко всеобщему сожалению или радости, это было крайне трудно различить, да и не имело это значение, ведь посетить урок настоятельно рекомендовала сама мадам Шермански. Вся толпа двинулась к двери с потрепанной надписью «Кабинет истории». Алекси смело распахнул дверь, говоря: — Месье Марсо, извините за опоздание, можно? Парень лучезарно улыбался. Толпа позади него заметно оживилась, даже несмотря на все тяготы состояния похмелья. — Ну, раз уж вы соизволили посетить мой урок, — учитель встал со своего места и отправился по направлению ко входу с крайне важным видом, — я просто не имею права вас не пустить. Проходите. Алекси ринулся к своему месту, за ним последовали все остальные. Громкие голоса, скрежет ножек стульев, скользящих по полу, возмущенные вздохи месье Марсо не стихали какое-то время. Луизе все больше и больше хотелось скрыться где-то в глубине школьных коридоров, подальше от этого запаха и этих мыслей. По рассказам Ким, Ноэль и Иза знали о манере ведения предмета и общения этого преподавателя. Родриг Марсо не отличался тактичностью и особой чопорностью других учителей "Свит Аморис". Он смело шутил, отпускал едкие комментарии в сторону студентов, да и в целом был крайне саркастичной личностью. Однако сегодня ему хорошо досталось от директрисы, ведь он вел этот класс по пути истинному. И тут такая драма: второго сентября никого нет, и это-то выпускной класс? — Польщен, польщен, пришли на мой урок, да еще и почти в полном составе. Славно-славно, — он нервно обходил класс по кругу. — А вы вкурсе, что мадам Шермански уже назначила вам наказание? Класс утомленно слушал ровно до слов о наказании, после них прошелся еще и возмущенный гул. — Вы дружным составом пойдете отмывать стены школы, — на этих словах Родриг и сам чуть не поперхнулся, но чего только не придумает старушка-директриса. В классе стало еще больше недовольных лиц. Кто-то крутил у виска, кто-то, не стесняясь, выражал свое мнение обо всем этом весьма не литературным языком. В общем, в восторге не был никто. Луиза отрешенно растянулась на парте. Кас так и не появился на парах. Ноэль сидел впереди девушки с бутылкой минеральной воды в обнимку. Амбер тоже не пришла. Ким и Роза обсуждали, что мытье стен — работа техничек. Алекси орал на весь класс, что никто не имеет права. Учитель вторил ему о том, что прав у него пока нет. Историей не занимался никто.***
Настроения не было буквально ни на что. Еще и такой день! Туманный, пасмурный и серый, как эти гребаные стены. Луиза буквально проклинала себя за вчерашний вечер. А от общей серости красок коридоров школы и картин за их окнами и вовсе хотелось повеситься. Да, в Кассис, несомненно, пришла осень, ранняя, дождливая осень. В этом месте эта пора казалась еще более отвратительной, и, даже несмотря на то, что девушка любила осень, сейчас ей было зябко и не по себе. Ей хотелось поскорее куда-нибудь уйти, для этого даже был пропущен последний урок. Но на улице было сыро, небо вновь затягивали хмурые тучи. Даже вершины гор, видневшиеся их любой точки города, были не снежно-белыми, а какими-то грязно-пыльными. Поэтому Иза решила скрыться где-нибудь в укромном уголке школы. Она уже десять раз пожалела, что не согласилась на когда-то предложенную экскурсию, но времени было много, а желания спрятаться — еще больше. Мучительное самогрызение и мерзкие чувства по отношению к самой себе сопровождали Луизу с самого утра, но сейчас, глядя на все эту мерзость за окном, они особенно обострились.***
На четвертом этаже большие окна, даже слишком большие для шумной школы, и среди них теряется дверь. Куда она ведет? Иза еще не знает ответ на этот вопрос, но расстояние между ней и дверью стремительно сокращалось. На удивление, дверь оказалась открытой. Резкий шквал ветра дунул прямо в лицо, волосы разлетелись назад. Чьи-то шаги по направлению к ней раздавались на пожарной лестнице. — Эй, ты ж меня спалишь так, — прорычал знакомый голос. — Иди сюда уже, дура. Красноволосый парень буквально вытянул девушку за руку на пролет пожарной лестницы. Луиза не особо сопротивлялась: ей вовсе не хотелось ни разговаривать, ни отбиваться. Она просто поддалась воле парня. — Зачем пришла? Видела меня? — грубо спрашивал Кастиэль, покуривая сигарету. Иза молчала, опираясь на тонкие листы металла или чего-то похожего, что ограждало эту лестницу. Глаза парня сверкнули, но позже весь пыл сошел на нет. Он сел напротив нее, опираясь на стену школы. Ветер запутывал и без того непослушную красную копну волос. Дым сигареты доходил до лица девушки, заставляя ее задерживать дыхание. Постепенно парень докурил сигарету и выбросил ее куда-то вниз. Его глаза были туманно-серыми, Луиза даже сравнивала их с цветом неба или серостью стен, но этот цвет был куда сложнее. Кастиэль тоже разглядывал ее, смотрел прямо в голубые глаза. Эта немая сцена длилась, кажется, бесконечность. В голове девушки бушевали мысли, но, смотря на него, ей не хотелось думать ни о чем. Его вид успокаивал, умиротворял. А вот Касу это все казалось странным: девушка, день, даже его реакция. Он поразительно спокойно отреагировал на это вторжение. Он еще никогда так спокойно никого не пускал в «свое» пространство. Но отчего-то ему казалось, что ничем хорошим это не кончится. Эта рыжая девчонка начинала его бесить. Он просто встал и собирался уйти, но она схватила его руку. — Кас, я понимаю: это странно, — она словно читала его мысли. — Можешь остаться со мной не надолго. Парень отдернул руку, сжал кулаки, казалось, даже издал рык, но, посмотрев в глаза девушки, не смог отказать. — Хрен с тобой, ладно. На глазах девушки наворачивались слезы, на щеках выступил румянец. Кас вновь сел напротив. — Нет, не вздумай реветь, — скалясь, прорычал парень. — Не хочу на эти сопли смотреть. Девушка виновато посмотрела на него. Однако, несмотря на внешнее раздражение, в глазах парня светилась тревога. — Извини, — дрожащим голосом прошептала Иза. Парень лишь закатил глаза и поднялся. Обхватил руками ее плечи и, глядя в глаза, серьезным тоном сказал: — Что бы у тебя не случилось, не будь такой жалкой. Вдруг в следующий раз рядом окажется тот, кто воспользуется твоей слабостью. Она смотрела на него оленьими глазами, вникая в смысл сказанного. Он смотрел на нее строго, так, словно отчитывает ребенка. Не было ни злости, ни агрессии, ни насмешки, свойственной парню. Луиза попыталась обнять его. Парень опешил от наглости девушки, но все же позволил ей это сделать. На холоде прикосновения казались такими жаркими. Девушка резко вырвалась из объятий и убежала, кинув на прощание: — Спасибо, Кастиэль.***
На улице вечерело, Луиза отключила вызов и откинула телефон в сторону, падая на кровать. Бабушка девушки быстро раскусила ее состояние и, зная предпочтения внучки в такие моменты, не стала нагружать лишними разговорами. Поэтому сейчас Иза слушала почти идеальную тишину. Но, к сожалению, чем больше девушка вслушивались в нее, тем больше слышала голосов. На кухне о чем-то ворковала по телефону Розалия. Из комнат доносился возмущенный ор Шарлотт. Амбер пела в душе. С ней, оказывается, случилась крайне интересная история. Возможно, если бы Луиза была в нормальном состоянии, то она бы даже посмеялась, но нет. Амбер забыли в доме Алекси и Армина, поэтому несколько часов назад ее привезли Ноэль и Армин, которые и вспомнили о пропаже. Луиза решила выйти за чем-нибудь вкусным, тем, что хоть немного бы ее взбодрило. Мысли о Кастиэле немного поутихли, но легче все равно не становилось. Выйдя на кухню, Иза увидела Розу, которая отвечала на очередной звонок. Только на этот раз ее голос не оказался таким нежным и приветливым. Выражение лица мгновенно изменилось, меж бровей залегла морщинка, улыбка скрылась, глаза засияли гневом. Роза даже не заметила Луизу. — Дейк, где Ирис?! — девушка чуть ли не кричала. — В смысле, ты не знаешь? Козёл! Девушка стремительно зашагала по комнате. Луиза хоть и была в своих мыслях, но разговор складывался весьма интересный. — Нет, я не дам тебе адрес ее родителей. Ты делаешь ей только хуже, кретин! Отвали от нее! На этих словах Роза захлопнула дверь своей комнаты, и разговор стих. Луизе стало совсем не по себе: хоть она и не знала Ирис долго, но волнение все же было. Ее вчерашнее состояние напоминало лишь одно, но об этом было страшно даже думать.