Поверить тебе

Свет в длинных узких окнах замигал и вдруг погас. Вот это было как нельзя некстати! От группы, ехавшей на окраину, отделилась одна из девушек-актрис и поспешила в храм. Заганос настороженно вглядывался в темноту. Каждая минута промедления сейчас играет против них… вдруг их заметят? Вдруг Эмель столкнется с арабом, наемником Ротт Орм или просто каким-нибудь буйным пьяницей, который захочет весело провести время и поднимет шум, если ему откажут? Но вскоре девушка вернулась и тихо сообщила: - Послушник заболел, и сейчас ему придется отправиться в лазарет при храме. Но я попросила разрешения зажечь свет и остаться до утра. Если вы позволите, паша… - Оставайтесь. Другого выхода у нас просто нет. Одним человеком меньше. А ведь Эмель должна была попытаться отвлечь стражей. Теперь Заганос был даже рад, что позволил и Гюльфем присоединиться к вылазке, хотя поначалу хотел выбрать одну из двоих. Будто чувствовал, что что-то может пойти не так! Несколько светящихся окон на безопасном расстоянии от шатра давали лишь незначительное преимущество в самом начале, когда лучники занимали свои места, а актрисы приближались к стражникам, пытаясь, как задумано, отвлечь флиртом и игрой на извечных инстинктах. Технику, которую, по словам одного путешественника и ветерана прежних войн, использовали в бою в Чинилли*, Заганос не слишком любил использовать и за всё время своей службы использовал не так уж часто. Тем не менее, в нынешнем положении трудно было в короткий срок найти другой приемлемый выход. Когда страж долгое время смотрит в одном и том же направлении, видя вблизи свет факела или костра, ему нелегко будет снова сосредоточиться и различить передвижение вокруг, если он отведет взгляд или приглядится к огню, который вдруг почти угас или, наоборот, вдруг чересчур сильно разгорелся. Зрение затуманится на какое-то мгновение, но и этим незначительным промежутком способен воспользоваться опытный разведчик. Ключевое слово – опытный! Но в нынешнем случае приходилось рассчитывать на добровольцев. На тех, кто вызовет как можно меньше подозрений. Конечно, Айлин и Нафиса быстрые, ловкие, они должны суметь незаметно проскользнуть и перерезать веревки, удерживающие шатер, а еще лучше – разрезать ткань. И все равно, такие вылазки – не их основное ремесло. Вдруг промедлят? Вдруг ошибутся или испугаются? Сам Заганос вместе с несколькими стрелками-всадниками должен был издалека выстрелить из трубки-«камиш»** зернышками веществ, от которых пламя почти угасает и шипит. Если справиться с источниками огня, стражам будет труднее поджечь шатер. Это поможет выиграть время, если еще что-то пойдет не так. С места, откуда он наблюдал за происходящим, было видно, как несколько девушек скрылись вдали. К одной из фигур, стерегущих шатер, приближалась Шара. Кто оказался ее мишенью, женщина или изящного сложения юнец, издалека казалось неясно. Танцовщица приблизилась, на какой-то миг она и страж остановились, видимо, разглядывая друг друга… и тут противник схватил девушку за запястье. Попалась! Закатные твари, сейчас всё, всё полетит в преисподнюю… - Целимся по огню, - сквозь зубы процедил Заганос своим спутникам. Он не мог позволить себе проиграть… не сейчас!.. Зернышки почти бесшумно достигли целей. Факелы почти погасли, в темноте светились лишь едва заметные точки. Почти следом раздался свист стрел, за которым последовали крики и сдавленные стоны. Вскоре всё смешалось. Крик женщин, отборная ругань, топот, треск… - Я должен быть там! – Заганос спешился и уже хотел направиться к шатру, но Шехин, воевавший вместе с ним и прежде, остановил его: - Не сейчас. Еще стоит выждать. - Да они же не справятся!.. Заложников не спасут и сами попадут в беду. - Ты вспомни, как мы с тобой ходили в роли таких подсадных птиц. Смотри… кто-то уже выбежал из шатра. А ведь и правда… Мелькнули несколько женщин и детей, спеша в храм. Всадники начали приближаться. Когда они уже добрались достаточно близко, то увидели, как выбирались люди из-под разрезанных полотнищ, несколько мужчин даже спешили ввязаться в рукопашную со стражами. Военные бросились на помощь, отвлекая внимание на себя. Заганос сошелся в поединке сразу с двумя балтрейнскими солдатами. Тонкая, изогнутая сабля-килидж*** молнией мелькала в его руке, отражая удары. Лезвие кинжала вскоре обагрилось кровью. В бою ночью хорошо только одно – цвет крови не так хорошо видно, она кажется почти черной, будто раньше, в черно-белом мире… Яростная схватка закончилась довольно быстро. Вскоре раненных пленников уже вели в темницу. Заложники и девушки из труппы собирались вместе. Оказалось, лучники, стреляя в неярком свете, всё-таки задели и нескольких своих – но, к счастью, раны оказались незначительными, стрелы всего лишь оцарапали кожу. Нафисе повезло меньше, ее угораздило ввязаться в поединок с военной из Ротт Орм, и теперь она шла, хромая и зажимая ладонью порез на бедре. Шехин поспешил ей навстречу и посадил на своего коня. Шара стояла на месте, застыв и вглядываясь в одну точку. Поначалу никто даже не понял, что с ней. - Вы ранены, Шара? – спросил Заганос, приблизившись к ней и увидев пятна крови на ее плаще. - Н-нет. Это… чужая… кровь… - голос девушки звучал так, как если бы она выпила полный бокал снотворного или дурманящего зелья. Но ведь она говорит, что не ранена, значит, воздействие оружия с ядом исключено. Или она просто не заметила мелкого укола? - Уверены? Ни царапины? Идемте, нам нужно спешить, - поторопил ее Заганос. - Со мной всё в порядке. Если… если это можно так назвать! – ее голос сорвался на плач.– Там была женщина из Ротт Орм. Она… оказалась моей ни-шан… мы… отказались от своей связи… одновременно… ее убила Айлин… если бы решилась я, я была бы тоже мертва… лучше бы я решилась! Час от часу не легче. Почему магия дает о себе знать как раз в тот миг, когда это нужно меньше всего?! Заганос даже не представлял себе, что сказать, какими словами утешить человека, с которым случилось непоправимое. Редко бывает так, чтобы кто-нибудь получил еще один шанс встретить ни-шан. А видеть гибель своей второй половинки… подобного и врагу не пожелаешь. Он накинул Шаре на плечи свой плащ и только потом подумал: это же подарок Махмуда, вдруг Шара позже об этом узнает, и что она будет чувствовать, думая о счастливой паре рядом… «Что бы мы с Махмудом ни пережили, у нас были счастливые дни… а у нее ничего такого уже не будет!». - Держитесь, Шара, вы сильная девушка, вы справитесь, - уговаривал он. – Вы останетесь в моем доме, я дам вам выпить отвар «сна без сновидений». - Не стоит… - она сначала засомневалась, но тут же передумала: - Хотя, нет… лучше я выпью ваше зелье. Так будет легче. * Когда Заганос добрался домой, у двери он увидел двух девушек в ажурных накидках. - Заганос-паша, простите, что мы так поздно… еле добрались… - начала было Хатидже, но, увидев сестру, едва держащуюся на ногах, поспешила к ней. Тут вторая «танцовщица» сбросила накидку и вуаль. Свет фонаря озарил золотистые пряди и бледное лицо. Ткань сползла с плеч, приоткрывая короткий лиф. Правда, в образе ночной пташки повязка на плече выглядела чуждым элементом, вызывающим тревогу. - Махмуд?.. - Ты же знал, что мне придется идти в женском наряде, - Махмуд опустил взгляд. - Но я не представлял, в каком. И если бы это было единственной вещью, о которой нам с тобой придется говорить! – ехидно ответил Заганос. * Он устал. Ему еще необходимо было найти снотворное зелье, и он сам хотел бы, проводив девушек в гостевые покои, лечь спать… Но из мыслей не шло зрелище, которое он увидел мельком – Махмуд в лифе и юбке с длинными разрезами, приоткрывающими ноги и тоненькие полоски высоко зашнурованных сандалий. Пожалуй, это достойно того, чтобы пожертвовать еще часом-двумя сна…