Первая неделя: — «И пускай о нас услышат даже на небесах Боги-Драконы, и да помогут они нам!».
Книга «Драконья святая молва». Стих: 24/11
***
— Первый этап плана таков: Мы пускаем ложную информацию про то, что в Столице появился выгодный торговец оружия, который желает помочь революционерам и хочет им предоставить солидную скидку на свой товар. В этих делах всегда появляется мафия, желающая стать посредником и урвать хороший такой кусок в виде денег за перевозку, или изъять чуток ружей, которые «потерялись по дороге». Плюс можно пронести с собой небольшой арсенал, дабы отбиться и начать изымать долг. Оружейным бароном в этом деле выступлю я вместе с Серью (ведь если что — навыки полицейской всегда пригодятся), а вам, Сайо и Иэясу, задача — распространить эти тезисы. Мы якобы договоримся о встрече сразу с готовой суммой на месте, чтобы «заключить сделку». Текст уже готовится. — Поведал Тацуми, немного сгорбившись и водя тростью по исписанной стене подвала, словно указкой. Таким он напоминал престарелого профессора какого-то захудалого колледжа. — Вопрос можно? — Поднял руку Иэясу, с недоверием смотря на стену. — Да, конечно. — Как мы выйдем на этого твоего бандита? — Мы устроим вас на работу туда, а вот как… Это уже другой вопрос.***
Из кабинета, словно призрак, вышел высокий худосочный парень, осматривающий своими горящими алым глазами небольшую канцелярскую приёмную, пытаясь скрыть за своей уверенной ухмылкой и всезнающей миной что-то очень беспокоящее его. Да настолько, что после того помещения его лицо вдруг приобрело мраморный оттенок пуще прежнего, с его лба упала капля пота, а уголки губ начали немного дёргаться в судорожном припадке. — Это были худшие тридцать три минуты пятьдесят четыре секунды… В моей недолгой жизни. — Пролепетал тихим голосом Тацуми, несясь нестойким шагом по дорогому паркету на выход, и за ним сразу увязалась разношёрстная компания, что мирно просиживала штаны на мягких кожаных креслах в светской беседе, составом в квартет: от явно бандитского «бродяги» до, на вид, стражницы, которую неизвестно как пропустили к этому «уважаемому» человеку. — Снова за старое? — Прокомментировал беспристрастно сидящий на своём месте секретарь в аккуратном пиджаке и провёл их совершенно монотонным взглядом, попивая свой кофий. Потом перевёл свой взор на дорогую балюстраду из кварца, а затем на свои бумаги, что скопились на его столе целым войском против его покоя. Быть помощником людей, что сотрудничают с государством — значит всегда предстоит излишне много бюрократии. — Ух, фраэр, ну тя крючит, конеш… — Вдруг неприкрыто жаргонным образом один из подскочивших описал весь градиент эмоций своего товарища. — Так шото тама потряслось? Базара ноль? — Иэясу, друг мой радушный, у тебя не найдётся немного ре… — Хотел было попросить о чём-то допрашиваемый, как обернулся на ранее упомянутую блюстительницу правопорядка и больно прошипел про себя. — Терпения. Терпения и спокойствия я хотел сказать… — Может, мы выйдем на улицу? — Предложила светловолосая девушка в откровенно-западной одежде народов пустынь с небольшим отличием — она не укрывалась их традиционным чёрно-белым нарядом. Правда, после её слов парень смотрел на неё своими выпученными от удивления глазами, не (только) из-за похотливого интереса. — Тебя там допрашивали? Пытали? Намекали на прошлые долги? — А ты необычайно проницательна! — Сказал быстро он, уходя от взглядов охраны или же, скорее, прикрываясь полями своей неизменной серой фетровой шляпы. — Сохрани в себе это качество до конца нашего дела!***
Надоедливое пение цикад в летнюю жару… И только тень небольшого навеса спасала нашу бравую компанию от попадания под прямые лучи нерадивой звезды, что всем своим видом озаряла синие небеса. За столом всё также находились пятеро: Иэясу — «химик», жена его очаровательная, столь молчаливая Саё, быстрая и проворная Леоне, за чьей «правомерностью» следила Серью Юбикитас, а также главный драматург сего действия — Тацуми, он же «Гриф», он же «омерзительный ублюдок», «лживый урод», и ещё много-много чего было сказано про моего друга. Не без доли правды, всё же, попрошу заметить. — Так ты вышел такой мрачный и убитый только из-за того, что… — Взяла слово Лео, сёрбая из фарфоровой чашечки непривычный для её образа напиток — крепкий чёрный чай. — Тебе предложили некую «подработку», похожую на «предыдущую»? — Да. И снова заниматься ею мне не хочется… — Серьёзно ответил Тацуми, сидя с обычным стаканом воды, отложив на край переговорного стола свою шляпу. — Но предупредили, что скоро я снова встречусь со своим работодателем, если всё-таки откажусь. Так что нам, возможно, следует ускориться, пока за мной не зашли «вежливые люди». — А что ты такого делал? — Включилась в разговор доселе внимавшая Серью, сидя со стаканом клубничного молочного коктейля. Её удостоверение, как охранявшей покой граждан Империи, лежит укромно под головным убором Грифа. — Меня бы не посадили, если тебя это беспокоит. — Проговорил Тацуми, став сразу подобен грозовой туче. Тут он закатил рукава своей белой и отглаженной рубашки, чтобы скрыть свои красные узоры. — Ладно. Прошлое, на то оно и прошлое, что, как ни странно, уже прошло. Тут у нас интересное имеется… — Так шо оно тамо? Вдалось нас куда-то примостить? — Всё также вопрошал Иэясу, сидя со здоровенным бокалом, доверху наполненного пенным пивом. Хоть оно и было отличного качества, ведь «химик» успел «продегустировать» почти всё местное хмельное в этом городе, уровень этой самой амброзии слишком медленно падал из-за укоризненного взгляда своей избранницы, едва ли он делал больше двух глотков за раз, что было непозволительно. — Удалось. Всё же знать человека, что владеет половиной второго кольца как официальной недвижимостью — очень даже выгодно. Саё у нас будет официанткой, а ты у нас как раз барменом пристроишься. — Поведал Тацуми, ещё немного добавив жидкости в свой организм и натягивая свою отвратительную ухмылку. — Текст уже написан. Вы — просто двое приезжих, которых устроили по знакомству. Там более подробно расписано, но… Я не говорю, что надо в точности повторять легенду. Просто старайтесь не попасться и не казаться подозрительными, ведь ваша задача состоит в том, чтобы каждый пёс в этом треклятом заведении знал — пушку лучше купить у «Грифа»! Что снарядить банду можно у «Грифа»! что закупить патронов для разборок можно у «Грифа»! Как только он приедет и так далее, и тому подобное по списку. И как только «я» получу хоть небольшую известность, то уже буду выглядеть в глазах этой Шаналотты более релевантно, нежели просто как какой-то «неизвестный». И если получится заключить этот самый контракт, то мы сможем отдать Огру долг теми же деньгами, так как этот «барон оружейный» таинственным образом исчезнет в тумане, как только прибудет! Возможно даже поимеем дополнительный заработок с этого! — Вот эт по нашему! — Громко и задорно взбодрился Иэясу, оставшись довольным услышанным. — За эт надобно выпи… Ай! Да за шо?! Саё отвесила неплохую оплеуху по затылку своему любимому и грозно показала пальцем, будто наказывала шкодливого кота. Остальные «авантюристы», как они любили себя кликать, лишь хорошо засмеялись… Пока их настроение вмиг не оборвалось. — Твои родители мертвы! Осталась только ты! — Вдруг разразился будто гром средь ясного неба грубый и столь же противный мужской голос, принадлежавший здоровому амбалу с не менее большим мечом в руке. Типичная улица в Третьем Кольце: каменные трёхэтажные дома, словно сделанные из песчаника, осыпавшаяся плитка и разбитая дорога, а ещё извечный жаркий зной сверху, что создавал некое подобие миража. Несколько смуглых молодых парней, одетых в бедняцкие обмотки, до этого бредшие медленно по кварталу, стараясь «не привлекать» всеобщего внимания, сейчас же встали в подобие боевой стойки. Вооружившись ржавыми кинжалами и тупыми мечами, они ополчились на мирно стоящую, будто застывшую от удивления, красивую девушку, всю в разных оттенках сирени: от платья цвета яркого пурпура до натуральных фиолетовых волос. Её очки словили блик от солнца ровно в тот момент, когда бумажный пакет упал на брусчатку и оттуда не вывались продукты. В её руке что-то странно засверкало. Похоже, должно быть то, что привлечёт лишнее внимание… — Так, уходим. Эта разборка ни к че… — А ну стоять! — Перебила Серью относительно здравую мысль Тацуми, резко встав и забрав с собой удостоверение из-под шляпы, тем самым уронив её, и столь же дерзко нескольким вооружённым людям она начала толкать свои требования, пока у всей её компании загорелось на лице просьба: «Нет! Не надо! Пожалуйста!». — Именем закона Империи, прошу остановиться для ареста до дальнейшего выяснения обстоятельств! — Э?! — Первый из бандитов, откликнувшихся на требование стражницы, сначала не совсем осознал смысл сказанного, а затем пришёл в неуёмную ярость. — Да вы знаете, что она сделала?! Эта сука зарезала нашего брата! Мы вынужденны ей отомстить за это! Кровь за кр… Не успел он договорить, как метко брошенный девушкой нож вонзился прямо ему в черепушку и его остриё выглядывало из пробитой переносицы, заставив истекать кровью из всех щелей в голове. В его взгляде застыл шок и паника, словно были отпечатаны на безжизненном холсте. Тело упало замертво прямо под ноги Серью, отчего она сначала пыталась в страхе и брезгливости отпрыгнуть, чтобы перевести дыхание. — Она с ней! Мочим её! — Ошибочно предположил товарищ погибшего. Их группа разделилась и принялась наступать на бравую хранительницу порядка. Та достала свой табельный пистолет и рука её была крепка, но нажать на курок она ещё не могла… Или же не желала. — Она наша, фраэр! — Вскрикнул неизвестно откуда появившийся Иэясу и одним ударом вырубил ближнего от её компании, повалив на пол и принявшийся делать отбивную из неприятной морды бандита. Хруст из-под его кулаков будто бы разносился по всей Столице, благодаря хорошо поставленному удару, а стоны жертвы тонули в чавкающем звуке. Ещё один нападавший хотел защитить своего товарища, лицо которого завтра уже не будет видно из-за гематом… И даже махнул свой ржавый меч над своей головой в неком порыве доблести!.. Но вдруг его правое предплечье пронзила адская боль, отчего орудие убийства стукнуло ему по макушке, тем самым отправив в мир снов и принудив нелепо распластался по земле. Из-под кимоно Саё блеснуло пару солнечных зайчиков, а из руки нападавшего еле заметно торчала едва заметная игла, тонкая как леска. Девушка лишь прикрыла свою улыбку от неловкости ситуации своим запашным рукавом. Леоне же подбежала к упавшему злосчастному клинку и умудрилась взять вместе с парочкой других просто так лежащих таких же орудий. «Отдам знакомому на переплавку, денежек заручу…» — Думала она, пока причина всего бедствия разбиралась с ещё двумя такими же амбалами, уворачиваясь и пытаясь подобрать что-то острое или мало-мальски полезное. Лео и подкинула ей нож, после чего дело пошло более сподручней, как ручей очистить от грязи и из него польётся… Кровь. Много крови пролилось семи грациозными и лёгкими движениями, хах! — Ах ты ж стерва! Натравила на нас своих дружков, да?! — Такой же нерадивый нападающий в отчаянии решил напасть на Юбикитас с безумным от гнева выражением лица. Палец соскочил на курок и от паники он был спущен. Был слышен выстрел. Громкий хлопок, огненный шар вырвавшийся из дула Дракондора 10-11 и неприятный свист. Время сжалось до точки и вязло в чём-то тягучем. Ещё один был сражён наповал… — Ну почему всё должно идти именно… Так! — Вознегодовал громко Тацуми, после того, как подсёк этого «счастливчика», тем самым спасши его от пули. Ещё и зарядив ему от злости ногой по рёбрам, словно пиная какой-то мяч. Правда, тут же наш герой учуял, что его белые полоски на каштановых волосах все видят, а солнышко ещё и печёт сильнее, чем ожидалось. И у него рождается вопрос: — так, стоять… Где мой головной убор? — Здесь стража! Именем закона, приказываю вам остановиться и объяснить происходящее! — «Вовремя» прибежавшие хранители правопорядка громко потребовали объяснить почему здесь был отчётливо слышен выстрел, три трупа лежали рядом с окровавленной девушкой, неизвестный юноша избивает до потери пульса бессознательное тело, а рядом лежащего с ним ещё и обыскивает неизвестная дама, за пазухой держащей несколько клинков, а завершает это действо Тацуми, добивающий одного из упавших и что-то бурчащий о шляпе, и стражница, что стоит с дымящимся дулом пистолета. — Стоять! Именем закона и права Империи, мы арестовываем вас до выяснения обстоятельств! — Мы… Мы можем всё объяснить! — Крикнула Серью, не хотевшая нарушать те статуты, которым она клялась. И сделала бы это, если бы не один настойчивый «друг», что взял её за руку и убежал вместе с ней, а точнее волочил, пока та пыталась подобрать под себя ноги. — Ни черта ты не можешь! — В ответ пробормотал Тацуми, тикающий без разбора и следствия, завернув за ближайший переулок. Его примеру решили последовать все остальные, включая и девушку-причину всего беспорядка, что сейчас убегает вместе с Леоне в одну сторону, и Иэясу, «проводящий экскурсию в активном темпе» Саё по городу, в другой стороне. Всё равно у них завтра будет встреча в указанном месте.***
А в Столице, тем не менее, наступила самая настоящая ночь. Горячие сумерки сожгли остатки поля боя, солнца и облаков, оставив всё на расправу безграничной тьме с разлившимися звёздами. Говорят, что эти самые светила — такие же, как и наше, и возле них вращаются бесчисленное множество планет. Один интересный учёный из Запада даже взял за теорию, что могут там даже находиться жизни, целые расы, а возможно даже иные цивилизации! За что его, правда, сожгли… А ещё за то, что он поклонялся Темнокровному Уроборосу северному и за его… Дальнейшее поведение, но это вам в школе должны будут как-то рассказать. В общем, возвращаясь обратно к нашей истории. Дом, в котором жил наш Тацуми, не назвать было чем-то хорошим по обустройству и… Качеству. Главную и единственную комнату на первом этаже можно было разделить на две части, благодаря деревянной кособоко собранной арке. Печка во всю стену была где-то восемь широких шагов в длину, была она бела, как наш снег, и только копоть из нескольких ходов была видна. Там же находилась рядом кровать «Ба», как её ласково называл Тацуми, хоть она не приходилась ему кровной родственницей, а также ларец с несколькими вещами, обшарпанный восточный котацу с диваном и небольшой шкаф. Вторая же часть была импровизированная обеденная комната: старая кухонная мебель с тугими скрипучими петлями, небольшое окно, открывающее вид на Императорский Дворец, большая столешница с разделочной доской и кучей расставленных на ней свечей, что Тацуми аккуратно поджигал своей припасенной лучиной. Левая рука крепко держит её тремя пальцами, правая же прикрывает от ветра, чтобы та не затухла. Еле заметный огонёк касается чёрного фитиля и пламя вспыхивает, освещая небольшую округу. Ровно так же, как передаётся вирус или идея, так и следующая свеча подхватывает огонь, планомерно зажигаясь, и света становится больше, одолевая здешний мрак. — У вас нет газовых или электрических ламп? — Закономерно спросила Серью, недоумевая от данной длинной и методичной, будто ритуальной, процедурой. Ей хватает только повернуть вентиль, после чего в лампе наверху автоматически срабатывает запал и та вспыхивает, ярко, будто солнце в банке. Так тут же, ей кажется, излишне много мороки. — На третьем кольце нет ни того, ни другого. По крайней мере, в жилых районах так точно… — Кратко резюмировал Тацуми, закончив со своим делом и задув ненужную, более тонкую, длинную палочку. Разные по размерам, цвету и даже запаху узоры светочи сделали обстановку более благоприятной для беседы. — За тебя отец не будет волноваться? — Он сейчас в больнице, так что дома меня никто не ждёт и не будет проверять… — Грустно произнесла Серью, улегшись на стол, подложив под себя руки. Стул неприятно пошатывался, выдавая себя неблагонадёжным, но она так устала за сегодняшний день, что почти не двигалась, не поддавая себя опасности. — Ни мамы, ни братьев, ни сестёр? — Встречный задал вопрос Тацуми, присаживаясь прямо напротив неё и скептично задрав бровь вверх. — Братьев и сестёр никогда не было, а мама… А мама… — Пыталась ответить Серью, но постоянно глотала воздух, не решаясь посмотреть в глаза собеседнику, что, можно сказать, выглядел сейчас как скрюченный гриф за падалью. — Ясно… — На выдохе оборвал мысль Серью Тацуми, дальше сверля её серьёзным взглядом своих красных глаз. — Ба у меня уехала к своим подругам сегодня. Можешь оставаться. Всё равно отсюда до следующего общего сбора ближе, чем от твоего дома. — Предложил он, стуча своими ногтями, будто пытаясь наиграть какую-то мелодию на дешёвом пианино. — П-прости… Я п-пожалуй откажусь. — Проговорила она с явным затруднениям, тихо, еле заметно для обычного уха, всхлипывая. Потом рукавом своей формы растёрла глаза и подняла взгляд, рассматривая своими карими очами сидящего в тени собеседника, что неподвижно, словно каменная горгулья или хищная птица, смотрел на неё в ожидании чего-то. — Да, конечно. Я не настаиваю. — Ответил он, после чего добавил слегка с цинизмом. — Только добираться будешь сама. — Хорошо… — Растянув последний слог, Серью снова уставилась на старый стол с многочисленными выбоинами, бороздами и пятнами, что складывались в причудливый рисунок, будто дорогая ландшафтная карта какой-то неизвестной страны далеко на Западе, за неизведанной пустыней. Серью от такой сказочной аналогии усмехнулась, после чего её оптимизм вмиг растворился в чём-то неприятном, заставив её сделаться снова хмурой и поникшей. — Но… Можно задать тебе несколько вопросов? — Я к твоим услугам. — Развёл непринуждённо руками Тацуми, после чего скрестил на груди своей чистой белой рубашки. — Ты… Когда-нибудь делал какие-то… Ужасные вещи? — Серьёзно вопросила Серью, снова подняв свои карие глаза на собеседника, что в ус не дул. — Смотря как понимать: ужасные сейчас или ужасные когда я их совершал? — Важно уточнил Тацуми, устанавливая зрительный контакт с «дознавателем» — первая аналогия, что ему пришла в голову. — Если первое… То нет. Нет таких вещей, которые я совершал и считал их как-либо омерзительными или я бы побрезговал их сделать снова, при надобности. — То-есть ты… — Убивал? Ты это хотела узнать? — Он перехватил на лету проблемную тему, заставив Серью умолкнуть в страхе на секунду. Её будто бы пронзило насквозь, заставив заледенеть до самого нутра от столь простой манеры ответа на данный вопрос. — Да. И делал это несколько раз. — А… Зачем… Я не понимаю… — Руки Серью поднялись и схватились за волосы, после чего она снова склонила их. — Я понимаю, когда люди мне лгут — они хотят скрыть от меня правду во благо себя или мне. Я понимаю, когда люди крадут — они хотят чужого, ибо не могут сами его заработать. Я понимаю, когда люди принимают «лекарства для души», как ты их обозвал — они хотят забыться. Я теперь стала это понимать, но не принимаю это! И хочу этому воспрепятствовать всеми силами! — Тут она снова прервалась, после чего продолжила. — Но… Как это — лишить жизни человека?! Как ты так спокойно говоришь об этом?! Как ты можешь оправдать это?! Как ты можешь оправдаться перед собой каждый раз?! — Ложью ты можешь убить человека. Воровством ты можешь заставить его умереть от голода. Принимая наркотик, выкуривая сигарету или же выпивая глоток вина ты сокращаешь себе жизнь. Так чем же это отличается от убийства, если только не скоростью встречи с адским пламенем? Всё мы идём по одной дороге… — С тактом и расстановкой ведал Тацуми, не отрывая своего взора. Казалось бы, даже не моргая — настолько он был серьёзен, даже непривычно, а его слова отдавали настоящим могильным холодом. — Впервые я убил в лет… Десять. Камнем приложил маленькую девочку, что доложила о моём воровстве на главной улице. Хотя я её несколько раз предупреждал до этого, но… Как получилось. Я просто сократил жизнь ещё одному «ресурсу». — Ресурсу? — Ресурсу. Люди в городах не более чем средство достижения цели. Их так много, а их текучка такая быстрая, что ты их не воспринимаешь как личностей. С чувствами, переживаниями и дорогими такими же людьми. Они для тебя мимолётны, как очередная железная руда для шахтёра или ещё один олень для охотника. Как очередной солдат на войне. Простая серая масса вечно изменяющейся жидкости, которую льют куда-кто-как хочет. Ценность индивидуальности нивелируется её количеством, ведь её место займёт кто-то другой. Так зачем горевать?.. Громкий удар кулаками об стол прервал размышления. — Хватит! — Остановила его Серью, злостно скрипнув зубами. — Как ты можешь такое говорить, сам являясь таким же и находясь в таком же положении?! Ты себя тоже воспринимаешь, как некий… Ресурс?! Или Саё, или Иэясу, или Лео… — Да. Такова правда. Такова справедливость моей жизни. — С… Справедливость?! Справедливость твоей жизни?! Ты о чём?! — Понятие о должном к действительности. Я хотел это опровергнуть. Отгонял от себя множеством способов эту неприятную мысль. Зачитывался философией разного толка и бреда. Но я вижу это каждый день. И более того — взаимодействую с этим. Манипулирую этим самым ресурсом каждый день или час, обманывая его и выручая нужную выгоду. — И тут он немного приостановился, чтобы собраться с мыслями и продолжить. — Но я не растерял оптимизма. Чтобы доказать обратное, я решил посмотреть на это с самого высокого ракурса — действительно ли мы все тут настолько незначительны и нет таки разницы меж стражником и бандитом, меж бедняком и дворянином, меж солдатом и студентом, пока ты ими можешь управлять… — Что… О чём ты? Тацуми указал пальцем на окно, изображая будто бы пистолет, направленный на самый верхний этаж, где покоятся многие Императоры в своих решениях и где висит флаг славной державы, в которой он пребывает. — Самое высокое место в Столице. Интересно же — мы там издалека кажемся им простыми муравьями? Нами там управляют, как тем же металлом, или мы не даёмся им так просто? — С этими словами на его лице вспыхнула некая инфернальная и хищная, но всё же своего рода его улыбка, которую мало кто видел в своей жизни. Задор и огоньки в алых больных глазах горели азартом ярче всех здешних источников света, включая и месяц со звёздами. Тут он снова перевёл свой взгляд на свою собеседницу. — А у тебя — что за цель на этом свете? — Справедливость перед законом, за которую я и мой отец боремся каждый день. «Закон строг и несгибаем, однако он справедлив и честен!». — Снова став более серьёзной Серью твёрдо закончила цитатой одного из Императоров, словно молотом желая вогнать эту истину и собеседнику, и себе. Мгновенно, крепко, беспрекословно. Она наперёд знала поставленный вопрос. — Я хочу защищать людей от грядущих опасностей. Хочу стать тем щитом, что защитит их от воров, убийц, грабителей и… — И тех людей, что убили твою маму? И с которыми воюет до срыва собственного здоровья твой отец? Таких, как я? — Не снимая улыбку с лица, Тацуми ни грамма иронии или сарказма не добавил в свои слова. Он не желал делать из них насмешку. Лишь сухая констатация фактов. Но с его выражением лица… Трудно было представить иное. — А что для тебя важнее: закон, государство или люди, что живут в этих сущностях? — Что? — Представим ситуацию: одному маленькому человечку в большом городе дали задание за очень значительную награду — убить несколько грядущих мятежников. Точнее, просто добивать отступающих и свидетелей… — Тут он взял немного воздуха, причмокнул и зажмурился. — Вот… Дали люди сверху распоряжение, скрыв его действия от закона. — Парень рассказывал достаточно чётко, словно бывалый учитель объяснял задачку детям, рисуя жестами несколько фигур. — И тут встаёт вопрос: правильно ли он поступил? С одной же стороны: он таки нарушил закон, убив людей. С другой стороны — его действия укрыло государство, что регулирует и трактует эти самые законы. С третьей же стороны: он спас много народу, но при этом всё равно совершил по-крайней мере десяток преступлений, лишив лично по-крайней мере одного отца — сына. И теперь встаёт вопрос — перед кем ему отчитываться? Где обвинитель, вина и оправдание?! Где справедливость, самое главное? — Я… — Серью в растерянности пыталась осознать сказанное Тацуми, переварить через себя и выдавить что-то, что не противоречило её принципам, чтобы ей самой не было стыдно и неприятно после сказанного… Но она не знала, что сказать. А судя по молчанию спрашивающего, он и сам не может дать вразумительного объяснения этому уравнению. — Не спеши давать ответ. У тебя есть на это ещё недели три в запасе. — Остановил её дальнейшую цепочку мыслепреступлений Тацуми, встав из-за стола и подойдя к шкафчику. — Время позднее… Тебе расстелить кровать внизу? Серью немного ужалась с ответом, оставшись наедине со своими размышлениями, после чего из её уст вырвалось: — Да, пожалуйста…***
Вторая неделя: — «Да очистят они нас своим дыханием огненным, и трудами нашими благими мы пробьём дорогу в небосвод!»
Книга «Драконья святая молва». Стих: 24/12
***
— Кошечка, тебя же Леоне звать, верно? — Мило, немного даже по-наивному спросил «профессор», гнусно улыбаясь, немного покашливая и всё ещё отходя от своей ломки, показывая тростью на милого подростка лет четырнадцати — тем не менее, «потенциал» её тела уже виден прекрасно, и он не может не радовать. В ответ послужил краткий кивок с надутыми щеками. — Твоя задача будет установить заранее приготовленные «посылки» в вентиляционную шахту этого подземного помещения и поджечь их в определённое время, после чего тебе следует ретироваться к чёрному выходу, чтобы нам всем помочь уйти. Есть вопросы? — Так, стоп! — Остановила его блондиночка. — Мне скажут мою долю в этом всём?! А то я чисто из доверия к Иэясу пришла сюда. — И действительно, «торговец» часто помогал ей в трущобах и помогал чем мог, но и она ему услуги возвращала, будучи очень проворным и незаметным курьером. Так что эти отношения были довольно-таки и выгодными, и близкими. — Конечно, и она составляет двадцать процентов от пятисот тысяч*… — СКОЛЬКО-СКОЛЬКО?! — …Из которых сто уйдёт Огру, ну да кому уже какая разница…***
Жидкость плывёт сквозь небольшие медные трубки, скрученные змеевидным образом, изнутри промазанные специальным очищающим отваром. После чего плавно переходит в большие стальные чаны с нержавеющим покрытием, который не даёт этому самому раствору принять неприятный смрад и стать отравленным. Затем металл нагревается, отдаёт свою температуру. Происходит процесс кипения. Пузыри воздуха медленно появляются на стенках сосуда, становятся больше и больше, а потом, пробираясь через толщу воды, выходят наружу с белым паром. Резко пахнущим. После чего весь этот пар вылетает в другой извилистый серебряный патрубок, заключенный в ящик с медленно тающим льдом, чтобы перелиться в следующий чан и продолжить процесс… Над всей этой монструозной конструкцией преклонился дряхлый старик с клоками седых волос и усеянный множеством пигментных пятен. На вид он довольно-таки болезненный. Чёрный балахон, перевязанный кожаным поясом, укрывал его полностью. На шее был навешен небольшой деревянный крест: чуть прижатый верхний вертикальный конец будто вжат вниз, где два небольших скоса изображали меч, и всё это заключено в правильный шестиугольник с разными рунными насечками. Множество бусинок, нанизанных на верёвку, держащую этот сакральный символ веры для «Первоначала», были изящной рукой расчерчены множествами ликами их, «svitlonoszhchey». Святых, если грубо говоря. Старик взял этот самый крест и сделал на израненной ладони небольшой прорез, чтобы оттуда потекла кровь. Капля упала на работающий аппарат и с шипящим звуком мгновенно испарилась, оставив небольшой след. Старик беззубо улыбнулся, похихикал, после чего покинул просторное подземное помещение. — И это… — Вдруг, до этого молча пронаблюдавшая за процессом светловолосая младая девица, решила обратиться к своему товарищу. — И вот они готовят то, что нам нужно? — Да, этот народ несколько странный и всё такое, но… — Раздался ответ в углу, из-под дырявой шляпы, напяленной на каштановолосого юнца, запрокинувшего свои ноги на стол и перелистывавшего очередную страницу, уводя ту в скопу уже прочитанных пред новыми. — Они знают своё дело. Во-первых, именно у них Иэясу долгое время учился своему ремеслу алхимии… И ещё своему говору, но да не суть. — Вспоминал Тацуми былинные времена, когда его товарищ чуть не забыл родной язык, находясь в этом филологическом пекле из разных диалектов и региалектов, пришедших с гор Der Herbst. — Во-вторых, мы не только отрабатываем смену за нашим дорогим другом, но ещё и работаем на нужные нам «посылки» и костюмы, которые пригодятся для следующего дела, которое будет через неделю. — Это всё… Конечно… Хорошо… — Из пространства кладовки вырвался регулярно требующий небольшой передышки молодой, злой и уставший женский голос. Оттуда же выбирается тянущее огромный натуральный бидон за собой рыжеволосое чудо, владелица голоса, в гражданской одежде: простые чёрные брюки и коричневая холщовая куртка на белой футболке. — Но может мне всё-таки кто-то поможет?! Он тяжёлый и… Воняет! — Леоне, прошу, помоги ей. — А чего это я?! — Возмутилась от просьбы девушка, с удивлением разинув на него свои золотые очи. — Ты мужчина, ты и помогай! — Я должен работать за всех?! — Негодовал парень, не отрываясь от своей книги. — Кто договорился за то, чтобы устроить наших двоих женатых на работу? А кто за то, чтобы получить по дешёвке пять комплектов снаряжения инфекционного корпуса? Чтобы мы там все сами не уснули?! А чтобы про наш, так сказать, primae, не узнала пол града?! — Ну… Эм… Злой ты, всё-таки, Тацуми… — Заключила Леоне, смотря на него, пока позади неё надрывалась всеми силами её подруга. — Да помогите мне уже! — На зов Серью о требовании поддержки Леоне всё же откликнулась. Взяв за два конца, они поднесли воняющий, смутно напоминающий что-то знакомое, бидон к одному из специальных отверстий, после чего залили новую порцию сей juvica, как её ласково называл здешний этнос. Девушки присели на скамью, стоящую около входа, наконец доковыляв к ней после столь утомительной работы. Ну конечно, кто бы на их месте не устал, нося туда-сюда несколько непонятных ёмкостей, которые были просто неподъёмны для одной такой хрупкой особы. Благо огромное помещение, находящееся под Столицей, сохранило в себе много прохлады, щедро отдавая её. Вообще, местные катакомбы были разветвленные, многоуровневые, тянулись по всему городу и несколько дальше. Некоторые проходы были завалены, а несколько было запечатано намертво. Говорят, что они ведут на нижние уровни, в которых находится то, что скрывал первый император. Хотя, было видно даже не обученному глазу, что эти проходы были построены ещё до него, но никто не мог или не хотел признавать этот факт. — Тацуми… — Вопросительно окинула взглядом блюстительница порядка на всю конструкцию и одарив вниманием богатый букет запахов, что исходил от неё… — Только не говори, что мы готовим… — Чистейший самогон? Да нет, вроде… Кустарный спирт? Почти, но нет. Мы готовим эталонный этанол! Во! — Ответил на упреждение Тацуми, не выглядывая из-под своего головного убора, уткнувшись в свою книгу. — Ну или называй как душе угодно! — И у них, я так понимаю, судя по местному… Антуражу, ещё нет на это разрешения? — Предположила Лео, отмахиваясь от яро лезущего в нос запаха масел и едких выделений — «аромат» настолько бьёт и прожигает слизистую, что хочется просто выбежать с ужасом из этого места. Здесь находится просто настоящее орудие пыток, совершенно не выветривающееся даже несмотря на величину этой комнаты: где-то два этажа обычного столичного дома. — Какая же ты всё-таки проницательная, кошечка. Сохраняй в себе эту черту дальше. — Ласково, чтобы придать своим словам ещё больше сарказма, продолжал отвечать Тацуми. — Я точно посажу всех тех, с кем работаю, чтобы хоть как-то искупить свою вину… — Обречённо произнесла Серью Юбикитас. У Леоне от этого заявления аж ком в горле встал. И непонятно — шутка ли это была, или она действительно говорила серьёзно. — Ну хотите… Я почитаю вам, пока вы работаете? — Преспокойно предложил всё тот же сидящий на том же месте Тацуми, перелистывая страницу. — Как про местных, что называют себя sklyavyinami, или же склями, как сами представляются на нашем имперском. Живут они по всему Драконьему хребту, разговаривают на разных, но схожих языках, перечисление которых отнимет куда больше времени… Чем если я скажу, что «их очень много». Веруют в «Первоначало»: что мир сотворило какое-то более могущественное существо, нежели древние драконы, которое создало людей по своим лекалам, а драконы были его пророками… В ответ ему было лишь молчание. Пока Юбикитас следила за брагой на складах и проверяла гидрозатворы с заготовок, до её ух доносились чудные и трагичные сказания. Про то, как этот поистине странный и варварский lyody пришли с Запада самыми первыми, ещё до императора, во времена «Великой беды» и поселились в огромных горах, сделав их… Своими домами! Да, они обтесали огромные холодные пещеры изнутри чем только могли и превратили их в свои города! Воистину, их стоицизму могли позавидовать даже северные соседи. Но, так как государственности общей у них не было, да и слишком ценила каждая отдельная rodzhina (племя) свою независимость, то они враждовали между собой за место под солнцем (и это с них пошло это выражение — попробуй там найти место для вспашки поля). Поэтому, когда уже первый император пришёл туда впервые, он сначала удивился и решил подождать, пока те друг друга не перебьют. Не дождался. Война меж ними скорее не прекратилась, а застыла во времени. Большинство свежей крови выехали в разные города спустя пятисот лет. Леоне же тем временем сидела на перилах некоего импровизированного помоста и внимательнейшим образом успевала следить как за рассказом, так и за термометром на одном из выходов, чтобы тот не превышал восьмидесяти-девяноста градусов по чечковски. Пока показатель всё время вертелся около этой отметки, голос рассказчика вещал дальше о том, как этот народ вышел как раз во время последней гражданской войны «во имя Великой Империи» и первой войны трёх отдельных государств. Тогда последняя истинная кровь императора погибла, и был какой-то внучатый племянник, которому было то ли четыре, то ли пять лет. Западные провинции, отличавшиеся постоянно своим предпочтением к старине и традициям, решили отдать на пост регента своего — Жака Де Мауверимана — сурового генерала с не менее суровыми порядками, так как северяне со своей мрачной уверенностью хотели доверить этот пост тогда молодому и перспективному учёному и «философу на коне», как тогда его прозвали, Крелу Фон Марзэкаму, тогда как центр настаивал на временном парламенте и регенте в виде премьер-министра… А Южные острова и Северо-Западные горы (Der Herbst) хотели разделаться вообще с монархией и выбить себе независимость… В общем, это вам снова таки расскажут более детально на уроках истории. Важно тут то, что «горняков», как и островитян, жестоко покарали, и карали вплоть до тысяча двадцатых за это… Все остальные. Считая их за животных, их убивали, гнали и осаждали их поселения… И при том, что каждый использовал их в качестве наёмников, так как опыта в одном лишь таком полуварварском воине было больше, чем у целого взвода солдат. А потом их пускали в расходы. И тогда склямы все разом затаились по разным местам, готовя свою месть, которая, опять же, сыграет и с ними, и со всеми окружающими по-настоящему злой рок.Первый день так и закончился — варением и подневольными физическими упражнениями. Все разошлись по своим жилищам где-то в ночи, и никто никого не провожал. За ним последовал второй такой же день, только теперь Тацуми отлучился в библиотеку по работе на неделю. Впрочем, потери особо не было заметно. На третий день девушек попросили помочь на кухне, так как несколько куховарок захворали, а готовить на несколько сот (!) человек нужно было. Так что они познавали тонкости склямовской кулинарии, которая не пестрила здешним разнообразием: один батат, свекла, залить это всё маслом с чесноком, и пожарить в дополнение мясо горной виверны. Ну и несколько вариаций того же блюда. На четвёртый и пятый же день Серью и Леоне сыграли в садоводов на некоем подобии гидропоники, собирая различные ростки, листки, плоды, вершки и корешки. Попутно узнали многие причины переезда в Столицу столь большого числа склямов: от «тут можно, думалось, заработать много золота, однако никто не сказал, что это золото стоит как у нас медяк» до «у меня уже тут семья собралась, да и чего торчать лишний раз в племени». Но попадались и исключения, мол, «месть» и ещё более мрачные, но они замолкали на полуслове, становясь более нелюдимыми. На шестой день они снова сидели за всем тем же кубом, только в редких перерывах они отвечали на приглашения к общему столу ради обеда, чтобы снова встать за работой. Правда, Серью чуть не сорвала спину, если бы не массаж от Леоне почти в конце рабочей декады. На шестой день Тацуми наведался ненадолго и даже что-то делал вместе с девочками, но также скоропостижно ретировался с фронта работы, заканчивая дела и принеся несколько книг. На седьмой и восьмой день у наших девушек даже возникло время для досуга. Они иногда выходили пообщаться с «соседями», иногда заходили смотреть на крупные склады, и успевали ещё осмотреть огромную ткацкую мастерскую (в которой Серью узнала происхождение своей формы). Ещё постреляли на специально оборудованном стрельбище из новых винтовок из Севера, которые завёз им один неизвестный. <center>И вот уже пошёл восьмой день.
— Леоная, а якая там градуца?! — Начала стражница под так называемым прикрытием, привозя небольшую тележку со льдом для поддержания нужного уровня температуры. — Да ўсё ўпоряци. Поки. Ты запрошай: де наш байдык? — Поинтересовалась Леоне, всё также глядя на необходимые ей датчики, изредка что-то подкручивая или же внимательно следя за исходящим запахом, чтобы, в случае чего, экстренно перекрыть нужный клапан. — А он хотел сообщить вам об окончании каторги этой, ассимилированные вы мои! — Неожиданно появился немного взъерошенный шулер, что лихим словом памятовал ранее образованную ситуацию с Иэясу. Рядом с ним возник среднего роста молодой парень. Чёрный балахон поверх лабораторного халата, а на белом, чистом с веснушками лице — респиратор, которого касалась часть длинной чёлки тёмно-рыжего цвета, закрывающей один из его карих глаз. С ним прибыла и пара крупных ящиков. К этой внезапной парочке неспешным шагом приблизились две замученной работой девушки, что уже прониклись местным… Акцентом. Колоритом и обычаями уж точно нет, ибо они были довольно-таки странными. К примеру, отношение к женщинам у склямов было более почтительным, чем у имперцев, и считался тот мужчина, что заставлял представительницу противоположного пола заниматься всякой грязной, «не богоугодной» работой без её прямого разрешения, «jebantom» (и не запоминайте это слово, дети). Поэтому иногда на Тацуми всячески презрительно косились, но… Ему было не привыкать. Серьёзно. — Спасибо вам большое за помощь. — Сказанное было с лёгкой долью формальности на чистом, как слеза, имперском. — Вы нас очень выручили, а то на тридцать шестом аппарате действительно некого было поставить. У нас пока суматоха дикая… — К делу, к делу давай! — Требовал скорости Тацуми от Радога. Представитель и главный «дипломат» этого, так сказать, «цеха» отреагировал достаточно спокойно, хотя не без лёгкого недовольства. — Саё и Иэясу нас на ужин зовут сегодня. — Знаешь, у меня в народе говорят… — Тут он снова перевёл взгляд на Тацуми, после чего замолк. — А, тебе не поможет всё равно. Ладно, тут, в довесок к вашей просьбе из защитных костюмов, винтовок, несколько «пакетов» с веществом «12» и ещё кое-чем… — Тут он подмигнул Грифу, и тот немного наклонил дырявое поле шляпы, мол, «понял». — Я отсыпал немного приготовленной вами aquavit-ы и лекарств, а также… — Лекарств? — Снова без капли вежливости перебили Радога на полуслове, ведь Серью показалось кое-что странным. — А зачем вам покупать нам лекарства? — Эм, я не хочу ничего сказать, но половиной нашего труда является изготовление половины лечащих средств для Третьего Кольца в местные больницы. Спирт и экстракты разных растений, большой штат химиков и алхимиков предназначены специально для этого. — Толкует он об очевидных вещах для неё, пока у самой стражницы глаза становились по пять златых. — Ну да, мы занимаемся этим буквально подпольно, потому что у этих плутократов разрешение на дело не выпросишь без взятки и доли в пол всего имущества, так ещё и мне надо устраивать мою кровь, которая регулярно приезжает. А они пока не сделают карту гражданина, официально и честно зарабатывать не могут. Как и покупать недвижимость. Мы заложники сложившейся ситуации и… — Да, да, да, а ещё вы готовите алкоголь, табак и запрещённые препараты, забыл ты упомянуть, бедные вы несчастные… — Отмахнулся Тацуми, беря к себе два ящика и неся к выходу. — Пожалейте нас и всё такое… Но там стынет жаркое от Саё, и если вы не хотите снова есть чёртов сладкий картофель, то рекомендую поторопиться, ибо, зная Иэясу, он нас ждать не будет! Сожрёт таки всё и не подавится! — Э… Хорошо! Собираюсь! — Отозвалась Серью, убегая в кладовку, где оставила свою куртку. Что-то необычно туманно стало в Столице, после долгих дождей, ой бело-бело было…***
Третья неделя: — «И будут покараны неверные крыльями, копьями, мечами и камнями, не вслушавшиеся нашим милосердным словам!»
Книга «Драконья Молва». Стих 29/36
***
— Так, подожди… — Попросила Леоне, желавшая кое-что разузнать из ранее сказанного. Они примерно час или даже больше слушали лекцию «профессора», который объяснял им план действий на следующие три недели. — То-есть ты хочешь, чтобы мы ограбили самое крупное подпольное казино Столицы?! — При этом не только его! — Верно подхватил Тацуми, доставая указку и снова водя по графику на потолке, который до этого никто не замечал — просто места на стене не было. — Дело в том, что времени у ме… У всех нас в обрезе. И ещё свалился нам на голову некий продавец оружия, который хочет заключить сделку с нашей целью. И также у него есть планы казино, где, может быть, мы узнаем ещё и сейф… — Стоять! — Снова таки настойчиво попросила Леоне. — А это ли не тот тип, к которому мы завтра идём договариваться за работу для Саё и Иэясу?! — Ну…***
Всё происходящее чувствовалось изначально как в каком-то вязком киселе. Воздух был такой густой, что если провести рукой, то можно было оставить за собой след в пространстве; монотонный гул стоял в ушах, запах практически не ощущался, и лишь излишняя сила притяжения давила на мозги. Панический осмотр — маленькая, еле освещённая жестяная светло-зелёная коробка, в которой они пребывали, была сделана сквозь стёкла неизвестного средства защиты. С ним были ещё три человека, одетые и вооруженные так же, как и он: зелёный плотный комбинезон для работы с токсичным окружением, ранее упомянутый как ЦП-7, пистолет-пулемёт D&N MP-5 в руках каждого, которые поблескивали застывшим светом на вороненом металле. Впереди незаметно проливались многочисленные этажи, будто в водопаде из ручья: прозрачном и, в то же время, не различимом из-за колебания стекающей воды. Ощущения внутреннего самочувствия были притуплены, а осязание вовсе отсутствовало, словно всё тело — набитый ватой костюм. Глаза начали непрерывно моргать из-за паники, а дыхание перехватывалось невидимыми извне существами, сдавливая сильнее горло. — Ты в поряде, фраэр? Ничо там не случилось? — Один из «зелёных» в лифте, что стоял по правую руку от него, решил поинтересоваться самочувствием Тацуми, обратив на себя внимание, ударив легонько в плечо. Его костюм ничем иным не отличался от остальных, словно они все — клоны друг друга без оригинала. — Ты же помнишь? Заходим, забираем бумаги и выходим. — А там точно все уснули? — Спросила мягким и несколько подавленным голосом девушка позади него. Даже сквозь бубнёж плотно прилегающей маски можно было расслышать в её сообщении некую печаль с тоской. — Да не переживай, сестрёнка! — Раскрыл себя последний неизвестный, а если быть точнее, то неизвестная. Бодрый тон отдавал сильным эхом и помехами, мешая анализировать сказанное. — Огр сюда навёл твоих друзей и они облаву устроили. Вся шумиха, в основном, наверху, и какая же! Нам надо всего лишь, как сказал Иэясу, зайти — забрать нужное — выйти. Там же планы здания казино, которое наш дорогой друг хочет ограбить, и ещё много чего полезного, и на что можно купить выпивки! — Декламировала дама, пытаясь успокоить свою расстроившуюся подругу. — Саё уже запустила газ по вентиляции, и сейчас там «тихий час», как раз нам на руку. — Хе-хе, химичил его всю ночь! — Возгордился создатель химической смеси, сделанной на основе наркотиков и найденных остатков из запасов реагентов. — Вырубает любого, только вдохни!***
Лифт внезапно застопорился, заскрежетал своим заржавевшими механизмами, потом резко опустился немного вниз, и его решётка отворилась спустя несколько мгновений, давая волю взору на окружающий коридор, заполонённый зеленоватой дымкой, через которую было трудно что-то разглядеть дальше собственной руки. Сам проход был длинный, как кишка, с еле различимым светом на потолках и обшарпанных стенах. На полу лежал красивый красный ковёр, на котором разместились прикорнувшие охранники. Уже лучше, чем на кафельной плитке. — Так-с, я пойду прямо. Серью и Леоне, огляните остальные комнаты, Иэясу, сторожи путь отступления. План как с Ривером, помнишь, друг? — Внезапно вырвалось из голосовых связок, если таковые имелись в этом «големе». Он явно не хотел этого говорить, но сказанное его вполне устраивало. — Я тя понял! — Откликнулся химик, пропадая из виду в тьму кабины лифта. Ответом же остальных послужил кивок, и все разбрелись по дверям. Аккуратной, мягкой походкой «командир» осторожно обходил спящего за спящим, держа перед собой снятое с предохранителя северное оружие и оглядывая всё в округе сквозь мушку. Ноги еле-еле несли его. Вперёд — к хорошо оформленной, стальной бункерной двери.***
— Стой, где стоишь, урод! — Вдруг послышалось из-за системы защиты, перед которой он оказался, казалось бы, после вечности блуждания. Тяжёлая поступь была донельзя отчетлива, будто кувалдой по голове била, всё приближаясь. Створка бункерной двери открылась, и сквозь герметичное стекло можно было увидеть как лысый громила, одетый с иголочки и с пеной у рта, держал при себе маленькую, хрупкую черноволосую девушку с лилией в волосах в одной руке, а во второй держал нож, размерами больше походивший на меч. — Я знаю, кто вас послал! Я вам так не дамся! Слышишь меня?! Я зарежу эту суку, если вы не покинете мой офис! — Мы можем договориться. — Снова произнёс не по своей воли, словно говорили за него. — Мы просто берём… — Ни черта вы не возьмёте отсюда, псы поганые! Уроды, твари! — Кричал он под ухо пленённой, что она аж зажмурилась, не замечая, что творится у того за спиной. Один из вторженцев аккуратно спустился с вентиляционного люка прямо позади его со штыком в руках, а он продолжал выплёвывать свои угрозы. Это выглядело неимоверно глупо, но это работало. — Уходите или ей не поздоровится! Прочь! Вошедшая сняла противогаз и откинула его в сторону, чтобы отвлечь угрожающего расправой. Тот быстро повернул голову в сторону исходящего звука, но не успел заметить рыжеволосую яростную бестию, стремящуюся к нему. — Отстань от неё! — Помещение было пронизано кличем, а клинок был воткнут прямо в спину громиле. Тот издал нечто похожее на хрип и принялся валиться на пол. Заложница быстро нырнула из ослабевшей хватки и упала наземь, перецепившись c пустого места, созерцая тот ужас, сотворённый её спасительницей. Раз за разом, её лезвие рвало на куски незадачливого мафиози, освобождая кровавые фонтанчики наружу. На лице нападавшей стоял страх и, вместе с тем, какое-то наслаждение от процесса. Что-то первородное, как и сам грех, она продолжала «препарировать» громилу, не до конца осознавая происходящее, будто ребёнок впервые пошёл на двух ногах. — Саё! — Крикнул под ухо знакомый голос, и владелец начал стрелять в дверь, чтобы разломать внутренний механизм. Тот поддался, и дверь упала, но грохота не было — лишь глухой стук и девичий плач. Нет, не той, что упала из рук амбала и стала дожидаться подбегавшего парня; горем заливалась та, что продолжала всаживать в спину мафиозника заострённый кусок металла где-то в районе сердца, давая кровоподтекам растекаться реками по пиджаку, создавая неясные узоры. Чавкающий звук был отлично слышен и выделялся на общем антураже, как и всхлипы Серью, и сказанные ею слова, что, будто выжженным клеймом, отпечатались в сознании. — Ты всё сделала правильно, Серью. — Попытался приободрить Тацуми. Он опустил оружие, наклонился к ней, аккуратно отводя руки её от ножа, и приобнял девушку. Её голова прилегла на плечо парня, а хватка ослабела. — Почему на душе так легко стало после этого… Это из-за того, что я спасла кого-то или же… — Шептала она, желая найти оправдание, ища в потёмках что-то наподобие утешительных спасательных кругов, чтобы не окунуться в омут отчаянного безумия. — Ты всё сделала правильно, не переживай. Заберём документы и пойдём уже… — А… Ага… Пошли… — Девушка кое-как на шатающихся ногах поднялась и опёрлась на парня. Противогаз ей и Саё выдали в ту же секунду. Леоне моментально подбежала и схватила документы, и даже нашла неизвестно откуда взявшийся новомодный баллончик с краской. — Как назовёмся? — Спросила она с некой задоринкой, чтобы разрядить сложившуюся ситуацию. — Авантюристы. — Предложил Иэясу, аккуратно надевая защитное средство на свою жену и попутно ища, где тут чем можно ещё поживиться, помимо кошельков местных бандитов. — Ага. А ещё: «Онэст муд…»… — Отставить свои революционные гневные протесты! — Остановил её Тацуми на полуслове, понимая, что это уже лишнее. — Собираемся. Тут уже через минут пять будут стражники. И мне не хочется возиться ещё с ними…***
Последний день подготовки: — «Боги-Драконы озарили нам пламенем своим путь в лучший мир! Так не стойте — идём за ними!
Первый Проводник Иудауи из Назарета в 0004 году по Имперскому летоисчислению.
***
Раз из раза. Каждые сутки происходит одно и то же в… Фундаментальном плане. Главная звезда уступает свой подиум другим, менее ярким и блестящим, зато таким многочисленным и прекрасным, оставляя следить за этим всем безобразием своего хорошего друга Месяца. И ведь действительно надо: кто-то будет гореть ярче обычного, кто-то затухать раньше времени и пропадать, кто-то разольёт непонятную палитру красок повсюду, превращая место выступлений в бардак, гам и бедлам. И каждое утро Месяцу перед приходом «Босса» приходится разгребать это всё. Хорошо, что тот приноровился за тысячи, если не, как говорят некоторые учёные, миллионы лет своего существования. Но вернёмся всё же к нашим бара… Ой, точнее к нашим героям былинного рассказа. Сейчас, как вы поняли, наступила тьма тьмущая в Столице. Правда, дома во втором кольце, где находилась квартира семейства Юбикитас, были достаточно скромными для такого видного чиновника, как отец Серью, Артура. Всё же уже стремящийся к отставке главнокомандующий стражи Империи, которые при предыдущем императоре стали военной полицией, хоть их всё также называли «стражами» и «гвардейцами» (младший чин, суть тот же сегодняшний патрульный), получил в свои с дочкой (а больше у него родственников и не было) владения «хоромы» в три обширные комнаты на четвёртом этаже в перепутье пяти улиц, или же «длань правления», ибо это район битком населён административными управленцами, и всегда таковым был. — Что-то тут мне некомфортно… — Вжался до состояние точки Тацуми, попытавшись всмотреться в книгу и уместиться на хорошем диване цвета индиго, пока на него смотрели множество фотокарточек того представителя закона, с которым шулер ни при каких условиях не хотел бы встретиться. А ещё ярко освещённые настенными керосиновыми лампами несчётные ордена, награды и грамоты от разных ветвей власти за «доблесть, храбрость и справедливость в наведении порядка в N-ом районе, кольце или даже в целой Столице», что аж он почувствовал себя полным антагонистом и чуждым элементом в этой картине. — Интересно, почему… На столе к нему аккуратно приземлилась чашка хорошего кофе, которую приготовила Серью. Хоть сама она его не пьёт, но сготовить по просьбе может. Рядом с Тацуми она примостилась на диване. Молча. Хоть уже и прошло около трёх дней после того случая в офисе теперь уже «общего знакомого», стражница всё также ходит, как заведённая кукла, и пока предложениями, длиннее, чем пара слов, она не обмолвилась. И вот, злой рок, свёл их вместе, ибо Тацуми попросился к ней домой, та как к его жилищу стало опасно подходить из-за «военных в известной форме». Плюс ещё и квартира Юбикитас была ближе, нежели его изба, ведь встретились они в тайном месте… Библиотеке. Как-то Тацуми обнаружил с тем местом проход и кое-как его оборудовал, где сегодня он вместе со всей компанией играли, будто бы репетировали, но на деле же — просто «кутили», хоть это слово несколько не подходит для него по нескольким причинам. — Скажи… — Всё таким же монотонным, убитым, если можно так сказать, голосом вымолвила Серью. — Вот Саё и Иэясу хотят уехать, как они сказали, обратно в Даргхорн и поселиться там. Даже со старейшиной о доме договорились. Леоне откроет массажный салон и даже как первую сотрудницу наймёт ту Шелли, которую мы спасли от бандитов… А что ты будешь делать после всего того, как это закончится? — Я? — Скривился Тацуми, всё также глядя в свою книгу и принимая попытки избегать зрительный контакт с рядом сидящей девушкой. Он не может нормально смотреть Серью в глаза — единственный раз был у него дома, и то, он просто… Вошёл в свой «режим», так сказать. — Я… Потрачу деньги на дело, к которому готовился последние года. Объяснял уже. А вот что ты будешь делать со своей долей? — Отдам в казну нашего участка. — Безучастно поведала девушка, не отводя своего взгляда с него. — А… Ладно, неважно… — А вот что важно… — Ухмыльнулся Тацуми не по-доброму, но и не по-злому. Просто отложил книгу на свои колени. — Может, ты хочешь сбежать со мной? — Что? — Сбежать. Уехать из Столицы. Мои планы хоть и грандиозны и масштабные, но… Я не знаю, что делать, когда их получу. Будет ли это схоже с минутной победой в покер на высоких ставках или что-то долгосрочное… И вот это меня терзает ещё с нашего разговора. — Спокойно рассказал Тацуми, всё также смотря в пол. Ничего не было необычного — ни в его голосе, тоне, мимике или внешности, хотя при этом всё ещё чувствовалось что-то неведомое и давящее. Может, это было наигранно, может и нет, но факт остаётся фактом. — Я… Извини. — Сказала Юбикитас, тоже начав дырявить лишний раз ковёр под их ногами, будто в его простых геометрических узорах скрывается какой-то правильный ответ на вопросы Тацуми. — Я не смогу оставить отца и… — Не воспринимай всё так близко к сердцу. — В речи Тацу была слышна какая-то задорная искра. Не успев обернуться, Серью получила шутливый удар по лбу каким-то очередным политическим романом в голубом переплёте. На корешке она увидала извилистого золотистого змея. — Я же несерьёзно. Просто говорю то, что хотела бы ты услышать. — Хотела услышать? — Ага. И таки ты нашла ответ на мою задачку? — Задался вопросом он, одновременно переводя тему и кладя бумажный предмет издевательства над стражницей на стол, беря в руки свой кофий, как он его называл. — Я… У меня же есть время до завтра? — Серьёзно спросила Серью, глядя на юнца исподлобья своими бронзовыми глазами с тёмными, синевато-серыми мешками под ними, прямо под цвет сплава металлов. Тацуми уже не выдержал столь массированной атаки, и он всё же решился посмотреть на неё. Всё такая же, как и в первый день знакомства, там, на канале ночью: выглаженная форма, аккуратная причёска, всё такой же чопорный вид, но… Взгляд. Взгляд стал совсем другим. Слегка опустевшим, немного грустным, кое-как елозившим по миру только в нужде самого важного, иногда переходящий в состояние обеспокоенности и волнения. Многое можно сказать о человеке, когда ты видишь то, чем он созерцает этот мир. — Просто потому, что твоя «задача» — это какой-то… — Логический парадокс? — Снова ни грамма лишней эмоции или насмешки — только сухая констатация фактов как три недели назад в его доме на кухне. Всё такой же взор теперь уже привычных изумрудных глаз, которых закрывают нестриженые каштановые волосы. — Антиномия, которая противопоставляет и выворачивает принятые понятия наружу. И каждый его толкует по-своему, если вообще не желает оставить, взамен уделив внимание делам насущным. Нам известно, что такое государство, закон и справедливость вместе взятые. Но как оторвать и объяснить это друг от друга нам мешает устоявшаяся догма мышления, парадигма, что государство помогает свершиться справедливости посредством закона и его служащих… Серью внимательно слушала до какого-то момента, пыталась понять вышесказанное, но её одолевал… Морфей. Она не выдержала сего соблазнительного напора сна и, из-за сонливости и вежливости, не желая останавливать собеседника, девушка примостилась у Тацуми на коленях, где чуть ранее лежала книга шутника. От такого вопиющего перфоманса, юнец даже на секунду остановился, но после её сопящего требования он удивился ещё пуще: — Ты продолжай… У тебя манера речи красивая и голос такой убаюкивающий, когда ты так рассуждаешь — так и хочется спатоньки… — Кое-как прорвавшаяся сквозь зевок просьба утонула в протяжном завывании, которое тут же подхватил Тацуми. Незаметно для него, она взяла его за руку и крепко схватила, будто не хотела отправляться одна в, хоть и крайне известное, но постоянно переменчивое царство сновидений и кошмаров. — Я же сказала, что завтра после всего отвечу. Можешь хотя бы ты иногда услышать меня? — Услышать тебя? — Удивился Тацуми данному тезису, уже желая было ему возразить… Да только тому, кто должен был опровергать те доводы, было не до этого. Тацуми решил на этот раз исполнить просьбу Серью. Ему было тяжело дотянуться до треклятого чтива без пробуждения уставшей блюстительницу порядка, посему он попытался вспомнить некую то ли поэму, то ли песню… Не зная почему. В итоге, вспомнил старый отрывок из порванной старой газеты в колонке «Ваши стихи — нам»…Нам звезда укажет путь, Куда не ступала наша стопа. Боги должны поведать нам суть Страданий, печали, горя. Нам звезда укажет путь К отчаянной надежде. Отцовский дом забудь, Душа беспокоит реже. Нам звезда укажет путь, Разрушив старый мир. Руины за нами перечеркнут, Оставив пламенный сапфир. Нам звезда укажет путь, Упавшая, как и мы. И…
Серью уже находилась во сне, тихо сопя себе под нос. Тацуми наклонился и украдкой поцеловал её в губы, после чего уставился в окно и сам не заметил, как у него закрылись глаза. Они не разжимали руки до самого утра. Сегодня, даже без рекрата, Тацуми впервые за этот месяц уснул без тревожащих сновидений. И завтра, с новыми силами, будет вершить судьбу своего света. Авантюризм, жестокость и отвага сопровождают его по жизни…