Грань

      Я сидел в палате Шерлока, не сводя глаз с открытого окна, и никак не мог разобраться в том, что происходит внутри меня. Тишина давила на уши, а в голове, казалось, вообще не было мыслей или напротив – слишком много, чтобы можно было отделить их друг от друга.       Ещё с памятного рассвета в овраге Дьюера было ясно, что дело в Дартмуре не пройдёт бесследно и не превратится в ещё одну историю о великом детективе Шерлоке Холмсе, написанную в моём блоге. Последующие недели с того дня стали долгим кошмарным сном. Просвет показался лишь в последние дни – лечение давало результаты, мозг Шерлока восстанавливался, его состояние улучшалось. Однако всё не могло вот так просто закончиться.       Восстановление не будет полным. Есть участки, повреждённые необратимо.       Как ни пытался, я не смог представить, что могло бы случиться, если бы не вмешался Майкрофт. В моей голове упорно не желал складываться образ Шерлока, отличный от того, к которому я привык, но молчаливый мрачно-спокойный Майкрофт внушал надежду, что мне и не придётся думать о неминуемых переменах в друге.       Старший Холмс весьма неохотно поделился воспоминаниями о последней встрече с Мориарти на крыше госпиталя Святого Варфоломея. Он был напряжён, как человек, который сомневается, но всё равно действует, игнорируя свою тревогу, ради цели, которую ставит выше чего-либо. Его решение — заменить те части мозга Шерлока, что пострадали необратимо, — заставило сомневаться и меня. Вопрос был не только в этике, но и в принципе в возможности подобной операции. У меня не было времени изучить труды по нейрохирургии, и потому я не знал, что из этой идеи выйдет. То, что спинной мозг не будет перерезан, как при попытках полной пересадки мозга, а значит, не будет утеряна связь мозга с телом, успокаивало лишь немного. Что задумал Майкрофт, каковы его ресурсы, какими возможностями он располагает – всё это мне было неизвестно и внушало опасения.       Наконец, смирившись с мыслью, что никогда не пойму этого человека, я оставил попытки осмыслить его действия и сконцентрировался на ожидании их результата.       Кровать Шерлока пустовала уже много часов, а я сидел возле неё и ждал, когда закончится самая невероятная в моём понимании операция.       — Тяжело? – в открытую нараспашку дверь палаты тихо зашёл Грег, сложивший руки на груди.       — Не передать, — покачал головой я, с трудом поворачиваясь от окна к собеседнику. – Всё это какой-то сон. Совершенно бредовый.       Лестрейд горько улыбнулся.       — Хотел бы я сказать, что он знает, что делает. Но ведь это не так. Майкрофт сомневался до последнего.       — И всё же сделал, — проронил я, чувствуя уже лишь усталость и желание, чтобы всё просто закончилось. Чтобы я просто очнулся от этого кошмара.       — Ни ты, ни Майкрофт, ни я, ни кто-либо другой не способен представить Шерлока Холмса кем-то иным, не можем принять перемен, которые окажут влияние на работу его гениального мозга. Да он и сам не сможет, ты же понимаешь это. – Грег тяжело вздохнул. – Думаю, Шерлок посчитал бы этот риск оправданным.       — Ты заметил, у Холмсов вообще сбита шкала оценивания оправданного риска? – я приподнял брови. Лестрейд фыркнул.       — Поэтому ты за ним и пошёл, да? Тогда, в первый раз, расследовать дело таксиста.       Я кивнул, признавая поражение.       — Да, — мой голос прозвучал едва слышно. – И вот куда нас это привело.       — Ты не виноват, — резковато ответил Грег. – Как будто он не полез бы в тот овраг, если бы с ним не было тебя. Вообрази – ему некому было бы помочь. Никто бы не напоминал ему о том, что он тоже человек. Никто не одёргивал бы его, никто не достучался бы до него. Никто не был бы ему другом.       — А ты?       Взгляд инспектора стал насмешливым.       — Он когда-нибудь рассматривал меня не как говорящий пропуск на места преступлений? До твоего появления – не припомню таких исключительных случаев. Я вообще тогда не думал, что однажды дождусь от него проявления человечности. И вот, мы здесь. Из-за человеческих недостатков.       — Разве это не причина чувствовать вину?       Лестрейд, казалось, задумался. Бросил взгляд на пустынный коридор, коротко посмотрел в сторону открытого окна, створку которого раскачивал ветер, и присел на край кровати.       — Нет, не причина, — наконец ответил он, спокойно встречаясь со мной глазами. – Просто такие уж мы есть – люди. И мы неидеальны. Тут ничего не поделаешь, можно только смириться и жить с этим. Непогрешимых или лишённых недостатков не существует, а те, кого мы таковыми считаем, однажды неизбежно раскрываются перед нами в ином качестве, показывая, что в конечном итоге, несмотря на все различия, мы похожи. Мы все любопытны, мы все сомневаемся, мы все ошибаемся и точно так же все – стремимся стать лучше и исправить свои ошибки.       — Все мы люди, — пробормотал я, опуская голову и позволяя слабой улыбке коснуться глаз. – И порой мы готовы совершить невозможное друг ради друга.       Грег согласно кивнул, прикрыв на секунду глаза.       — Именно. Это сейчас и делает Майкрофт ради своего брата. И нам… остаётся лишь надеяться и верить, что у него получится. У них обоих. Джон, Шерлок придёт в себя. По-настоящему. Это то, во что я буду верить.       У меня не нашлось сил ответить. Я лишь надеялся, что Грег поймёт, как я благодарен ему за эти слова, отдавшиеся теплом где-то в груди.       Я буду… нет. Я верю в Шерлока Холмса.