Поверить тебе

Спасительная темнота была так уютна и приятна… не хотелось открывать глаза, не хотелось ни о чем думать. Какое же это блаженство – просто лечь и спать! Но что-то щекотало щеку, не давая оставаться в приятном забытьи. Прикосновение к плечу, едва ощутимое через ткань. «Мы вчера так и легли спать одетыми…» - вспомнил Заганос, открыв глаза. Махмуд спал рядом, прижавшись к нему. Волосы растрепались – именно это ощущение выбившейся пряди на коже нарушило чуткий сон. Повязка на плече могла сползти от любого неосторожного или слишком быстрого движения. Нужно будет посмотреть, как заживает рана, и перевязать снова. - Ну, просыпайся, пропажа, нам сегодня дел еще хватит, - тихо сказал Заганос, проводя ладонью по спине мужа. - М? так рано же… - Махмуд приподнялся, осторожно потянулся и всё равно поморщился от боли. Когда он был одет в женский наряд, каждое его движение выглядело еще соблазнительнее. Хотелось держать его в объятиях, страстно целовать, отрываясь от таких желанных губ, только чтобы перевести дыхание. От этой мысли Заганос невольно смутился: Махмуд ведь ранен, ему пока не до того… - Я должен убедиться, что тебя здесь лечили, как следует. Днем вернутся разведчики из окрестностей, нужно узнать, что происходит на дорогах. Мы не можем уехать из крепости, пока не позаботимся о безопасности людей, - Заганос отодвинулся от Махмуда, чтобы лишний раз не вводить себя в искушение. - Ты говоришь, будто на совете. И всё равно чего-то стесняешься, - Махмуд улыбнулся. – Со мной всё в порядке. Ну, рука побаливает иногда, но уже не так сильно, как раньше. А знаешь, мне нравится, как ты сейчас на меня смотришь и краснеешь. - Представляю, какой у меня сейчас вид! - Зато ты не притворяешься, что тебя ничего не волнует, не изображаешь неуязвимого воина. Мы с тобой предназначены друг другу небесами, и я хочу видеть и знать, что ты чувствуешь на самом деле. - Давай не будем об этом… не сейчас… - Заганос глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. - Прости. Я слишком далеко зашел. Ладно, сейчас сниму повязку, - Махмуд снял лиф, принялся разматывать полосы ткани на плече, и, чтобы сменить тему, спросил: - Я видел вчера, Шара так плакала… что случилось? - Ее ни-шан оказалась женщина из Ротт Орм. И эта женщина сразу отказалась принять истинную связь. Сказала, у воинов ее ордена нет иной семьи, кроме боевых товарищей. Они с Шарой друг друга чуть не убили. Еще повезло, решающий удар нанес другой человек. - Выходит, Шара теперь навсегда останется одна?! – растерянно воскликнул Махмуд. – Почему?! Это так несправедливо. - В жизни не всегда всё случается так, как мы того хотим. Шшш… подвинься ближе, повернись. Да, с лекарем тебе повезло, - спокойно сказал Заганос. – Но я все-таки еще раз обработаю рану своими зельями и перевяжу заново. - Но всё равно, у нее такой талант, и она так хотела встретить своего человека… - Бывают люди, которым выпадает второй случай встретить свою судьбу, - чувствуя волнение любимого, Заганос утешил его. – Правда, это бывает очень редко. Какое-то время он молчал. Встал с кровати, чтобы достать необходимые снадобья и материал для перевязки, обработал и перевязал заживающую рану. И только потом, осторожно обняв Махмуда, вернулся к разговору об истинных. - Я раньше не говорил тебе об этом. Когда я учился в военной школе, у нас был один наставник. Замечательный был человек, все его очень любили, многим сиротам он стал как отец, хоть и был еще молод. А потом он вдруг пропал. Ходили разные слухи. От учеников старались всё скрыть, мы же были почти детьми. Но я уже в то время хорошо умел таиться, скрываться и подслушивать то, что мне интересно. Так я и узнал, что улем Йилдирим отравился. Не смог перенести того, что его ни-шан оказался балтрейнский офицер. Ему, наверное, было страшно выбирать между родиной и любовью. Что ни выбери, всё равно окажешься предателем. Наверное, на войне не один человек вынужден или отказаться от связи с врагом, или погибнуть, или допустить, чтобы его ни-шан убили другие. Шаре повезло, она хоть осталась жива. Я дал ей снотворное зелье. Сильное. После долгого сна ей легче будет смириться. Хотя это ничего не решит. - И мы больше ничем не сможем ей помочь? - Я подумаю, Махмуд, обещаю тебе. Но наука не всесильна…