You exist?

_Flashback_ В голове Намджуна формируется окружённый яркими звёздами силуэт хрупкого, миниатюрного, с самой милой на свете улыбкой парня, который смущённо потупляет глаза, заставляя душу Джуна взбудоражиться, глотнуть кислорода, раскрыть крылья и вспорхнуть в бескрайнее небо. Розоволосый парень облизывает пухлые, ярко-розовые, влажные губы, нервно кусает их и смотрит украдкой, а его глаза так и говорят "поцелуй меня", от чего Намджуновы крылья приобретают ещё большую силу, теперь он мчится сквозь мягкие белые облака и еле осязаемо касается их кромки подушечками пальцев, собирает воздушный букет, украшает солнечным светом и ищет его будущего хозяина. Лицо парня искажается, стоит ему увидеть подарок, он глядит так испуганно и потеряно, будто Джуна на его глазах буквально ранили ножом или проткнули копьем, а затем трескается, как стекло, и распадается на мелкие песчинки. Когда-то изящные крылья темнеют, рассыпаются и исчезают, словно пепел, от чего Джун больно ударяется о землю, как будто реальность вручает пощечину с громким, звонким хлопком. Крепкая ладонь медленно сжимается на шее, прижимая почти что бездыханное тело к земле. Бледная кожа, кажется, вот-вот станет грязно-синей или вовсе прозрачной, глаза постепенно становятся бездвижными оттого, что голубой поток покидает грудную сферу. Злорадный смех раздается по всей чаще, заставляя Намджуна слегка нахмуриться, свести вместе брови, но тот даже руки поднять не мог с мокрой и вязкой травы, чтобы хоть как-то постараться отбиться от хватки Суна. Шелест еще оставшейся зелени и опавших листьев усилился: это было шептание других обитателей леса, потерянных и смущенных происходящим – один потомок греха убивал другого, нарушая созданный их же предками свод правил. Они не могли вмешаться в дела выше стоящих по статусу, но кто-то из них все же решался выйти из укрытия, застывая на месте с испуганным взглядом, и на этом абсолютно каждая попытка заканчивалась. Никто не хотел быть виноватым в смерти и нести ответственность за невмешательство, именно поэтому лес вскоре стих, изредка поддрагивая от осеннего ветра. Глаза Джуна расширяются от страха, когда с помощью оставшихся с ним естественных способностей едва заметно ощутил, что моя жизненная энергия значительно ослабела, словно быстро потухающий огонек. Он перепугался даже не оттого, что в нем остаются буквально капли его силы, а то, что со мной могло что-то случиться. Намджун разъярённо и громко рычит, вдыхая часть голубоватого потока обратно, ещё не успевшего окраситься в красноватый оттенок, ногами, что приобрели всего на секунду форму копыт, отталкивает от себя Суна и бежит в ту сторону, куда недавно приказал направиться мне. - Ты такой эгоист, Намджун, - надменно усмехается Сун, безмятежно следуя за ним, и замечает своих "зверюшек", остановившихся у его стоп, - что? - его брови поднимаются выше, стоит лягушкам-вампирам исчезнуть, растворившись в воздухе в виде тёмного дыма, и передать увиденное своему хозяину, - ха-а-а, - он вздыхает, - нехорошо, нехорошо это, - Сун хмурится, по-прежнему следуя за Джуном, и задумчиво прикладывает руку к лицу. А у Намджуна крышу сносит. Он злится. На себя, на Суна, который мог вполне приказать что-нибудь, вроде "уничтожения всех людей в лесу", другим жителям с помощью своих питомцев, на меня, не сумевшего просто выполнить то, что он просил. Блондин теряется, думая, как тогда необходимо было бы поступить: держать любимого при себе? Смог бы он тогда следить за тем, как Намджуна буквально растерзают на его глазах? Поток сомнительных, противоречивых чувств с каждым шагом вводили парня в заблуждение, ослабляя его бдительность. У самого обрыва Сун резко, очень резко останавливает Джуна, расположив согнутую в локте руку впереди него, тем самым, сжимая его шею между своим предплечьем и собой. У Намджуна брови опускаются и сводятся вместе, кожа лба туго стягивается, образуя на переносице несколько небольших складок, глаза сужаются и приобретают угловатую, заостренную форму хищника, губы сжимаются, превращаясь в две тонкие параллельные линии, а уголки становятся резко очерченными. - Отпусти меня, - не своим голосом рычит Намджун, от чего Сун настораживается, но крепкой хватки не теряет, - отпусти, иначе я тебе глотку нахер перегрызу! - Глотку-то ты мне перегрызешь, но это погоды не сделает, - фыркает Сун, прижимая Джуна к себе сильнее, заставив того невысоко приподнять подбородок, - ты зол, и мне это только нравится, поверь, - Сун довольно скалится, - давно искал шанс разорвать твоё сердце, но все слишком просто, будь ты не в своём истинном обличии, малец, - в глазах говорящего постепенно стирается зрачок, "белый" взгляд пожирает силуэт парня, скрытое внизу за небольшими зарослями, - ты только посмотри, как страдает твой любимый Чимин-и... А все из-за твоего эгоизма! - последняя фраза выходит смазано, словно изредка теряющее связь радио, - играешь с бедным мальчиком, заставляя его вот так вот изводить себя... - Прекрати... - Джун впивается когтями в чужую руку, от чего кожа стала дымиться, - хватит заговаривать мне зубы, дьявол... - Что-о? - Сун смеётся, - правда глаза колет? - он поднимает вторую руку, изящно проводя когтем по Намджунову разрезу глаза, - подумай, Чимин был бы сейчас дома, проводя время со своими друзьями и любимой матерью... Но сейчас он лежит здесь, при смерти, из-за тебя, что изводит его иллюзией любви... - Это не иллюзия! - Джун с потрохами вырывает руку Суна, сжимая её в ладонях и следя за тем, как она исчезает в тёмном пепле и возвращается на законное место, - твоя речь не подействует на меня, и не надейся, - Намджун снова оглядывается на меня, закусывая губу. - Мне плевать, - Сун неожиданно покрывается красным потоком, словно находясь в пламени, и хватает Намджуна за волосы, вынуждая его смотреть в глаза, - будь моя воля, давно бы сожрал тебя, - мужской голос становился ниже с каждой фразой, - но это не нравится нашему папочке, знаешь ли... Слишком много человечины на нашей территории, слишком... Сейчас целая толпа таких же следует сюда, она же заберет твой мешок с мясом тоже, если только коснешься его, тут же попадешься на глаза людям, а в наши планы это не входило. Тебя ждёт самый настоящий суд старейшин, - Сун ехидно щурится, - и угадай, кто там будет?