You exist?

Я смотрел в глаза Намджуну, замечая в его взгляде настороженность. Он ждал моей реакции на своё признание, но я не понимал его страха. Намджун это Намджун. Джун отличается от своих родителей, даже если они одной крови. - Намджун, - я легко улыбнулся, тоже наклонившись к нему через стол, - я все ещё тут. Меня не волнует, кто твои родители, запомни это. - Дело не в это... - Джун остановился, отдергиваясь, - я рад, - он наигранно выдохнул, что мне показалось довольно странным. Намджун резко поменялся: его губы нервно поддрагивали, он не смотрел больше на меня, натянул улыбку и подал мне руку, поднимая из-за стола, - я слишком долго был сегодня за пределами леса, так что давай ляжем пораньше... Мне ничего не оставалось, как согласиться. Намджун нежно, аккуратно и так легко, будто пушинку, взял меня за талию, усадив на печь, но сам почему-то помедлил, глядя куда-то в пол, а рука парня сжалась в кулак. - Намджун? - позвал я, заставляя его снова стушеваться. Джун коротко кивнул, тоже запрыгивая на наше ложе. Я отвернулся лицом к стене, закусив губу. Намджун что-то явно не договаривает. От этого становится немного неуютно. Я уже говорил, что меня это не волнует... Чёрт, нет, я хочу знать все о нём, но я не мог потребовать снова, я итак вышел за рамки дозволенного, раскрутив Джуна на этот рассказ. В голове тут же всплыла фраза Намджуна про 8 грехов. К какому из них он относится? Мне сложно подобрать что-то для него, но он сказал... Неужели он правда несёт в себе какой-то грех? Мои размышления резко прервало прикосновение руки чуть выше талии, которая впоследствии притянула моё тело к чужому, проезжая до груди и заставляя вздрогнуть. Я чувствовал спиной каждую частичку Намджуна, а на шее отголоском оставалось его дыхание. Действия Джуна вызывали трепет внутри меня: он зарылся носом в мои волосы, а его ладонь плавно легла поверх моей, медленно перебирая пальцы. И почему я сомневался в нем? Вот он, Намджун, который сейчас так нежно обнимает меня, какой грех, какие родители? Это никак не повлияет на него. Мой Намджун обожает людей. Мой Намджун любит меня. Я развернулся к Джуну лицом, улыбаясь и глядя на его удивленное лицо, которое невольно вызвало у меня смешок. И когда я успел так бесповоротно влюбиться? Какие-то миги, а я уже вряд ли смогу жить без него. Мне кажется, я даже готов отказаться от прошлой жизни, лишь бы быть рядом с ним. Приподнявшись на руке, я потянулся к нему, но меня тут же перехватили: Намджун наклонился ко мне, еле касаясь губами моего лба и также еле слышно прошептал: - Спокойной ночи, Чимин-и... - Так нечестно! - обидчиво ответил я, вызывая улыбку у Джуна. Он, хихикая, прижал меня крепче к себе, проведя рукой от лопаток и остановившись на талии. В объятиях Намджуна я чувствовал абсолютное умиротворение и спокойствие, так что глаза мигом закрылись, и сознание улетело в царство снов. Но Намджун не спал. Было то, что тревожило его всю ночь: «зверь», другой Джун, сидящий где-то глубоко внутри него, очень долгое время подавлялся его силой волей. Намджуну было страшно. А вдруг он вырвется наружу и навредит кому-нибудь? Джун понимал, что если выпустит зверя из клетки, то его будет сложно остановить. Но парень тут же успокоил себя: они идут развлекаться с новым другом, так что ничего не должно случиться. Тёмная сторона Джуна так и останется сидеть за стеной, которую выстроил он сам. Потому что с гневом не шутят. Намджун осторожно приподнял голову, прислушиваясь к моему дыханию и проводя тыльной рукой по моей щеке. Я посапывал, чуть приоткрыв рот. Удостоверившись, что я сплю, Намджун встал, освобождая меня из своих объятий, и вышел из дома, прогуливаясь по знакомым тропинкам. Он слышал, что люди считают, мол, на свежем воздухе лучше думается, и решил проверить это. Оказалось ли это правдой, или же он поддался атмосфере ночи, но Намджун сидел у озера, прикрыв глаза и отдаваясь мыслям. В такие моменты особенно не хватало Хосока: он был тем, кто всегда выслушивал Джуна. Он мог обсудить с Хо любые темы, но сейчас Намджун очень жалеет, что поделился с ним симпатией к людям. Может, сейчас бы они, как раньше, сидели на том камне у его дома или тут, на берегу, и обсуждали все, что только можно. Но сейчас здесь только он сам со своими мыслями. Может, он правильно сделал, что не рассказал мне о своём грехе? Намджун не хочет дважды наступать на одни и те же грабли. Теперь он будет осторожен с тем, что он говорит. А ведь правду говорят, что слова могут быть хуже любого преступления. Намджуну хоть и 122 года, но он, кажется, только-только начинает набираться опытом.