You exist?

- Ты... - прорычал обессиленно Намджун, продолжая наблюдать за мной и лишь изредка поднимая глаза на Суна. - Верно думаешь, - хмыкнул тот, все также поглаживая мои волосы, - хотелось добавить красок, поэтому использовал чары отчаяния. Иронично, но теперь он даже не видит нас, - надзиратель помахал ладонью перед моими глазами, но, как и было сказано, для меня это проявилось всего лишь лёгким потоком ветра, - и, конечно же, не слышит, поэтому зря стараешься. Сам влез, поэтому здесь только твоя вина, - Сун наконец встал на ноги, разворачиваясь, а в его взгляде ещё более ярко горели красные огоньки. - Это не отменяет того факта, что ты ослушался приказа! - Джун вновь подался вперёд, пытаясь выбраться, - тебя также могут наказать! - Плевать, - Сун засмеялся, постепенно принимая звериную форму, - стоит мне замолвить словечко, как ты останешься уже без души, а я наконец займу место, предназначенное мне, - он подошёл ближе, вновь проводя воображаемый круг у чужого лица и касаясь указательным пальцем лба, - самых сладких снов, Намджун. Последнее, что увидел Джун в попытках противостоять заклятию, – это мой все тот же безжизненный взгляд, направленный вникуда. Лишь изредка глазные яблоки рефлекторно дергались в стороны, стоило только где-то вдали услышать очень тихий и еле различимый голос, который все время звал меня. Моя память имела большие пробелы между событиями, все больше вводя в глубокий транс. Единственным напоминанием произошедшего были лишь неприятные ощущения жжения в области век и тяжесть в горле. Сны, если это, конечно, были они, казались мне безумно кошмарными. Словно я проживал каждый день, пытаясь вновь и вновь спасти Намджуна, но смерть каждый раз настигала, несмотря на все приложенные силы. Ещё более ужасным было то, что я постепенно опускал руки, пока не стал просто наблюдать за тем, как Джун погибает. Какой же момент его смерти был настоящим, так и осталось неизвестным для меня. Ясное сознание вернулось тогда, когда я смог проморгаться и приподнять руку над белой больничной постелью, но та почти сразу уже упала обратно. - Быстро привяжите и ноги тоже, - голос, холодный и твёрдый, четко отдавал приказы размытым силуэтам рядом, после чего на конечностях появилась ощутимая тяжесть. - У него же совсем нет сил, мне кажется, это совсем уже излишне, -  лёгкий бас пытался противостоять кому-то, а мышцы на моем лице едва приподнялись, формируя ухмылку. - Мистер Чон и Ким, а теперь послушайте меня: таких посетителей, как вы, у меня каждый божий день уже по горло. Настолько, что уже хочется блевать. Все хотят доказать, что их близкие абсолютно нормальные, но мы всегда действуем по факту. Раз был один побег, то будет и второй. К тому же, присутствуют явные психические отклонения, поэтому в скором времени нам придется перевести его в соответственное место, но поскольку там все занято, увы и ах, придется прибегать к таким методам ради безопасности остальных больных здесь. На быстром выдохе я повернул голову в сторону, левой щекой ощущая приятный холод от подушки. Глаза поймали Тэхена, крепко обнимающего руку хмурого Чонгука, а тот, в свою очередь, внимательно и даже довольно агрессивно смотрел на человека в больничном халате. Он, возвращая свое спокойствие, спрятал руки за белой тканью, после чего хмыкнул. - Приемные часы можете увидеть на пункте регистрации. А сейчас освободите палату. Желательно, самостоятельно. Губы Тэ сжались в тонкую линию, явно указывающие на его внутреннюю борьбу, но он все же потянул Чона за собой и мельком уловил на себе пристальный взгляд. - Ох, Чимин, - он натянул улыбку, а потом неловко опустил лицо, - мы обязательно навестим тебя еще раз. Только будь послушным, хорошо? Прошу тебя, - Ким уже не мог сдержать слёз, поэтому Чонгук решил его, как можно скорее, увести от туда. Вероятно-врач напоследок оценил состояние моей неподвижности и тоже покинул палату. Я четко помнил слова друга, но, как ни странно, передо мной мелькали только лица медперсонала, которые иной раз насильно пихали очередную тарелку обеда (ел я неохотно, но и сопротивляться не стремился – просто напросто не было желания или сил) и которые стремились меня растормошить прогулкой по длинным коридорам. Из этого я сделал отчетливый вывод, что, возможно, похож на людей, кого я видел при очередном катании на коляске. - Милочка, - медсестру (а вместе с ней и меня) остановила женщина с ярко выраженным тремором, сложив ладони в умоляющем жесте, - меня в Пусане ждет сын, он совсем один, отпустите меня, прошу... - Конечно-конечно, аджума, только Вам необходимо перед выходом сделать последний укол, поэтому подождите меня у процедурной, хорошо? Стоит ли говорить, что эта пациентка пыталась уехать из больницы уже в седьмой раз, правда, сама об этом не помнила, нужно было ее только переключить на что-то другое, и проблема исчезла сама собой. Я же всегда молчал и просто наблюдал за всем. Внешне я действительно походил на психбольного, но не внутренне, поскольку понимал и осознавал, что стремлюсь сам себе это навязать, чтобы убежать от невыносимых чувств, что поглощали меня изнутри. Мой следующий сон был уже без Намджуна: я оказался посреди закрытого и огромного куба, рядом с зеркалом. В отражении можно было отчетливо заметить дыру в моей груди, однако меня это не очень-то заботило. Когда же ладонь смогла спокойно пройти сквозь тело, я снова усмехнулся.

"Сойти с ума" навсегда и забыть, что такое боль, теперь казалось для меня лучшим решением.