Поверить тебе

«Он не поверит мне, он ни за что не поверит, а я ведь знаю – Ибрагим не виноват! Я не могу ждать официального расследования и слышать, что обвиняют моего лучшего друга, и даже не пытаться ничем помочь…». Махмуд сидел в повозке странствующих артистов, обхватив колени руками, и размышлял об одном и том же: почему Ибрагим решил помочь мятежникам, почему объявил Хизар независимым? Ведь он, как наместник, знает, как важна эта крепость для Турции, и знает, что город никогда не принадлежал арабам. Да, кочевники время от времени там останавливались, им не отказывали в ночлеге и помощи лекарей, если то было необходимо. Но мирные странники просто проводили в Хизаре самое большее месяц-другой и снова уходили, они не пытались вмешаться в жизнь провинции. А значит… - Почему я сразу это не предположил и не сказал на совете?.. – прошептал он. - Что? – тихо спросила Шара, подвинувшись к нему ближе. Они ехали вместе с семьей девушки, и переговаривались чуть слышно, чтобы не разбудить спящих женщин и ребенка. Сестра Шары, Хатидже, была связана узами истинных с лучницей, которая оставила свой полк и теперь работала в охране труппы. У Хатидже и Элы подрастала дочь. - Может, за арабов выдают себя другие люди? Или Хизар захватили кочевники, но их кто-то подкупил? Шара осторожно прикоснулась к плечу Махмуда. - Такое вполне может быть. В нескольких южных провинциях Балтрейна у людей бывает внешность, похожая на арабскую. И… балтрейнцы могли повлиять на кочевников, подкупить их или угрожать. Но мы всё равно ничего не узнаем, пока не увидим всё своими глазами и не поговорим с людьми. Постарайся заснуть. Ты и так не спал с тех пор, как мы выехали. - Наверно, ты права… прости, я не должен был еще и тебя втягивать в это дело, - виновато сказал юноша, закрывая глаза. - Шшш. Мы обязательно решим, что делать. Всё будет хорошо, - успокоила его Шара. * Теперь, когда они окраинными дорогами добирались в Хизар, Махмуд всё больше жалел о том, что решил действовать тайком. В труппе его никто не спрашивал, почему он, будучи связан узами, поехал один, ни с кем не посоветовавшись – но он замечал взгляды, которые девушки бросали на его запястье, украшенное браслетом. И, когда он видел, как смотрели друг на друга Хатидже и Эла, и слышал, как они советовались друг с другом, ничего не тая… он мечтал именно о таком, а сам не выдержал в начале пути. Ладно, во время совета дал волю чувствам и не смог рассудочно объяснить, почему считает Ибрагима невиновным – но почему не решился поговорить с мужем наедине и обсудить все возможные причины и решения? Хотя, как раз понятно, почему: Заганос никогда не допустит, чтобы личное влияло на политику. Однообразные песочные пустоши, темный круг солнца в ярком небе, изматывающая жара. Протяжные, грустные песни, которые певцы пели в пути. Это выматывало так же, как мысли, возвращающиеся к одному и тому же. Наконец вдали показались очертания крепости, построенной из огромных, грубовато обтесанных буро-желтых камней. Махмуд плотнее укутался в накидку. В актерских труппах обычно было не так уж много мужчин, чаще всего это были охранники или рабочие, которым поручали поддерживать в порядке и устанавливать декорации. Искусство драмы издавна считалось женской миссией. Поэтому, чтобы не привлекать внимания к «новичку», невысокого и изящно сложенного парня решили нарядить девушкой. …У стен крепости стояли стражники-арабы. Плохой знак. Но труппу «Золотой полумесяц» в Турции и приграничных областях знали многие, и глава стражи сразу же узнал вышедших ему навстречу Хатидже и Элу. - Да пребудет с вами благословение богов, Хатидже-хатун, Эла-хатун. Даже не верится, что вы отважились путешествовать сейчас, в такое опасное время! - Мы слышали, что приближается новое время для арабской нации, - ответила Хатидже. Но, хоть труппа и была воинам хорошо знакома, все же повозки тщательно осмотрели. - Шара-хатун, самая прекрасная звезда на небосклоне, я не чаял встретить вас снова так скоро! – глава стражи рассыпался в комплиментах перед танцовщицей. – Вижу, здесь и новенькая есть? Кто такая? Откуда? Цепкий взгляд остановился на укутанной в несколько покрывал «девушке». - Это Михримах, моя родственница. Ее родители умерли, мы с Хатидже решили забрать девочку к себе и обучить ремеслу, - ответила Шара. - Что-то она на вас не похожа, тощенькая, светленькая… - военный поцокал языком. - Так мы троюродные, она в дальнюю родню пошла. Вы не волнуйтесь, девочка тихая, скромная. Махмуд опустил взгляд и еще плотнее укутался в покрывало, поддерживая образ «тихой и скромной девочки». Похоже, это был правильный ход – стражник потерял к «новенькой» всякий интерес и продолжил, бросая заинтересованные взгляды на Шару: - Все воины будут рады, если вы дадите представление в Хизаре. Такие события не каждый день свершаются. Балтрейн обещает оказать арабам поддержку в борьбе за родной дом. Теперь кое-что понятно! Это министр Луис и его люди обманули арабов, пообещав им помощь и независимость. Балтрейн никогда никому не помогал просто так… Но почему Ибрагим поддержал бунт?! Он ведь не может не знать, на что способен противник…