Гейм, сет и матч

Записка выглядела до смешного шаблонно: вырезанные из газет буквы складывались в послание. «Передай Супермену найти меня в полночь, в Сентенниал Парке. У меня есть то, что он хочет». Без подписи, только снизу приклеена спичка. Нахмурившись, Кларк Кент сложил записку. Он ещё не до конца отошёл от нескольких часов криптонитового облучения прошлой ночью, когда Чёрная Маска похитил его, чтобы использовать в качестве приманки для Супермена. Его передёрнуло, стоило вспомнить, как зелёное сияние медленно убивало его, высасывая силу. Вторая волна дрожи прошла по телу, когда он вспомнил, как Спичка оглядел его с головы до ног. «Нежный мальчик», — протянул бандит тогда, но глаза выше пожёвываемой спички оставались встревоженными и просчитывающими глазами Брюса. Он… он поцеловал его. Спичка — Брюс — поцеловал его. «Только чтобы незаметно подсунуть ключ», — пытался убедить себя Кларк, но не мог объяснить, почему же поцелуй длился намного дольше, чем нужно было для передачи кусочка металла. Такая причина слабо увязывалась и с дрожащими ладонями, оказавшимися у него на поясе, а потом ниже, когда они щупали и сжимали его в исступлении страсти. И уж точно передачей ключа нельзя было объяснить, отчего сам Кларк толкался навстречу прикосновениям, отчего его разум растворился под жаждой, а тело запылало от желания. «Я всегда тебя найду», — сказал Спичка, и в его голосе прозвучала насмешка, нетерпение, приказ и одновременно просьба. Конечно. В любое время. И вот теперь записка. Дыхание невольно участилось. Едва не задыхаясь, он положил записку на стол. Спичка сказал, что у Кларка красивые губы. Он сказал, что по притягательности Кента не сравнить с Человеком из Стали. «Передай Супермену найти меня в полночь». У Кларка так стояло, что было почти больно. «У меня есть то, что он хочет». До полуночи оставалось двенадцать часов. Одиннадцать часов, пятьдесят девять минут и тридцать секунд.

***

Сентенниал Парк никогда не жаловался на нехватку освещения, но даже в нём можно было найти затенённые уголки для встреч или тайных свиданий. Пока Супермен прочёсывал парк, он спугнул несколько парочек из кустов и сделал вид, что ничего не заметил. Наконец он услышал знакомый протяжный джерсийский акцент. — Супермен. Рад, что ты заскочил. Развернувшись, он увидел, что Спичка Мэлоун прислонился к дереву… возле которого секунду назад никого не было. Плохо пошитый зеленовато-голубой костюм бандита казался почти смешным вкупе с широким полосатым галстуком; несмотря на ночную темень, глаза прятались под солнцезащитными очками. Он пожёвывал спичку. От хитрого взгляда, которым он в то же мгновение окинул Супермена, тело Кларка захлестнуло волной противоречивых ощущений. Скрестив руки на груди, Супермен с презрением посмотрел на мелкого преступника. — Кларк Кент сказал мне, что ты хотел поговорить со мной. Так? — Перетереть, ага, — раздался неясный смешок. — Именно для этого ты мне и нужен. Для начала. — Спичка смерил Супермена взглядом: — Кент рассказал тебе, что с ним произошло? Что я спас его нежную маленькую попку? — Рассказал. — Думаю, он тогда не рассказал, что после этого я стырил у Чёрной Маски криптонитовую глыбу. Верно сечёшь, здоровяк, я забрал себе штуку, которая может убить тебя до смерти, — словно пистолетом направив указательный палец в Супермена, он прищёлкнул языком, изображая звук выстрела, и ухмыльнулся. Кларк постарался не допустить слабины в голосе, хотя отчего-то едва мог ровно дышать. — Вы, мистер Мэлоун, пытаетесь меня шантажировать? — О, ну зачем так? — цокнул бандит. — Зови меня Спичкой, все приятели так меня зовут. А мы с тобой будем ближе, чем просто друзья. — Чёрта с два. Предпочту отказаться от столь великого одолжения со стороны дешёвого гангстера, — насмешливо отчеканил Супермен. — Я знал, что ты это скажешь, — сказал Спичка, и уголок его рта приподнялся в самодовольной ухмылке. — Мистер Правда и Справедливость, наш великий и могучий недотрога. Тогда пораскинь мозгами вот над чем: у меня есть запись с камеры наблюдения, на которой твой приятель, Кларк Кент, взасос целуется с твоим покорным слугой. И он точно не пытается отпихнуть меня, если вкуриваешь, к чему я клоню. Сам прикинешь, насколько известия о его голубых играх с уличным бандитом, — сказал он, поднимая руки и шевеля в воздухе пальцами, — пойдут на пользу его ре-пу-та-ции? — Ах ты, ублюдок, — прорычал Супермен, зная, что Спичка видит, как при одном воспоминании начал под красными шортами твердеть член. — Хочешь разрушить жизнь хорошего человека, только чтобы подобраться ко мне? — О да, милый, — протянул Спичка. Его взгляд не отрывался от паха Супермена. — Ты не представляешь, на что я пойду, чтобы подобраться к тебе. Продолжать игру дальше Супермен больше не мог. Его плечи бессильно повисли. — Что мне нужно… нужно сделать, чтобы ты пообещал оставить Кента в покое? — тихо сказал он. Спичка хмыкнул: — Может быть, мне будет достаточно, если ты встанешь на коленки, прямо здесь, передо мной, и очень вежливо меня попросишь. Супермен тяжело посмотрел на него и не сдвинулся с места. — Чтобы я предоставил тебе ещё больше материала для шантажа. — Не волнуйся, сладкий мой, — хохотнул Спичка. — Я проверил, здесь ни одной камеры. Нет-нет, всё, что ты сделаешь здесь, это только для меня одного. А сейчас… ты опускаешься на колени и, я надеюсь, очень-очень вежливо просишь меня оставить твоего дружка в покое. Медленно, так медленно, как он мог выдержать, Кларк подошёл к Спичке, который всё так же стоял, прислонившись к дереву. Всячески подчёркивая нежелание, он опустился на колени и постарался не поддаться похоти окончательно. — Мистер Мэлоун, — пробубнил он, глядя в землю перед собой, — пожалуйста, не делайте ничего плохого мистеру Кенту. — Посмотри на меня, — сказал Спичка. Кларк неохотно поднял голову, старательно сохраняя пристыженное выражение на лице. Щёки гангстера за тёмными очками раскраснелись, дыхание участилось. — Назови меня «милым» и проси снова. Кларк завороженно облизнул губы. Пах Спички был прямо перед его лицом, и Кларк заметил, как ткань вздрогнула от шевеления встающего под ней члена. — Спичка… милый… будешь ли ты любезен не делать ничего плохого мне и мистеру Кенту? — О, боже, — выдохнул Спичка. — Да, только хорошее. — Он протянул ладонь к ширинке, вжикнула расходящаяся молния, и в полумраке Кларк увидел твёрдую, налившуюся кровью плоть. — А теперь ты мне отсосёшь. Кларк сумел удержаться, чтобы в тот же миг не податься вперёд и наконец, наконец!.. Он напомнил себе, что больше удовольствия будет, если он потянет время, хотя в висках барабанил пульс, а член становился твёрже от одной только мысли об… — Все козыри у тебя на руках, Спичка. Ты выиграл. — Он двинулся навстречу, пока его губы едва не коснулись члена. Он услышал, что наверху Спичка шумно сглотнул. — Мне не остаётся ничего, кроме как подчиниться твоим желаниям, — сказал он и одним протяжным движением взял Спичку глубоко в рот. Бедра дёрнулись ему навстречу, колени едва не подогнулись, длинный дрожащий выдох стал только первым, пока Кларк лизал и сосал горячую плоть. — Да… Да, — сказал Спичка, когда его рваные выдохи превратились в слова. — Вот так. Ох, ты неплох. Я знал, что этот рот создан для моего члена. Блядь… Твою мать, — толкаясь навстречу Кларку, выдавил он. — Да!.. Человек из Стали. Хренов бойскаут в синем трико. Отсасывает как… двухцентовая шлюха… в городском парке. О-о-ох, — отозвался он на движение горла Кларка. — Ебически хорошая шлюха. О да!.. Более чем хорошая. Ну же! Его запах затопил чувства Кларка. Запах нельзя было скрыть так легко, как лицо или голос, и Кларк потерялся в безрассудстве происходящего, пока его собственное возбуждение не стало требовательно кричать, отказываясь от дальнейшего промедления. Запустив одну руку в трико, он принялся поглаживать себя, в паху невыносимо свело от возбуждения. Спичка хрипло хохотнул. — Что я вижу, извращённый засранец!.. Тебе нравится. Стащи свои штанишки ниже, дай мне увидеть, как ты дрочишь, — прорычал он, и Кларк подчинился, всё сильнее проходя кулаком по собственному члену. Со всем пылом отсасывая, он словно со стороны услышал, как начинает постанывать. — Господи, — сказал Спичка, акцент уже не звучал настолько по-джерсийски, а из голоса исчезла часть грубости. — Господи, ты правда здесь. — Его ладони оказались в волосах Кларка, сжались, почти больно потянув за пряди. — Я не… не могу… Боже, хочу увидеть, что ты кончишь первым. Кончишь как никогда, потому что отсасываешь мне, хочу увидеть, как твой восхитительный член… о-ох… Я выебу тебя столько раз, столькими способами, ты будешь умолять ещё и ещё, ты теперь мой, Кэл-Эл, мой Кэл-Эл… — он вздрогнул и застонал, каждый мускул его тела напрягся. — Господи, я больше не могу, ты слишком хорош. Кончай… Пожалуйста… И от этой мольбы ураган разрядки неотвратимо накрыл Кларка. Он всхлипнул, услышал чужой блаженный стон, впуская Спичку в рот ещё глубже, — ладони в его волосах сжались в кулаки. Что-то нечленораздельно выкрикнув, Спичка кончал следом, дрожа всем телом. Кларк не пытался встать с колен, пальцы в его волосах медленно разжались и перешли к чему-то напоминающему поглаживания. Пока член во рту оставался твёрдым, он продолжал осторожно прихватывать и вылизывать чувствительную кожу. — Ты можешь… можешь остановиться, — хрипло раздался голос наверху. Искоса, сквозь ресницы посмотрев вверх, Кларк неторопливо и с неохотой выпустил горячую плоть. Насмешливо кривящиеся губы Брюса смягчились после пережитого удовольствия, из плеч и линии челюсти ушло напряжение. Кларк улыбнулся: — Презренный мерзавец, ты закончил развращать меня? С неровным выдохом Брюс заправил член в брюки и застегнул молнию. — Кэл, — прошептал он, — я сам не знаю, о чём я думал. — Ты думал, что я этого хотел, — сказал Кларк, оставаясь на земле. — Что я хотел, хоть на немного, побыть испорченным, непристойным — пуститься в авантюру с одним красивым головорезом. — Он протянул руку и провёл по застёгнутой ширинке зеленовато-голубых брюк. — Что я хотел ненадолго отбросить в сторону мою высоконравственность и поддаться искушению бесстыдного распутства и извращения. — Он поднял голову и прямо посмотрел в закрытые тёмными стёклами глаза: — С тем, кому я доверяю в этом мире как никому другому. — Он ждал. Лицо Брюса ничего не выражало. — И я всё ещё этого хочу, — добавил он шёпотом. — Если хочешь ты. Пауза была длинной. Но потом чётко очерченные губы снова дрогнули в ухмылке, грубые ладони схватили за плечи и заставили встать. — Парень, да ты неплох, — возвестил Спичка. — Для новичка совсем не плох! В тебе есть потенциал, если захочешь заняться этим на профессиональной основе. Супермен отступил назад и скрестил руки на груди. — Так ты оставишь меня и Кента в покое? Спичка хихикнул: — Я бы так не сказал. — Но ты… обещал! — Ты веришь обещаниям таких отбросов, как я? — подчёркнуто поцокал Спичка. — Да ты даже наивнее, чем я думал. Не-а, с тобой я ещё не закончил. — Он шагнул вперёд и обхватил подбородок Супермена пальцами, заставляя посмотреть себе в глаза: — Скажи своему другу Кенту, чтобы он ждал моей весточки. Мы с ним где-нибудь встретимся и немножко повеселимся. — С… С Кларком? — в этот раз замешательство Супермена было непритворным. — Зачем тебе ещё и Кларк? — Шутишь? — плотоядно облизнул губу Спичка. — Кент же великолепен. Может быть, ты не заметил под всеми этими уродскими тряпками, но у него тело, которое захочет поиметь каждый. Я первым распробую его ягодку, пока он не зальётся криком от благодарности. Покажу ему, какими шальными могут быть фермерские мальчики из Канзаса. — Обещающий взгляд наполнился неясным оттенком. — Кэл-Эл, я хочу вас обоих. И вас обоих я получу. Кларк справился с голосом, чтобы тот прозвучал надменно и холодно: — И что же ты хочешь получить от меня? — но голос сорвался в хрипотцу, слова прозвучали негромко и мягко, и, право, Кларку было на это плевать. — Прямо сейчас? — переспросил Спичка. — Прямо сейчас я хочу от тебя поцелуй. Он его и получил.