Поверить тебе

Едва оказавшись в спальне, в которой ночевал и раньше, до поездки, Махмуд упал на кровать и заснул. Как будто провалился в темноту и пустоту, в которой не было ничего – ни тревог, ни сомнений. Он сделал то, что было необходимо для страны, и теперь… теперь можно надеяться на хотя бы несколько лет мира. Но, когда днем он вместе с Халил-пашой явился во дворец на аудиенцию у Великого паши, надежды развеялись, будто дым. Буюк-паша сидел в кабинете, склонившись над бумагами и картами континента. Казалось, за всего недолгое время он значительно исхудал, и жмурился от яркого света так, будто проводил за работой круглые сутки, и его глаза уже устали от чтения. Он внимательно слушал рассказ Халила-паши о дипломатическом визите в Балтрейн, и хмурился всё больше. - Заганос-паша был прав, в Сент-Михаэле хотят войны. То, что навстречу кортежу послали наемников, только подтверждает это. Правда никому не нужна… - Но ведь мы доказали, что турецкие солдаты не причастны к гибели министра Франца, - напомнил Махмуд. – Теперь этого повода для войны нет, а другой представится не скоро. На приемах мне удалось поговорить с несколькими командирами из Балтрейнской армии. Далеко не все они стремятся воевать. Великий паша покачал головой. - То, что повода для войны еще нет, значит только то, что к ней предстоит готовиться. У нас есть время… немного, но и то лучше, чем его отсутствие. У Империи слишком много проблем, которые миром не решить. Укрепление позиций на море. Деньги, чтобы поддержать северные области, в которых слишком долго длится зима и в которых не хватает пшеницы. Правители северных графств и герцогств располагают значительным влиянием. И они как раз поддержат идею вторжения. - Это значит, что и нам придется часть денег потратить на армию и оружие, а не на строительство и поддержку торговли, - с горечью сказал Халил-паша. - К сожалению, так. Некоторые из ваших планов, увы, придется отложить до лучших времен. - Но я могу пожертвовать часть личных капиталов на школы и дома для сирот! – воскликнул Махмуд. – Это несправедливо, чтобы для детей, которые остались без родителей, школы огланов оставались единственным выходом! Великий паша сжал в ладони четки из блестящих черных камешков. - Благородное намерение, Махмуд-паша, но, увы, пока невыполнимое. Частные пожертвования – капля в море. К тому же, действуя под влиянием порыва, вы ослабляете себя и тех, чьи судьбы связаны с вашей. Грядут тяжелые времена, и наша помощь больше всего понадобится генералам и изобретателям. - Да, вы правы. - В этом случае я был бы рад ошибиться. Мой старший сын погиб на предыдущей войне, и меньше всего я хочу, чтобы другие люди лишились родных. Но этого не избежать. Вполне вероятно, в ближайшее время вам предстоит отправиться в новое путешествие и уже действовать самостоятельно. Будьте к этому готовы. - Благодарю вас за доверие, - с почтением сказал Махмуд. * Аудиенция оставила у него смешанные предчувствия. С одной стороны, его внимательно слушали и к его мнению относились с уважением,… на него рассчитывали даже в случае необходимости дипломатической миссии! Но мысль о том, что война начнется рано или поздно, сводила эту радость на нет. Только бы войска Балтрейна не вторглись в Турцию вновь! Двенадцать лет прошло, но разрушенные дома и пылающие костры Махмуд помнил до сих пор. Его бросало в холодный пот при одной мысли о том, что другие дети могут пережить то, что он сам и его друзья когда-то. Семье Ибрагима в войну пришлось уехать из Хизара и ютиться у дальних родственников, которым и самим приходилось нелегко. У Джафара балтрейнский офицер похитил старшую сестру, и до сих пор никто не знал, где она. Маленького братика Дениза убили пьяные солдаты – просто так, потому что ребенок в недобрый час выскочил из дома посмотреть на лошадей. Всё это может повториться. Махмуд не знал, с кем разделить свой страх. Было бы слишком жестоко вспоминать прошлое с друзьями, у каждого из которых те же шрамы на душе. А супруг ясно дал понять, что считает откровенные разговоры лишними. Страшно даже попробовать представить себе, какие скелеты в шкафу хранятся у него. «Я не знаю другой жизни, меня забрали на службу в тринадцать лет…». Что же, прошлое прошлым, но сейчас остается только выстоять. Вдвоем.