Квиты?

«Нельзя. Нельзя. Нельзя» Мой внутренний голос буквально орал, бился внутри черепной коробки, раздирая разум. Одной рукой я уперлась в его грудь, и все мои мысли были направлены на то, чтобы оттолкнуть его, но мышцы отказывались выполнять этот сигнал. Я буквально не могла ничего сделать: конечность была будто обессиленной, обескровленной… Зато вторая рука, которая обхватила парня за шею, прекрасно работала, притягивая его ближе. За весь этот период моей жизни - долгий, мучительный, серый и беспощадный, - меня захлестнула первая настоящая эмоция. Вырвиглазный бум в моей голове. Фейерверк. Всё моё существование сейчас свелось к поцелуям, рукам, волосам, высокому голосу, горячему хмельному дыханию… Волнительное счастье заполнило моё сердце, а страсть затянулась в узел в низу живота. Я дала волю эмоциям, слезам, страсти. Дала волю ЕГО губам. По щекам Финна всё ещё струились слёзы, будто бы внутри него прорвалась плотина, поэтому моё лицо тоже было мокрым. Да и шея, плечи, ключицы… Он прикладывал свой печать-поцелуй в разные чувствительные места, и каждый раз я вздрагивала. Дыхание обжигало уши, грудь, руки, а затем его губы снова перепархивали к моим. Мягкие волосы нежно щекотали кожу. Как же стыдно, стыдно, стыдно… Финн всё ещё стоял на коленях передо мной, устроившись между моими чуть раздвинутыми коленями. Я была в коротких шортах, поэтому его голый торс тёрся о внутреннюю сторону моих бёдер, что заставляло мою кожу покрыться мурашками. Я держала руку на его груди в надежде, что совладаю с собой и прекращу это. Или я надеялась на обратное?... Руки Финна больше не были холодными: они, напротив, будто пылали. Парень робко провёл ладонью по моей талии, одновременно поцеловав меня в губы страстно, глубоко, так по-взрослому… Его горячий язык скользнул мне в рот и сплёлся с моим; спустя пару секунд я почувствовала, как он укусил меня за нижнюю губу. Я ахнула от неожиданности, и по моему телу разлилась новая волна удовольствия, смешанная со стыдливостью. Лицо Финна было в паре сантиметров от моего, и я, опустив взгляд, увидела, как он чуть улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Теперь он не плакал. Наконец мальчик отстранился и посмотрел мне в глаза. От вида его лица я невольно издала тихий стон: глаза затуманенные, блестящие; влажные алые губы припухли от поцелуев; на лоб игриво упала пара волнистых прядей. Нельзя быть таким красивым. Не отрывая томного взгляда, он скользнул рукой между моих ног и дотронулся до промежности. Лёгкое прикосновение через тонкую ткань моих хлопковых шорт чуть не заставило меня подскочить. Там, внизу, всё горело, пульсировало и сжималось. Финн прикусил губу и волнительно сощурил один глаз. «Нет», -слабо протянула я, когда он сделал лёгкое круговое движение в самом нужном месте. Мои ноги, кажется онемели. Стоп, я что, сильнее раздвинула их?! «Нет», -тихий писк, когда он просунул свои длинные пальцы в штанину шорт, отодвинул резинку трусов и без препятствий дотронулся подушечкой пальца до заветного бугорка, намокшего и изнывающего от возбуждения. «Нет…» -беззвучно, когда он ввёл внутрь два пальца. Это сильнее меня. Ощущение тонких нежных пальцев внутри, деликатное наращивание темпа, его лицо, пылающее от возбуждения… Я стонала и извивалась, как какая-то порноактриса, и это добавляло в ситуацию центнер стыда. Центнер к тонне стыда за то, что я делаю это с несовершеннолетним. Господи, молю тебя, пусть окажется так, что в Канаде возраст согласия наступает в 16 лет, как и в России. Пусть он будет хотя бы достигшим возраста сексуального согласия… Когда я была уже напряжена до предела, он внезапно вытащил пальцы, блестящие от вязкой влаги, и развязно сунул их в рот, глядя прямо в мои расширенные от шока глаза. Было ощущение, что меня оглушили. Я точно не в своём эротическом сне? Хочу потрогать его… Мои дрожащие руки потянулись к его ширинке. Финн почти испуганно посмотрел на меня, но подался вперёд. Я старалась не смотреть в его лицо: слишком стыдно. Невыносимо. Поза была неудобной, а руки так тряслись, что с ширинкой справиться было почти нереально. Чёрт, он младше меня почти на 10 лет, какого чёрта он в тысячу раз увереннее меня? -Помочь?... –голос Финна был взволнованным и насмешливым одновременно. В его карих глазах, на которых висела пелена возбуждения, сверкнул игривый огонёк. Его по-детски высокий тембр, сопровождающийся хрипотцой, обухом ударил по голове, почти отрезвил, и я зарделась. Господи, я ужасна. «Но, думаю, терять мне уже нечего?...» -про себя подумала я, стараясь успокоить орущую совесть. К чёрту всё. Пусть хоть раз в своей сраной жизни я сделаю то, что на самом деле хочу. На данный момент я хочу заполучить полностью это прекрасное юное создание, посланное мне судьбой в одну из невыносимо отчаянных ночей. Руки перестали дрожать, и я, расстегнув ширинку на штанах Финна и немного приспустив штаны с трусами, и осторожно, обмирая от волнения, взяла в руки его член. Горячий, крепкий, почти каменный, липкий от смазки – хочу его внутри себя… Парень дрожал под моими прикосновениями и стонал, не стесняясь. Он наконец-то встал с колен и, еле стоя на ногах, оперся о стену рукой прямо надо мной. Получилось так, что он навис сверху, а его член был прямо перед моим лицом. Я, не сумев преодолеть это логично возникшее желание, подалась вперёд и, кинув взгляд наверх (чтобы увидеть нереально эротичное выражение лица Финна с этого ракурса), провела языком по головке, медленно переходя на ствол, оставляя влажный след. Парень судорожно вдохнул и задержал дыхание. Казалось, будто бы я слышала пульсирующий шум в его голове. Его белая кожа на груди покраснела на некоторых участках: признак сильного эмоционального напряжения. Финн скулил и подавался вперёд в ответ на мои ласки. Он был гораздо чувствительнее всех парней, с которыми я спала, и от это было довольно непривычно: мне приходилось контролировать движения, совершая их как можно мягче, аккуратнее, нежнее… А как тут вообще можно себя контролировать? Провожу языком, обхватываю губами, двигаясь в одном направлении с обхватывающей ствол рукой… Следующие события вообще приходилось восстанавливать в памяти по кусочкам: только помню, что было очень горячо и до боли приятно. Я захлебывалась в эйфории, когда мои шорты с трусами были стянуты Финном и брошены куда-то в угол, ноги были закинуты на его талию, лежа на подвздошных костях. Он двигался во мне, держа на весу, сначала аккуратно и бережно, а затем буквально вдалбливал в стену. Я не знаю, откуда в этом щуплом теле вдруг возникло столько силы и ловкости. Всё моя существо превратилось в сгусток удовольствия, подпитываемый толчками, приятно отдавающимися в низу живота, жадными губами, которые в таком же наваждении искали мои губы, туманными карими глазами, разметавшимися по всему лицу кудрями и сладкими стонами. Кажется, будто бы я заново родилась; сняла с себя с помощью стыда, слёз, неистового секса старую, загрубелую, пропитавшуюся грязью шкуру. Моё новое тело было таким восприимчивым, казалось, что даже легкий летний ветерок заставил бы меня дрожать; душа была обновлённой и очищенной. Очищенной через грязь. Это был мой первый оргазм за долгие годы.