Грань

      Ещё когда меня только посетила мысль позвонить Майкрофту, я точно знал, что тот обеспечит младшему брату наилучшее медобслуживание с максимально возможной скоростью и отсутствием вопросов от кого бы то ни было. И всё же, наблюдая за поднявшейся суетой – поразительно организованной и слаженной суетой, какую помню со службы в Афганистане, – я задался вопросом, за какие ниточки потянул Майкрофт, чтобы добиться настолько впечатляющего результата в кратчайшие сроки. Надо полагать, слова Шерлока о том, что его брат и есть правительство, стоило понимать более буквально, а не как шутку.       Мысль о Шерлоке отдалась несильным жжением в груди, а беспокойство, чуть поутихшее при виде оперативной работы людей Майкрофта, всколыхнулось вновь.       Не было ничего удивительного в том, что Майкрофт отправился в госпиталь вместе с братом – внешне казалось, что волнение не было основной причиной, старший Холмс взял на себя контроль за выполнением всех его указаний. Я же чувствовал себя лишним в том вертолёте. Грег, несмотря на неловкость, написанную у него на лице, всё же остался рядом – сложно сказать, за кого он беспокоился сильнее, за меня или Шерлока, но отправиться в Дартмур на поиски перепуганного Генри решительно отказался со словами:        — Он свою истину нашёл, убедился, что не свихнулся, темноты и собак бояться перестанет. Днём у него всё наладится, а что после этого дела будет с Шерлоком, мы узнаем в лучшем случае после постановки диагноза. Это если его повезёт установить.       Мне казалось, что Грег хотел сказать что-то ещё, но он просто поджал губы и отвернулся, слабо передёрнув плечами. Эти жесты натолкнули меня на мысль, что, наверное, инспектор отчасти винит Генри за произошедшее. В конце концов, это он приехал на Бейкер-стрит и просил помощи в своём деле…       Я честно пытался рассуждать спокойно и здраво, объяснить себе, что вины Генри в случившемся нет, просто Шерлок в любой ситуации остаётся собой и проявляет неумеренное любопытство в поисках ответа на загадки. А тут эта загадка ещё и мистический характер носит – ну, и как его удержать? И всё-таки, чисто по-человечески я злился на всех: Генри, Франклина, Степлтон, даже на несчастного Бубенчика. Злился на Шерлока. Злился на себя, и эта злость отчего-то самая сильная.       И вот теперь я с потерянным видом стою в светлом коридоре, освещённом люминесцентными лампами, чего-то жду, ощущая себя не к месту и с трудом связывая обрывки фраз, носящиеся в голове и время от времени гулко сталкивающиеся друг с другом. Лестрейд переминается с ноги на ногу рядом; он не находит себе места от беспокойства, но подавляет это состояние – пока относительно успешно.       Голоса медперсонала стихают, но тишина повисает ненадолго. Майкрофт ещё ничего не говорит, но направляется к нам с Грегом, и слабое постукивание кончика его зонта по полу отчего-то ощущается как забиваемые в виски гвозди. Вот только при беглом взгляде, брошенном на лицо старшего Холмса, начинает казаться, что гвозди эти предназначены для крышки гроба. Внешне Майкрофт остаётся бесстрастным, тщательно контролирует свою мимику, и всё же выражение его лица слегка изменяется, стоит ему ослабить контроль. Смотреть ему в глаза решительно невозможно – взгляд тяжёлый, под фальшивым бесстрастием горит глухая ярость.       Майкрофт останавливается, поддерживая дистанцию, и в этот момент до меня доходит ещё одна причина беспокойства Грега – в Дартмур его послал именно Майкрофт. А целью было проследить, чтобы неугомонный Шерлок не вляпался от всей души в очередную серьёзную передрягу. И свою задачу инспектор с треском провалил.       — Инспектор Лестрейд, — вкрадчиво заговорил Майкрофт. – Признаться, я рассчитывал, что ваших с доктором Ватсоном совместных усилий должно хватить на то, чтобы удержать моего брата от… необдуманных шагов.       Вид у Грега такой, словно он уже мысленно сочинил себе эпитафию. Впрочем, его переживания действительно имеют под собой твёрдую основу – старший Холмс, при всех его неизмеримых умом простого смертного возможностях, способен лишить его не только места работы, но и чрезвычайно испортить жизнь.       — При всём уважении, Майкрофт, — решаю вмешаться. – Не нужно воспринимать нас как личную охрану вашего брата. Удержать Шерлока от необдуманных шагов? Как вы себе это представляете? Он же… всегда считает себя правым. Отведёшь взгляд – а его уже и след простыл. А держать его под визуальным контролем ежесекундно и вовсе невозможно. Вам ли не знать, как он умеет выводить из себя всех и каждого?       — Я знаю своего брата, доктор Ватсон, — прервал меня Майкрофт. – И я также знаю, что выбрал, пожалуй, единственных людей, к которым Шерлок мог бы прислушаться.       — Никто из нас даже не представлял, чем всё обернётся, — Грег смотрел прямо на Майкрофта с мрачной обречённостью на лице. – Да, мы не успевали за Шерлоком, но… старались сделать всё, от нас зависящее, чтобы ему оказали помощь как можно быстрее. – Он на секунду замолк и, шумно втянув носом воздух, продолжил:       — Мы не защитили его.       Если бы я не имел даже такого поверхностного, но всё же знания о Майкрофте, я решил бы, что он обезоружен. Обескуражен. Простое признание, констатация факта вины заставили его остановить толком не начавшийся поток обвинений.       Обезоруженным прямотой Грега почувствовал себя я. А ещё отчасти пристыженным – меня не оставляло ощущение, что я начал оправдываться.       Эта же прямота, кажется, нашла отклик в Майкрофте, на лице которого отразился призрак уважения и признания. После нескольких мгновений тишины старший Холмс заговорил снова:       — Полагаю, теперь эта дискуссия не имеет смысла. Ровно как и наше нахождение здесь. – Он вздохнул, взглянул на зонт, пару раз звонко стукнул его кончиком по полу. – Я оповещу вас, как только станет известно что-либо о состоянии Шерлока.       С этими словами он зашагал к выходу из госпиталя, изредка взмахивая зонтом. Я поймал удивлённый взгляд Лестрейда.       — Он просто ушёл?       Я пожал плечами.       — Он так или иначе узнает любые вести первым и сможет оперативно отреагировать. К тому же, оба Холмса известны своим пренебрежением к проявлениям сентиментальности. А ожидание под дверью Майкрофт относит именно к ней.       — У меня сложилось впечатление, что он и нам предложил уйти.       — Это наиболее логичный шаг – ждать новостей в относительном покое дома, — пробормотал я. — Уверен, Шерлок бы посмеялся, если бы, очнувшись, узнал, что мы торчали в больнице, валясь с ног, но упорно оставаясь на посту у его палаты.       — Мне порой кажется, что они не люди, — отозвался Грег, чуть заметно покачав головой. – Идём. Как бы ни хотелось это отрицать, но в чём-то он прав.       Мелко кивнув, я последовал за инспектором.              

***

             Квартира по адресу 221Б, Бейкер-стрит, встретила меня глухой тишиной. Миссис Хадсон, по счастью, отправилась в гости – я чувствовал, что совершенно не в силах объяснять ей, почему вернулся один и выгляжу так, словно пробежался по минному полю и чудом выжил. Впрочем, не так уж это и далеко от правды. В голове промелькнула мысль: а ведь с захваченного игрой Шерлока сталось бы побежать дальше, в зону смерти. Ещё с самого первого расследования, с таксистом, я подозревал, что вся его рациональность развеивается как дым, стоит ему увлечься азартом игры – собственная жизнь уже не так важна, как потребность доказать свою правоту, безупречную работу гениального мозга. Я невесело хмыкнул. Если бы Шерлок побежал по минам, я бежал бы следом – только бы вытащить этого взрослого ребёнка за шкирку обратно, в безопасность.       — Ну, и что теперь?.. – собственный голос повис в тишине квартиры, усиливая ощущение заброшенности, ненужности. Я чувствовал, что готов от безысходности говорить с черепом, участливо смотревшим на меня пустыми глазницами с каминной полки.       Ожидание затянулось. Раннее прохладное утро сменилось серым пасмурным днём, следом на Лондон опустился мрачный вечер, а за ним – ночная мгла, а новостей всё не было.       Устав сверлить кресло Шерлока взглядом, я задремал в своём, когда резкая трель телефонного звонка разогнала сон. Проморгавшись и увидев имя, высветившееся на дисплее, я схватил телефон и принял вызов.       — Майкрофт?       — Вас ожидает машина. Спускайтесь. – Лаконично отозвался голос на том конце линии, и следом раздались короткие гудки.              Машинально проследив взглядом знакомый маршрут в стекло автомобиля, я вышел у знакомого здания и, отмахнувшись от провожатого, направился прямиком в кабинет Майкрофта.       Я слегка запнулся у порога же, едва увидел Грега, уже сидящего в одном из кресел для посетителей.       — Давно ты?.. – я не договорил, на секунду оглянувшись на закрывшуюся за моей спиной дверь.       — Минут десять, не больше, — отозвался Лестрейд и тут же обвинительно кивнул в сторону Майкрофта. – Он ничего не говорит.       — Ждал вас обоих, — незамедлительно реагирует старший Холмс, но на его лице нет ни намёка на привычную любезную отчасти насмешливую улыбку, только проступившее напряжение. От этого мне становится не по себе, и без слов я приближаюсь к рабочему столу и опускаюсь во второе кресло.       Выждав ещё несколько томительных секунд, а может, просто собираясь с мыслями, Майкрофт наконец начал говорить.       — Прежде чем озвучить результаты исследований повреждений, полученных моим братом, я хотел бы узнать: вы знакомы с проектом «Хаунд», доктор Ватсон?       Я на мгновение сжал переносицу, вспоминая прошедшие несколько суток.       — Я видел обрывки… Шерлок запоминает информацию быстро, вам ли не знать. Он просмотрел материалы за пару минут, я успел уловить немногое: наркотик в аэрозоле, вызывает страх, галлюцинации.       — Что же творится в вашем мозгу? – едва слышно вздохнул Майкрофт, и я невольно хмыкнул, услышав почти точную цитату Шерлока. – Ознакомьтесь.       Он передал мне и Лестрейду тонкие папки, в которых оказались сшиты уже виденные мной листы с химическими формулами и фотографиями. Минут пять в кабинете царила напряжённая тишина, Майкрофт терпеливо ждал.       — Бесчеловечно, — выдохнул Грег, поднимая взгляд от своей папки. Майкрофт дёрнул уголком губ, коротко бросил:       — Да, создатели этого аэрозоля были далеки от понятий гуманности и человечности.       — Так что же, — я слегка взмахнул папкой, — что с Шерлоком?       Старший Холмс помедлил.       — Врачи диагностировали обширное повреждение лобных долей мозга. Насколько хорошо вам знакома нейрохирургия, доктор Ватсон?       — Почти незнакома, — моргнув, ответил я. – Не моя специализация. Знаю только общую информацию.       — В таком случае, вам должно быть известно, что предсказать исход травмы лобных долей мозга не представляется возможным, и для каждого человека он может быть разным.       Я кивнул.       — Майкрофт, Шерлок сейчас в коме. Сказать что-то яснее можно будет только тогда, когда он очнётся.       «Когда». Никаких «если».       Молчание Майкрофта вкупе с перебегающими по кабинету глазами, в которых отражалась столь несвойственная этому человеку неуверенность, заставили волосы у меня на затылке встать дыбом. «Что? О чём вы не говорите?» — хотел спросить я, но голос меня подвёл.       — Из милосердия к моему брату… лучше бы этого не произошло.       — ЧТО?! – я взвился. Лестрейд дёрнулся, вся его поза говорила о том, что он готов в любую секунду броситься наперехват, если я сделаю хоть шаг к Майкрофту с далёкими от человеколюбия намерениями.       — Он ваш брат, чёрт возьми! Что значит, лучше бы он не очнулся?..       — Джон, — Майкрофт поднялся с места и чуть склонился над столом, опираясь на него кончиками пальцев. – Позвольте, я перечислю некоторые возможные последствия повреждений мозга Шерлока. Если пострадала зона Брока, это скажется на способности выразить словами мысли, способности говорить и понимать речь. Также лобная доля играет ключевую роль в формировании долгосрочных воспоминаний. Нарушение внимания. Неспособность уяснить полное условие задачи, найти ошибку в решении и исправить её. И наконец, повреждение лобной доли может радикально изменить личность, повлиять на основные характеристики человека.       Лицо Лестрейда исказила болезненная гримаса. О, он прибегал к помощи Шерлока не первый год, он поставил печать «Закрыто» с облегчением на огромное количество дел, которые гениальный детектив разгадывал за считанные часы. Понимание отрывисто брошенных слов Майкрофта причиняло боль.       — Поймите, Джон, мой брат ценит свой мозг превыше всего. Это центр его Вселенной, его универсальное хранилище всей информации, которую он посчитал ценной. Если в результате глупого случая его мозг перестанет выполнять свои функции, если в строки кода вкрадётся ошибка, которая повлечёт за собой ряд нарушений – фатальных в его понимании нарушений!.. – его ничто не удержит. Шерлок… не захочет чувствовать себя развалиной, а переубедить его в чём-либо, как вы знаете, едва ли возможно. Даже если его сил не хватит на то, чтобы всё закончить, его дальнейшее существование будет сущим мучением. Как для него самого, так и для тех, кто будет с ним рядом. Поверьте… милосерднее будет позволить ему пока оставаться в чертогах разума.       Фантомная, уже полузабытая боль прострелила колено, и я тяжело опустился в кресло, чувствуя, как давно отступивший тремор мелко сотрясает кисть.       — Я понимаю, — наконец глухо проговорил я. – И что тогда? Что остаётся делать?       Майкрофт сжал губы в нитку, прежде чем проронить:       — Я буду искать ответ. Все в Баскервиле будут искать ответ до тех пор, пока не найдут.       И гулкая тишина плотным ковром накрыла кабинет и троих находящихся в нём мужчин.