Перфекционист

От автора: эту главу я посвящаю Grace Rafferti: с днем рождения, милая моя тезка! (Надеюсь, ты не против получить мой подарок на день раньше?) Пусть в твоем сердце всегда царят любовь и весна! _________________________________________________________________ Сиэль Я остался совсем один, в отвратительном городе, чей пижонский лик безжалостно уродовала нелепая башенная конструкция, которую назвали именем ее же инженера. Какая безвкусица… В городе, который, кажется, каждой своей улочкой, домом, каждым камнем был против меня. Какая ирония, но наши мнения и здесь совпали, даже несмотря на то, что ты покинул меня. «Что за ненавистный город!» — сказал ты накануне. Воистину, Себастьян. Твой поступок стал для меня… неожиданным. Выбивающим из колеи. Примерно, как обухом по голове. Три года ты неотлучно сопровождал меня, фактически стал моей тенью. Тебе был важен каждый мой шаг, каждое оброненное мной слово. Но, уверен, уходя, ты ни секунды не колебался. Почему, Себастьян? Впрочем, мне незачем спрашивать: я знаю ответ. Он задевает мое самолюбие, больно ударяет по чувству собственного достоинства, терзает мою и без того израненную душу. Ты разочарован. Забавно, но за эти три года я ни разу не задумывался о твоих чувствах. Правда, на то у меня есть веская причина: я не подозревал, что они у тебя есть. Мотивы - да, безусловно. Но чувства… любой другой хохотал бы до колик в животе: демон оказался слишком щепетильным, чтобы продолжать контракт за долгожданную душу. Любой другой, но не я. Тебе стоило покинуть меня, чтобы я осознал все то, что прежде принимал как само собой разумеющееся. Чтобы я начал понимать тебя. Зачем мне вообще нужно это? Что это изменит? Ничего, разумеется. Ни душу мою, ни жизнь уже не спасти. Но я хочу быть справедливым — даже к тебе. Прежде всего и особенно — к тебе. Потому что ты всегда был справедлив ко мне. И я должен быть тебя достоин. Ибо не пристало хозяину быть хуже своего слуги. Иначе грош мне цена, как господину, да и просто, как человеку. И твой уход — самый справедливый суд. Я всегда судил лишь с той позиции, что ты мой щит и меч, мой защитник и мое оружие. Я желал красивой и жесткой игры и выбрал идеального союзника. За столь блестящую партию и души не жалко. Но и у тебя был свой интерес. Я всегда думал, что он обусловлен твоей демонической жаждой. Но теперь я ясно вижу, что ты не ограничивал ею свой интерес ко мне. Ты многое делал для меня — и как дворецкий, и как телохранитель, и как наемный убийца. И все же ты всегда был чуть выше контракта. Идеальный исполнитель… Я знал, что ты одержим моей душой. Но только сейчас понял, что я сам тебе важен. Наверное, все правильно, ведь осознай я это раньше, едва ли смог бы понять причины твоих поступков и твоего отношения ко мне. Зато сейчас я действительно понимаю. Я понимаю тебя, Себастьян. И это мой суд. Да, я смалодушничал. Меня поманили ярким светом бессмертия, мирным путем всепрощения и обычной людской жизнью. Я всего лишь человек — я прельстился. Прости, Себастьян, но я тоже хочу жить и ничего не могу с собой поделать. …Кажется, я впервые прошу у тебя прощения… И это тоже мой суд… Вот только увидев этот свет и возжелав иного пути, я забыл, не учел одну единственную, но решающую деталь. Самого себя. Да, я тоже подвержен слабостям. Вот только кем бы я стал, им поддавшись? Без тебя меня бы не было, Себастьян. Я бы остался лежать в том проклятом подземелье, на кровавом алтаре с кинжалом в груди. И лишь моя безумная, нечеловеческая жажда мести помогла мне призвать тебя и изменить собственную судьбу. Ты стал моей силой. Ты воскресил нового графа Сиэля Фантомхайва, вырвав меня из небытия. Дал мне жизнь. Пусть недолгую. Но настоящую. Крестил меня Тьмой… И разве такому, как я, положено вернуться к свету? Может быть, я имею на это право… может быть, я даже этого хочу, ибо жизнь во тьме собственной души — тяжкое, почти невыносимое бремя. Я никому бы не признался в этом. Но ты и без моих признаний знаешь… ты вообще знаешь все обо мне… Хоть это и не мешает мне удивлять тебя вновь и вновь. Но какова может быть цель такой жизни? Кем станет Сиэль Фантомхайв, польстившийся на обывательское счастье? Жизнь без цели, бессмысленное существование, прозябание струсившего человечишки… Такая душа тебе точно не нужна. Но, что самое главное — она не нужна и мне самому. Вот самое главное, что я понял, когда ты ушел. Я всего лишь тринадцатилетний ребенок, я бреду по незнакомой стране, где мое имя никому неизвестно и никому нет до меня дела, в поисках порта, чтобы добраться, наконец, до дома. И только я сам верю в то, что дойду до цели. А кто бы еще поверил? Только ты… Ты всегда верил в меня и заставлял верить других, превращая обыкновенного мальчишку в могущественного игрока чужими жизнями. И теперь я понял, что являюсь твоей силой так же, как ты — моей. И значит, путь моей жизни проложен во мраке, а цель ее - там, где ты. И за такую судьбу стоит жить и не жаль умереть. Ибо вот оно — истинное. Проживая такую жизнь, пусть ее и осталось всего лишь несколько дней, а быть может, что и часов, я могу гордо смотреть в глаза своим врагам. Ибо я есть сила демона. А значит, может ли кто-то быть сильнее меня? И потому я иду… вновь иду по своему пути, иду во мраке. Но уже не боюсь. Ведь он неизбежно приведет меня к тебе. Снова. Я вновь обрету силу и тем самым верну тебе себя — проклятого ребенка, чьи руки уже не отмыть от пролитой крови, чья душа навсегда отринула свет, а глаза не страшатся более твоей тьмы. Я верну тебе твою силу. И это будет мой суд. *** Симон Отец, как всегда, оказался прав. Юный граф и его демон воссоединились, чтобы исполнить, наконец, контракт. Себастьян Михаэлис сразился и убил сумасшедшего ангела. Он думал, что больше не осталось препятствий на его пути — к заветной душе, которой он был так одержим и которую так жаждал поглотить. Но посторонние силы — мстительный юноша и его алчный демон-слуга — вмешались и помешали его планам. Они решили сыграть в свою игру, причем цели у каждого были свои. Но, конечно, никто из них не подозревал, что своими действиями помогает не себе, а нам. И тогда история приняла совершенно новый оборот. Перфекционисту пришлось тяжело. Он сполна поплатился за свою слабость, решив продолжить роль идеального дворецкого и дальше, специально для потерявшего память Сиэля Фантомхайва. Больше всего меня поражало, что демон сознавал при этом, что совершает ошибку. Но все равно рассчитывал победить. Его вера в себя и своего хозяина была так велика, что он почти сумел убедить и меня. Почти… Пока не вмешалась демон по имени Ханна Анафелоуз. Несмотря на победу в дуэли со своим основным соперником — демоном Клодом, в результате Себастьян потерпел полное поражение, потеряв возможность поглотить душу Сиэля, и превратившись уже навсегда в идеального дворецкого, до скончания времен обретя имя средневекового инквизитора-фанатика. Если подумать, заслуженная участь… Но мне его, пусть он и недостойный демон, все равно немного жаль… *** 26 августа 1889 года У Отца в этот день непривычно тихо. Он сидит за своим столом, где, как обычно, лежат сладости, приготовленные для детских душ, но они не тронуты, ибо в гостях у него вновь лишь Иисус с Магдалиной. Сам Отец рассеянно вертит в пальцах угощение, беря то одно, то другое, явно желая начать что-нибудь строить, но так ни на что и не решаясь. Христос явно раздражен, он вышагивает напротив Отца, тяжелой поступью меря зал. Магдалина тиха и задумчива. Облокотившись на подлокотник кресла, она сидит почти неподвижно, тревожным взглядом следя за мужем. Я растерян. Я могу понять Иисуса и Марию, но сам Отец… откуда такая не свойственная ему нерешительность? И почему мне вновь кажется, что он кого-то ждет? — Новый демон! — почти выкрикивает разгневанный Иисус. — Вместо спасенной души и очистившегося исчадия ада, у нас новый демон! Как такое возможно? Неужели таков был твой план? — Конечно, нет, Иисус, — мягко возражает ему Создатель и после секундного колебания все же водружает один кусочек пастилы на другой. «Вновь начал строить — хороший знак», — мысленно отмечаю я. — На такое я не рассчитывал, — добавляет Он. — Наверное, — нерешительно вставляю я, — теперь стоит несколько скорректировать наши планы… Перфекционист все еще может… — Меня не интересует этот демон! — раздраженно прерывает меня Сын Божий. Я вздыхаю: на самом деле, Иисус невероятно добр — и все это знают. Просто очень вспыльчив. И с этим тоже приходится считаться…Следующие его слова в очередной раз это подтверждают: — Но мне обидно за душу, на спасение которой мы так надеялись. Да и если говорить о демоне: что теперь с ним? Сможем ли мы… — Не стоит так огорчаться, Сын, — мягко, но решительно прерывает его Бог и, поднимаясь из-за стола, неожиданно добавляет с хитринкой: — ОНА считает, что все произошло как нельзя более удачно для нас. И ЕЙ, конечно, виднее. И первый склоняется в почтительном поклоне, а мы немедленно следуем его примеру и преклоняем колени и головы, ибо в этот момент в зал входит ОНА, заполняя своей чарующей аурой все пространство. Когда-то я уже упоминал, что Бог триедин. Настала пора рассказать вам о его третьей — самой сильной — составляющей. Это ОНА. Прародительница всего и вся, МАТЬ самого Бога, основа основ и начало всех начал. Ибо все началось с НЕЕ. Бог — ЕЕ создание, ЕЕ дитя, ЕЕ воля. ЕЙ подвластны жизнь и смерть, живое и неживое, видимое и невидимое, земное и небесное. Во всей Вселенной нет силы могущественнее. Среди людей также известна она, хоть и в иной ипостаси. Вы называете ее по-разному: Дева, Богоматерь, Мария. Есть у НЕЕ и собственное имя. И оно — не секрет для вас: это Любовь. Высокая, стройная, величественная и прекрасная. ОНА одета в белоснежные одежды. ЕЕ белокурые волосы ниспадают до самых щиколоток. Но главное — ЕЕ лицо. У меня нет слов, чтобы описать ЕЕ красоту. Божественность скользит в каждой ЕЕ черте: в выразительных зеленых глазах, высоких скулах, улыбчивом рте. Молодая и умудренная вечностью. Спокойная и меняющаяся. Радостная и скорбная… — МАМА, — произносит Создатель, и хоть я преклонил колени и потому не вижу его лица, но слышу в Его голосе улыбку и безграничную нежность. — Здравствуй, Сын… Дети мои… Я хотел бы описать вам ЕЕ голос: глубокий, сильный и бесконечно певучий. Хотел бы, но мне вновь не хватает человеческих слов. Все что я могу сказать: при звуке его души наполняются благодатью и всепрощением. Великая сила Любви в том, что она заключена внутри каждого из нас. Голос ЕЕ — словно ключ, открывающий все сердца во Вселенной. Она делает жест, и мы, беспрекословно повинуясь, поднимаемся с колен. И я тут же в восхищении застываю: в ЕЕ руках… — Ты нашла и смогла очистить его? — даже Отец удивлен. А я просто не могу отвести глаз. В ЕЕ руках человеческая душа. Сверкающий и переливающийся всеми цветами радуги шар, дюймов 12 в диаметре*. Ослепительный, как огромный бриллиант, и одновременно прозрачный, он будто живой, будто дышит. И внутри него я с изумлением различаю гигантскую белоснежную и тоже прозрачную розу, в которой, свернувшись маленьким клубочком, словно в утробе матери, спит… — Сиэль Фантомхайв! — Магдалина озвучивает всеобщее потрясение. — Не может быть! — Разве это возможно? — Как получилось? … Забыв о почтении, мы забрасываем Мать вопросами. ОНА в ответ ласково улыбается и прижимает к себе многослойную сверкающую сферу, как будто убаюкивает дитя. — Душа-оборотень, — отвечает за нее уже все понявший Отец. Он улыбается такой же ласковой улыбкой, и ее отражение я вижу и на лице Иисуса: Божественный Триумвират. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не рухнуть на колени, охваченный неописуемым благоговением. Даже мне — архангелу — сложно перенести ощущение благодати Великой Троицы. Магдалина замечает мое состояние первой, возможно, потому, что сама испытывает нечто похожее. Ободряюще улыбается мне и на мгновенье прикасается своей ладонью к моей. Удивительно, но это прикосновение словно вливает в меня новые душевные силы… И впервые я задумываюсь о том, что все же недооцениваю силу супруги Христа… В этот момент тихо, почти незаметно, входит и почтительно кланяется, не забыв преклонить колени перед Девой, еще один гость — Ангел-Хранитель. Когда я виделся с ним последний раз, он скорбел и оплакивал участь вверенной ему души. Сейчас же он буквально сияет от счастья, и все приветствуют его, заражаясь его настроением: — СИЭЛЬ! Теперь понятно, кто позаботится об уснувшей душе. — Душа-оборотень, — объясняет Дева, — вновь совершила превращение и полностью очистилась, сделавшись такой, как была прежде. Сиэлю теперь снова десять лет, и он не помнит, что произошло с ним и его родителями. Он забыл о контракте с демоном… забыл самого демона. Я вновь зачарованно смотрю на душу в ЕЕ руках. Да, теперь я узнаю ее. Я уже видел ее не раз, такую же великолепную, но тогда менее яркую, покрытую демонической тьмой, омраченную скорбными воспоминаниями и зловещими планами. Теперь же она свободна от всей грязи, превратившись в безупречный, прекраснейший в мире бриллиант… или белоснежную розу. Розу… Мысль — словно толчок: — Перфекционист… — Демону никогда не добраться до этой души, — улыбается Мать и вновь с нежностью прижимает к себе сосредоточие жизни. И вот, что любопытно: я замечаю, что Иисус с Магдалиной тоже смотрят на сферу и так же улыбаются: они восхищены и покорены этим редкостным чудом. — Уникальная душа, сумевшая дважды обернуться, возродиться и избежать проклятья. Я найду достойное место, где Сиэль Фантомхайв сможет, наконец, быть счастливым, — и с этими словами Богородица передает шар в руки Сандальфона. Он столь же бережно прижимает ее к себе, словно возвращенную ему величайшую драгоценность. Впрочем, для Хранителя это так и есть. Вновь поклонившись, он немедленно исчезает со своей бесценной ношей. — А Перфекционистом займемся теперь мы с тобой, Симон, — Богородица поворачивается ко мне, и я согласно склоняю голову. — Это тоже сложная задача, но демон находится нынче в весьма невыгодном для себя положении… Я улыбаюсь в ответ. Еще бы — вечное рабство! — …так что нам есть, что ему предложить. — Кстати, о демонах, — Иисус вдруг снова хмурится. — Если все удастся, исчезновение Перфекциониста не останется незамеченным… — Это неважно, — откликается Отец. — Новый демон в обмен на старого, — безмятежная улыбка не сходит с уст Матери, а в глазах ее мелькают те же хитринки, что я нередко наблюдаю у Отца, — равновесие будет сохранено. — А душа… — А душа и так не должна была попасть в ад. Так что ее судьба не в компетенции дьявола. Значит, у меня остается только одно, но очень важное дело. Ведь если оно удастся, это будет невероятный прецедент. Никогда не было прежде такого, чтобы демоны возвращались на путь света. Но Перфекционист — исключение из всех правил. Сиэль Фантомхайв нашел себе достойного дворецкого. Только уже не помнит об этом… План Отца близится к своему логическому завершению. Все справедливо. Только мне все равно почему-то немного грустно… _______________________ *около 30 см.