***
А ведь изначально никому звонить Андрей конечно не собирался, забросил визитку на стеллаж и не вспоминал о ней. Ну потрахались — отлично. Даже чересчур. Одного такого раза для него вполне достаточно. Недотрах побеждён, можно жить дальше. Хотя от собственной глупости и постыдности всей ситуации в первые пару дней хотелось грызть локти. Или пойти пожаловаться Лёшке. А в сущности, на что жаловаться? Сам ведь позволил, никто его не заставлял. Но надо иметь смелость хоть самому себе признаться в том, что всё случившееся ему понравилось. Что и было самым страшным во всей этой дурацкой ситуации. Произошедшее пробудило в Андрее то, что он запрятал в самую глубь много-много лет назад. И теперь это карабкалось наверх, чтобы выбраться, расправиться в полный рост, заявить о себе, заместить собой всю его нынешнюю, старательно по кирпичику выстроенную личность. Сколько ему тогда было? Лет двадцать? Университет заброшен, все ночи по клубам, подвальным барам, чужим квартирам. Отсос за косяк или лишнюю рюмку. Сотни рук. Сперма на ужин и сперма на завтрак. Грязные кабинки туалетов, грязные матрасы в притонах, грязный он сам с головы до ног. Когда отвращение к себе становится нестерпимым — музыка, танцпол, тело движется само, и внутри становится пусто, а это уже не плохо, не так больно, просто глухо. Снова залить алкоголем и не помнить ни о чём. Тогда Виктор вытащил его с этого дна. Дал работу, настоял на том, чтобы Андрей восстановился в университете и завершил образование. Заботился о нём и в дальнейшем, вылепил из него то, что он ныне из себя представляет. Андрей прошёл большой путь, чтобы оставить всю ту мерзость позади. И никаких больше случайных связей, никакого быстрого перепихона в общественных туалетах. Он стал другим. Он забыл. Андрей не хотел ничего подобного снова. Он не хотел, чтобы память пробудилась и начала подсовывать ему яркие картинки бессонными ночами, превращая их в ад. Он боялся этой полузабытой части себя как огня. Лучшим решением было отвлечься, заняться чем-то полезным, поэтому Андрей с головой окунулся в работу: к лету планировалось освежить внутренние интерьеры главного зала, а Лёша со сменщиком уже наметили ежесезонное обновление барной карты. Да и новое меню с поварами стоило обсудить, а после вызвать фотографа и заказать дизайн-макеты для всей полиграфии, выбрать, утвердить… словом, ему определённо было чем заняться. Вниз к гостям Андрей больше не спускался, засев в кабинете вместе с управляющим, секретарём и бухгалтером и погрузившись в цифры. Первую неделю Андрей покидал клуб только с кем-нибудь из знакомых. Почему-то казалось, что Анатолий, не дождавшись звонка, обязательно подкараулит его, затащит в машину и увезёт в неизвестном направлении. Автомобиль в сознании Андрея в обязательном порядке рисовался чёрным, полностью затонированным и огромным, поэтому, увидев однажды недалеко от служебного выхода здоровенный, чёрный как ночь «тахо» весьма бандитского вида — едва подавил в себе желание развернуться, забежать обратно и закрыть за собой дверь. К сожалению, не в меру внимательный Лёшка, который шёл тогда с ним, успел заметить этот придушенный в зародыше манёвр, проследил за его взглядом и спросил: — Ты чего? Это Васьки нашего машина, охранника. — Я знаю, кто такой Вася, — сквозь зубы процедил Андрей. — Я ему что, так много плачу, что он себе вот такое может позволить? — Да он подержанную взял недорого, хвастался вот недавно, — усмехнулся Лёша и зачем-то добавил с хитринкой в голосе: — У Анатолия другая машина. Андрей пропустил вдох и остановился на полушаге. — Что. Тебе. Известно? — чеканя каждое слово, сдавленно проговорил он и хмуро посмотрел на друга. — О его любовниках, наверное, всё, — хмыкнул Лёшка. — И о нём самом порядочно. Он, знаешь ли, любитель потрепаться на нетрезвую голову. Я, правда, по большей части мимо ушей старался пропускать, как обычно, он ведь не один такой… — Лёш, — оборвал его Андрей с угрожающими нотками в голосе. Тот вздохнул, засунул руки в карманы и поддал ногой мелкий камешек. — Ну, знаю, про гардероб, да, — с неохотой протянул он. — Ты бы раньше и сам рассказал, а тут вот гардеробщика пытать пришлось. Малый, кстати, очень боится работу потерять, ты его не увольняй, ладно? Андрей скрипнул зубами и широким шагом направился к своей демократичной «Вольво». Лёшка тут же прыгнул на пассажирское и, как только завёлся двигатель, принялся выбирать режим обогрева пятой точки, на улице было ещё холодно, особенно поздними вечерами. — Он заезжал? — тихо спросил Андрей после почти пятиминутного молчания. — Хм? А, Анатолий! Да не, не появлялся с прошлой недели. Но если хочешь с ним связаться, у меня завалялась пара его визиток. — Не хочу, — тут же отрезал Андрей. Лёша глянул на него, чуть прищурившись, помолчал и с несвойственной ему серьёзностью произнёс: — Ты странно себя ведёшь в последние дни. Это всё из-за Анатолия? Он сделал что-то, чего ты не хотел? Ты бы ведь не стал о таком молчать, верно? Он угрожал тебе? — Лёшка, что ты там уже успел себе навыдумывать? — фыркнул Андрей. — Я бы не допустил такого. Благо уже давно не пацан неопытный. — Прости, — вздохнул Лёша. — За что? — Я думал, что он понравился тебе. Ты с ним стал много времени проводить, постоянно спускался в зал, когда он бывал у нас. Я решил, что у вас что-то наклёвывается. Он, конечно, с виду не в твоём вкусе, но мало ли, не мне судить. Даже помог ему немного: рассказал о тебе кое-что по мелочи, в основном, чтобы интерес подогреть. Хотя он и без этого давно на тебя глаз положил и вечно с расспросами лез. Удивился, когда узнал, что клуб принадлежит тебе. — Он замолчал на мгновение, опустив голову, пожевал губу, а потом всё же спросил: — Андрей, что вообще происходит? Ты, кажется, боишься его? — Не его, себя, — на выдохе, чуть хрипло, ответил Андрей, стискивая руль. Лёша с беспокойством посмотрел на него, но Андрей больше ничего не сказал. Выговориться другу очень хотелось, но пока нужно было самому разобраться в себе, своих страхах и желаниях, да и грузить проблемами не самое хорошее дело.***
Автомобиль и правда был другим: вытянутый чёрный «Кадиллак» с характерной рубленой мордой, одинаково элегантный и агрессивный, как смокинг, надетый на Джеймса Бонда. Анатолий стоял возле него, опираясь на длинный капот, и, завидев Андрея, широко улыбнулся и приветственно поднял руку. В салоне оказалось удивительно просторно для купе, приятно пахло новой кожей и совсем немного моющим средством, видимо, недавно машину полностью помыли снаружи и изнутри. — Новая, да? — с лёгкой улыбкой спросил Андрей, проводя пальцами по матовому деревянному декору двери. Надо же было с чего-то начать, он не хотел показаться зажатым и невежливым. — Да, несколько лет ждал, пока выпустят именно эту модель, — с охотой поделился Анатолий, любовно поглаживая затянутый кожей руль. — Я думал у тебя огромный внедорожник, — признался Андрей. — Не, зачем? В городе неудобно на таком, а я живу почти в центре, было бы ни проехать, ни припарковаться нормально. — Понимаю. — Андрей замолчал, мучительно придумывая новую тему для разговора. — Честно говоря, уже не думал, что ты позвонишь, — сказал вдруг Анатолий после затянувшейся паузы. — Ты мог бы позвонить и сам или заехать, если действительно хотел меня видеть, — пожал плечами Андрей с показным равнодушием. — Мне показалось, я напугал тебя. Так странно всё вышло, — немного нервно хмыкнул Анатолий. — Меня повело, не сдержался. Да и не думал, что ты позволишь мне зайти так далеко. — Он с силой потёр шею и добавил чуть смущённо, как показалось Андрею: — Нравишься ты мне. Давно. Андрей и сам смутился и отвернулся на мгновение, но быстро взял себя в руки. Было бы от чего краснеть, учитывая, что между ними уже произошло. — Давно — это сколько любовников назад? — фыркнул Андрей, подчёркнуто насмешливо. — У меня были длительные отношения, — после минутного молчания, ответил Анатолий. — Мы расстались полгода назад. Я не считаю тех, кого снимал на одну ночь. Потрахались и разбежались, без обязательств, без и имён и телефонов. — А со мной, значит, не так? — Не так, — отрезал Анатолий. — Просто, чтобы прояснить немного ситуацию: я тебе понравился, и вместо того, чтобы прямо сказать мне об этом, ты решил меня поиметь? Это что, такой тест-драйв? — ядовито осведомился Андрей, скрестив руки на груди. — Скажи ещё, что тебе не понравилось, — усмехнулся Анатолий. — Ты же не собираешься строить из себя оскорблённую невинность, правда? — Не собираюсь, — ответил Андрей, отзеркалив усмешку. Он и правда не собирался. У него было достаточно времени всё обдумать, и главный вывод, к которому Андрей пришёл — он хочет этого человека. Он не знает почему (хотя на поверхности всё довольно просто — ему дико понравилось), и что перещёлкнуло в его мозгах, но он жаждет повторения. А Анатолий, похоже, решил исправиться и вместо того, чтобы везти его куда-нибудь в отель и трахать до потери сознания, пригласил в ресторан. Первое свидание после спонтанного секса — кажется, такого у Андрея ещё не было. И он всё ещё не знал, о чём им говорить. Ему казалось, что между ними пропасть. Ресторан оказался совсем не рестораном, а скорее пабом, шумным и тёмным, с грубой и массивной деревянной мебелью. В барном зале толпились люди, не отрывая взглядов от большого экрана на стене, где транслировали футбольный матч. Но Анатолий сразу направился вглубь заведения и потянул Андрея за собой. Они попали в отдельную комнату с четырьмя большими столами, но все они пустовали, а настенный экран выключен. Здесь было гораздо тише, и Андрей чуть расслабился. Он почти не бывал в таких местах и чувствовал себя неуютно. Официантка тут же подсунула им меню, быстро прощебетала что-то и удалилась. Они остались одни. Андрей уткнулся в коричневатые листы плотной бумаги, болтами прикрученные к потёртой деревянной доске. Пиво, пиво, очень много пива, а дальше виски и крепкие ликёры. Андрей всё это не любил и не знал, что выбрать. — Неудачное место? — спросил Анатолий, заметив его смятение. — Интересное, — дипломатично отозвался Андрей. — Я посоветую тебе пару вещей, доверься мне. — Ок, я не против, закажи на свой вкус, — избавленный от необходимости делать выбор Андрей выдохнул и отложил меню в сторону. А дальше медленно покатился странный и поначалу очень неловкий разговор. Они будто совсем недавно лайкнули друг друга в «Тиндере» и тут же, не тратя время на общение, назначили встречу, а теперь пытались на месте познакомиться и понять, стоит ли вообще все это продолжать. — Ну, расскажи о себе, — попросил Андрей, облокотившись на стол и уложив подбородок на переплетенные пальцы. — Что тебе интересно? — мягко спросил Анатолий, глядя на него с улыбкой. Тут Андрей понял, что тот наверняка уже говорил что-то о себе, но тогда он не слушал. Ему стало немного совестно, но Анатолий не упрекнул его в этом и Андрей был ему благодарен. Он пожал плечами: — Всё. Чем занимаешься по жизни, как отдыхаешь, что тебе нравится, что не нравится? — Разве о таком не интереснее узнавать постепенно, общаясь, встречаясь, раскрывая друг друга, хм? — И всё же? — Что ж, я работаю в охранном агентстве, — начал Анатолий. — Типа ЧОП? — Да, но мы занимаемся только безопасностью физических лиц. Сопровождение, охранники-водители, телохранители. — Так ты телохранитель? Тебе подходит. — По габаритам? — усмехнулся Анатолий. — Нет, я один из учредителей. Но я был телохранителем какое-то время, после армии; хотел в органы пойти, не сложилось. А потом с приятелями скооперировались и своё дело открыли. — И всё идёт неплохо, насколько я понимаю? — Вполне, — Анатолий широко улыбнулся. — Ну, а ты? Как так вышло, что в твоём возрасте ты владеешь ночным клубом? Богатые родители? Признаться, поначалу я думал, что ты парень владельца, поэтому не делал поползновений в твою сторону. — В моём возрасте? — Андрей удивлённо-насмешливо приподнял брови. — Это сколько ты думаешь мне лет? Только без ложной лести, пожалуйста. — Двадцать пять? Эм, двадцать семь? Ну, не больше же? — Смеёшься, да? — фыркнул Андрей. — Я не настолько хорошо сохранился. Мне тридцать шесть. Внутри Андрей кричал: «Как студенты! Мы как долбанные студенты! Я разучился ходить на свидания. Я не знаю, что говорить! Какой же это всё бред, о, боги!» Анатолий выглядел немного обескураженным его ответом, ненадолго задумался. Андрей не собирался вдаваться в подробности, как и почему ему достался этот клуб и что сам он никогда не планировал связывать свою жизнь с подобным бизнесом. Слишком рано для таких откровений, а может подходящего времени с этим человеком и не будет, он ещё не решил, как далеко хочет с ним зайти. Анатолий перевёл разговор в другое русло, им как раз принесли заказ, и он с упоением принялся расписывать достоинства стейков, особенности прожарки, с тем же энтузиазмом переключился на почти чёрный стаут в высоких бокалах, доказывая, что богатство и глубина вкуса в хороших стаутах и элях ничем не уступает вину. Андрей видел, что Анатолий прощупывает почву, пробует разные ходы, старается понять, как стоит себя вести с ним, чтобы понравиться. Это было заметно и забавляло Андрея. Раньше Анатолий, не заморачиваясь, болтал без умолку. Возможно, не был настроен серьёзно, а теперь решил изменить своё поведение. Но делал всё это неуклюже, сразу заметно, что не привык подстраиваться. Несмотря на то, что к концу вечера Андрей с удивлением осознал, что ощущает себя вполне свободно и спокойно в компании этого человека и даже сумел оценить его странноватый юмор, он со всей ясностью понимал, что всё это было не тем, на что он рассчитывал, набирая накануне номер Анатолия подрагивающими пальцами. В некоторые моменты беседы он уплывал, просто вслушиваясь в тембр его голоса, представляя, что тот говорит совсем иные слова. Перед глазами плыли непристойные картинки, возможно виной тому стал алкоголь, но это уже мало волновало. Андрей размышлял, как бы уже свернуть эту пустую болтовню и заставить Анатолия перейти к более решительным и интересным действиям, выбить из него это внезапное джентльменство и при этом не выглядеть, как течная сука.***
Они уходили одними из последних. До стоянки несколько сотен метров по узкому проулку с единственным блёклым фонарём. Андрей ёжился, втягивая голову в плечи, одетый слишком легко для всё ещё холодной весенней ночи. Молчание между ними вновь стало напряжённым, повисла неприятная недосказанность. Андрей к своему неудовольствию понимал, что даже несмотря на не слишком трезвое сознание, не может просто взять и в открытую сказать о своих желаниях. Это было до обидного глупо, но что-то на подкорке сопротивлялось, убеждая, что он будет выглядеть последней блядью, и в дальнейшем его станут потреблять только для этого и в любое удобное для себя время. С Анатолием он не чувствовал, что ситуация у него под контролем, как было всегда, когда он сам с особой тщательностью выбирал себе любовников. Он и раньше не раз заводил отношения ради секса. Ничего нового. Разве что теперь не было необходимости вести долгие беседы о Сартре и Прусте, перед тем как завалиться в постель. С Анатолием не нужно было притворяться кем-то другим. Но Андрей так долго носил эту маску благообразной, утончённой интеллигентности, что воспринимал её как собственное лицо. Гулкие шаги по промёрзшему асфальту эхом отдавались от обшарпанных старых стен переулка. Автомобиль Анатолия остался единственным на парковке. Его длинная чёрная туша, поблескивая, нежилась под жёлтым светом фонаря. Анатолий открыл перед ним дверь, но придержал за руку, повернул к себе. Аккуратно убрал со лба завиток светлых волос, всмотрелся в лицо. Андрей замер под его взглядом и, когда большая тёплая ладонь легла на заледеневшую щёку и ухо, покрылся мурашками с макушки до пят. — Наградишь меня целомудренным поцелуем на прощание? — сбрасывая оцепенение, спросил Андрей, заставляя губы растянуться в нагловатой провоцирующей усмешке. — Ещё рано для прощаний, — осклабившись, ответил Анатолий и, склонившись к нему, смял и уничтожил эту лживую кривую ухмылку. Андрей услышал лёгкий щелчок и жужжание за своей спиной, а в следующий момент Анатолий уже втолкнул его в ещё прохладный салон.***
Они сидели в машине напротив парадной Андрея. Анатолий всё никак не хотел отпустить его, а на самого Андрея накатила вялая апатия. — Чего ты хочешь от меня? В перспективе, — внезапно спросил он. — Хочу быть с тобой. Не урывками, не так, по-нормальному. — Анатолий помолчал и продолжил: — Засыпать и просыпаться вместе, ходить куда-то, делиться разным — вот это всё. Андрей бледно усмехнулся. Какой пылкий максимализм от того, кто едва знаком с ним. — Ты понимаешь, что я не те юные мальчики-зайчики, с которыми ты привык иметь дело? Мне не нужны твои деньги, мне не интересны дорогие подарки, я не позволю управлять собой, принимать за меня решения, я не стану молчать и терпеть, если меня будет что-то не устраивать, — он прервался, разгладил брови большим и указательным пальцами. — У меня дурной характер, — продолжил Андрей чуть тише и спокойнее. — Я плохо сплю ночами. У меня большой, тяжёлый багаж за плечами. Ты ещё ничего не знаешь обо мне. — Я понимаю. Но я хотел бы узнать тебя, если ты позволишь. — Не уверен что хочу этого. Не уверен, что ещё могу быть с кем-то, как ты выразился, «по-нормальному». Меня устраивает то, что есть сейчас. — Что ж, я не собираюсь преследовать и уговаривать тебя, — хмыкнул Анатолий и резко притянул его к себе. — Если тебя устраивает, то я вовсе не против трахать тебя время от времени, — куснул Андрея за нижнюю губу, — но и не жди от меня чего-то большего, какой-то верности и поддержки. — Он поцеловал его, болезненно и зло, слегка оттолкнул от себя. Тихий щелчок открывшейся двери. Андрей выбрался из салона на едва гнущихся, подрагивающих ногах, и автомобиль тут же сорвался с места, нарушая тишину раннего, ещё совсем тёмного утра гулом мощного двигателя.