Пила: Игра продолжается

Тейлору теперь пришлось работать за двоих. Конечно, Полу никто отгул не дал, но тот ходил бледный, как тень, будто мыслями был не здесь. Его другу это казалось странным — разве он не должен хотеть лишь одного — мести? Он бы хотел, думал Тейлор, читая отчёт криминалистов. Там говорилось о другой жертве, которая не справилась с коварной ловушкой, — на сей раз это был мужчина тридцати двух лет, ничем на вид не выделявшийся. По крайней мере, досье его описывало как примерного небогатого семьянина. А теперь его жена и двое дочерей — одна четырех лет, другая двенадцати, вынуждены прозябать в одиночестве по вине этого подражателя. Мужчина постарался подавить всколыхнувшуюся в нем жажду мести — он должен действовать холодно, не терять голову. А то, что ему самому было года четыре, когда он оказался в детдоме, не играет роли. О своём прошлом Тейлор знал немного, только то, что он провёл в детском доме около полугода, а потом с ним случилось чудо, о коем там мечтал каждый ребёнок: его усыновили, дали новое имя. Мужчина знал, что родители назвали его иначе, но кем он был в детстве не интересовался, ибо приёмная семья окружила мальчика теплом и заботой, и привычное любопытство ребёнка, желавшего найти биологических предков, вспыхивало ненадолго, а потом, ударившись о реализм и заботу родителей, угасало. Зачем ему стремиться к каким-то чужим людям, когда рядом есть родные? Мужчина отложил документы в сторону, протёр тыльной стороной ладони глаза и обратился к своему напарнику и по совместительству лучшему другу: — Пол, мы так ничего не найдём. Мне кажется, что надо искать глубже, понимаешь? Холли первая, кто выжила, но не первая, кому пришлось столкнуться со смертельной ловушкой, — стараясь говорить как можно мягче и подбирая слова, сказал полицейский. Нервировать напарника, у которого сейчас горе, он не хотел. — Надо копнуть глубже. Понимаешь, этот человек ведь должен иметь какие-то мотивы. Месть? Но что может быть у них общего? Молодая женщина, примерный семьянин, молодой парнишка, ещё моложе чем Холли, и полицейский, которого мы оба хорошо знали. — Я был у Холли, — сказал Пол, избегая встречаться взглядом с напарником: не хотел, чтобы он видел слабость друга. Тейлор ведь знал, что Холли не просто свидетель той перестрелки, что она сама была на стороне нападавших. Но друг так искренне верил, что она исправится, что Тейлор решил не ломать жизнь девчонке. — Это не просто убийство, это будто бы ловушка. Как у Пилы. Про Джона Крамера, более известного широкой общественности как «Пила» и «Конструктор» Тейлор знал: энциклопедический случай, который чуть ли не под микроскопом разбирают, когда проходят серийников. И психопатов. Хотя для психически нездоровой личности Крамер был слишком хитёр, и Тейлору казалось, что используй он свои знания в мирных целях — прославился бы как гений, а не сумасшедший. Впрочем теперь, когда под угрозой оказалась жизнь Холли, а Пила будто бы ожил, превратившись из страшилки из учебника, чего-то эфемерного и далёкого, в реальную угрозу, Тейлору стало не до восхищения, ибо убийства, что устроил Пила, никак нельзя было оправдать. Можно сколько угодно говорить о великих идеях и благих помыслах, но из-за таких как Конструктор и распадаются семьи, — подумал мужчина. А конкретно в его случае виновником смерти родителей мог быть и сам Крамер, ибо, насколько это было мужчине известно, начались творимые им зверства как раз тогда же, когда погибли (Тейлор из детства помнит, что они мертвы — так говорила воспитательница детдоме, так было написано в какой-то бумаге и с этим соглашались Эван и Дженифер — принявшие в семью парня) его родители. — Думаешь, подражатель? — Не мог он просто так воскреснуть. Известно же, что тело Пилы попало в руки судмедэкспертов, и те провели вскрытие. Да и про рак не забывай. — Навряд ли он бы стал дурачить нас так долго. Ты прав, это, скорее всего, подражатель. Даже ученики Пилы не показывались уже много лет.

***

Найти в архивах дела жертв Пилы оказалось нелегко, и мужчине пришлось ждать несколько дней. Конечно, были и другие дела — в основном мелкие кражи, но над ними как-то не работалось, ибо стоило увидеть в очередной раз мрачного Пола, шатающегося неподалёку, будто призрак, и, кажется, неспособного даже на секунду присесть, чтоб не быть серым пятном безнадёжности и отчаянья, мысли возвращались к загадочному маньяку. — Успокойся, — старался одёрнуть мужчину Тэйлор, — это ужасно, не отрицаю, но она жива, понимаешь? Жива! И ты должен продолжать жить, а не зацикливаться на мести. — Не могу! — нервно всплескивает руками Пол, — Она рассказала, что там произошло. И теперь я во сне вижу все эти ловушки, это стекло и прочее. И я боюсь, — нервно, словно стараясь сдержать крик, говорит полицейский, — боюсь, что за ней вернутся, ибо она выжила! Как за Амандой Янг! — Если я правильно помню, Аманда была его сообщницей, — потёр подбородок Тэйлор, силясь вспомнить, о ком говорит его друг. И, кажется, вспомнил молодую женщину одного возраста с Холли, только волосы Аманды тёмные, Холли же наоборот обладательница светло-русой шевелюры. — Вроде за выжившими не возвращались. Пол глубоко вздыхает, присаживается на край стула, будто готовый каждую минуту вскочить, и принимается за работу. Тейлор только вздыхает: он уже был у Холли, видел её состояние, понимал, что вылечится она не скоро, а шрамы на руках, наверное, останутся на всю жизнь. Да и психика у девушки теперь, похоже, поломана, что, впрочем, неудивительно: стоило представить Тейлору, что он сам бы оказался в подобном положении, как по позвоночнику пробежала волна липкого ужаса, а тело сковал ледяной озноб.