как и обещал.

Д е с я т ь л е т н, а з, а д — Лёш, тащи эту сумку! — У меня и без этой сумки руки заняты, ма! Спонтанный переезд, о, да, он «обожал» эти спонтанные переезды. Вся эта кутерьма с вещами, долгое прощание с родственниками, бессонные ночи, незнакомые квартиры и люди — всё это вызывало у 13-тилетнего Узенюка безумное негодование. Конечно, тогда он и предположить не мог, что спустя какие-то 10 лет, он только этим и будет заниматься, но в юношестве, когда мир кажется злобным и диким, готовым каждую секунду испепелить тебя взглядами общественности, это казалось ему хуже любой пытки. — Лёсяяя… — потянул его за руку младший братик и тем самым вывел из хмурых мыслей. — Чего тебе, мелкий? — расстеряно наклоняется к нему он. — Посли гуять?.. — Я бы с удовольствием, Данечка, — недовольно фыркнул Лёша, сжимая крепче ручку мальчика, — Но мы сейчас заняты важным делом! Из машины высунулось сначало пол мамы, а потом она целиком. Волосы чуть всклокочены, на губах опять нарисована рассеянная улыбка, несущая собой определенный смысл «сейчас у нас всё хорошо, а будет ещё лучше». Увидев столь милую картину воссоединения братьев, она прижала тонкие пальцы к щеке и нежно проговорила: — Мои малыши… — Ну, мааам… — обиженно протянул старший, — Я же просил! — Ох, Лёшка, Лёшка! — она снова влезла в машину, ища там очередную сумку, — Пройдут годы и ты, будучи уже молодым человеком, будешь всегда искренне радоваться, когда я буду называть тебя «малышом»… — Ни-ког-да! — твердо отчеканил паренёк. Стоил ли говорить, что мама оказалась права?.. Зайдя, наконец, в подъезд вся семья ужаснулась: лифта в этом доме не было. Глава семейства, очевидно, пытаясь всех подбодрить высказался: — Ну, зато в здоровом теле — здоровый дух! Это не сильно облегчило их ношу. Лёша раздражённо откинул голову назад, закатывая глаза. Даня, всё это время державшийся за руку брата, захныкал. Старший присел на корточки перед ним и тыкнул себе на спину, устало выдохнув: — Запрыгивай… — малыш утёр слезы, весело подскочил и ловко оседлал его, тут же забыв все печали. Алексей кое-как поднялся на ноги, переложил сумку с вещами в другую руку и начал неторопливо подниматься вверх по лестнице, родители двинулись за ним. Процессия, достигнув третьего этажа, растеряла свой первоначальный боевой пыл: Лёша тяжело дышал, еле-еле передвигая ноги, Даня, разочаровавшийся в скоростных способностях своего скакуна, разнылся, родителям, нёсшим по три, по четыре чемодана тоже было несладко и один лишь бог знает, чем бы закончилось данное мучение, если бы из квартиры напротив не вышел молодой человек, деловито звеня ключами и не осведомился: — Вам помочь? Мать тут же активно закивала: — Да, прошу вас… Лёша спустил с себя братика, поставил около себя сумку и недоверчиво оглядел закрывающего дверь высокого парня. Тот же не замечая, как на него смотрят, весело обратился ко взрослым: — Новоприбывшие, значит? Вам на какой этаж? — На пятый. — переводя дыхание сказала мать. Беззаботно кивнув, он подхватил два тяжёлых чемодана и исчез за лестничным пролётом, буквально через секунды три вернувшись, и повторил свои действия. Лёша на всю жизнь запомнил, как мать тогда прошептала ему на ухо: — Вот бы тебе такого друга… У Узенюка глаза стали как два блюдца: — Ма, старшаки с малолетними не дружат как бы… Как раз в этом момент с их этажа донося облегченный выдох и приближающийся к ним топот. Парень сбежал по лестнице и оказался возле них так же широко улыбаясь: — Ещё чем-то могу быть полезен? — Спасибо тебе огромное, — отец протянул ему руку, тот пожал ее, — Выручил прямо! Как зовут героя-то? — Федя, — посмеялся тот и удовлетворённо оглядел семью, — Ну, с новосельем! — Спасибо… — нестройным хорошо отозвались Узенюки. — Салют! — махнул на прощание рукой Фёдор и закрыл за собой дверь, оставив в недоумении Лёшу, который считал, что крутые подростки только курят, плюются, тусят с девчонками, но никогда никому не помогают, тем более незнакомым взлослым.