Двадцать восьмой день лета. 19:30. Бывшая Столица Юго-Западных племён Вокарк. Десять часов прошло с момента инцидента.
Незыблемое солнце прерии медленно спускалось на запад, прощаясь своим извечно тёмно-оранжевым светом с пустынными степями и редкими деревцами, отдающими свои плоские тени, что касается тлеющих обломков некогда легендарного града Вокарк. Великие оборонные муры пали, превратившись в груду мелкого и большого камня, обвалившись на землю, став в один уровень с домами. Всё, что от бывших жилищ осталось — крошева из кирпича стенных, погорелая черепица, остатки металлических конструкций и строительных лесов, разных длин и цветов полотна ткани, зацепившиеся за торчащие рамы окон или, непонятно откуда взявшихся, ржавых штырей, которые были влиты в остатки бетона. Вся эта прекрасная разруха была под угрозой окончательно свалится под земную кору во, внезапно появившиеся ранним утром, трещины и развалины, зияющей своей мрачной чёрной натурой. Раскраивая породу, будто разрывая кусок живого мяса зубами, катастрофа уничтожила многовековой город, оставив за собой лишь памятник погибшему миру. Из расселин то и дело вырываются струи пламени, что поднимаются в верх, к небесам, оставляя лишь небольшое мерцание за собой, будто мираж пустынный и чёрную копоть от горящих остатков присутствия человека, уплывая вверх в этом сумрачном филиале ада. Очередном и столь же рукотворным, как и само последнее убежище душ. Жар, двигающийся волнами наверх и этот звук. Звук стрекочущих цикад, свист сгоревшего газа и посыпавшегося песка застыл здесь навечно и оставить своё пристанище не сможет. В центре, как и стояла; как и стоит; как и будет стоять величественная столичная башня, оставшейся ждать приходов первых драконов. Самое высокое, самое надёжное, самое известное, самое уцелевшее и целёхонькое после всего случившегося сооружение, осталось мрачным остовом погибшей цивилизации. Катаклизм созданный амбициями, словно обошёл по краю его, по касательной коснувшись толчками и оставил его, прорывавшей небеса коричневый шпиль, в одиночестве. На вершине, доступной человеку, располагалась идеально круглая комната. На полу были вписаны узоры, словно свежий сруб дерева опоясавший пол и вписанными рунами туда, а также стены, которые рассказывают сквозь цветные фрески иероглифов с барельефами рисунками нить истории великого, некогда, государства, утопшего во внутренних разногласиях и поглощённой в конечном итоге Империей. На пустом потолке висела большая люстра с множеством канделябров на ней, то и дело на миг затухая от попыток местного ветра привнести в эту комнату холод улицы. В комнате было четыре окна, размером с половину стены, с деревянными рамами из красного дерева. Здесь посвящали прошлым, нынешним и будущем солнечным сиянием правителей юго-западных племён, что раньше были единой страной, но: как и сейчас; как и потом; как тогда жадность привела к расколу внутри людей, как и почву под их ногами, поглотив их во вечную тьму. Последним зашедшим сюда был Первый Император, захватив город и став последним истинным правителем юго-запада, а потом запечатал эту комнату, чтобы никто не посягал на его земли. И, до недавнего времени, так и оставалось. Однако, во все века найдётся человек, ломающий старые устои, а за ним, либо он сам, либо другие, строят новые, которые будут убиты времени и памятью и так по циклу. Возле одного окна, что смотрело на Запад, был размещён притащенный простенький стол, два стула, колода солдатских карт, наполовину опустошённая стеклянная бутылка с вином и пара ничем не украшенных алюминиевых кубков. Один был расположен около сосуда с благородным напитком, а второй крутился в руках у присевшего на мраморный подоконник, офицера в серой шинели, которая простиралась аж до оббитых сталью ботинок и белых размалёванных брюк. Чёрные пуговички были застёгнуты аж до края, закрыв воротом то, что под ней находилось. Плечи украшены чёрно-белыми погонами с одной, но огромной звездой и двумя петличками. На шевроне, около сердца, прошита эмблема Имперских войск первого корпуса: драконье крыло, закрывавшее карту с континентом. Чуть смугловатая кожа переливалась на последних лучах; красные радужки плавающие в белых белках праздно наблюдали за пейзажем; ярко выделенные скулы подчёркивающие их и впалые щёки немного; свисающие бело-шоколадные патлы, неопрятно заправленные под алый берет с кожаной окраиной и повторяющимся значком Первой армии на нём; тонкие, усохшие губы прижгли вином, а с края их то и дело лился алый ручеёк, капая мелкой россыпью рубинов на серый ворот. — Эх… — начал парень, моргнув и сместил пальцы, укутанные в белые перчатки, ибо затекли и рассмотрел напиток, схожий с венозной кровью по окрасу и консистенции, фокуса взгляда с угасающих краёв на напиток. — Хорошая аллегоричная бурда, конечно, но в Императорском дворце, я уверен, это лучше в стократ хотя бы значением своим. — Сделав глоток, тот снова устремил взгляд в тускнеющий вечер, что становиться ночью, покрывая шёлковым одеялом вдалеке и жёлтые близкие степи, и зеленеющие вдалеке джунгли, и коричневые подножные руины. — Может скоро дама придёт и скрасит моё одиночество, а? — Дальше тот залился смехом. Небольшим смешком от придуманный самим же собой шутки. Не знавшие его подумали бы, что у него в голове безумие зарождается. Хорошо поведавшие его знали, что сумасбродство — его привычное состояние и оно, как доброе пойло, ждёт своего часа.***
Двадцать восьмой день лета. 05:00. Приграничный город Артахрёв. Четыре часа и сорок минут до инцидента.
Укутанный в разное тряпьё, полуживой труп медленно брёл по мощённой, узкой улочке, на встречу лучам денницы. Серый, весь источающий отвратный смрад гнили, с чёрными опухолями по всему телу: от голени до глаз, он продолжал переставлять иссохшие ноги одну за одной, неизвестно куда и зачем. Вот он краем оставшейся зеницы смог увидеть на входе в городскую вышку маленькую девушку-полукровку, а по другую сторону улицы, оперевшись на стену, остался стоять в офицерской форме Северного Легиона, парень в металлической маске лиса, что медленно проводил взглядом его. Размеренно и презрительно, как и та девчушка, что положила свои маленькие ручки на большую снайперскую винтовку. Из его ротовой полости вышел звук. Больше похожий на предсмертный выдох, нежели на вздох живого. Если бы нос не отвалился, то можно было бы почувствовать неприятный запах изо рта. Те двое даже не шелохнулись, оставшись за ним наблюдать, ожидая от него всяческой угрозы. В наростах снова что-то зашевелилось. То, наверное, дары великого снова созревают и готовятся выйти наружу. Заражённый идёт дальше, оставляя этих двоих в этой городской артерии, не желая приобщить их к себе. — Что тебе нужно от этого придурка?! — Безтактно открыла разговор Майн, встретившийся взглядами с северянином, укрывавшем своё лицо за звериной мордой, точно воссозданной только без покраски. Выглядит угрожающе, на что было рассчитано. — Тебя это не должно беспокоить, малая. — Также не скрывая свою недоброжелательность, ответил агент — Нас интересует лишь этот парень. Если тот не даст точных указаний насчёт тебя, то в лучшем случае ты останешься здесь с прострелянными коленями или же тебя забросим на площадь главную, а там такие, как этот дохляк, знаешь же… — Что вы там планируете и не посоветовавшись с нами? Уж не чаепитие ли? — Вдруг, появился оговорённый ранее молодой человек в белом военном комбинезоне с влитыми пластинами и красными рисунками на ней, похожими на племенные татуировки, с всунутыми в карманы руками. Шлем был откинут и повешен на шее, на застёгнутом пояске. За лейтенантом выходит высокая дама с буйством блондинистых волос лоснящихся по кожаному запахнутому плащу, также скрывая лик за слепком морды лиса. На лице парня играла ухмылка и взгляд: насмешливый, самоуверенный, вселяющий сомнение и отвращение к нему — Уж извини, но я отложу на неопределённый срок данную процессию, ведь Майн отправляется в имперскую Столицу, и проведёт её ваша напарница туда, товарищ Юлий. Иначе я не коснусь этого пакета даже и пальцем и тем более не полезу в такие дебри, куда меня вы хотите отправить! — Что?! Ты меня бросаешь им?! Да как ты можешь! Я иду с тобой и это не обсуждается! — Закипала Майн, ударяя своими мелкими кулачками по корпусу Тацуми — Ты мне так и не ответил, а сразу чудить с радиоприёмником стал, а потом, когда они пришли о чём-то с тобой потолковать, оставив наедине с этим уродом! Отвечай, Ciul, что значит твоё «Изменить… Лейтенант отреагировал мгновенно: крепко схватил за розовую чёлку правицею, вырвав оттуда пару локонов и стукнул голову больно о стену, чтобы остудить горячий юго-западный пыл смешанной с северной открытостью, заткнув левой ладонью её болтливый рот, а потом наклонился к ней, так чтобы можно было бы почувствовать его дыхание через тонкую кожу ушной раковины. Северян выпроводил соответствующим жестом. — Помолчи и слушай меня внимательно. — Произнёс он тихо и столь же вкрадчиво, отклоняясь назад и смотря прямо в глаза — Ты хочешь мне быть мне полезной? — Шёпотом спросил Тацуми, вглядываясь в два розовых сада сакуры своими алыми морями со скалами. Майн застрашилась и засмущалась от его нахмуренного и злого вида — Хочешь или нет? Если да, то отправляешься сейчас с этой девкой, она доводит тебя пункта назначения, там тебя подберут, и дальше тебе помогает устроится нужный человек в городе. Мы же так договаривались? — Так, но не так! — Протестовала Майн, оттолкнув слюнявую руку от себя. Шпионы меж собою переглянулись не очень радужно настроенными, будто осуждая их (да их можно понять, дальше поймёте) — Я не доверяю им! — Визгнула она и познакомился во второй раз затылок её со стеной, чтобы та ещё более не пылала праведным огнём негодования. — Меня не волнует это. Вообще-то, ты туда не на курорт и за просто так не отправляешься. Ты всё ещё работаешь на меня. Мне нужна твоя внимательность и концентрация в одном деле. Взамен твоя дальнейшая жизнь будет крайне заманчивой, да и нынешняя преобразиться в плане комфорта, но и обязанностей авоська прибавиться. Если быть кратким: ты уже поступила в Академию Первой Имперской Гвардии, и раскапываешь всю подноготную информации о паре тройке мной означенных людей и докладываешь мне о всём. О всех случаях, разговорах, подозрениях и скептицизме к определённым персонам, биографии, денежных переводах, счётов, долгов. Это же касается тех, кто будет тебя расспрашивать, окружать понапрасну, но будь аккуратна с этим всем. Тебе будут помогать два моих соратника, один из которых мой давний коллега, правда место работы его может тебя отпугнуть поначалу… — Прервался на минутку памяти об главе Императорской крипты, а именно Андрэ и о жуткости данного приглядного местечка почти в центре Первого Кольца — Но там тихо и компания интеллигентная, только несговорчивая больно. Главное, что он там тебе поможет освоится и даст тебе наводки по дальнейшей работе, как и первый. Тот тоже тебя будет грузить, ибо нудный до нельзя, но его игнорировать нельзя. На связь я буду выходить только через него каждую неделю в означенное время. Твоя активность и содействия мне — моя гарантия тебе, что я тебя не брошу на произвол судьбы, а если случится такое, то лучше тебе быть где не ступала нога живого существа. Задание ясно? — Нет! — Запротестовала Майн, надувшись и сложив руки на груди, демонстративно разглядывая неприятно удивлённых, которые хотят либо поскорее прикончить Тацуми, либо поскорее убраться отсюдова — Ты так мне и не ответил на мой вопрос, ciul! Что значится твоё «изменить мир»?! В чём суть?! Я хочу знать, на что иду за просто так, всего два дня с тобой! И всю неделю следила за тобой, пока вы были в лагере, ибо вы… Ну, меня послали туда… — Ась? — Чтобы вы понимали, этот вопрос возник не только у Тацуми, который ввёл его в небольшой ступор. Совсем крохотный. — Не важно! Меня приставили смотреть за вашим отрядом и докладывать о всех ваших перемещениях! — Отмахнулась она, замотав головой и вскинув руки к верху, что выглядело крайне клишированно — Так что там насчёт ответа?! — Давай я сейчас всё напишу, что и как, благо ручка и листок имеется с того трупа, с которого ты коды подобрала. — Коды? А разве там не один был рядок с циферками? — Да. Как оказалось: тот не единственный, надо лишь листок против света взять и проявятся они. Это я увидел, когда ты мне его передала. Те, кто играют, очень не хотят, чтобы посторонние вмешивались в партию. — А мы? — А что «мы»? — Мы не посторонние там? — Нет. Лишними не могут быть те, кто заявился на празднике жизни со своим добром и хорошим настроением. Чтобы ты смогла связаться с остальными и найти тех, кто готовы тебе помочь, то покажи эту карту. — Это что? Туз бубновый? К чему, дурной? — Потом осознаешь, козырная ты моя. — А вот с этого момента по подробней! — Ну вот не надо…***
В итоге северяне отлучились, для того, чтобы переговорить. Я не знаю, как мой друг сумел уловить диалог на древнесеверном языке, но описал его он примерно так (я сам не знаю, о чём тут сам. На Юго-западе постоянно твориться какая-то странная чертовщина, уж поверьте, хоть я там не бывал) — И мы вынуждены работать с ним?! — Вознегодовала дама в маскараде, готовя свои револьверы, вынув из кобуры в одно мгновенье и наставив на свой главный раздражитель. Когда она злится и волнуется, то у неё это непроизвольная реакция — Ты посмотри на него, как он с этим ребёнком он ведёт! Я ему голову снесу! Педофил же чёртов! Насильник! Извращенец и садист! — Будь спокойна, Доя. — Мягко произнёс второй скрывающийся, посетовавший на неспокойный характер напарницы — Мы не можем запятнать честь своей… — Юлий, прошу, не надоедай! — Взревела первая, переводя правую руку, держа ручную пушку, на него и отвела курок, приготовившись к приказу 19/14* — Ещё хоть одно, сволочь, слово про нашего босса и я, клянусь моим званием и всеми богами, я разряжу чёртов барабан тебе в лицо! Юлий же постоял немного, поправил маску двумя пальцами, аки сползшие очки, смотря на резвую лису и устало выдохнул пар сквозь пространство меж клыками, сверкнув карими очами на пару дальше. Тацуми оставляет этой полукровке какую-то записку и отдаёт ей, свёрнутую и замотанную в что-то плотное. Сцена милая, если не знать контекста, но о нём потом, иначе теряется интрига. — Выглядит, прямо как-то, что уже было и будет… — Изрёк он, задумавшись и положив ладонь на рукоятку цепного меча, так же само спокойно, а второй залез в карман доставая светящийся плоский прямоугольник с каким-то рисунком рыжей девушки — Только почему моя любимая с этим проклятым ублюдком… Что не так тут, а?! Какая дивергенция укусила её?! — Прервал дальнейшее нытьё выстрел в стену, на которую опирался агент, и злобный взгляд синих очей. — Ты, кажется, глухой, Юлий?! Да я тебе для слуха сейчас ещё одну дыру проделаю, если ты не заткнёшься! Verständlich?! — Schweigen-schweigen!***
Двадцать восьмой день лета. 9:39. Холм близ Столицы Вокарк. Осталась одна минута.
Ах, эта Столица Юго-Западных Племён Вокарк, где собирались главы кланов, чтобы решить проблемы или пойти на войну; где стоял крупнейшая ярмарка самых разных ремесленников; где были самые прекрасные из всех дамы и где были самые талантливые поэты и художники, что воспевали их; скульпторы и архитекторы запечатлели в камне величие этого места, а писатели умудрились сохранить свой окружающий мир на бумаге, а в струнах гитары, клавишах органа или в пении мягком ты мог услышать град этот, хоть оказавшись где угодно. Здесь, в этих красивых малоэтажных бурых домах, что выстроены в узких рядах, будто кровеносная система: была любовь! Здесь, в этих храмах пышных и залах золотых в них, был гнев! Здесь было счастье поруку с разлукой, надежда и отчаяние, боль и облегчения, страсть и ненависть, жадность и щедрость… Здесь было всё и никак иначе. А теперь… — Подрыв пошёл. — Что было такого в этих пещерах? — Они были заполнены метаном и мы проложили путь газу к канализации. Итог очевиден. Теперь начался процесс опустошения. Труды тысячелетий сгинули одним глухим хлопком, дрожью под ногами и запахом мерзотным, обратившись в один дымный гриб, будто город закурил и пустил дым изо рта, открыв его и разорвав землю, отдав его вырывающимся огню, будто хлысту и волнам тепла, что доходили сюда, вместе с ветром, отдав его на растерзания желанию для пары людей. Лис в подзорную трубу глядел выуженную из тьмы офицерского наряда, смотрел трудов своих дел и ликовал тихо от выполненной работы, оставаясь спокойным внешне, пока на жёлтую травичку устроился Тацуми, усевшись в тени дерева. Между ними была дальше была степь дикая, а за спиной джунгли ярые и странные. — Молодец, выполнил условия. Контакт на Челси ты получил. А теперь… — А теперь смести угол обзора чуть-чуть вправо. Вот, чувствую я твоё удивление. Видишь это войско, этих горожан, которых вы предали? Видишь ли ты их праведный гнев на лицах их? Они знают эту стигму, которую вы хотели моими руками исправить. И я узнал её. Они доверились моему предупреждению и вывели их имперские службы, что там остались. Северные миротворцы помогали, знали, что Империи лучше довериться и лично мне, зная ваш промах и то, как вы оставили их. А вы взорвали город, руками продажной Надженды, ведь отправили стенограмму не ту, которая была изначально, а ту, что была сделана главой «Лисохвоста», а настоящую сожгли. И войну вы не развернёте против нас, не найдете в этом причину, чтобы обернуть их недовольство на нас. — Рассказывал Тацуми, пока радость за победу превращалась в горечь обмана и поражения у его собеседника. Глаза Юлия наливались кровью, осознав, что три страны разом этот картёжник судьбы обхитрил лукаво. Он сидел и посматривал на красивое представление с гадкой ухмылкой, точно как дьявол зеленоглазый, он обвёл вокруг пальца всех, оставшись в небывалом выигрыше — Если быть кратким: решение дилеммы, которую вы хотели переложить на нас: подрыв Вокарка для заметания следов, не удалось, благодаря тому, что я вовремя всех предупредил и приказал эвакуироваться. Благо, они получили сообщение вовремя и, главное, что они прислушались к нему. Людей из-за заразы как раз было мало, вывести успели. А вся вина на вас, думают аборигены, и на генерала Надженду, думают имперцы, которую вы подставили вчера и лично ваша возлюбленная, я так полагаю. Однако, я не против такого расклада. — К-как?! — Возымел вопрос обманутый бедный шпион, которому приходит понимание только сейчас всего этого… — Просто надо было вовремя заняться суетой: как бы пристроиться к погибшему дворянскому роду и взять хороший капитал, а также связаться с нужными людьми. Знаешь Генералиссимуса Будо? Знаешь, знаешь же, по дрожащим рукам вижу! Так вот, у меня утром, прям перед вашим приходом, удалось переговорить с ним насчёт всей ситуации, заверить всё это моим происхождением и солидным счётом в банке, мол, действительно, настоящий Ла Аранеа со всем наследством, один из честных родов, что были оппозицией Премьер-министру, говорит с ним и при это толкает крайне интересные данные о происходящем здесь. Также заверил в этом мой друг из одной важных инстанций по ритуальным услугам, который давно рассказывал о мне в этом ключе. Далее я обрисовал дальнейший план, поведал кто враг народов и кто друг их, подкрепил это всё полученным им данными с вашей стенограммы, и какие мне надо полномочия дать, чтобы всё это дело разрешить. Он поломался, будто смазливая приехавшая, но убедительные аргументы и знания мои в их высоких кулуарах, а также то, что я на фронте уже успел немного да отличиться, дали ему весомый повод поручить мне соответствующие права и карт-бланш на всю эту затею, а также оставшиеся войска с Вокарка и Второго Корпуса Ла Ленайны. Плюс помогли связи с Челси, которая успела доложить шпионам во дворце, что я «свой» и нужно мне помочь в становлении на пост. По этому всё прошло как нельзя быстро… — И ты… — Тут он почувствовал то, отчего уже не сможет спастись. Из тьмы страшных тропических лесов, что наблюдало за ними всю дорогу показался истинное обличье идеального убийцы. Холодное лезвие проклятой катаны снесло ему голову в один миг, когда Тацуми закончил монолог. Единственное, что увидела в полёте голова, так это такие же убийственные алые глаза, в которых, в отличии от тех, грязных и лживых, что смотрели на него с сатирой, как и клыкастая улыбочка. Лисья морда так и не слетела с лица. — И я получил заочно звание генерала третьего объединённого корпуса за заслуги перед отечеством, возрождение «моего» клана, а также ещё кое-что. Чаепитие с рояль-флэшем, однако, не получиться. — Артистично, мол стало жалко шпиона, попрощался он, добавь щепотку нечеловеческого цинизма ко всему этому — Прощайте Юлий и здравствуйте Акамэ. У меня тут дело, что надо кое-кому передать сообщение и, раз вы в моём прямом подчинении, то у меня к вам предложении насчёт ранее упомянутой девушки…***
Двадцать восьмой день лета. 20:00. Бывшая Столица Юго-Западных племён Вокарк. Десять часов прошло с момента инцидента.
— Дай мне хотя бы одну причину не убивать тебя. Перед этим, конечно, не повеселиться знатно? — С улыбкой горделивой начала дама статная голубовласая, наперевес с рапирой и с льдом вокруг себя образованным из ниоткуда. Своих подопечных она оставила у входа, зная, что они здесь излишни. Тацуми же облокотился на стол поясницей и заливался вином, как в последний раз, хоть и алкоголь на него не действовал и вкус такой себе без эффекта, но всё же. Она стала в центр рунического круга, над головой выл ветер и всполохи пламени делали картинку не сильно разборчивой, но чётко лента стали была видна в этом полумраке, что отливом белым разрезала пространство вокруг себя, не двусмысленно напоминая про предстоящую опасность. Под прямым углом, держа клинок, она целилась прямо в лживую глотку ему, что когда-то её чуть не пустил по рукам в публичном доме, если бы она не была так сильна. Но сейчас, обстоятельства сложились так, что они снова встретились и теперь вынужденны считаться друг с другом. — Ты же не злопамятная и прошлое тебя слабо волнует, нет? — Отвлёкся генерал третьего корпуса, разглядывая ледники в белом море, в которых запрятаны озорные огоньки желающие сжечь тебя мучительно. Офицер же спокойный, даже с привычным юмором и уверенностью в себе воспринимает это, ведь если дашь слабину, то тебя сожрут и не подавятся на улице, где вырос он. — К чему мне это? Я не держу прошлого при себе. Но я не хочу, чтобы кто-то, подобный тебе, вонзил мне клинок в спину при удобном случае. — Ответила Эсдес, медленно, шаг за шагом отстукивая каблуками по каменному полу, приближалась к наглому выскочке, а вслед за ней летят длинные, почти пола касающиеся, волосы, что разлились аки горная река после длительной зимы. Бело-чёрная куртка, юбка, пояс с символикой клана, накинутый плащ и фуражка делали её вид грозным, а серьёзный вид давал много поводов, чтобы стереть самодовольную ухмылку с лица того, кто только ножом может размахивать да речами бросаться красивыми способен. Появился, кстати, ещё один резон для страха: Эсдес хищно улыбнулась и проговорила медленно, со вкусом — У тебя три попытки, пока ты не превратился в морозную статую и я тебя не привезла прямо во дворец, в комнату пыток, для коллекции. Одна уже ушла. — Я действую в интересах державы нашей! — Признался Тацуми немного эмоционально, обернувшись спиной к генералу Эсдес, пополняя запас вина в чашах, чтобы не пить в одного — Иной вопрос, что интересы она не знает сама порой, часто заблуждаясь и путаясь. — Продолжил он, повернувшись обратно к ней, с двумя сосудами в руках, а неблагодарная дама вечера уже кромку рапиры холодно поприветствовала ланиту смуглую. — Не волнует, даже если это было правдой. Мне всё равно на страну и на таких радушных «патриотов», уж поверь. Два из трёх, Гриф. — Прозвала она шутливо старой кличкой, дальше пронизывая тонкую плоть и оставляя солидную ссадину, намекая, что лучше прекратить дурачиться. Она неимоверно спокойна, и вместе с тем заведена до предела; она — хладнокровный профессионал, но в ней бурлит желание его изучить на пыточном стуле с инструментарием; она даже не задумывалась насчёт мести, но вот будущее с ним терзает её. Столько противоречий и все в одной персоне, что подкупает только в ней. Парень кинул многозначительный взгляд, кривизна губ пропадает, а вместе с тем прищуренный взгляд, как бы уходя на второй план — И зачем ты просил прибыть сюда в это время, да ещё и поставил это имя на пачке сигарет, а? Зная, какой будет итог при встречи, я надеюсь. — Мне нужна помощь человека, который может и хочет одолеть сильного противника. — Признался Тацуми, посерьёзнев вмиг, поменялся в лице, чтобы сыграть на контрасте. Такой привычный и простой до нельзя приём, но он его редко использует. Только когда обстоятельства действительно вынуждает — Пред нами встал сильный враг, который хочет затмить Первого Императора, судя по всему. Он поведал ради этого все неизведанные края, чтобы получить отовсюду силу невообразимую. Здесь его ошибка находиться прямо под нами. И мне в одного не справиться, ибо я такой себе вояка, будем честны. — Разоткровенничался он, отводя клинок тыльной стороной ладони, обойдя стол, взяв глянцевую коробочку и присев на подоконник, пока за спиной настоящая бездна ночи распахнулась, если бы не маяки ада перемигивались в этой тьме. Вынув колоду игральную, он начал её тасовать активно в руках, установив зрительный контакт с ней исподлобья глядя. — Я не желаю враждовать с тобой и даже более. Ты меня заинтересовала в другом плане, о котором позже. Эсдес постояла мгновение, не потеряв виду даже в очах своих, и вложила рапиру обратно в ножны перед этим смахнув каплю красной крови с неё. Помолчали слегка, дальше разглядывая «зеркало сущности» друг друга, пытаясь уловить нотки лицемерия или коварства злобного. Не выдержала первая девушка. — Умеешь заинтриговать девушку, ничего не добавишь. — Произнесла она игриво, присев на край стола и скрестив ноги в высоких кожаных ботинках, которые почти достигали бёдер — У меня ещё много вопросов к тебе, но вот меня интересует: кого же ты так боишься, что решился на подобное? — Того, кто давно меня желает в зверя превратить, пока я тут с тобой болтаю. Того, кто присоединил меня к этому доспеху под этой шинелью, заставив слиться кожей с ним. Того, кто уже давно терзает меня и за пределами этого умалишённого края. Если согласишься, то покажу. Тебя он не разочарует. Я то знаю, ради чего ты искренне сражаешься… — Да? Из чего ты сделал такой вывод? — По тебе видно: ты просто хочешь больше «веселья» и ничего более не беспокоит. А мне просто хочется идти дальше по карьерной лестнице, ибо знаешь, что это напоминает? — И? — Игру в покер. Весьма занятную, привлекательную. Выглядит так: судьба — крупье, который раздал пару карт каждому, ставим ставки, потом появляются новые ситуации, а ты либо уходишь ни с чем, либо продолжаешь напирать на своём с выданными вариантами, где в конце ставишь свою смерть или нечто схожее за ценностью, но взамен получаешь то, что ты хотел и при этом не обязательно равноценное. Идеальная интерпретация, как по мне. — А у меня жизнь схожа с охотой. Либо ты сильный и получаешь добычу, либо ты слабый и добыча уже ты. Как это касается нашей темы? — Никак. Просто выговорился. — Пошли вниз уже. Достал разглагольствовать.***
Двадцать восьмой день лета. 21:00. Бывшая Столица Юго-Западных племён Вокарк. Одиннадцать часов прошло с момента инцидента.
Мягкое бирюзовое свечение шло с несуразных кластеров моноклинных аквамариновых кристаллов свисавших с каменного свода подземелья, обволакивая всё внутри этим неестественным полыханием, будто оставляя след на этих стенах из теней сталагмитов и сталактитов. Расселина под центральной башней стала склепом тому, кто был слишком любопытным и жадным к власти, тому, кто взял слишком многое, чем мог позволить и долгом отдал свой разом и свою душу и своё благоразумие. Сейчас ожидает своего часа к окончательному пробуждению его могущества, чтобы вырваться и показать всему миру могущество древних. Он сидит на костяном троне из костей первородных драконов, хотя больше похоже это на нелепое нагромождение их костей реберных, а седалище заменяет челюсть с удалёнными зубами и на ней златом исписанный ритуальный постамент, что стоял здесь с самого начала веков и служил тёмным язычникам. Великий и ужасный был в облике своего смертного тела, хотя то давно было ему без надобности, ведь он уме затесался каждого, до которого смогли коснуться его ужасные порождения, скрываемый отцветавшей пурпурной длинной накидкой из которой торчит цилиндрический головной убор сине-серый, что сужается к верху до низу. — Надо же, сколько посетителей. За последние года два ко мне наведывались больше, нежели за последнее веков девять… Или десять? Имеет ли это значения для меня? Я полностью совершил задуманное! Мне лишь бы ещё немного свободного времени… А с какой целью вы ко мне пришли? А имеет ли это значения для меня, а? Ха-ха-ха-ха… — Мы пришли освободить тебя от тяжкого бремени существования, но, может, сначала начнём диалог и ты сам решишься, чтобы лишний раз руки нам не пачкать? — Предложил Тацуми, оставивший свою новенькую генеральскую униформу наверху, зашедший вместе с Эсдес, что сначала удивилась сильно от вида главной проблемы Юго-Западных племён, но даже ни одна мышца не содрогнулась в ужасе. Лишь орудие навострилось на предполагаемую цель, всё также идеально и отработано, будто по отпечатанному сценарию, приготовившись к нежданному и приготовившись. Тут прохладно, но дыхание всё равно распирает и будто все слова пропали где-то в глубине. Эта конфронтация не для неё, но она точно знала, что она будет непростая, а значит интересная, что только распаляет её, заставляя в удовольствии сердце трепетать! — Ха-ха-ха… А ты мне по нраву со своим неисчерпаемым ехидством и неким запасом оптимизма, мой поданный… Тацуми, да? Мы с тобой давно знакомы, дольше, чем ты думаешь… — Намного раньше. Сначала со слов одного ублюдка, далее с рассказов других, потом со страниц книг, лекций по истории, сборниках твоих рассказов, и, как получилось, с твоих вездесущих червей… — Так ты тоже такой же догадливый, как мой предыдущий гость… Так что тебя привело сюда? Непостижимая сила, мудрость веков или же власть всесильная?! Или всё вместе, как тот, что пробудил меня и отнял мою душу в надежде на ответы? Эти остатки гниют во мне постоянно и в этом гное, в этом дряхлом теле зародились мои дорогие дети! Которые меня не предадут и не заключат более здесь, оставив на вечное одиночество, а дадут мне власть, что не видел я, когда был жалким человеком! А ты, наглец, не принимаешь их и сопротивляешься им! Да как ТЫ смеешь дерзить МНЕ и моим прямым потомкам?! Ослушаться их и противиться им! Что тебе позволяет это?! — То, что ты сам создал… Первый Император. — Прорычал уже Тацуми, покрываясь татуировками и за ними вслед льётся жидкий металл, покрывая голову и покрываясь железной коркой. Он прильнул к полу в животном порыве, встав на изготовку, аки спринтер, к хищному прыжку, раскрыв звериную пасть с острыми, как бритва, рядами резцов. Когти вонзались в грунт, а сзади дали волю крыльям кожаным, что вышли под лопатками. — ЧТО?! ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА СВОИ ГРЯЗНЫЕ СЛОВА, ЯЩЕРИЦА НЕДОДЕЛАННАЯ!!! Я УБИЛ ПЕРВЫХ ДРАКОНОВ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА СЕМЯ ДРЕВА ИДУНН, КОТОРОЕ СЕЙЧАС ВО МНЕ, А ТЫ ЧТО МОЖЕШЬ ПРОТИВОПОСТАВИТЬ?! ХА, ЗАПЕЧАТАТЬ СНОВА МЕНЯ ЗАДУМАЛ, КАК МОЙ СЫН?! СОВСЕМ ИДИОТ?! ДА И ЕЩЁ ПОДРУГУ ПРИВЁЛ, КОТОРАЯ НЕ СМОЖЕТ ЗАЩИТИТЬСЯ ОТ МЕНЯ, ХА-ХА-ХА-ХА, ГЛУПЕЦ!!! Я ОТ ИМПЕРАТОРА СТАЛ БОГОМ! ЧЕРВИВЫМ БОГОМ!!! — Хватит орать! — Было кинул грозный боевой клич Тацуми, но сие же мгновение в ногах он ощутил расползающийся холод по ногам, что дальше распространялся со ступней и далее. Осознав и приняв факт, он уже думал раздербанить генерала на запчасти, по кусочку достав из неё содержимое. Но та лишь с хитростью, да запалом ответила, под грохотом звучным и заслоняющий и дребезжание вокруг, что перед глазами всё плывёт и смазывается. Чуткий слух зверя и охотника поняли, что это ой как не к добру. Наконец, пурпурная накидка спала и мы можем лицезреть обтянутого коричневой, будто обугливавшей, кожей скелета, из которого то и дело просачиваются туда сюда его «дети», буря в нём всё новые и новые ходы. Клоки блеклых волос окончательно посыпались. Вместо одежды: набедренная повязка. Вместо сердца: огромное ядро, переливающиеся цветами ночного полотна, вырванное из почти отдавшего жизнь Первого Дракона. Глазные яблоки отсутствуют напрочь. Вместо них пустые глазницы, в которых копошатся червяки, выедая остатки мозговой ткани внутри деформированной черепной коробки. Властный голос издавался отовсюду, ибо здесь всё было подвластным его владением. — Помнишь своё недавнее обещание?! — Ясно она дала понять, что основная битва остаётся за ней. Позади их двоих вырвались две гигантских склизких пиявки, что бурым сегментарным панцирем да бессчётных тонких вращающихся канальцев с острыми зубами, как настоящая мясорубка, вспахивали землю, трепыхаясь сумрачно своим отвратительным видом над землёй, извиваясь страшно и писк создавая невообразимо громко, разрушая пути к мирному отступлению. Тацуми кинул красноречивый взгляд из одновременно двух пар глаз, фыркнув носом с паром устремившись быстро к этим двум внезапно появившемся проблемам, пока Эсдес рассматривала этого «сверхчеловека». В его истлевших руках, усыпанных перстами различными, крепко держался золотой короткий меч, инкрустированный самыми дорогими минералами, что есть на этой планете, по всей рукоятки. На ровно один миг стало невообразимо тихо. Даже если не считать этот душераздирающий гул и смех, и пусть это было только в разуме тех, кто не растерял его. Затишье перед бурей бывает разным, но то, что оно будет — истина во всех инстанциях.Все понимали — всё или ничего! Все поставили ва-банк!
Эсдес не стала медлить и решила одним прыжком сократить дистанцию, запустив перед этим град ледяных стрел, что со свистом прорезали пространство. Однако, Император отразил удар, схватив рапиру генерала в мертвенную хватку и оттолкнув её корпусом и отправив в полёт ударом ноги обратно вниз, одновременно разбив мечом все летящие в него заострённые глыбы. Боли не было, ибо она успела блокировать его новосозданным щитом. Опыт наученный десятилетиями не выветришь сквозь века, как оказалось. Взяв на вооружение сей факт, было создано новое, кристально чистое как слеза, орудие, напоминавшее шпагу издали, но более не обтёсанное. Такое умение в шутку прозвали Eiszapfen***, однако оно невероятно выручало. На аккуратных губах заиграла шаловливая улыбка. Император хмыкнул на всё это дело, разорвав интервал меж ними подпрыгнув в верх и закрутившись аки юла, начал осыпать ударами Эсдес, что умело отражала их, не давая себя изранить ни его, ни собственным оружием, хохоча при этом от счастья, как перезванивающиеся клинки! Эта смертельная хореография приносит ей неописуемое удовольствие, да так под эту дьявольскую симфонию невообразимо подходит! Это бал, на котором встретились жизнь и смерть, и закружились вместе в вальсе! Крутящий момент застопорился и северянка решила воспользоватся моментом и создала прям перед ним несколько длинных штырей, что пронзили его и окончательно на нет свели инерцию и возможность к более активному действу. Шпили торчали из остатков грудной клетки глупо и нелепо. По длинным кускам скомканных молекул воды начали тянуться быстрые белые отвратные личинки, желавшие вкусить плоть северной воительницы, но те снова были снова заморожены. Тогда Император, накалив ядро до предела, растопил преграду, а вместе с ней и собственную плоть, которая не заживает и снова принялся наступать. Лязг металла и раз, и два, и три, со свистом клинков, что разрывали пространство вокруг, призывая сотни снопов искр было неописуемо красиво. Протяжный вой созданного льда, треск осколков схожей со стеклом и сотни тысяч различных кусочков переливались в свечении. За несколько секунд они обменялись десятками ударов, пытаясь найти в оппоненте изъяны, чтобы закончить это представление. Это была не битва… Это было настоящее искусство, схожее лишь с танцем! Эсдес поняла в чём секрет его, но предпринять ничего не могла, ибо раз за разом, в попытках достать эту проклятую фиолетовую сферу, она натыкалась то на свою рапиру, то на лезвие златое, а близко подходить не хотелось, так как её могут инфицировать этой дрянью и тогда веселью придёт конец. Попытка заморозить его тоже не увенчалось успехом, так как Червивый Бог сразу же не оставлял ей шанс, контратакуя и всё более и более напирая. Они продолжали устраивать убийственный бартер за неравным курсом. Правда, всё больше и больше дряхлая оболочка изнашивалась, а новой не предвиделось.А тем временем
У Тацуми уже была иная проблема — мало того, что зубы и хитиновые панцири у этих неземных тварей были неимоверно крепкие и острые, так ещё их кровь сплошная кислота и невкусные они, что самое интересное, ибо даже пришлось острыми клыками расковыривать их, вонзаясь и разрывая изнутри. Хотя те снова регенерировались, сращивали пластины и всё начиналось по новой, не придя к общему итогу. Генерал Третьего корпуса решил полностью в бою доверится на свои инстинкты, которые передались через броню. На него снова нахлынули воспоминания о детстве, но он решил принять их и отставить пока, дабы сначала разобраться с более насущными трудностями. Стражи Императора начали издавать неприятный клёкот со скулежом диким и отрастили в одно мгновение из себя гигантские жвала, захотев захватить парой наглеца эдакого, дабы порвать на два куска его, пронзив ими. В этом был их обидный просчёт. Накинувшись на него, те даже не могли представить, что это станет их роковой ошибкой. Извернувшись, аки королевская кобра при атаке, они решили сожрать бедного генерала. Но Тацуми умудрился взять их двоих за эти самые отростки в последнюю секунду и с огромным усилием засунул одну уродливую пиявку в другую, как будто вложил меч обратно в ножны, заставив их жрать друг друга. Эти ужасные монстры начали изъедать друг друга с поразительной скоростью, раскалывая ранее каменные панцири и заливаясь желчью, что прожигала всё, до чего смогла дотронуться. Переламывая сквозь ряды острых зубцов мясо, хитин и так далее, становясь ужасным представлением уробороса, они извивались невообразимо гадко, будто взывая к создателю всем, чем только могли. В конце осталось неразличимое месиво из ошмётков разного цвета, величины и текстуры… Император также само отвлёкся на это, как ужасный дракон вершит правосудие над его детьми. Молча. Не крича, не прошептав, ни, как оказалось, даже глазом не моргнув он уничтожил его лучшие творения, его лучших потомков, что должны были подчинить его воле всё и вся, что он впал в шок, хотел было окликнуть его, но понимал, что не мог. Эсдес решила не терять данный шанс, пригнувшись молниеносно и провертевшись вокруг своей оси, она подсекла гнилого Императора и подбросила его, создав под ним ледяные копья. Искристые острия пробили насквозь бездыханное тело, что не могло пошевелиться вразумительно, лишь корчиться в надежде на спасение. Черви отказались повиноваться и умирали раз за разом, высыпаясь из него, словно из убитой чёрной вдовы сотни маленьких паучков. Тацуми открыл пасть, как у чеширского кота и также само улыбнулся. Медленно, шаг за шагом он продолжал идти к нему. На пальцах его когти, будто стали ещё острее, будто металла в них налилось ещё больше… — НЕТ! НЕТ! НЕТ! УЙДИ!!! ИЗЫДИ, ДЬЯВОЛ!!! УМРИ, УМРИ!!! ПОМОГИТЕ!!! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! НЕ ХОЧУ!!! УМОЛЯЮ!!! Его мольбы не были услышаны. Тацуми вынес приговор, а Эсдес его заверила с той же убийственной ухмылкой. «Чёрный трибунал волков» состоялся! Генерал Третьего Корпуса, Тацуми Ла Аранеа вырвал ядро, что было у Первого Императора вместо сердца и начал вбивать его в камень, пытаясь отчаянно разбить. Вдалбливая породу этот проклятый фиолетовый мячик он всё больше и больше раскрашивал его. Появлялись трещины. Из сферы начал вырываться свет, что вмиг заполнил всё подземелье белоснежным сиянием под мольбы Императора, которые стихали и уходили всё дальше и дальше… Штиль после шторма ознаменовался всепоглощающий пустотой окружения.***
Тридцатый день лета. 00:00. Столица Союза свободных северных племён Verwaltung. Конференц-зал для верховной ставки командования.
Северный ветер… Суров и беспощаден ко всем, кто решил зайти в его владения. Стремительно гоняя бесчисленное количество снежинок, словно они воины единой армии, он прогоняет со своих владениях нежелательных гостей. Его воины такие же суровые и они готовы стоять до последнего, за своего Громового Властителя, разбиваясь о тёплые окна обширной комнаты в главном здании града, родовом замке Первого Короля. Алое вертикальное полотнище с белым кругом по центру и чёрным вороном в нём, что рядом реет с вспыхнувшими факелами, знаменовало приход новой угрозы для Империи. За исполинских размеров столом формой напоминавшей букву «Т», собрались самые различные индивидуальности. Главы пяти Северных Легионов с их помощниками были самыми разными и выполняли совершенно отличительные функции, но у каждого была одна цель. Вон Группенфюрер Мария размышляла с главой Fuchsschwanz, Челси Фон Локи насчёт случившегося вчера, пока Доротея, ответственная за передовые научные разработки, делилась своими изысканиями со своим коллегой Нейлом из Ареса. Все остальные пока решили посидеть в тишине или тихо перешёптывались, включая и собравших всех: тучный высокий парень в плаще и капюшоне, восседавший на дорогом кожаном кресле, разглядывая карту континента своими рубиновыми очами и размышляя о чём-то своём, подпирая кулаком свою голову. Вдруг, высокие ворота зала отворил виновник. — Прошу прощение за опоздание! Возникли неожиданные трудности, о которых вам успели доложить! — Отрапортовал пришедший молодой офицер в чёрной кожаной шинели и закрывавшей своё лицо за стальной маской лиса, стукнув себя в грудь и став по струнке, таким образом отдав честь. — Присаживайтесь, Юлий. Шея не болит? — Словно стужа была теплее голоса Оскара Фон Бладрейвена, Мейн Фюрера Северных Земель, Воссоединивший северный народ, Кровавый ворон для покоренных двадцати девяти племён и сломавший предательские клинки недругов своих. Таков список его титулов. Из тьмы его выскользнул простой охотничий нож, больше смахивающий на современные образцы штыков. Послышался тихий стук позади и шёпотом была отдана команда «мотор». — Мои верные братья и сёстры, вы все знаете, зачем я вас здесь собрал. Ситуация на Юго-Западе дестабилизировалась из-за того, что Империя вонзила нам предательский кинжал в спину и мы, как гордый и справедливый народ, не можем их простить за такой проступок, иначе очерним память наших предков, нашу кровь. — Риторическую ложь толкал он, которую все присутствующие итак знают, однако, речь прямо сейчас транслируется по всей стране, а где-то даже и передаётся, правда это экспериментальный прототип стоит только на главных улицах центральных городов, и видео-эфир. Клинок с громким треском вонзился в деревянную доску, разорвав отметку имперской Столице на ней. Он встал и за кресла и громогласно заявил: — По этому я должен объявить о начале военной компании «Messer»! Мы покажем что будет, если разгневать нас! Als starke Menschen müssen wir ein neues bauen, das alte zerstörten! **** — Als starke Menschen müssen wir ein neues bauen, das alte zerstörten! — Поднялись все генералы и отдав честь, вторили ему. Грядёт новая эпоха и те хотят её возглавить!