Поверить тебе

Ожидая, пока явится кто-то еще из осведомителей, Заганос опустил голову на руки и подремал, сидя за столом. Конечно, это была плохая замена нормальному сну… но пусть будет так. Спать он позволит себе позже, когда город и люди будут вне опасности. Теперь же… Услышав, что в дверь стучат, он мгновенно проснулся. - Заходите. Юный рядовой, совсем еще мальчишка, остановился на пороге и с почтением поклонился. - Ахмет-бей велел передать, что солдаты уже заняли свои места в казармах. Охрана на местах уже сменилась. Из корпусов, которые добирались в обход, три четверти прибыли. Оставшиеся еще в пути. - Хорошо. Я пришлю за Ахмет-беем, но не сейчас. Позже. Отпустив рядового, он выпил еще чашку кофе, поморщившись от того, что остывший напиток заметно горчил, и встретил тех осведомителей, которые уже успели прибыть. Жаль, не все агенты умеют говорить кратко и исключительно о сути дела!.. Среди тех, кто работал в Хизаре, были и любители уклониться в сторону от основного рассказа, попутно пожаловавшись на погоду, соседей, кое-кого из чиновников – последнее придется учесть, но хода делу не давать, пока не будет надежных доказательств – и поделившись всеми новостями за последние несколько месяцев. Но даже таких лучше было не перебивать, ведь среди словесного сора могли мелькнуть крупицы важных сведений. Вкратце, положение было таково. Прибыв в Хизар, арабы всерьез рассчитывали основать здесь свой город-государство, подобный, к примеру, независимым городам на юге. Но балтрейнцы, обещавшие им помощь, должного почтения к их обычаям не проявляли, и это многим не понравилось. Не то чтобы успели произойти серьезные ссоры, тяжбы или побоища… однако много ли нужно там, где понимание изначально было шатким? Случайно брошенная фраза или косой взгляд, все те мелочи, которыми грешит любой оседлый народ, имеющий дело с кочевниками, и уже искорка недовольства где-то тлеет. А притом, артисты из столичной труппы умело не давали этому огоньку погаснуть. Последнее было ему на руку. Усталость разливалась по всему телу противной тяжестью, но Заганос нашел силы на улыбку, когда младший сын торговца, работавший в лавке недалеко от площади, где давали представления, рассказывал об актрисах. Посмотреть на танцы и послушать музыку собиралось немало народу, а в перерывах, когда первые красавицы труппы уходили сменить костюмы и просто немного отдохнуть, их сменял «второй состав», разыгрывающий короткие сценки о том, что происходит в других городах. Намеки на то, что даром сыр бывает только в мышеловке, хорошо таились в незатейливых и смешных пьесках, но… кому нужно, тот поймет. Да и слухи, и пересказанные сплетни – будто бы случайно, на рынке, за выбором еды, напитков или тканей… Вот это было сделано умело. Чувствовалась рука мастера. Еще многие упоминали: единства ни у вождей арабских кланов, ни в балтрейнском стане нет. Каждый, кто руководит хотя бы четырьмя-пятью десятками людей, хочет еще большей власти. А уж когда погиб мсье Кольбер… на его место метили несколько офицеров, и даже обрадовались, услышав, будто виновницы этой смерти тоже нет в живых. Как хорошо для них всё складывается, подумать только – конкурента нет, а разбираться, что с ним случилось и кто виноват, не нужно! Прав Адам-вали, имперцы и своего соотечественника не пожалеют ради хорошей должности или богатства. Но всё-таки то, что было известно, не приближало к ответу на один вопрос – где Махмуд и что с ним?.. * Девушка в темном платье и полосатой накидке по арабскому обычаю прибыла последней. - Заганос-паша, мне сказали, что вы хотели меня видеть? – осторожно спросила она. – Я не сразу об этом узнала, так бы прибыла бы раньше. - Ничего страшного, - Заганос прижал ладонь ко лбу. Как же голова кружится, как же больно. Но думать о себе нет времени. - Это, наверное, из-за Махмуда?.. – Шара виновато опустила взгляд. – Он сам успел пожалеть, что поехал в Хизар тайком. Она сидела, опустив плечи и кутаясь в накидку, хотя в кабинете было вовсе не холодно. - Это Махмуд придумал, как заронить у арабов сомнения в помощи имперцев? – спросил Заганос. - Д-да. Идея была его, пьесы писали мы вместе, всей труппой, - уже смелее сказала Шара.- Я должна сказать вам, эфенди… заложников держат в шатре на окраине города, многие из наших думали, как освободить их, но пока никто не решился действовать. Шатер пропитан веществом, которое может быстро сгореть, и тогда люди погибнут. Ибрагим-вали пока делает вид, что поддерживает балтрейнских офицеров, вместе с ними ездит к Халиме-хатун и другим «лилиям»… Охраной шатра руководит женщина, ходят слухи, что это именно она решила превратить шатер в ловушку. - Орден Ротт Орм… - сквозь зубы процедил Заганос. – Это в их обычаях. А мой супруг? Что тебе известно о нем? - Махмуд лежит раненый в доме господина Ибрагима. - Ранен?! – Заганос не смог сдержать возглас, сдавленный, будто боль причинили и ему самому. - Лекарь сказала, что рана не опасна для жизни. Я уговаривала Махмуда тогда, не идти к вали, только он меня не слушал… - Шара вздохнула. – Он пришел к вали, переодетый актрисой, и уговорил господина Ибрагима тайно послать гонца. Но мсье Кольбер в последний миг заподозрил… - Вот как. И вы, чтобы спрятать концы в воду… - Сожгли чучело. У нас была кукла в человеческий рост, мы ее использовали, когда нужно показать на сцене пытки, убийство или мертвое тело. Так бы офицеры точно искали бы виновную, подозревали бы Ибрагима-вали… мы распустили слухи, что это была обычная пьяная драка. Увы, с девушками и парнями определенного поведения и такое случается. Не поладили с поклонником, и потом попробуй узнай, кто первым схватился за нож. Заганос прижал ладонь ко лбу. - Махмуду опасно оставаться в доме у вали. Кто знает, может, имперцы что-то заподозрят… опять же, случайности… надеюсь, ему можно переехать в мой особняк. - Если вы о здоровье – конечно. Ему уже немного легче. Наверное, если бы не снотворное зелье, уже спешил бы в бой, - Шара тихо засмеялась. – А так… лучше всего будет, если мы приедем ночью. - Скорее всего. Но не стоит забывать о заложниках. Не хочу с этим тянуть. Итак, что вам известно о расположении и охране шатра?