следовать велению

Фенрис выразительно фыркнул, чуть ли не рыча, и с шумом присел за стол в тронном зале, в самом дальнем углу, где обычно проводит время его старый друг. Тот, в свою очередь, любезно разливал по кружкам бутылочку тевинтерского вина, щедро подаренного Дорианом. Люди вокруг немного привыкли к выделяющейся внешности неизвестного эльфа, да и в принципе к необычным личностям, но все равно время от времени поглядывали на него: кто с явным неодобрением, кто с не очень-то тайным интересом. Одна дама пару раз подмигнула, кокетливо прикрываясь веером. И без того раздраженный Фенрис решил ее игнорировать. — Ну что, Эльф, как поживаешь? — Варрик невесело усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку, но на самом деле у него не было никакого желания. — Дерьмово, — прямо ответил Фенрис и, проигнорировав предложенную кружку, приложился к бутылке. Он глотал долго и жадно, будто не пил весь путь до Скайхолда. Остановившись на половине бутыли, Фенрис звучно стукнул ею о стол. — Ты уж не сердись на Дани, это не совсем ее выбор, — проговорил гном спустя какое-то время и, приподняв кружку в молчаливом тосте, сделал пару глотков. — Хм, она сама говорила об обратном. — Ну, Инквизитор всегда берет всю вину на себя. Иногда она делала это так убедительно, что и правда становилось легче, обвиняя ее во всех грехах. Тем не менее осадок на совести никуда не пропадает. Испытав это чувство на себе, Варрик смирился, что его лучшая подруга как обычно сунулась в самое пекло, ради мира, который ее презирал. Напряжение между старыми товарищами совсем не вязалось с атмосферой торжественности, царящей в зале. Тем не менее Варрик соскучился: хоть одно знакомое лицо возвращает его в те самые былые «добрые» времена, когда центром вселенной являлся Киркволл и не было ничего лучше соревнований в числе поверженных врагов. Хоть это лицо и было мрачнее тучи. Они пили в тишине еще какое-то время. — Как вы поживали в мое отсутствие? — не выдержал Варрик. Фенрис хмурил густые черные брови, являя давние морщинки, и смотрел на собственное отражение в мутно-бордовом стекле. Напоминало о доме. Поместье Амеллов отстраивали в последнюю очередь — так распорядилась Марианна. У них с Варриком был прекрасный план по восстановлению города, с расчетом на обратную компенсацию, разумеется, и с процентами. Довольно длительное время дом стоял полуразрушенный, нагнетавший и давивший событиями рокового дня, когда дихотомия кирквольского общества положила начало войне. Продуваемый сквозняками с привкусом моря. Фенрис не любил ни море, ни сквозняки, ни отношение Хоук. Он сказал ей об этом прямо и ушел. — Ты будешь занята. Мне здесь делать нечего. И правда, можно пока заняться полезными делами — охотой на работорговцев, например. Охота затянулась надолго до неприличия. Фенрис бежал, спешил, сам не зная зачем, то ли сбегая от прошлого, то ли от своих же страхов. Чего таить, Киркволл ударился о самое дно, вызывая резонанс по всему континенту. Кто знает, к чему это все приведет. Предчувствие чего-то еще страшнее, нежели десять лет выживания, холодило спину и подгоняло вперед. Чем больше эльф убивал, тем острее саднили клейма, причиняя порой невыносимую боль. Он исходил всю Вольную Марку, забрел в Неварру и устал. По обыкновению залезая в окно спальни, он не ожидал увидеть колыбель и дремавшую возле нее Хоук. Сколько времени его не было? Полгода? Год? Или больше… Меч приставлен к изголовью с тихим лязгом, колючие перчатки заправлены за пояс, ступни ступали мягко, неслышно, короткий ворсистый ковер знакомо щекотал пальцы. Снедаемый любопытством, Фенрис заглянул в колыбельку: маленькое, укутанное-перекутанное нечто мерно сопело и изредка ворочалось, его смуглая кожа контрастировала со светлой тканью, угольные волосы топорщились во все стороны. Невольно взгляд Фенриса сместился на женщину, явно уставшую, даже измотанную. Проведя пятерней по грязным от дорожной пыли волосам, воин спустился вниз, в гостиную и отыскал до сих пор нетронутую бутылку. А потом еще одну. И еще. Пока не забылся в беспокойном сне. Теплые руки коснулись его лица, возвращая в реальность, и Фенрис нехотя приоткрыл глаза, чтобы через мгновение всполошиться. Марианна не сказала ни слова, лишь притянула к себе и поцеловала. Фенрис опустил голову на руки, лежавшие на столе. Ему не хотелось отвечать. Он просто думал, как объяснить Ивейн, что мама не вернется. Письмо о смерти возлюбленной все еще покоилось под нагрудником. Воин несколько раз перечитывал его, медленно, долго разбирая почерк и сами слова — с грамотой он до сих пор не в ладах, — отказываясь признавать написанное за правду. Здесь, в Скайхолде он уже не мог себя обнадеживать. — Я понимаю, — размеренно начал Варрик. Рядом послышался тихий скрип. Незнакомый мужчина, чье лицо было скрыто капюшоном и густой бородой, присел рядом с Варриком и махнул ему рукой, мол, наливай. Эльф чуть приподнял голову, чтобы получше разглядеть его: типичная мантия с мехом на плечах выдавала в нем ферелденского мага. Ну, этих тут в крепости предостаточно. — Я всячески избегал вас, но совесть не дремлет, — проговорил мужчина голосом Андерса. Эльф удивился, как быстро на него подействовало вино. — Ты бы поосторожнее, Блондинчик, — ухмыльнулся Варрик и протянул мужчине кружку, ранее предназначавшуюся Фенрису. Рука, все еще державшая бутылку вина, непроизвольно сжалась. Фенрис внимательнее посмотрел на незнакомца, заглядывая под капюшон, под которым скрывались отросшие светлые пряди, знатный нос и уставшее, осунувшееся лицо. Он и сам не заметил, как лириумные клейма на коже вспыхнули ярким свечением, а рука с размаху запустила бутылку. Та пролетела мимо головы Андерса и звучно разбилась о стену. На пару мгновений в тронном зале воцарилась тишина, все внимание благородных особ было обращено к скромному столику в углу. Андерс вздрогнул, резко подняв голову и уставившись на воина во все глаза. Если бы не реакция, выработанная еще в годы заточения в Круге, он бы сидел сейчас с окровавленным лицом. — Ох, как же я по вам скучал, — Варрик хлопнул мага по плечу, чтобы тот отмер, и добродушно помахал ручкой гостям, те сразу вернулись к своим без сомнения важным и занимательным беседам. — Взаимно, — слабо улыбнулся Андерс. Эльф слишком устал, чтобы устраивать здесь разборки. Ему хотелось много чего сказать, много обидного и оскорбительного, много того, чего не успел, когда Хоук милосердно позволила отступнику сбежать. И вместо целой речи, скомканной, но праведно жесткой, Фенрис выдал лишь одно: — Ясно, кто виноват. — О чем ты? — Андерс выразительно выгнул брови. Что еще он успел натворить? И только Фенрис хотел озвучить свои обвинения, как чья-то маленькая рука почти невесомо коснулась его плеча, он почувствовал это сквозь неплотную ткань. Клейма болезненно отреагировали на прикосновение, и эльф вмиг переменился в лице. Некая потерянность отразилась в больших изумрудных глазах, и брови приподнялись в смятении. Но обладательница тонкой руки явно не желала ему зла. Невысокая женщина, неслышной тенью выплывшая из глубин коридоров, присела к нему на скамью и улыбчиво переглянулась с беглым магом. Фенрис уже видел ее раньше, хоть и голову ее также покрывал капюшон. И только он признал в ней ту самую эльфийку, как подскочил с места, выпрямляясь по струнке, поддаваясь внезапному порыву. — И я рада тебя видеть, Фенрис, — женщина не улыбалась, но легкая веселость проскальзывала в ее голосе. В теплом свете камина ее бледное лицо приобрело нежный персиковый оттенок, совершенно не сочетавшийся с ее жесткими, острыми чертами. Андерс не выдержал и, перегнувшись через стол, поцеловал ее в висок, где сиреневая веточка валласлина разделялась на несколько линий. — Да, — невпопад выпалил Фенрис и снова сел на лавку. Он не знал, как реагировать на это проявление заботы. Непривычно было видеть подобную нежность в условиях творящегося вокруг хаоса. Или хаос царил лишь вокруг него? — Надеюсь, при мне вы не будете драться, — флегматично сказала Махариэль, приподняв брови, и, заметив гнома, который был, мягко говоря, удивлен ее появлением, нашла нужным добавить: — Кажется, нас не представили. Бланш, — она едва кивнула. — А вы тот самый писатель? — Ох-ох, неужели вы сейчас попросите автограф? — мужчина расплылся в довольной улыбке и поправил воротник куртки. — Варрик Тетрас к вашим услугам. — О, одну услугу вы действительно можете мне оказать, — на короткое мгновение в лиловых глазах проскользнула искорка, какая бывает у заинтересованных сделкой дельцов. Фенрис наблюдал за тем, как вокруг него кипит жизнь, когда он сам топтался лишь в одном состоянии — в отрицании реальности.