Квиты?

Бутылочка с ванильным ароматизатором, прикреплённая к зеркалу заднего вида, методично раскачивалась в дороге. Смешиваясь с запахом машинного масла, ваниль казалась неуместной, резкой и тошнотворной. Скорее всего, дело в похмелье: утренний свет больно бил по глазам, вызывая тупую головную боль. Финн сидел на заднем сиденье в такси, морщась от раздражающих факторов. Сейчас всё казалось раздражающим: шум двигателя, приглушённое радио, солнечные лучи, вышеупомянутые запахи, водитель, стучащий пальцем по рулю – всё бесило и вызывало тошноту. Финна даже от себя самого тошнило. Он трусливо сбежал, поджав хвост от смущения, страха и стыда. Воли хватило лишь на то, чтобы чиркнуть записку найденным на кухне огрызком карандаша. Финн готов был начать биться головой об окна в машине, но боль была и без того настолько сильной, что это было достаточным наказанием. Думать ни о чём не хотелось: парень мечтал лишь о своей огромной мягкой кровати, в которой он сразу же утонет по прибытии. Машина наконец вырулила из спального замызганного района на оживлённые центральные улицы. Ещё чуть-чуть и он будет дома, хорошенько выспится и обдумает на трезвую свежую голову всё, что произошло этой ночью. Наконец этот бесконечный и мучительный путь закончился: машина остановилась около аккуратного двухэтажного дома семьи Вулфардов, обрамлённого ухоженным садом. Финн расплатился и вышел из машины, с наслаждением вдохнув свежий воздух, лишённый искусственных ароматов. Родители, слава небесам, были в отъезде: не хватало ещё, чтобы они увидели младшего сына в таком виде. Старший брат, скорее всего, ещё спал. Блаженная тишина. Финн прошёл на кухню, где выпил стакан воды, а затем в ванную: умывшись и переодевшись в домашние шорты, он направился в свою комнату. На верхней площадке лестницы, ведущей на второй этаж к комнатам Финна и Ника, он наткнулся на последнего. Он стоял, широко расставив ноги, уперев руки в бока. На нём были клетчатые шорты и футболка с Дартом Вейдером. Темные глаза, точь-в-точь, как у Финна, горели яростью. -Где. Ты. Блядь. Был. Голос Ника был тихим и звенящим, что предвещало бурю. -У Грэгга, я же предупреждал, -попытался отмахнуться Финн, порываясь пройти в свою комнату, к своей любимой мягкой кроватке, но Ник преградил ему путь. -А почему же он тогда в панике звонил мне ночью, спрашивая, не дома ли ты?! –брат сорвался на крик, размахивая руками. Его лицо покраснело. –Я всю ночь не спал, твою мать! -Не ори, умоляю, -жалобно провыл Финн, схватившись за голову. Грэгг позвонил Нику и сдал его. Прекрасно. Наверное, всё-таки стоило отзвониться ему сразу. -Ты нажрался, -констатировал брат, сложив руки на груди. –От тебя за километр перегаром несёт. -Дай пройти, -подросток раздражённо оттолкнул Ника с пути и направился в свою комнату. Тот схватил его за плечо и резко развернул. -Слушай, гадёныш, -парень наклонился к Финну вплотную, сжигая своими почерневшими от злости глазами. –Ты должен мне ноги целовать за то, что я не успел позвонить маме с папой. Он прав. Если бы они узнали – дома был бы грандиозный скандал, слёзы матери, разочарование отца, крики и унизительное наказание в виде домашнего ареста. Тем не менее, Финн не нашёл слов, теперь уже успешно вырвался из рук брата и, наконец, зашёл в свою комнату, хлопнув дверью. Он бросился в объятия постели, но не уснул сразу, как планировал. Он слышал, как за стеной Ник звонит поочерёдно друзьям, сообщая, что Финн жив и здоров. Парню стало стыдно: наверное, всё же стоило извиниться перед братом. Но как же его, чёрт возьми, бесило, когда Ник воображал себя важной и взрослой персоной, пытающейся облагоразумить младшего несмышлёныша. С этими мыслями Финн уснул, укрывшись одеялом с головой. *** -Проснись и пой, -послышался хмурый голос брата прямо над ухом. Когда Финн сонно помотал головой, Ник бесцеремонно сдёрнул с него одеяло. Финн лежал лицом в подушку – его любимая поза для сна с самого детства – и пробубнил в неё какие-то слова возмущения. -Бог ты мой, -ахнул Ник. Наконец из его голоса пропала обида, сменившаяся неподдельным изумлением, –братишка, ты как-никак ночью учился дрессировать тигров? -О чём ты? –голос был хриплый, сонный. Финн не соизволил подняться, поэтому так и лежал лицом в подушку. -Иначе я не могу объяснить, почему у тебя вся спина разодрана, -насмешливо пропел Ник, -Хотя нет, есть ещё один вариант, но он куда более фантастический: это от ногтей очень страстной дамы, над которой ты этой ночью соизволил пыхтеть, пока твой брат изводил себя от волнения. Финн подскочил в кровати и, чуть не сбив нависшего брата с ног, рванул к большому настенному зеркалу. Повернувшись спиной, он взглянул на отражение через плечо. На всю длины спины, от лопаток и до поясницы, красовались четыре красные линии. Ему расцарапали всю спину, а он и не заметил. На секунду в голове промелькнули образы сегодняшнего события, от которых низ живота обдало жаром. -Ох, ладно, извини, Ник, -жалобно протянул Финн, отвернувшись от зеркала и поспешно накинув на плечи так вовремя попавшуюся под руки олимпийку, - Я должен был позвонить. -Да к чёрту это всё, -брат торопливым движением махнул рукой, взглянув смешливо-ошарашенно на Финна, -Может, расскажешь старшему брату о своём первом разе? Финн, поёжившись, сел на кровать рядом с Ником, стыдливо опустив взгляд. -Это же Линдси, да? Точно Линдси, кто же ещё, -Вулфард-старший возбуждённо махал руками, -Как я сразу не подумал о ней: она же кипятком с тебя ссытся… -Это не Линдси, -холодно отрезал Финн. -А кто же тогда? –Ник был явно заинтригован. «Она русская, старше меня на 10 лет, я видел её впервые в жизни, довёл её до слёз и тут же трахнул, а потом свалил, не сказав ни слова благодарности, извинения, даже не попрощался, чёрт меня побери». -Да неважно. Я был пьян. -О Господи, когда мой малыш успел обратиться в Дон Жуана, -брат умилённо потрепал младшего по плечу, -Но будь с этим осторожен. Финн закатил глаза, но дружественно хлопнул Ника по плечу в ответ. Пусть его брат и бывает заносчивым самодуром, но он на его стороне. Всегда. -А, кстати, -Ник встрепенулся, -Я тебя чего будил-то… Тётка какая-то звонила, сказала, что представляет этого, как его… Ну, режиссёра твоего короче. Мускетти, во! -Ммм, -неопределённо промычал Финн, рассматривая ковёр. -Просили передать, что двадцатого числа надо туда к ним прийти, вам сценарии вручат, первое слушание будет, бла-бла-бла, -протараторил Ник, явно находящийся под впечатлением от событий из личной жизни младшего брата. -Угу, -ответил Финн, по детской привычке болтая ногами, что всегда выражало внутреннее беспокойство и недовольство. -Э, не дрейфь. Позвони этой своей, объяснись, все дела, -брат ободряюще понизил голос и улыбнулся, -Вижу, что тебя это гложет. Девственное сердечко ещё не успело окаменеть… -Заткнись, -прыснул Финн, толкнув брата в бок. Если бы у него был номер… *** На часах было почти пять после полудня: после того, как брат разбудил его, дальше поспать не удалось. Финн лежал на кровати, рассматривая потолок: похмелье отступило вместе с головной болью, уступая место в голове для размышлений. Он думал о ней. Я-на… Финн шёпотом произносил это имя, удивляясь, как легко и лаконично оно звучит. Раньше он думал, что русские имена звучат громыхающе, сложно, с большим сочетанием согласных. Но это имя… Яна – слетало с языка, звучало так нежно, будто песня. Он закрыл глаза, и перед ним начали мелькать картинки, которые пробуждали в груди тёплое чувство. Большие серые глаза, добрые и понимающие, усталые и честные. Низкий хрипловатый голос, отчего-то запускающий мурашки по телу. Густые взъерошенные каштановые волосы… Стройные длинные ноги, заканчивающиеся изящными лодыжками и не менее изящными ступнями, обхватывающие его за торс… Влажность и тепло внутри неё, податливое тело, чувствительность и стоны… Финн ахнул вслух и закрыл лицо ладонями. Он вспомнил, как кричал на Яну, когда она всего лишь пыталась ему помочь, поддержать, успокоить. Совершенно незнакомая девушка, которая должна была быть равнодушна к его судьбе, приволокла его, пьяного в стельку, к себе домой, дала ночлег, выслушала его, да ещё и с неподдельным интересом, а с искренним, понимающим… Финну было так стыдно, что он готов был рвать на себе волосы. Он кричал. Обвинял. Довёл до слёз. А потом, поддавшись порыву, трахнул её. Это было неправдой, но всё выглядело так, будто он её использовал. Нет, нет нет… Он не настолько ужасен. На самом деле, он не такой трус. Не такой… Финн взвыл. Почему он не догадался взять у неё номер?! Он должен извиниться. Физически необходимо. А что, если она пошлёт его?... Нет, она не сделает этого. Она добрая, Финн чувствует это. Гонимый чувством вины и неясным для него порывом, Финн вскочил с кровати, наспех оделся, и, крикнув Нику, что отлучится ненадолго, выбежал из дома, одновременно вызывая такси.