Воскрешение наших душ

      Спустя немного времени после рождения Гермионы, мистер Грейнджер покинул семью, оставляя дочь на произвол судьбы. Совсем еще молодому мужчине было все равно что станет с его ребенком, а уж тем более с женой, с которой жизнь была в тягость. Джейн была ленива и глупа, совсем не умела вести хозяйство в доме, имела дурной характер и при всем при этом была пристрастна к алкоголю. Миссис Грейнджер часто напивалась до беспамятного состояния и все время упрекала своего мужа за то, что именно он украл ее красоту и молодость, заделав никому не нужного ребенка. Терпению мужчины пришел конец, и он навсегда исчез из жизни Джейн и маленькой дочери.       Гермиона росла вместе со своей матерью и бабушкой Моникой в маленьком домике с уже покосившейся крышей. Вокруг дома был большой зеленый луг, на котором расцветало много разнообразных красивых цветов, где всегда был слышен радостный смех маленькой девочки. Прямо от дома вдоль зеленого луга вела тропинка к небольшому кристально чистому озеру, в ночи которого можно было увидеть отражение ночного неба. Казалось, будто заходишь не в воду, а шагаешь среди множества ярких звезд, касаясь при этом прекрасной и волшебной луны.       Жизнь миссис Грейнджер протекала без всякого смысла. Она не училась, не работала, не посвящала свою жизнь дочери, а тратила все свое время на развлечения и поиски «своего идеального мужчины». Правда дальше неопрятных мужчин с бутылками самогона Джейн не продвигалась.       Миссис Уилкинс не покладая рук работала в ближайшей школе, чтобы тянуть свою непутевую дочь и заниматься воспитанием своей единственной любимой внучки. Моника старалась из последних сил, чтобы девочка выросла непохожей на свою мать, и к огромному счастью, эта девочка росла очень спокойным и послушным ребенком. Гермиона уже с раннего возраста тянулась к знаниям и была до ужаса любопытной. Ей хотелось познать весь мир, увидеть все его краски и услышать все его звуки. Ей хотелось узнать все живое и неживое, окутать всех своей любовью, подарить тепло и улыбку всему, что есть на этом свете. Бабушка все свое свободное время проводила с внучкой. Они часто устраивали пикник на зеленом лугу, где Гермиона могла бегать и купаться в лучах солнца. Моника плела красивые венки и надевала их на голову внучки, с умилением наблюдая как маленькая девочка бегала по траве в легком летнем сарафане, в маленьких сандаликах и венком ромашек на голове, из которого струились маленькие каштановые кудряшки, и заливисто смеялась. Не зря Моника называла ее солнечным ребенком, который был так похож на ангела с большими, словно блюдца, карими глазами.       В канун пятого дня рождения Гермионы, девочка сидела дома, в бабушкином маленьком кресле, которое пахло сиренью и мятой. Кресло было настолько уютным, и все еще хранившим тепло бабушки, что в нем хотелось закрыть глаза и предаться мечтам. Гермиона, прикрыв глаза и загадочно улыбаясь, очень мечтала об игрушечной железной дороге. Чтобы она была большой, с крупными изгибами, и в ней обязательно должны были быть горы, озеро, такое же волшебное, как у них в деревне, и как минимум два водопада, из которых бы струилась кристально чистая вода. Чтобы рядом с железной дорогой стоял роскошный аэропорт с вертолетом и двумя, нет тремя, самолетами с взлетно-посадочной полосой. Девочке так хотелось усадить всех свои кукол в поезд, чтобы он увез их куда-нибудь в далекие дали, а кого-то посадить в самолет, который бы как птица, взмахнул своими крыльями и взлетел сквозь мягкие и пушистые облака, словно волшебный… — Хватит витать в облаках! — Сильно дав подзатыльник, крикнула на Гермиону мать. Девочка от неожиданности сильно вздрогнула и с глазами, полными непонимания посмотрела на свою маму. — Чего ты расселась тут? Ты не видишь, я собираюсь, а ты мне мешаешь, — продолжала кричать Джейн, попутно ища свои вещи. — Ты куда-то уходишь? — Пропищала девочка, спрыгивая с маленького уютного кресла. — Давай с тобой вместе поиграем в кукол? Джейн сурово нахмурила брови и взглянула на дочь глазами, полными ненависти, и гневно выкрикнула: — Мне некогда возиться с твоими куклами, меня ждут друзья… — и, не успев закончить свою злую тираду, она услышала голос матери. — Она ведь твоя дочь, — негромко сказала Моника, которая стояла в дверном проеме, — удели ей хоть немного внимания, она ведь всего лишь ребенок, который ни в чем не виноват. Она нуждается в материнской любви. — Нет, она мне не дочь! — Со всей злобой огрызнулась Джейн, в глазах которой читалась ярость, гнев и море ненависти. Быстро накинув на себя легкое пальто, она вышла из дома, не обращая внимания на душераздирающий плач ребенка и крик: «не уходи, ты же моя мама!». Гермиона была не по годам умным и развитым ребенком, и уже тогда она ясно понимала, что такое боль. Она навсегда запомнит этот день, потому что впервые в жизни она задала себе полностью осмысленный вопрос: «За что меня так ненавидит мама?». Девочка лежала на животе, уткнувшись лицом в свои маленькие ладошки, и горько плакала. Ее отчаяние было настолько сильным, что она не сразу почувствовала на своей спине мягкие поглаживания таких теплых и родных рук. Гермиона обернулась и увидела лицо бабушки, полное грусти и сожаления. Моника обняла свою любимую и единственную внучку, мягко проводя ладонью по волосам, и прошептала: — Не все люди такие добрые и светлые как ты, лучик мой… Существует много зла и несправедливости в этом мире. Я, к сожалению, не могу изменить твою маму, как бы я не старалась. Видимо я не дала ей чего-то в детстве, видимо плохо воспитала, недоглядела, но видит Бог, я хотела только добра. Ты еще не раз столкнешься с несправедливостью в этой жизни, Миона, но запомни, — в этот момент бабушка немного отстранилась от внучки и посмотрела в ее большие заплаканные глаза, — ты никогда не должна сдаваться, ты должна быть сильной и храброй девочкой. Как же много людей за всю жизнь попытаются обидеть тебя, но ты помни, что ты сильная и особенная! В тебе есть то, чего нет у них. — Что? — Прошептала девочка, затаив дыхание. — Душа, моя милая. Добрая и искренняя душа, способная любить по-настоящему. С этими словами Моника протянула внучке лиловую коробочку, обернутую белой лентой, — кажется у кого-то сегодня день рождения? Это тебе подарок от меня, открывай его скорее и приходи на кухню, я испекла самый вкусный на свете торт, — она мягко, со всей добротой и нежностью улыбнулась и вышла из комнаты внучки. Гермиона с полными глазами азарта стала открывать коробочку, и наконец, миновав белую ленту, она достала оттуда большую книгу, которая называлась «Сказки Корнея Чуковского». Книга была зеленого цвета, в твердом переплете, с золотой окантовкой по краям. На ней были изображены герои сказок, а на обороте было написано:

«В мире есть как добро, так и зло. Как тьма, так и свет. Но всегда помни, что ты ангел, который поселил в моей душе лучи света. Навсегда твоя любимая бабушка».

      Время шло, зима сменяла осень, а лето сменяло весну. Гермиона продолжала расти умной и доброй девочкой. Она училась рисовать, и ей очень нравилось это делать. Ей казалось, будто из кисти и красок может получиться какое-нибудь чудо. Она любила музыку, любила собирать различные мозаики и разгадывать с бабушкой кроссворды, сидя у теплого камина. Любила мечтать и воображать. С матерью она практически не виделась, так как та занималась исключительно собой. Порой это сильно печалило девочку, но рядом всегда было плечо любимой бабушки. Наступила пора Гермионе отправляться в школу, когда ей исполнилось семь лет. Одноклассники сразу невзлюбили девочку, называя ее ботаником и заумной выскочкой, и часто дразнили и толкались на переменках. Она постоянно сидела одна за партой, в то время как другие дети играли и радовались на перемене, и читала разные книги, которые уносили ее из этого жестокого мира, в мир добра и волшебства. У нее так и не получилось найти ни друзей, ни подруг, все дети называли ее странной и сумасшедшей, и только бабушка все время твердила: «Ты не странная, ты особенная».       Когда Гермионе исполнилось 10 лет, единственный человек, которому она была нужна — умер. Бабушка скончалась от внезапной остановки сердца, не успев даже попрощаться с внучкой. Это было второй настоящей болью для девочки, спустя пять лет. Тогда жизнь Гермионы превратилась в настоящий ад. Миссис Грейнджер стала еще более жестоко относиться к своей дочери, стала еще больше пить и ненавидела девочку, которая была обузой для женщины. Год для девочки был сущим кошмаром: постоянно нетрезвая мать, которая ни за что обижала девочку, постоянные издевательства со стороны одноклассников, и только книги, кисть и краски были настоящими друзьями для нее. Девочка стала одинокой и никому не нужной белой вороной. И только спустя еще один год, летом, когда Гермионе было 11 лет, ее жизнь навсегда изменилась.       Утро было хмурым и дождливым. Гермиона сидела у окна и смотрела на стекающие капли по стеклу и мечтала. Мечтала о хорошей маме, мечтала узнать, что такое отец, а также мечтала найти настоящих и преданных друзей. Тяжело вздохнув, девочка спрыгнула с подоконника и побрела на кухню, готовить завтрак. Миссис Грейнджер была не в самом приятном расположении духа, исходя из последней проведенной ночи. Гермиона собрала все пустые бутылки коньяка и выкинула в мусоропровод. — Приготовь мне завтрак, — услышала девочка со спины недовольное ворчание матери, — и свари мне кофе. Гермиона молча повинуясь, принялась готовить яичницу с беконом себе и матери. Поставив все приборы на стол, и разложив завтрак по тарелкам, она принялась варить кофе. Сварив крепкий кофе, девочка, споткнувшись, обронила стакан с горячим напитком, и выплеснула содержимое стакана на мать. Миссис Грейнджер резко поднявшись и пылая огненной яростью, схватила за волосы Гермиону и начала кричать: — За что мне такое уродство, которое даже стакан держать в руках не умеет? Ты не моя дочь, ты не такая, как я! Как же я ненавижу тебя! Я мечтаю только об одном — это чтобы ты пропала без вести и избавила навсегда меня от своего существования! Убирайся вон!!! На этих словах девочка вырвалась из рук матери и быстро выбежала из дома. Она бежала по тропинке, босиком и по ветру летели крупные слезы. Слезы отчаяния, слезы боли, слезы непонимания и обиды. А в голове был только один вопрос: «За что?». Девочка осталась совершенно одна в этом жестоком мире, лишившись не только любимой бабушки, но и дома. У нее не было ни друзей, ни семьи, а теперь и крыши над головой. Мать Гермионы сразу же написала отказ от дочери и девочку отправили в детский дом, в котором дети казалось, были еще более ожесточенными. Однажды не выдержав издевательств со стороны детей, Гермиона добежала до озера и села, обняв свои ноги руками. Она уткнулась лицом в колени и сильно зарыдала, моля Господа о том, чтобы все изменилось. В этот момент горячая, словно огонь, рука прикоснулась к плечу Гермионы, девочка вздрогнула и, обернувшись, увидела высокого, худого и очень старого человека с серебристыми волосами и бородой, и то, и другое было настолько длинным, что он вполне мог затыкать их за пояс. Добрые голубые глаза светились ярким светом из-под очков в форме полумесяца, сидевших на длинном носу. На нем был надет длинный сюртук, лиловая длинная мантия и ботинки с пряжками. Старик улыбался теплой и доброй улыбкой и, усевшись рядом с девочкой, он тихонько проговорил: — Разрешите представиться юная мисс Грейнджер, мое имя Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — я директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс».