Развод

***

Сакура враждебно смотрела на лежавший телефон, словно он её злейший враг. Впрочем, так оно и было в данный момент. Она уже дважды бралась за мобильный и принималась набирать номер Саске, но всякий раз девушке не хватало духа нажать на кнопку "вызов". Приходилось лишь со злостью сжимать телефон и класть его обратно. Чего скрывать, её страшила мысль о разговоре с мужем. Но другого выхода, к сожалению, нет, как считала Сакура. Тяжело вздохнув, она обвела глазами свой номер: маленькая комнатка с высокими потолками, заставленная изношенной и ненадежной мебелью. Ей едва ли хватит денежный средств, чтобы купить себе что-нибудь перекусить и внести плату за проживание в этой дыре еще на несколько дней. Бывшая Харуно поморщилась, вспомнив о своём тающим на глазах банковском счете и перерасходе по кредитным карточкам. Ей точно грозит полная неплатежеспособность. Надо что-то делать. И главное — срочно. Это означает одно: придется позвонить Саске. Дом, который прописан на каждого живущего в нём, оставался единственным источником дохода девушки. Интересно, а как Саске отреагирует, услышав её голос? Сакура устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Прошло больше года после её отъезда из Токио. Ужасная сцена их расставания по-прежнему стояла у неё перед глазами. Саске тогда разозлился, страшно разозлился. После расставания он не подавал о себе никаких вестей. Сакура сделала всё, чтобы он знал, где ее найти: приехав во Францию, отправила ему открытку, поздравила с Днём Рождения, С Рождеством. Но в ответ Саске ни разу не попытался с ней связаться. Ясно, что ему не было никакого дела до неё. Нет, отдохнуть и отвлечься от неприятных мыслей никак не получается. Слишком уж она расстроена. Сакура села, свесив ноги с кровати. Она решила, что будет намного честнее, если она встретится с Саске лично. Более того, ей просто необходимо увидеться с ним, дабы убедиться, что он ей теперь совершенно безразличен и ему больше нет места в её сердце. Она снова подняла телефонную трубку, огорченная тем, как сильно забилось её бедное сердце. — "Green Day" слушает вас. Сакура не узнала голос телефонистки. Наверное, новенькая. — Я бы хотела поговорить с Учихой Саске, — не давая повода волнению выйти из-под контроля, на выдохе произнесла девушка. — Извините, но господин Учиха здесь больше не работает. Может быть, кто-то другой из наших юристов вас проконсультирует? На какое-то мгновение Сакура просто лишилась дара речи. Где же Учиха? И в голову ведь не могло прийти, что он когда-нибудь расстанется со своей драгоценной юридической фирмой "Green Day". Может, с ним что-то случилось? Её отчего-то начало лихорадить, и появилось огромное желание засмеяться. Она поняла, что находится на грани истерики. — Простите, Вы меня слышите? — Да, да. Извините, — Сакура попыталась совладать со своими эмоциями. — Я должна переговорить лично с господином Учихой. Не могли бы Вы подсказать, как с ним связаться? — Он недавно открыл собственную фирму. Подождите, пожалуйста, пока я найду интересующую вас информацию, — немного погодя, телефонистка продиктовала новый адрес и номер компании Учихи. Поблагодарив за любезность, Сакура отключилась и попыталась осмыслить полученные сведения. Как помнит розоволосая, для Саске карьера всегда была на первом месте. Окончив юридический факультет, он поставил перед собой определенную цель: попасть в качестве юриста в одну из лучших фирм города, а затем стать в ней полноправным партнёром. С первого дня работы в "Green Day" буквально фанатичная одержимость этой идеей стала поглощать всё его внимание и энергию. Его рабочий день постоянно удлинялся. В конце концов Саске стал выходить из дома, когда на часах ещё не было шести утра, а возвращаться далеко за полночь. Пятидневная рабочая неделя постепенно превратилась в шестидневную, нередко захватывая и часть воскресенья. Те немногие часы, что Саске проводил дома, он или отсыпался, или занимался с ней любовью. Вышло так, что Сакура начала ему отказывать в сексе, поскольку она была оскорблена тем, что Учиха, кроме как в постели, перестал проявлять к ней интерес. В течение этого длинного года, который она провела в Париже, у Сакуры было достаточно времени, чтобы тщательно проанализировать их семейную жизнь. Она всё больше и больше сожалела о своём поспешном отъезде. Но, как бы Сакура не раскаивалась, как бы не укоряла себя за то, что рассталась с Саске подобным образом, она неизбежно приходила к одному и тому же печальному выводу: даже если бы она осталась, их брак был обречен. Слишком уж они разные. Учиха Саске жил в строгом упорядоченном мире, где всё подчинялось определённой цели. Изысканные, прекрасно сшитые костюмы и аккуратно повязаны галстуки, накрахмаленные белые сорочки и неизменно до блеска начищенные туфли полностью отмечали его истинную сущность. Честолюбивый, стремящийся достичь командных высот в своей профессиональной деятельности. И, конечно, большой собственник. Сакура по характеру была его прямой противоположностью. В ней жил дух вольного художника; платьям и туфлям на высоком каблуке девушка предпочитала свободные футболки и джинсы, она ненавидела всё то, что мешало жить полной жизнью. Вместо бесконечного потока дел и забот у неё всегда находилось время для приятных развлечений и встреч с друзьями. Поначалу Саске восхищался ее умением радоваться жизни, равно как она, в свою очередь, завидовала его дисциплинированности и организованности. Оба с уважением относились к несходству своих характеров, считая, что они как Инь и Янь — женское и мужское начала, которые, сливаясь, образуют гармоничное целое. Не будь они охвачены вихрем страсти, быть может, сумели бы еще до свадьбы разглядеть вполне предсказуемые и даже неизбежные между ними, столь разными людьми, трения. И вместо того, чтобы мучить друг друга в течение целых 5 лет, они бы просто мирно расстались, и каждый пошёл бы своей дорогой. Конечно, и у такой пары, как Саске с Сакурой, бывали счастливые минуты. Иногда… Ей вдруг вспоминалось, как они подолгу валялись в постели в воскресенье утром; порой прыгали нагишом в бассейн и плескались в нём в тишине ночи; как вели неспешные беседы у камина. Чудесные часы, когда они принадлежали только друг другу. Но такое случалось всё реже и реже, пока и вовсе не прекратилось. Сакура покачала головой. Какой смысл думать об этом сейчас? К чему терзать себя понапрасну? Всё равно былого не вернуть. Как ни крути, а Сакура Харуно, вернее сказать, Сакура Учиха и Саске Учиха никак не подходили друг другу. Они слишком внезапно влюбились, слишком быстро поженились, и страсть заглушила все доводы разума. Ей не следовало соединять свою жизнь с Учихой, а теперь обстоятельства складывались так, что хочешь не хочешь, а их союз вот-вот станет достоянием прошлого. Сакура решительно набрала номер. — Юридическая контора Учиха Саске. — Будьте добры господина Учиху. — Прошу прощения, скажите ваше имя и по какому вопросу Вы бы хотели переговорить с господином Учихой. Хозяйский тон говорившей с ней женщины неприятно поразил Сакуру. Она насторожилась и тут же решила быть как можно более краткой. — Я звоню по личному делу, — холодно ответила она и в ответ услышала легкий недовольный вздох. — Я, Узумаки Карин, секретарь господина Учиха, — сухо сообщила женщина. — Сожалею, но у него сейчас совещание. Может быть, я смогу быть Вам полезна? — Боюсь, что нет. — Мне очень жаль, но я не могу сейчас соединить Вас с господином Учихой. Оставьте свое имя и номер телефона, и он вам перезвонит. — Явный вызов в голосе секретарши только подлил масла в огонь, и Сакура с каким-то злорадством произнесла: — Хорошо, тогда попросите господина Учиху позвонить миссис Учихе. — Матери? — Нет, жене. Последовала долгая пауза. — Жене? — Да, жене. Он сможет застать меня… — и Сакура ясно и четко продиктовала номер телефона. — Я передам Ваше сообщение, миссис Учиха, —преувеличенно вежливо пообещала секретарша, однако ей не удалось скрыть раздражение и даже некоторые ноты презрения в голосе. — Большое спасибо. — Сакура едва удержалась, чтобы не швырнуть телефонную трубку. Правда, через минуту она уже сожалела о том, что вообще позвонила, как, впрочем, и о многом другом. Удивляться тут, собственно, нечему: её импульсивность всегда мешала в важных вопросах. В самом начале их совместной жизни Саске только смеялся над её порывистостью, говоря, что, наверное, таковы все розоволосые. Он даже дал ей ласковое прозвище "розоволосая буря". Досадливо передернув плечами, Сакура собрала разбросанные по всей кровати деньги, косметику и прочую мелочь, запихнула их в сумочку и, захлопнув ее, бросила на стул, а сама прилегла. Вскоре она задремала, но сотовый звонок пробудил девушку. — Так ты всё-таки решила вернуться домой. — голос Саске по ту сторону звучал черство, по-деловому. Ни намёка на прежнюю нежность, доверительность, чувственность, которые снились ей по ночам и по которым она мучительно скучала во время разлуки. — Не совсем так. — ответила она. — Нельзя ли поточнее? Сакура села на кровать и несколько раз покачала головой, чтобы стряхнуть остатки сна. Из-за разницы во времени, как-никак сказывалась смена часовых поясов, и после такого отдыха ей было трудно сразу сориентироваться и сообразить, что отвечать. — Я бы… гм… нам надо обсудить вопрос о доме!