Hidden twin

Чонгук, увидевший незнакомца в тэхеновой квартире, страшно перепугался и оттого скорее инстинктивно забежал в спальню, чувствуя себя там в большей безопасности, скрытым от чужих глаз. Сердце на минуту забилось как сумасшедшее; Чонгук, пожалуй, ожидает зла ото всех и каждого, исключая разве что одного человека в своей жизни. А этот человек, к слову, и впрямь бросился вслед за парнем, залетая в комнату и натыкаясь глазами на фигуру съежившегося Чонгука, восстанавливающего дыхание и пытающегося избавиться от оглушительного стука, отдающего легкой дрожью в каждую клеточку тела.  — Котенок, ты чего так испугался? Это же Юнги, я тебе про него говорил, он нам вещи привез, из твоей квартиры; помнишь, я про него рассказывал? — Тэхен подходит ближе, приобнимая и проводя рукой по мокрым черным волосам.  — Просто неожиданно… Извини. Все нормально, я просто…  — Все в порядке, — Тэхен все понимает, поэтому договаривать не обязательно; в подтверждение своих слов он целует парня в макушку, морщась немножко от того, что сырые волосы коснулись его лица. Ким осторожно провел пальцем по чонгуковым губам, вытирая их и убирая оставшуюся зубную пасту и улыбнулся.  — Мне надо бы выйти поздороваться… Только я в таком виде, я как-то не подумал…  — Ничего страшного, Юнги все понимает, — заверил Тэхен парня. — Кстати, Гук-и, я хотел спросить… Что можно рассказывать Юнги, а что нельзя? Может, есть что-то такое, чего ты не хочешь, чтобы он знал? Ты только скажи, если нужно, я совсем ничего ему говорить не стану.  — Думаю, мы можем просто сказать, что мой брат-близнец не очень меня любит… Честно говоря, я не стал бы рассказывать и такое, но вдруг он наткнется на Минхека и примет за меня, расскажет ему что-то важное, — Чонгук вздохнул. — А если что-то будет нужно еще, то я сам все объясню.  — Хорошо.  — А Юнги… Он может нам как-то помочь?  — Как видишь, он уже был на твоей старой работе и обо всем договорился, а еще привез наши вещи, и, уверен, он не откажет подсобить нам так еще пару-тройку раз. Да и к тому же, он тоже человек с неплохими связями, возможно, он сумеет подсказать нам выход из этой ситуации.  — Это было бы неплохо, — Чонгук кивнул, кидая взгляд на приоткрытую дверь. — Давай не будем заставлять его ждать. Я сейчас приду, а ты пока иди к нему.  — Конечно, котенок, — перед тем, как выйти из комнаты, Тэхен оставил на чонгуковых влажных губах нежный поцелуй, а после полоска света, льющегося из коридора, стала больше: парень ушел, оглянувшись на мгновенье, и кивнул в сторону кухни. Чонгук ответил кивком, а потом быстренько подсушил полотенцем волосы. Парню приходила в голову мысль о том, что неплохо было бы переодеться, но кроме той одежды, в которой он был сейчас, все, что у него было, это его уличная, а она чересчур уж неподходящая сейчас, так что Чон остался в том, в чем и вышел из ванной, а после вышел из комнаты, направляясь туда, где совсем недавно исчез Тэхен. Юнги сидел за столом и пил чай, пока Тэхен наливал горячий напиток в две другие кружки: для себя и Чонгука. Последний бесшумно появился в помещении и остановился в дверном проеме, чем сразу обратил на себя внимание Юнги, поднявшего взгляд, которым он тут же впился в хрупкую фигурку напротив, и Тэхена, теперь осторожно опустившего горячие кружки на стол и тоже глядевшего на Чона.  — Добрый вечер… Чон Чонгук, — парень решил, что неплохо было бы представиться, хотя бы чисто для формальности, и немного наклонился.  — Мин Юнги, — друг Тэхена ответил ему низким кивком головы.  — Садись, Гук-и, — Тэхен, улыбнувшись, выдвинул для парня стул, предлагая сесть и пододвигая к нему его чашку; после хозяин квартиры наконец-то уселся за стол и сам. Воцарилось неловкое молчание, которое, к счастью, было заполнено находчивым Юнги, которого сейчас так и подмывало задать какой-нибудь провокационный вопрос; впрочем, в его же интересах было сдерживаться — у стеснительных и зашуганных людей такими способами точно ничего не узнаешь, уж лучше дать им спокойно выговориться, в своем темпе, чем тянуть что-то клещами: вытянешь точно куда меньше. Не сказать, чтобы Мин в дурных целях интересовался, ничего подобного, просто природное любопытство и желание знать обо всем, что происходило в жизни у его лучшего друга и по совместительству Ким Тэхена. Ну, возможно, была здесь и еще одна причина: Чонгук был как-то смутно знаком.  — Тэхен очень коротко обрисовывал мне… Сложившуюся ситуацию, — начал Юнги, не прекращая внимательно вглядываться в чонгуково покрасневшее лицо. — И просил помочь, если я смогу сделать что-то. Возможно, я могу, но, думаю, мне потребуется немножко больше информации для дальнейших действий. На самом деле, Тэхен просто знал, что у Юнги есть знакомый, работающий в органах, и на этом его знания ограничивались. В действительности же все было куда запутаннее: Мину однажды удалось подцепить себе парня, изначально, как планировалось, всего на одну ночь, но паренек чем-то зацепил, а потом, когда Юнги узнал, что он начальник какого-то суперсекретного отдела, решил, что глупо было бы не воспользоваться шансом и отпустить сей чудесный экземпляр. В итоге получились отношения, натянутые и приторные, основанные по большей части на сексе, но отношения, в результате которых Юнги все-таки перезнакомился с некоторой частью знакомых своего любовника. Эти связи нередко помогали ему и в прошлом, а теперь Тэхен попросил о помощи: Юнги не мог не помочь, тем более он однажды по пьяни проговорился другу о своем любовнике. Да и вообще, Ким очень часто его выручал, а добро Юнги умеет помнить.  — Ну… Дело в том, что мне… Нам с Тэхеном… Угрожают, — Чонгук решил было начать сам, но он слишком боялся рассказывать все незнакомцу с сомнительным, хитрым прищуром и глазами, будто бы глядящими прямо в самую душу: кажется, что Юнги и так все прекрасно знает, просто наблюдает за тем, как Чонгук будет, умирая от бушующих чувств внутри, обнажать свою душу и выкладывать голую правду.  — В общем, если не вдаваться в мелкие подробности, то у Чонгука есть брат, который вымогает у него деньги, грозится избить или даже вовсе прикончить его, а я оказался рядом и теперь могу получить по шапке примерно так же, — Тэхен выпалил все скороговоркой, потому что уже давно прокручивал в голове то, что может сказать, и как можно это сделать. Парень бросил на Чонгука вопросительный взгляд, будто бы интересуясь, все ли верно было произнесено, и поймал в ответ лучик благодарности: Чон и впрямь вряд ли смог бы внятно ответить Юнги сам.  — Ничего себе, — Юнги хмыкнул, обдумывая сказанное. — Попробуйте, как все закончится, отослать историю в Голливуд. Уверен, тамошние режиссеры сморганили бы неплохой фильм по вашему сценарию. А после совсем недолгого молчания парень все же серьезно произнес.  — А если говорить по существу, то надо бы накатать на него заявление. Загвоздка разве что только в нашей доблестной полиции: у вас ведь нет ничего, кроме слов одного человека, верно? А этот твой братец, — Юнги опять метнул взгляд в сторону Чонгука. — Определенно не дурак, и сумеет отвертеться от бездоказательных обвинений. Имя-то у него хоть есть?  — Минхек, — теперь Чонгук ответил сам. А Юнги помотал головой, решив, что не расслышал, и даже переспросил, но получил все тот же ответ.  — Чон Минхек? — Мин повторил свой вопрос в третий раз, впрочем, уже даже не требуя на него ответа; он хлопнул в ладоши и усмехнулся, вызывая удивление на лицах сидящих за столом парней: все миново существо будто бы кричало о том, что он помешался и празднует победу над разумом, потому что Юнги засмеялся в конце концов и, решив все-таки объясниться, произнес. — Черт возьми, я-то думал, почему-то ты кажешься мне знакомым! — а потом голос Юнги изменился, став суровым, мрачным и злым. — С этой тварью я давно знаком.  — З-знаком с Минхеком? — Чонгук удивленно уставился на Мина, словно тот только что сообщил ему, что каждый день питается человечиной, а людей разделывает собственноручно в своем подвале. Лицо Тэхена выражало примерно те же эмоции.  — Знаком. И твой брат — редкостная сука, вот что я скажу, — Юнги поджал губы, с внезапно накатившей злостью сжимая в руках кружку с чаем, грозясь выплеснуть ее содержимое на стол и колени. — Я тебе не рассказывал, Тэхен, но сейчас, наверное, стоит, иначе когда еще…  — О чем не рассказывал?  — Ты ведь помнишь Сокджина?  — Твоего бывшего? Конечно… Но при чем тут он? Юнги давным-давно, еще с год или даже два назад встретился с одним парнем на какой-то университетской дешевой вечеринке. Тэхен его никогда не знал и не видел, но от Юнги он слышал, что у него «глаза, в которых спрятана вселенная, и сердце, способное вместить в себя весь мир». И это была первая красивая и романтичная фраза, которую Ким услышал от друга, а знал он его на тот момент на протяжении порядка десяти лет. У Юнги с Сокджином случилась любовь. Мин, по природе отрицавший свое умение любить, несмотря на пламя в груди твердил что-то про обычную привязанность, возможно немножко более сильную, чем бывает. Нет, нет, точно не любовь. Просто бабочки в животе запорхали, а зрачки приняли форму сердечек при одном взгляде на Сокджина, но в остальном — нет, нет, конечно, какая тут любовь? А однажды случилось так, что Сокджина кто-то избил в переулке, а Юнги потом узнал кто и ответил тем же. Нападавший оказался другом и приспешником некоего Минхека, которому Мин, как оказалось, этим самым дорогу перешел. Брат Чонгука сперва только караулил и избивал с помощью своих дружков дерзкого парня, но тот не унимался, ведь как бывает — когда тебя бьют, ты начинаешь только сильнее бить в ответ. Из-за простой уличной драки завязалась настоящая перепалка: парни узнали друг о друге все, что только могли. Юнги смог выяснить даже то, что его враг торгует наркотой. Так как сам он в своем далеко не безгрешном прошлом тоже употреблял, а потому имел кое-какие связи в данной области, он вечно обрушивался лавиной на Минхека, то отбирая товар (конечно, не самолично), то сдавая его помощников полиции. Власти не могли дотянуться только до главаря это банды, но Юнги не сдавался. Тогда Минхек, по природе своей бывший зависимым от чужих страданий, подкараулил не Юнги, а его парня, Сокджина. Вывез куда-то в лес, после чего убил, жестоко и хладнокровно. Неизвестно, сам ли, или с чужой помощью, но о смерти любимого Юнги узнал, когда обнаружил его пропажу — тот не явился домой вечером, зато на телефон пришло сообщение с фотографией. В тот день жизнь парня кончилась. И одного, и второго. Обо всем этом Юнги поведал Чонгуку и Тэхену, даже не скупясь на красочные описания. После того, как страшный рассказ закончился, Чон сидел, потерянный и опустошенный, до конца так и не осознавая, на что на самом деле способен его брат. Чонгук считал его способным на избиение, на угрозы, запугивания, вымогательство, но… Убийство… Руководство торговлей наркотиками… Это немыслимо. Просто невероятно, что все случилось из-за одной уличной нападки. Один вечер, один-единственный вечер породил долгую борьбу и оборвал жизнь одного и разрушил жизнь второго. Чонгук и раньше считал, что брат неадекватен, в прямом смысле этого слова: даже психиатры, у которых так или иначе приходилось иногда обследоваться, твердили тете, с которой братья остались после смерти родителей, о том, что Минхек подлежит полному обследованию, потому что кажется невменяемым, но та лишь махала на все рукой. Теперь же Минхек вырос, он больше не находится под чьей-либо хотя бы мало-мальской опекой, и теперь он опасен. Чонгук только сейчас осознал, насколько. Тэхен перевел взгляд на парня, с трудом переваривающего сказанное, и, сочувственно взглянув на него, переплел пальцы их рук под столом.  — Боже, Юнги, ты ведь сказал, что Сокджин уехал… Почему ты сразу все честно не рассказал?  — Не знаю. Не смог и все. Уж лучше уехал, чем… Чем мертв, — Юнги встряхнул головой, напуская на себя прежний, немного отстраненный и спокойный вид, но каждый из сидящих в комнате видел в его глазах всколыхнувшуюся боль, пробежавшуюся разрядом тока по всему телу. — Теперь, как вы понимаете, для меня будет просто делом чести помочь вам разобраться с этим подонком. Парни кивнули, опять переглянувшись.  — Но что мы можем сделать? — Чонгук взглянул на Юнги с затаенной надеждой на то, что он-то знает, как им справиться, как им спастись.  — Не знаю, — но Юнги не волшебник, никогда им не был. — Но я попробую выяснить, где он сейчас, чем занимается и с кем общается. Не может же человек оставаться полностью незаметным в таком большом городе как Сеул. А я попробую пообщаться с нужными людьми и попрошу их выяснить для меня эту информацию.  — Это было бы просто замечательно, — Тэхен горячо закивал, теперь всем сердцем поверил в шанс на спасение.  — А вам пока нужно просто тихо посидеть. Сможете не высовываться никуда до завтра?  — Конечно, — парни ответили почти одновременно.  — Тогда предлагаю сделать так: я позвоню вам завтра вечером, когда смогу уже что-то выяснить, и тогда обговорим дальнейший план действий, ладно? Просто сейчас даже нельзя предположить, в каком направлении двигаться, мы совсем ничего не знаем.  — Да, хорошо, давай сделаем так, — Тэхен согласился. — И большое спасибо, Юнги, правда, мы просто совершенно не знали, что делать.  — Не благодари. Ты просто подкинул мне шанс отомстить этому ублюдку. Да и я не сделал еще ничего, — Юнги ухмыльнулся, и ухмылка эта на мгновение показалась горькой, а после поднялся из-за стола, оставляя кружку. — Ладно, уже поздно, а у меня еще завтра, как сами понимаете, насыщенный денек. Не скажу, что рад был о таком поболтать, но увидеться — точно. А сейчас спешу откланяться.  — Пойдем, я провожу, — Тэхен улыбнулся другу и тоже встал из-за стола, Чонгук последовал за ним. В прихожей Юнги даже обнял парня, несмотря на свою жгучую нелюбовь ко всякого рода нежностям (как утверждал после Чонгуку Тэхен, это все слова, а на деле хен классный, добрый и миленький, он даже видел, как он носит большую футболку с мультяшным принтом у себя дома и спит с плюшевым медведем), помахал Чонгуку рукой, снова пообещав помочь, и вышел. Тэхен закрыл дверь на замок, дважды перепроверив, надежно ли та заперта, а после развернулся, подхватил Чона на руки и понес в спальню, оставив там на кровати, сгоняв в душ за каких-то считанных десять минут, а после вернулся, чистый и безумно приятно пахнущий, обещая срочно начать любить и тискать. Быть может, жизнь парней сейчас окрашена в мрачные, черные тона, но они вполне могут позволить себе один, полный пламенной любви, нежности и обожания вечер, когда только приятные, тягучие поцелуи и сладкие объятия, легкие прикосновения к волосам и бесконечные признания в вечной симпатии.

***

Юнги же в это время вышел из дома друга и отправился к шоссе, надеясь поймать машину, ибо ночь еще не опустилась невозвратимо на город, и время было не особенно поздним. Тишину приятного, теплого, весеннего вечера прервал телефонный звонок. Незнакомый номер. Бровь изогнута в немом вопросе, но нажата зеленая кнопка.  — Алло?  — Юнги-я, привет. Ты еще не забыл меня, мой друг? Юнги леденеет, глаза буквально наливаются кровью, а в сердце разгорается огонь, яростный, безжалостный и беспощадный.  — Не забыл, мистер ублюдок. Откуда у тебя мой номер и какого черта ты звонишь мне?  — У меня к тебе есть одно предложение, от которого ты не в силах отказаться, — промурлыкал голос. — Если, конечно, ты хочешь спасти Сокджина.