9:15 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
___кол Мс____лей
Сквозь жалюзи проникал ослепительно-яркий желтый цвет, расплывающийся на странице газеты, как апельсиновый сок. Нагретый пергамент приятно похрустывал в моих ладонях. Я сидела напротив окна, устроившись в высоком кожаном кресле доктора Мейсона, и разглядывала сегодняшнюю газету, прикрыв левый глаз. Солнечный свет переливался в комнате, пуская одного за одним солнечного зайца, перекатываясь с одной части страницы на другую, и все никак не хотел остановиться, наконец.___кол Мстителей
Я смогла сфокусироваться на втором слове. Это было непросто. Я едва перебарывала желание незаметно приоткрыть левый глаз и подсмотреть заголовок, но стоящий напротив доктор, облокачивающийся бедрами о высокую столешницу, наблюдал за мной неприлично пристально, сковывая, пожалуй, не только в действиях, но и в мыслях. — Прикол Мстителей? — я подняла взгляд на доктора, изогнув брови в искреннейшем недоумении. Что там опять у этих Мстителей? Все не как у людей… Доктор Мейсон отрицательно замотал головой. Его губ коснулась едва заметная улыбка. — Прокол? — я так и не опустила правый глаз на страницу, продолжая наобум подбирать слова. А доктор продолжал мотать головой, испытующе уставившись на мою правую щеку, изучая сеточку бледных порезов, все еще розовеющих и отчаянно не желающих испариться с моего лица. — Колокол? — не подумав произношу я, а после вдруг негромко ойкаю, предвосхищая реакцию доктора Мейсона. — Не гадай, а смотри в газету, — шёлковым голосом шепчет он, оттолкнувшись от стола, и движется в сторону окна. Совершает какие-то манипуляции с жалюзи. Замирает. Чувствую спиной.______ _________
— Слепит, — безэмоционально произношу я, прикрыв правый глаз. Бумага как будто отражала солнечный свет и поджаривала мой больной глаз. Я уже привыкла к ощущению сухости, сопровождающему меня около недели. Привыкла к вечному ощущению ресницы в глазу. Даже не так! В моем глазу был целый пучок ресниц, царапающих и мешающих. Привыкнуть к компании доктора Мейсона было очень неожиданно и приятно. А вот привыкнуть к бесконечному терзающему сомнению в том, пропадет ли с моего лица розовая паутинка порезов и смогу ли я когда-нибудь перестать щуриться правым глазом, было невозможно. Доктор Мейсон сделал шаг к креслу и создал тень, в которой я вдруг почувствовала себя комфортно, будто лежала на теплом диком пляже после убийственной тренировки. Правда была в том, что всю неделю я пробыла в лазарете. Первый сержант не допустил меня до исполнения своих прямых обязанностей. — А теперь? Я зацепилась за курсивный шрифт газеты и смогла различить буквы, жирно выведенные в небольшом параграфе снизу.Раскол Мстителей На вчерашней конференции, затрагивающей будущее Старк Индастриз Энтони Старк сделал неожиданное компрометирующее заявление. Он анонсировал новость о том, что группировка «Мстители» прекратила свое существование. Стивен Роджерс, знакомый нам в качестве Капитана Америки, покинул ряды супергероев, уведя вслед за собой скандально известную Алую Ведьму и таинственного Соколиного Глаза. О судьбе и решении других Мстителей пока ничего не известно. Поступок Капитана Америки мистер Старк не прокомментировал и дальнейшие вопросы корреспондентов проигнорировал. Кто же теперь будет охранять покой граждан?
— Это…неожиданно, — выдавила из себя я, чуть нахмурившись. Пожалуй, эта новость была последней в списке наиболее ожидаемых. Мне казалось, что Мстители будут существовать вечность! Или, по крайней мере, всю их жизнь. Подсознательно я разделила беспокойство населения штатов. В наше время происходит множество ужасных событий, которые, к несчастью, не всегда возможно решить примитивными методами. Мстители были чем-то инновационным, гарантирующим безопасность. — Согласен. Думаю, теперь ваши группы будут швырять с одного конца штата на другой, — доктор Мейсон забрал газету из моих рук и насупился. Я мысленно согласилась. Еще совсем недавно, в тот самый день, когда на мою голову обрушился Зимний Солдат, я тешила себя рассуждениями о том, что в эпицентр всех жизненно опасных событий всегда ныряют Щ.И.Т. и Мстители. Ликвидировать опасность им всегда удавалось крайне ловко и с завидной эффектностью. Газетный анонс означал то, что с сегодняшнего дня в эпицентр всех жизненно опасных событий будем нырять мы — отряды особого назначения армии США. Мне остается надеяться только на то, что во Флориде их будет крайне мало… — Посмотри-ка на меня, — доктор задвинул ящик стола и нагнулся, между пальцев прокручивая маленький фонарик. Я послушно приподняла подбородок. В нос ударил резкий запах одеколона. Доктор Мейсон был низким, пухлым мужчиной с широкими плечами и изящными, даже для его комплекции, кистями. Его скулы, щеки и подбородок покрывала аккуратная щетина. Мне всегда казалось, что доктор тратит по меньше мере час каждый день, чтобы идеально сбрить каждый волосок и составить из них эту композицию. У него были хитрые лисьи глаза цвета шоколада и длинные пушистые ресницы. Однажды мне приснилось, что я попала в фильм «Хоббит» и встретила там своего доктора-гнома! Что ж, такие ассоциации вовсе не беспочвенны. — Зрачок…о! Уже лучше реагирует, угу, — пробормотал он, — Надо бы еще посмотреть глазное дно и состояние сетчатки. — А в целом, как он? — я неопределенно махнула кистью по направлению к лицу и неосознанно прильнула щекой к ладони. — Alles wird gut!* — мужчина отошел к книжному шкафу в состоянии крайней задумчивости, но тем не менее рвано улыбнулся. Я почувствовала, как мой плечевой пояс непроизвольно расслабился. Мне нравился акцент доктора. Он был самым что ни на есть классическим, литературным, эталонным. Таким, которому учат в языковых школах. В немецких фильмах и сериалах я постоянно слышу диалекты, что как-то огорчает. Нужно бы больше времени уделить поискам качественных продуктов! Довоенных еще. Надеюсь, найдутся. — Убери руку от лица, — сделал он мне замечание, обернувшись, и с осуждением покачал головой, — Говорю тебе это уже в сотый раз. Занесешь инфекцию. Я моментально отдернула кисть и уверенно хмыкнула. — Чешется. Заживает значит? — Заживает, — задумчиво протянул доктор, вытаскивая из коробки что-то напоминающее огромную лупу. Я усиленно заморгала, воспользовавшись этой заминкой, и едва переборола желание расцарапать себе глаз. Он был словно в стоге сена. Все мое лицо стягивало. Оно чутко чесалось. И выглядело крайне непривлекательно. — Вы чем-то своим занялись, я могу идти? Доктор неопределенно кивнул, вновь ныряя в книжный шкаф и вытаскивая оттуда одну за другой…странные большие лупы. Надо бы на досуге спросить, что это и для чего. — А вы…пропуск на базу напишете? — неуверенно спросила я, встав с кресла и сцепив кисти в замок. Доктор молчал. Молчал еще долго, перекладывая приборы из одной коробки в другую. А после подошел ко мне и поставил коробку на стол. — Ты еще под наблюдением. — Прошла неделя! Доктор Мейсон поднял подбородок, встретившись со мной взглядом. — Сотрясение второй степени – это не три красивых слова. У этого могут быть тяжелейшие последствия. Твое зрение восстановилось еще не полностью, анализы спорные. Тебя отправили через всю страну. На самолете! И ты не доложила о травме начальству! Отставку ищешь, Эшли? — он выделил мое имя, изогнув бровь в немом вопросе. — Конечно же нет, — я раздраженно закатила глаза, вновь присаживаясь в его кресло. Он удовлетворенно хмыкнул и вновь оперся о столешницу. — Я просто выполняю свои обязанности. Больной ты из лазарета не выйдешь, — по-доброму сощурившись, произнес он, касаясь пальцами газеты на столе, переворачивая ее для удобного прочтения. Я задумалась о чем-то неопределенном, уставившись в пол. Меня повергла в шок новость о Мстителях. Я никак не могла отделаться от мысли, что с этого самого моменты моя жизнь кардинально меняется! Я даже непроизвольно начала придумывать картины будущего: спецзадания, крутые драки, погони, тактики. Благодарность жителей, конечно же, и всяческие привилегии. Возможность этого очень искушала и поднимала настроение, но одновременно с этим пугала и заставляла ценить каждую секунду, проведенную на мирной территории. — Интересно, почему Капитан решил покинуть Мстителей? — протянул доктор Мейсон, коснувшись большим пальцем подбородка. Он словно прочел мои мысли. — Отголоски прошлого? — бездумно предложила я, все так же буравя точку на полу. А Мейсон затих. И молчал он с таким…странным знанием дела, что мне показалось, будто он все знает. Знает про поездку Кэпа на Аляску, про нашу связь, про Солдата. Знает и испытывает меня на прочность. Но меня можно пытать огнем, холодом, огнестрелом. Я сдамся только перед булочкой из Писфул Хиллс, ха-ха. — Вы случайно с доктором Харрисоном не знакомы? — спрашиваю я, решив подстраховаться. Мейсон с секунду думает, а после кивает. — Звонил он недавно насчет тебя. Спрашивал, в каком ты состоянии… Воу… — …интересовался, когда ты сможешь отработать те смены, которые пропустила. Ясно. Доктор Мейсон изучил мое глазное дно, толком ничего не рассказал, а только нахмурился и принялся наносить на мою щеку какой-то гель. Я прожужжала ему все уши о том, как не хочу шрамов на лице. Отношение к этому явлению у меня было особенное, даже позитивное. Только вот место было крайне неудачным. Полосы на моем предплечье были светло-розовыми, практически незаметными теперь, после 6 лет существования на коже. Каждая напоминала мне о чем-то крайне важном, фундаментальном. И временами придавала энергии и уверенность в себе. Раз уж подростком я пережила такой недетский стресс, то разве сейчас так легко сдамся?***
23:15 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
День пролетел так незаметно…Они пролетают так только тогда, когда ты чем-то сильно увлечен: либо своей работой, либо отсутствием всякой работы, когда ты просто лежишь, листаешь новостную ленту в Фейсбуке и Инстаграме, натыкаешься на блог владелицы птичьего приюта и полвечера смотришь видео забавных попугаев.« Инвалидам привет! Еще не спишь?
ХО, твой прекрасный принц, лезущий в башню с драконом»
Я соскочила с кровати, одернула задравшуюся футболку и быстрым шагом подошла к окну. Я лежала на втором этаже лазарета, на первом был приемный покой. Уже стемнело, как часто бывает в конце года, но тусклый свет ламп комнат внизу позволил мне разглядеть нечто, ползущее по водосточной трубе. Я не была уверена наверняка, выдержит ли Тейта эта конструкция, но надеялась, что падение со второго этажа не сильному ему навредит. Я спешно открыла окно и сделала несколько шагов назад, предоставляя другу достаточное количество пространства. — Проникновение со взломом? — усмехнулся паренек, лежащий на соседней койке. Я приставила указательный палец к губам и заговорчески ухмыльнулась. Парень тут же замолчал и заинтересовано уставился на подоконник. Тейт залез не с первого раза. Он сначала пытался закинуть что-то в помещение, и это что-то эпично пролетело мимо, ударившись о стекло. Его неловкое поведение повеселило меня и нескольких ребят, лежащих на койках напротив. Но я даже не сомневалась в том, что это была классическая постановка, чтобы, как это свойственно только Тейту, эффектно ворваться в наши серые будни. — Тебе помочь, воздушный гимнаст? — хихикая, спрашиваю я, все еще держась от окна на расстоянии двух метров. Тейт неразборчиво возмутился, и в ту же секунду носок его берц коснулся подоконника. Парню потребовалось несколько секунд для того, чтобы найти равновесие и подтянуть к груди кисть, сжимающую ручки бумажного пакета. Затем он бодро спрыгнул на пол и галантно прикрыл за собой окно. — Аплодисментов не надо, — Тейт улыбнулся, поставил бумажный пакет на подоконник и распростер руки для объятий. В мой раздраженный запахом хлорки нос ударил аромат свежей выпечки. Сначала я обернулась на дверь палаты, охваченная страхом неожиданной проверки или страстного желания медсестры накормить всех нас вторым ужином, а после сложила все улики в голове и вдруг негромко взвизгнула и устремилась к подоконнику. Тейт где-то сбоку издал разочарованный смешок, а после по-царски уселся на мою койку и принялся наблюдать за моими действиями. Я сначала смяла пакет в ладони, насладившись приятным похрустыванием, а после села на подоконник и принялась рассматривать содержимое, как будто я была маленьким ребенком, а Тейт долгожданным посетителем в родительский день в лагере. По факту, так оно и было. — Тейт, ты лучший, — я даже не постаралась вернуть отпавшую челюсть на место. Тейт хмыкнул что-то на подобии: «Я очень часто слышу это от Мэнди, знаешь», а после вытянул губы в трубочку. В моей ладони оказался пирожок с вишней в бумажной упаковке. На дне пакета лежали два чизбургера из МакДоналдса. Я всегда отличалась способностью расставлять приоритеты правильно, поэтому в первую очередь откусила еще не до конца остывший пирожок, а после, довольная, как сытый кот, потянулась к Тейту, чтобы чмокнуть в щеку. — Эшли, сначала вытри лицо, — Тейт увернулся, схватил с тумбочки влажные салфетки и услужливо протянул мне их. Я промолчала и проигнорировала его жест. — Чувак, ты в увале был сегодня? — паренек с соседней койки приподнялся на локтях и натянул на нос очки. Пока я уплетала за обе щеки пирожок, Тейт рассказал всем и вся о поручении сержанта Брауна. Моего напарника отправили стоять в километровой очереди в ратушу. Он должен был передать какие-то документы, связанные с чрезвычайным положением штата. — Фига…Даже так? — паренек насупился и принялся чистить мандарин, лежавший на его тумбочке. Тейт грустно хмыкнул. — Тебя это тоже не радует, Эш? — спросил он, оперевшись локтями о колени, сцепив кисти в замок. — И да, и нет, — я протерла влажной салфеткой все свое лицо и устало фыркнула, — Это большие возможности и большой риск. По крайней мере двое присутствующих в палате согласно закивали, поддерживая мои слова. — Как самочувствие? — Тейт похлопал по койке рядом с собой. Но я осталась на своем месте и нарочито медленно принялась разворачивать долгожданный и такой аппетитный сейчас чизбургер. — И как ты пронес все это добро на базу?.. — Связи, — Тейт развел руками и мягко улыбнулся, удовлетворенный своим поступком. Всё время, что мы с ним тесно дружим, напарник частенько поднимал мне настроение…фаст-фудом. Заканчивай, Эшли! А как же здоровый образ жизни!? — Тебя тут вообще не кормят, что ли? Я укусила бургер с краю и принялась медленно его пережевывать. Как калорийно, вредно и вкусно… — У меня снова повышенный аппетит. — будничным тоном сообщила я, чуть приподняв плечи. — Агрх…Убереги меня от подробностей. Тейт так забавно нахмурился, что я не смогла сдержать смешок. Вроде, мы уже полноценные взрослые люди, карьеристы, защитники. А до сих пор иногда ведем себя, как выпускники средней школы на лекции по сексологии. Но что естественно – то не безобразно, как говорится. Я тоже могу отпустить кучу шуточек времен колледжа. — Как ты? — Мейсон говорит, что пока мне путь на базу закрыт. Тейт набросил на глаза отросшую челку и потупил взгляд. На нем был мятый бордовый худи, который я подарила ему на день благодарения в прошлом году. На ногах камуфляжные штаны. На левом запястье напульсник. Я тут же бросил взгляд на свое предплечье. Мы прямо как два близнеца… — Не беспокойся ты так, — я жизнерадостно махнула голенью и вновь укусила румяную булочку бургера, — И не с таким справлялась. — Это и огорчает, — зеленоглазый невесело сощурился, подняв на меня взгляд, — Всю историю нашей дружбы ты вечно с чем-то «справляешься». Находишь приключений на свою задни… — Иногда это весело! — я перебиваю Тейта и плюхаюсь на койку почти вплотную к нему. Тейт наигранно захохотал и тут же осуждающе обвел меня взглядом. Ребята на соседних койках, кажется, уже засыпали, а кто-то уже издавал свистящий храп. В палате было темно. Только пара прикроватных торшеров освещали помещение. Свет был теплым. — Давай, проваливай, — я шутливо ткнула Тейта локтем в бок и прилегла на койку, поглотив остатки чизбургера, — У тебя подъем через шесть часов. — Раньше. Я насупилась. Лениво забросила ноги на его колени и поудобнее утроилась на подушке. Матрас противно заскрипел. — Неужто режим поменяли? Тейт тут же осекся и, кажется, попытался в голове прикинуть адекватный ответ. Он умел это очень хорошо. Был импровизатором от Бога. Его изумрудные глаза загадочно поблескивали в тусклом свете торшеров. — Нас отправляют к заливу Бискейн, — он поджал губы и похлопал меня по коленке, — Робин будет за капрала. Сердце пропустило удар. Я попыталась хоть как-то отреагировать на эту новость, но в голове было множество мыслей и это было практически невозможно. Тейт терпеливо ждал. Во-первых, почему временно исполняющим обязанности капрала назначили Робина? Клаус куда смышленее! А еще он не такой импульсивный и грубый, а это важно. Во-вторых, что произошло на юге штата? Это очень близко к Кубе…Даже подозрительно страшно. Ну, и, в-третьих, было досадно оставаться на скрипучем матрасе и не иметь возможности составить им компанию. Я так давно ждала этой возможности! Боялась, конечно, но предвкушала! Опасность, адреналин, командная работа! — Планируешь побег и взлом багажного отделения? — разрезал тягомотную тишину Тейт, сверкнув острым клыком. — Еще чего. Ни в жизнь я не поеду рядом с твоими грязными носками. Тейт покачал головой. — Надеюсь, ума хватит не бунтовать по этому поводу? Знаешь, складывается впечатление, что ты нарываешься на от.. — Отставку, да. Мейсон уже прочел курс лекций по этому поводу. — я раздраженно закатила глаза, в глубине души соглашаясь с каждым словом Тейта и доктора. Тейт расправил плечи и обхватил ладонью правое плечо, словно оно нестерпимо болело. Вновь между нами повисло напряженное молчание. Я ощущала его каждой клеточкой своего тела. В палате было прохладно. На секунду я даже засомневалась, что покинула заснеженную Аляску. А после бросила взгляд на распахнутое в другом конце комнаты окно. Мои икры грело горячее тело Тейта. Я воспользовалась этой заминкой, чтобы в очередной раз осмотреть его. Азарта ради прикрыла здоровый глаз. В темноте правым глазом я видела куда лучше, нежели на свету. Однако, картинка все равно оставалась нечеткой, поддернутой дымкой. Перед лицом возник грузный образ в бардовых и коричневых тонах. Тейт был выше меня на голову точно. В ширину как две меня. А сильнее раза в три. Только вот невынослив он был, как кисейная девушка, ха. По крайней мере, в забегах со мной он вечно проигрывал. — Любуешься? — он даже не повернулся ко мне лицом. Наверное. — Трудно сказать. Наблюдаю жертву абстракционизма. Мой напарник театрально вздохнул. Слева на него падал неприятно-желтый свет торшера, окрашивая пряди его волос в светло-русые. В комнате витал запах свежей выпечки. И жареного мяса. Я потянулась за еще одним бургером. — Надеюсь, через неделю ты будешь уже в форме, — прошептал он с неподдельной искренностью в голосе. Я кивнула.******
10:55 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
«Я недавно прибыл в Майами. Назовите ближайший к вам населенный пункт.»
Ух, ну прямо игры в Джеймсов Бондов! Я повременила. Почувствовала, как кто-то вырвал из моей руки бумагу и заранее ойкнула. Но боли не последовало. Дежурный лениво проскользил взглядом по строчкам и неловко махнул мне рукой. — С выздоровлением, солдат, — процедил он непроницаемым голосом, и я поспешила вглубь тренировочной базы. Ух, опять холод и сталь. Кажется, я отсутствовала целую вечность! Вдали виднеется площадка и корпус столовой. Но я иду не туда. Я змейкой шагаю в сторону общежития, щурясь по привычке, и гордо выпрямляю спину, заставляя себя заново привыкать к стойке «смирно». Как же сильно расслабляют недели больничных. — Вода отошла на несколько метров! — слышу я за своей спиной чей-то громогласный голос. — За буйками серферы, на пляже туристы, — рядовой в паре метров от меня тут же встрепыхается, как большой попугай какаду, и подрезает меня на каменной дорожке. Ну, и что? Нам какое дело…Мы же не спасатели Малибу. Тем не менее, парень быстро движется в сторону будки. А я впиваюсь ногтями в ладони.***
11:06 Джексонвиль, штат Флорида
Первая волна сбила шезлонги. Вторая – бунгало с береговой линии. Цунами в нашем районе Флориды нечастые. Точнее сказать, крайне редкие. И не такие сильные. Обычно до берега не доходят. Аномалия… В мою дутую куртку, как в плед, завернулся парнишка лет пятнадцати. Он послушно плетется рядом, не смея сделать шаг вправо. Я вцепилась в его плечо, пожалуй, неприлично сильно, но, не смея оборачиваться назад, на толпу пострадавших, я быстро нахожу себе оправдание и притягиваю его к себе. — Долго еще идти? — он поднимает на меня мокрые глаза и поджимает губы. Мое сердце вдруг наливается кровью и замедляет ход. — Прилично…На автобусах вывозят иностранцев, — как-то виновато хмурюсь. Парень хмыкает. Американское гостеприимство – оно такое. Он поправляет пятерней свои мокрые рыжие кудри. — Эшли! — окликает меня какой-то солдат, — Третья волна! Пару серферов прибило к берегу! Я реагирую моментально. Постукиваю парня по спине в знак прощания и стартую обратно, к пляжу. Никто не был готов к этой катастрофе. Никто даже подумать не мог, что это возможно.***
11:22 Джексонвиль, штат Флорида
Я задерживаю дыхание. Если вдохну – начну откашливать воду и стану уязвимой. Тело на мне тяжелое, ноги мои ватные, гул вокруг стоит оглушительный. Вода океана неприятно холодная. Я пытаюсь ускориться, но ощущаю икрами, что уровень воды все тот же. Липко. Лицо и плечи облепили мокрые волосы, кожу покрыл холодный под, под кожу забрался липкий страх. К этому, честно сказать, я не была готова. Куда делись спасатели? Что изменилось за недели моего отсутствия? Свержение власти!? — Капрал! — и вновь душераздирающий крик. Я поворачиваю голову к молодой военной, которая мчится ко мне, спотыкаясь о подводные камни. Ее угольно-черное намокшее каре выглядит идеально. — Капрал… — она тяжело дышит, — …я донесу его, а вы… — она неопределенно кивает за мою спину. По позвонкам пробегает стадо мурашек. Еще один? Я сбрасываю с плеч руку молодого парня. Солдат ловко подбирает его и прокашливается. Неосознанно закашливаюсь и я. Выплевываю соленую воду в кулак и набираю скорость, уходя вглубь океана. Фибрами тела своего чувствую, что четвертая волна вот-вот накроет пляж и прихлопнет всех нас, как газета муху. Голова тяжелая, словно свинцовая. Травма дает о себе знать. Одежда промокла насквозь и замедляет движение, поэтому я наспех стягиваю с бедер брюки. В мои берцы уже давно обут какой-то пожилой пострадавший. Кожу обдает ледяная вода, я неосознанно скриплю зубами. Где он? Картинка в моих глазах уже давно нечеткая. Я стараюсь разглядеть тело вдали, но не нахожу никого. Ничего. Кроме темной воды, парочки рыбных душ в паре метров и ощущения всепоглощающей силы, вдруг наполнивший меня, как какого-то Супермена. Я напряженно щурюсь, иду против течения, но не замечаю яркие плавки серфера на поверхности. Он дальше? Еще глубже? Без сознания? Давно ли? — Капрал! — разрывает гул чей-то голос. Я не оборачиваюсь. Я понимаю, что происходит. Двигаться становится тут же легче. Вода отходит от берега и, напротив, теперь подгоняет меня и обдает обманчивым теплом. — Возвращайтесь! — истошно кричит кто-то. Я колеблюсь несколько мгновений. Действительно задумываюсь над этим соблазном, но тут же отгоняю отравленные мысли. Гражданский в воде. Ускоряю шаг, воспользовавшись положением, поправляю намокшее нижнее белье, одергиваю майку и сбрасываю с глаз липкие пряди. Голос с берега все тише и тише, кровь в ушах шумит все громче и громче. Сначала мне кажется, что силы вот-вот иссякнут, что я рухну плашмя в воду, скрючившись от головной боли. Но нет. Это просто уставшее тело. Нужно верить и идти. Верить и… …идти. Верить… …и продолжать... ...шагать, спотыкаться о подводные камни. Картинка в глазах теряет краски, я вспоминаю слова доктора Мейсона: «Щадящие тренировки. Йога, например» и истерично хохочу на последнем издыхании. Да. Клевая йога. Слышу плеск воды позади и чей-то вой. — Капрал, прошу вас. Он уже скрылся под водой, его не спасти! — та девушка, давясь кислородом, пытается нагнать меня. — Отставить, солдат. На берег, — откуда эта твердость в моем голосе? Откуда в голове эта глупость? Геройствую? Надеюсь на волшебное спасение? Да я вот-вот сама стану жертвой цунами. Ее помощь будет нелишней. Я не была готова к этой ситуации. Никто не был. Вся теория позабыта после экзамена в колледже за ненадобностью. Это же Джексонвиль. Тут нет цунами. Не та зона. Когда вода облизывает мою талию, я уверенно ныряю. Так будет быстрее продвинуться вглубь. По коже, как на батуте, скачут мурашки. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Виски, налившиеся кровью, словно тянут мою голову ко дну. Напрягаю ромбовидные мышцы и выныриваю, шумно вталкивая в легкие воздух. Глаза разъедает соленая океанская вода. Они красные, воспаленные. Больной глаз, кажется, вообще вот-вот выпадет из глазницы. Дура. Не дура. Я спасаю кому-то жизнь. К счастью, замечаю движение в паре метров от себя. Ярко-желтые плавки. В беспокойной водной глади, словно в зеркале, замечаю еще и свое отражение. Опухшее лицо, спутанные волосы, неестественно приоткрытый рот, хватающий воздух. Я внимательно вглядываюсь в толщу воды, стараясь разглядеть пеструю ткань, но вместо нее вижу лишь свои потемневшие влажные волосы и исказившееся в панике лицо. Вода вдалеке поднимается, собирается в волну. Еще не поздно отступить… Нет. Стараюсь держаться на воде, подпрыгивая на волнах. О грудь ударяется мой жетон, вдруг тоскливо звякнув. А что бы сделал Капитан? Нет. Что бы…сделал Барнс? Что бы сделала эта темная лошадка, которую заслонил солнечный лик лучшего друга? Ведь ему бы было позволительно ошибиться, струсить. Никто бы не заметил его провала, подарив все свое внимание геройствам Капитана. Кислород выбивается из легких, и я с лихвой глотаю соленую воду. Сплевываю. Стивен так браво описывал его…Думаю, даже на правах санитара Солдат бы бросился в бой заслонять генералов. Он бы не отступил под страхом смерти. Он бы рискнул всем и собой в том числе. Ныряю под воду и, глупая, открываю раздраженные глаза. Соль тут же въедается в конъюнктивы. Но, бинго, я вижу серфера! Вижу, как он медленно идет ко дну, не подавая признаков жизни. Ни пузырьков воздуха, ни сокращений мышц. Есть ли смысл? Выныриваю, жадно глотая необходимый кислород. Отставить Эшли! Это непрогнозируемое цунами стало для тебя серьезной проверкой на прочность! Ты либо умрешь, защищая гражданского от цепкой хватки стихии, либо выживешь и станешь позорной трусихой. Волна вдалеке поднимается, бурлит, словно скалится мне в лицо. Хлестко бьет по щекам грубый ветер. Потемневший океан подобно трясине поглощает все живое, пережевывает и выплевывает. Ближе к берегу много рыбьих туш и тины. Много пластиковых бутылок, к несчастью. Я ощущаю тяжесть в ногах, веки слипаются. Свинцовая голова вновь налилась кровью. Я бы, может, еще успела уплыть. Что ж, капрал Эшли Стивенсон. Прощай. Пусть земля тебе будет пухом. Едва держусь на воде, с трудом отрезвляю себя, задерживаю дыхание. И ныряю за парнем.***
17:32 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
— …ребячество! Кажется, это закономерность. Я что-то зачастила терять сознание и просыпаться под чей-то голос. — …отвага! Я смутно помню, что произошло в последние секунды. Кажется, я дотянула парня до середины пути. Кажется, в носу до сих пор кислый запах тины и цветочный аромат шампуня той черноволосой девушки. Кажется, я до сих пор ощущаю ее хлесткие удары по щекам и давление на мою грудь в попытке сделать непрямой массаж сердца. Или мне это приснилось… — Что там вообще делали боевики? Куда делись ФЕМА? — это был голос первого сержанта. Я ощущаю теперь приятную тяжесть и полное отсутствие боли. Было мягко и тепло. Кожу бедер лизали хрустящие простыни, голова словно утонула в пушистом облаке. Дышалось, впрочем, с трудом. Словно я втягивала в себя густой молочный коктейль. Поначалу крайне тяжело, а потом…О, да. Молочный коктейль. Шоколадный. — Не я распоряжаюсь ими. Поступил приказ, вот я и… — замямлил кто-то незнакомый.***
22:41 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
— Хей, спящая красавица. Просыпаться сейчас было немного приятнее. Я распахнула глаза, но мне все же не хватило сил даже двинуть пальцем ноги. Я ограничилась движением головы вбок. Тут же сладко запищала, как котенок, ощутив тепло и мягкость подушки. Доктор Мейсон склонился над подносом с медикаментами. — Море зовет? — спрашивает он с ухмылкой. Я кивнула. Но, скорее, машинально. — Решила стать пиратом? Замерла на мгновение, в попытке изогнув бровь. Наверное, не получилось, ведь доктор Мейсон крайне саркастично скрючился в ответ. — Ну, повязка на глаза, вместо лодыжки - протез. Просто я не нахожу иного объяснения твоему поступку. Ах, вот, о чем ты. — Когда я говорил: «йога», я имел в виду: «поговори с Пирсом и попроси провести курс интенсивного восстановления», du Volltrottel**! Я негромко смеюсь и натягиваю одеяло до подбородка. Так уютно…И не пахнет противной кислой тиной. Не хочется думать о чем-то плохом. Искренне. Но я заставляю себя. — Он жив? — Жив. Это главное.***
03:17 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
Меня охватил лунно-звездный недуг. Вдруг захотелось полюбоваться пятнистым иссиня-черным небом. Ураган разогнал облака и обнажил изящные созвездия. На цыпочках я прошлась по пустой палате и покинула ее. Что и следовало ожидать: коридор был пустынным и темным. На моем теле лишь хлопковый спортивный костюм и больничные тапочки, а в голове навязчивое желание покинуть четыре стены. По лестнице вниз я пробегаю с завидной скоростью. Киваю спящей на посту медсестре и толкаю тяжелую дверь. На выходе с территории лазарета не оказалось ни одного солдата. Вот так упущение…куда они подевались? Что-то произошло опять? О, да…Это самое прекрасное звездное небо. Я моментально вспоминаю счастливые каникулы в Нью-Йорке с родителями Тейта. Мистер и миссис Уокер не были образцовой парой из рекламы кетчупа, но они были просто потрясающими компаньонами, которым не чужды современные тенденции и хобби. Они с радостью поддержали нашу безумную идею пешком пересечь весь Нью-Йорк, пусть она изначально была провальной. Они согласились перекусить в какой-то сомнительной забегаловке, в которой за четвертый ролл давали бесплатный шейкер. Мистер Уокер пожертвовал своим сном перед конференцией и повез нас за город, закупил на заправке чипсов и остановил машину в поле. Мы лежали на капоте его внедорожника и смотрели на то, как пронзительно-ярко мигают звезды. Придумывали названия странным скоплениям и просто обменивались чем-то личным. Ровно до тех пор, пока миссис Уокер не обнаружила нашу пропажу из номера и не начала трезвонить на телефоны, хах. Я благодарна семье Тейта. И обязана им многим. Помню еще, как миссис Уокер настойчиво выгоняла своего мужа из нашего номера, убеждая его в том, что: «ребята хотели бы побыть наедине». Она изначально восприняла мое участие в поездке, как особый сигнал. Присматривалась, оценивала мои поступки. И когда мы уже сидели в самолете, вдруг спросила Тейта, как долго мы встречаемся. Мне казалось, что Тейта снимут с рейса за его истеричный хохот. Да, было трудно убедить ее в том, что мы действительно очень хорошие друзья и никто никого не френдзонит. Но со временем она смирилась с этой новостью и, кажется, стала даже воспринимать меня иначе. Не так требовательно и тепло, но тем не менее искренне и дружелюбно. Пусть побережет свою любовь для Мэнди. Ох, какие были звезды в Нью-Йорке…Яркие и пронзительные. Эти пусть и светлые, как пятна молока в какао, но очень мелкие. Я мысленно обратилась к воспоминанию о последней встрече с Тейтом. Они уже неделю в Майами. Он не звонит, не пишет. Наверное, что-то действительно важное произошло. Внезапно вдалеке вспыхнули фонари и о чем-то громко заговорили дежурные. Заскрипели ворота. Противным желтым светом обдали дорогу фары автобуса. Вспомнила лучик… Сердце гулко забилось в груди. Казалось, что я упаду прямо на каменную кладку от радости. Но я сумела напрячься и стремительно зашагала в сторону КПП. Наша база большая, но ночью видна, как на ладони. Или я от стресса стала такая восприимчивая? В голове закрутилась на повторе назойливая мелодия из глупой рекламы. Какая-то светлая грустинка приземлилась на меня, как вишенка на торт. Минуя стройные кусты, я постепенно набиралась уверенности в себе и своих силах. Прогулка на свежем воздухе была необходима. — Добро пожаловать! — голос первого сержанта прозвучал торжественно. Спустя пару мгновений я уже видела его широкую спину. Видела выходящих из автобуса мужчин с дорожными сумками. Совсем не похожи на мою группу. Я моментально поникла и хотела было задержаться на повороте к будке, но хмыкнула самой себе и решительно зашла за спину первого сержанта Фостера, все еще оставаясь от него в метрах десяти. Да, эти парни были мне незнакомы. Форма у них другая. — Благодарим за оказанное гостеприимство. Что еще за фразочка? Из какого он века? Я, натянув на губы самую легкую улыбку, сделала шаг влево, чтобы рассмотреть нелепого незнакомца. К моему удивлению, незнакомец оказался мне вполне знаком. — Капрал Смит проводит группу до мужского общежития, — первый сержант махнул рукой в мою сторону, отчего я моментально напряглась. К счастью, капрал первой группы почти так же моментально выплыл из-за угла, отдал честь и замер в ожидании дальнейших указаний. Он был в парадной форме, свежий и бодрый. А я неловко одернула майку, подвигала пальцами ног в тапочках и затормозила. Может, прикинутся кустом? Вокруг меня зеленый массив, я могу пригнуться, и никто даже не заметит! Что за глупость. Капитан Роджерс дружелюбно кивнул капралу, отсалютовал ему двумя пальцами и уже хотел сказать что-то первому сержанту, но его взгляд, как назло, привлекла моя блеклая фигура. — Приветствую капитана Роджерса и первого сержанта Фостера! — я отдала честь и замерла в ожидании одобрения. Сты-до-ба. Ну, ничего, и не в такие истории влипали, прав был Тейт. Стивен тут же отсалютовал мне двумя пальцами и несмело кивнул, поджав губы. По его глазам я поняла, что его словно окатили кипятком. Словно брызнул в глаза апельсиновый сок. Настолько сильным было его удивление. Первый сержант повернулся не сразу. Мне показалось, что он потянулся к своей кобуре, чтобы устроить огонь на поражение. За эти секунды я успела внимательно осмотреть КПП. Рядом с воротами стояла бетонная будка, тускло подсвеченная изнутри. Высокие ворота были сделаны из толстых железных прутьев. Автобус припарковался перпендикулярно им. Водитель также замер в изумлении, внимательно уставившись на меня. Группа солдат, к счастью, пусть и посмеивалась тихо, но в упор не рассматривала: они замерли в стойке «смирно», устремили взгляд вперед, вглубь базы. А я уже и забыла, что такое воинский устав. Слишком часто общаюсь с коллегами неформально, по имени. Ну, мы и не штат Нью-Йорк, у нас тут люди попроще. Капрал Смит указательным и средним пальцами расправлял край пиджака, сильно волнуясь. Он, вроде, даже позеленел от раздражения, слившись с зеленой оградой. Наш садовник был фанатом своего дела, поэтому эта часть базы была особенно привлекательной. Мало где я видела хоть намек на растительность. Стройные вечнозеленые кусты обрамляли каменные дорожки и тянулись вплоть до больничного корпуса. Тренировочные корпуса были невзрачными и невыразительными. Да оно и не надо, может. Прекрасного в той части базы мало. — Приветствую капрала Стивенсон! Вольно! — наконец, произнес он, обернувшись, и очень официально и крайне выразительно отдал мне честь. Его жест меня немного смутил. Но я расслабилась и сделала шаг вперед. — Позвольте идти. — Никак нет. Я едва слышно прокашлялась. И замерла в ожидании продолжения разговора между двумя командирами. Но в воздухе вдруг материализовалось напряженное молчание. Настолько тугое, что даже дышать моментально стало труднее. К горлу подкатило колючее смущение. Я непроизвольно коснулась своей щеки, вдруг вспомнив свою последнюю встречу с Зимним Солдатом, сильно сощурилась, вспомнив последние секунды в океане. И активно забранилась на свою легкомысленность. Я же действительно такими темпами скоро уйду в отставку. Нужно быть внимательней к своему здоровью. — Позвольте представить, капитан Роджерс. — наконец произнес первый сержант, — Капрал Эшли Стивенсон. На сегодняшнем задании проявила феноменальную отвагу. — на секунду мне показалось, что в голове Фостера проскользнула теплая нотка, — И безрассудство. — зачем-то добавил он, моментально списав всю теплоту на «нет». — Эти понятия смежные, первый сержант Фостер, — отозвался Стивен, все еще не поднимая на меня глаз. Словно избегая встречи, — К тому же, в свете недавних событий. Никто не был готов к подобному. Первый сержант сдержанно кивнул. А я вдруг серьезно задумалась, в чем же была моя феноменальная отвага? Я работала ровно так же, как и остальные. Может, чуть быстрее реагировала и на пару человек больше вытащила на берег. — Генерал Норман высказал свое желание представить капрала Стивенсон к награде. — в голосе Фостера проскользнула нотка гордости за меня. Я несдержанно прокашлялась и выпучила глаза. За что награждать? Что я сделала? Командиры перешли на полушепот и что-то долго говорили друг другу. А я стояла истуканом на месте, не смея даже почесать зудящее бедро. На улице было приятно. Ох, моя ласковая Флорида. Почему же ты обрушилась на нас цунами? Чуть не утопила меня. Сейчас же обманчиво целуешь голые щиколотки тёплыми потоками воздуха. Внезапно потеряв равновесие, я подалась вперед, в попытке не грохнуться от усталости на каменную дорожку. — Капрал! — моментально среагировал Джордж Смит и подорвался ко мне. — Я в порядке, капрал, — глухо отозвалась я, словив неловкую ухмылку Джорджа. О, да, мы общались так друг с другом только по приколу, — Меня подводит тело. Еще не оправилась. Джордж формально подставляет мне локоть, а я так же формально, на расстоянии полуметра, опираюсь на него. Уже стоять стало полегче. Ну, ты прямо как кляча, Эшли! Не могла потерпеть! Темноволосый Смит едва заметно улыбается мне и шепчет: «Ты ведь не прошла курс восстановления, да?». Я ограничиваюсь кивком. Джордж возмущенно хмурится. — Капрал Смит, доведите капрала Стивенсон до лазарета, — на лице первого сержанта проскальзывает такая знакомая мне совсем неформальная обеспокоенность, — Я проведу вас до общежития, — он поворачивается к Стивену и выпрямляет спину. — Позвольте довести капрала Стивенсон мне. — отвечает Роджерс, скопировав жест Фостера. И очень приветливо, просто смотрит на него. Как на старого приятеля. Я напрягаю кисть и впиваюсь ногтями в предплечье Джорджа. Джордж не смеет даже дернуть бровью. Он тоже удивлен. Круглый лунный сыр возвышается над базой. Он проливает на землю мягкий холодный свет. Я так давно не гуляла ночью…Удивительно прекрасно сейчас. — Капитан Роджерс, проведите капрала Стивенсон до лазарета. Капрал Смит, проведите группу до мужского общежития. — соглашается первый сержант, ему отдают честь солдаты, а после он удаляется в сторону тренировочный базы. Я с большой неохотой отпускаю руку Джорджа. Когда к нам подошел Стив, мне показалось даже, будто Смит сейчас запрыгает от радости. Но он лишь кивнул и зашагал в сторону группы. — Выражаю свою признательность, но дойду сама, — холодно отзываюсь на протянутый локоть и отворачиваюсь. Стивен не отвечает. Он послушно идет следом, держа между нами дистанцию. Мы минуем один поворот и оказываемся на развилке, прямо под рослой пальмой. Я останавливаюсь и делаю глубокий вдох. — Капитан Роджерс… — У меня приказ. Я медлю. Делаю еще несколько глубоких вдохов и разворачиваюсь, изогнув бровь. — С каких пор капитан выполняет приказы сержантов? — шмыгаю носом, но подбородок держу высоко. Пожалуй, даже слишком. — Смотря, какой это сержант, — он снисходительно улыбается. И все еще стоит в двух метрах от меня. Несмело осматривает мой спортивный костюм, задерживает взгляд на тапочках и широко улыбается. А после заглядывает в мои глаза. Сердце пропускает удар. А вот и Стив. Высокий. Красивый. Светлый. Благородный. Его челюсть покрыла щетина. Я прямо-таки ощущаю, как это мгновение затягивается. Как я тяну эти секунды, как пасту Карбонара. Так же несмело скольжу по его силуэту. Рассматриваю эту странную форму отряда из штата Нью-Йорк. Только недавно вспоминала этот город… «Смотря, какой это сержант». Я моментально вспоминаю о Баки. Просто так. Неосознанно. И тут же ругаю себя и отгоняю эту мысль. Стивен продолжает прожигать меня взглядом. Он, что, любуется моими синяками под глазами? Опухшим лицом?..шрамами? Роджерс шагает навстречу и словно собирается сказать что-то, но не успевает. Его внимание привлекает моя правая щека. Эх, а как же. Я бы удивилась, если бы он обделил ее. Его взгляд становится крайне тоскливым. Не смотри на меня так. Но он смотрит. Смотрит на мою рассеченную губу, на кудрявые жесткие волосы, которые я не успела помыть после заплыва в океан. Они выглядят как банная мочалка. Мешаются безумно. Левый глаз улавливает движение его кисти, и я моментально становлюсь колючим ежиком. — Прекратите прожигать во мне дыру, капитан. — Приказы капралов я пока что не выполняю. Я неосознанно заправляю прядь волос за ухо. А Стивен совершенно осознанно тихо смеется. Как ты можешь вот так спокойно реагировать на происходящее? Ты всегда так делаешь? Всегда делаешь вид, что все прекрасно? Агрх, как тебя только выносил Барнс. — А я чуть не умерла вчера, — вдруг произношу я, пытаясь сбить его с толку. И даже делаю шаг назад, чтобы восстановить утраченную формальность. В голове еще свежа боль от его беспочвенный обвинений. Я все еще слышу его слова о том, что я продалась Щ.И.Т.-у. — А несколько недель назад чуть не лишилась глаза. Еще первой фразы было достаточно. Стив моментально помрачнел и, кажется, даже огрубел. Его взгляд стал непривычно тяжелым. А я…а я снова порчу между нами отношения, не поддерживаю порыв свести ссору на «нет». — Ээ, капитан Роджерс. — он не реагирует на мои слова. Словно погружен в свои мысли. Нет. Не так. — Стивен, — гр, нужно исправлять ситуацию. Ты ведь не такая, Эшли. Ты ведь не любишь конфликты, — Стив, — я стараюсь придать голосу максимальную нежность. Капитан Америка стоит неподвижно и буравит взглядом вечнозеленый куст. Я вижу, как ходят его желваки. Злится? — Стив, — повторяюсь я, шагая вперед и несмело касаюсь ладонью его предплечья, — Сглупила. Прости. Сначала мне кажется, что он вот-вот взорвется от злости. И я терпеливо жду, пока это чувство пропадет. Луна светит мягко, нежно. Я ласково щурюсь. Как ночь прекрасна…В ней столько магии. Столько искрящихся мотивов. Хочется петь и пританцовывать. Настроение мое, на удивление, все же поднялось. Это связано с моим желанием помириться? — Я…хм. — Стиву уже сотня лет, а он до сих пор с большими трудностями подбирает нужные слова. Такой светлый, благородный. И как будто все еще зеленый, несмотря на свою физическую зрелость и большой военный опыт за плечами. Наверное, это его особенность. Сколько бы трудностей Капитан не преодолел, он в душе все тот же паренек из Бруклина, который любит зарисовывать на бумаге странные картинки. Он стоит особняком против стереотипного мира. — Я понимаю тебя. Стивен дергается в недоумении. Но мою руку не сбрасывает. Как будто специально подходит ближе, чтобы мне было удобней. И я пользуюсь его поступком. — Я догадываюсь о причине раскола Мстителей. Стивен хочет сказать что-то, но я его перебиваю. Разумеется, это связано с Солдатом. Теперь это ясно, как день. Всё ясно: его опасения, секретность. — Прости еще раз за мою резкость… — я замолкла и загадочно улыбнулась, — Я бы не хотела умереть с мыслью о том, что Капитан Америка так и не попросил у меня прощения. Стивен негромко хмыкает. А я, для пущей драматичности, вытягиваю губы трубочкой и хмурюсь. — Я прошу у вас прощения, капрал, — произносит он моментально, словно ждал этого мгновения очень долго. — Для тебя я Эшли. Просто Эшли, — лукаво щурюсь я и отпускаю его руку.***
— Зачем тебе мужское общежитие? У меня тут койки пустые, — шутливо киваю на соседние кровати и пружинисто сажусь на свою. — Пожалуй, откажусь, — Стивен качает головой и опирается о дверной косяк. Не поверите. Сразу легко так стало…С осознанием того, что все так быстро разрешилось между нами. Я ожидала драму, истерики, молчанку. Или вообще хотела бы не вспоминать о нем до своей старости. Но, нет. Ха, видимо, моя драма уготована другому мужчине. — Потеряла жетон? — спрашивает вдруг Стив. И я моментально касаюсь пальцами ключиц. И правда. Нет жетона. Как это я раньше не заметила? Наверное, он утонул. — Тебе бы все равно пришлось его менять, не расстраивайся, — Стивен все так же стоит в дверях. А я сижу, свесив ноги с койки, задаю немой вопрос. — Скажем, кое-кто очень влиятельный замолвил за тебя слово, — Стив кривит губы. И я все еще не понимаю, о чем он говорит. — Говори проще. В этот момент телефон в моей тумбочке вдруг начинает активно вибрировать. Наверное, звонит кто-то. В 4 часа утра? Ну, да ладно. Роджерс проходит внутрь. Шагает размеренно и твердо. Идет с таким посылом уверенности, что у меня даже захватывает дух. Садится на койку напротив и опирается локтями о колени. — Это пока лишь слова, — Стивен вновь кривит губы, — И я не совсем точно представляю себе это, но на твоё имя хотят перевести 500 баллов. Внутри взрывается настоящий фейерверк. Мне вдруг становится очень радостно. И я, поддавшись этому порыву, вдруг подпрыгиваю и сцепляю пальцы в замок. Система повышений в армии США – отдельная история, которая сильно отличается от других стран. А еще все очень сильно связано с мирным положением в стране. По выпуску из колледжа мы не получаем хорошие звания, как это происходит в других странах. Последний курс колледжа мы доучивались младшими рядовыми. Около полугода ожидали звания рядового. После выпуска год пахали для получения звания старшего рядового. И, наконец, спустя еще один год некоторые из нас получили звание специалиста. Почему некоторые? Эти автоматические повышения на 4 ступени происходят только в том случае, если ты блюдешь устав и не влипаешь в неприятности. В военных структурах трудно не влипать в разного рода истории, поверьте мне, маленькому бунтарю. А потом были межштатные соревнования среди баз. Я склонна считать, что именно за нашу победу в десятикилометровом кроссе сержант Браун назначил меня капралом. Я ведь выносливая зараза с широким шагом, которая терроризирует своих приятелей и склоняет их к пробежкам по утрам и вечерам. Ребята часто шутят по этому поводу, поэтому и от начальства не ускользнула эта информация. А потом, спустя полгода после назначения на должность капрала (что важно: должность практически не связана с твоим званием), я сама за собой начала замечать лидерские замашки. Что-то выдающееся, серьезное, не просто желание выпендриться. Тейт и Робин, например – специалисты. Каждый в своей области. Робин – наш военный водитель, обладающий такой красивой лицензией на вождение, что любой фанатик позавидует! Он получил, кажется, все доступные ему гражданские и военные категории и очень кичится этим. Помимо прочего, он выполняет базовые обязанности бойца группы. Тейт проходил курс снайперской специализации. Еще тогда, в день отбора в колледж шесть лет назад, когда он издалека заметил мои порезы, я поняла, что у этого парня очень зоркий глаз. И не ошиблась. Он действительно очень метко стреляет. Я проходила курс разведческой специализации. Всегда, почему-то, считала, что женщина по своей природе внимательна к мелочам и крайне осторожна. Тут тоже не прогадала. Конечно, для сдачи выпускного экзамена пришлось учить целые тома названий военной техники, предвосхищать передвижения войск по определённым признакам и тому подобное. Но как-то справилась и смогла проявить себя в этом деле. Помимо прочего, в группе есть ребята со стандартной военной специализацией: всего по чуть-чуть. Кто-то смог дойти до звания специалиста, кто-то крупно напортачил и до сих пор числится старшим рядовым. Дальнейший карьерный рост зависит уже от дисциплинированности и твоих личных качеств. И он совсем не автоматический, нет. За каждый выговор от начальства – снятие баллов, за пропуск тренировок – снятие баллов. И напротив: за успехи на тренировках – начисление баллов, за похвалу от начальства – начисление баллов, за прохождение дополнительных курсов – начисление баллов. За выслугу лет, впрочем, тоже что-то начисляют, но чаще всего просто сразу повышают солдата в звании. *** По-хорошему, до сержанта мне оставалось не много не мало баллов 450. При хорошем раскладе я бы заработала их года за три, как раз к 26 годам. А теперь… — Я же тогда попаду в списки представленных к повышению, — осеняет меня, — Меня пригласят на курсы в сержантскую школу, проведут тестирования и собеседование, после чего назначат…Сержантом, — тараторю я с завидной уверенностью в голосе. — Сержантом, — повторяет мои слова Стив и вновь переводит взгляд на сеточку бледных шрамов. Сержантом… Это прозвучит дико, но…Я уже привыкла к ним. Почти не стыжусь. Шрамы бледные-бледные и рисунок у них интересный. Под тональником не видно совсем, а это главное. — Сержант Стивенсон, — озвучиваю свои мысли, глупо ухмыльнувшись. Сержант Барнс. — Стив, — вдруг произношу я, — Что с Джеймсом? Он моментально отвечает. — Он в Ваканде. Ему там помогут. — Будет релаксировать в поле с ромашками? — негромко хохочу я, чуть улыбнувшись. Странное это место, Ваканда. Столько шума вокруг обыкновенной аграрной страны со слабой экономикой. — Почти, — улыбается мне в ответ Стив. На горизонте появляется тонкая плоска света. Понятия не имею, сколько уже времени. В палате уютно. Все вокруг белое, серое. Аккуратное и свежее. Простынь подо мной даже сейчас хрустит, как первый снег. Уже почти конец декабря, скоро Рождество. — Почему ты приехал? — задаю я вполне логичный вопрос. — Почему сразу не сказала, что ты не врач? — задает вполне логичный вопрос Стив. И мы оба замолкаем, устремив взгляд за окно. Мы могли вполне отчётливо видеть горизонт и растекающийся под ним, поблескивающий синевой океан. И широкую полосу песчаного пляжа. Грязного, серого. — Эм… — подаю голос я, — Я не задумывалась об этом тогда. Наверное, стоило. Стивен удовлетворенно кивает, но не поддерживает мою мысль словами. Действительно, изменило бы это мало что. — Ты ведь понимаешь, что происходит что-то крайне странное, — Стив ловит мой взгляд, — Пока объяснению этому нет, но… — Погоди, о чем ты? — ошарашенно изгибаю бровь я. — Ты про цунами? Стивен качает головой и вновь встает. Но на этот раз подходит к окну и задумчиво вклинивается взглядом в пейзаж. — И про него тоже. И про исчезнувший крейсер на границе с Кубой, и… — он говорит еще что-то, а я моментально хмурюсь, зацепившись за одну фразу. «Граница с Кубой». Туда отправили мой отряд? К заливу Бискейн? Это совсем рядом. Значит ли это, что они в опасности? Что тоже на волоске от смерти? Что ситуация в стране, нет, в целом мире изменилась? Чем это все может обернуться? А я все думаю и думаю о мирном населении. О беззащитных туристах и серферах. О других гражданских. Я вспоминаю внезапно о Ронде, и на душе становится так тоскливо…Значит ли это, что мы можем никогда с ней больше не увидеться? Я не спрошу у нее какую-нибудь глупость, а она, доктор биологических наук, не закатит глаза и не скажет, что я интеллектом пошла в отца-простофилю? Значит ли это, что я не побываю больше на концертах любимых групп? Что я так и не увижу знаменитый китайский балет? Что моя мечта о ночи в джаз-клубе никогда не исполнится? Что я больше не смогу посетить неделю танцевальных мастер-классов в Орландо? Что не смогу прийти на ежегодный пасхальный бал? Что тематические вечеринки исчезнут? Что я не поцелуюсь с ухажером на кино-стоянке? — …со времен Второй Мировой, — заканчивает Капитан, обернувшись. И мне стыдно признавать, что весь его рассказ я нагло прослушала. Поэтому я сдержанно киваю с выражением серьезной удрученности на лице и подгибаю под себя ноги. — Как невовремя вы распались, — шепчу себе под нос я, но Стив все прекрасно слышит. Слышит и, кажется, даже кивает. — Хотела бы я оказаться в школе, где единственная вещь, которой нет объяснения – это «F» в дневнике, — говорю уже громче, хмыкнув. — Но ты здесь. — утверждает Стив и опирается бедром о подоконник, — Так... — вновь протягивает он, облизнув нижнюю губу, — Ты согласна? Первый сержант Фостер готов меня поддержать, а ты? Наверное, я прослушала действительно что-то важное, раз не могу связать смысл его фразы с усвоенной информацией. — Я…мм…всегда готова поддержать тебя, — только вот в чем? Остается надеяться, что Капитан говорил о чем-то не сильно значимом. — Значит, ты снова член армии? — Всегда им был. Я шикаю, мысленно ударив себя ладонью по лбу, и поджимаю губы. — Был удивлен увидеть меня тут? — задаю интригующий вопрос с хитринкой в голосе. Вокруг Стива была приятная атмосфера. Какая-то светлая, пушистая, искристая. Рядом с ним хочется обернуться в плед и смотреть любимые фильмы, похрустывая овсяным печеньем. — Я привык, что в каждом подразделении у меня есть приятели, — слабо улыбается он. Я в приятелях у Капитана Америка. Нет. Не так. Я в приятелях у Стива. Просто Стива. Телефон издал вибрацию и притих. — Постарайся уснуть. — говорит мне на прощание Роджерс, — Тебе предстоит курс восстановления. И подготовки к повышению, — произносит он шутливо и спешно покидает палату. Я задумываюсь на несколько секунд о чем-то неопределенном. Наверное, моему мозгу потребовалось время, что переварить все случившееся: цунами, Стив, повышение. Сам факт моего знакомства с ним очень ценен. А факт оказания помощи Зимнему Солдату? Надеюсь, это не всплывет. А то начисленные баллы полетят в топку. Это все такое утопичное…А я точно не сплю? Надо бы щипнуть запястье. Ай. Вроде, нет. Может, просто с ума сошла? Телефон вновь начинает вибрировать и я, наконец, открываю тумбочку и принимаю вызов. — Эшли, ну наконец! — кричит в трубку Тейт самым возбужденным голосом. А я просто хмыкаю и улыбаюсь в ответ. — О, так ты жив, — растягиваю я, — Значит, банкет на похоронах отменяется. А жаль. Кормят тут так себе. Тейт в ответ хрипло смеется. И его голос вдруг отдается во мне чем-то очень теплым. — Жив, конечно. И даже мечу на твое место, — загадочно произносит он, но я едва различаю слова, потому как на заднем фоне кто-то очень громко разговаривает. — Да ладно, с чего бы это вдруг? — я откидываю край одеяла и медленно ложусь на койку. Как только голова касается подушки, из груди вырывается неопределенный стон. — Ну, ты в списках представленных к повышению. А я твой лучший друг. Ты же уступишь мне место капрала? — ехидно произносит Тейт и, наверное, выходит на улицу, потому что голоса на заднем фоне стихли, и изредка его слова прерываются свистом ветра. Быстро новости расходятся… — О, ты мониторишь списки в надежде увидеть там свое имя? — так же ехидно спрашиваю я, широко улыбаясь. Мы стоим друг друга. Две занозы в заднице. — А почему ты не спишь? Мейсон сказал, что тебя с трудом откачали, — вдруг голос Тейта становится серьезным. А я вновь ощущаю нотку утопичности. Это жизнь военного такая насыщенная или я – любимица Фортуны? Я предпочитаю не думать о цунами вновь. Завтра спрошу у Стива поподробней о «странных явлениях». — Ты же меня знаешь. Я выносливая, — уныло отзываюсь я, — Да и надоело кочевать из одной палаты в другую. Парень на другом конце провода громко фыркает. Да и, в конце концов, на что он надеялся, названивая мне в такую рань? — Тейт, — прерываю я едва образовавшееся молчание, — Ты правда списки мониторишь? Мне немного стыдно думать о том, что такой амбициозный парень, как Уокер, который вкладывает в эту балльно-рейтинговую систему всю душу, все еще недобирает баллы. А я вдруг поднялась на несколько сотен имен вверх. Стало досадно за его чувства. Ведь он храбрый боец. Ведь он физически во многом способнее. — Нет, конечно, — голос Тейта безэмоционален, — Мейсон позвонил мне. Ты ведь мой напарник. Подумать страшно, знаешь, — начинает тараторить парень, — Что из-за этих аномалий я или ты можем надеть на свою шею второй жетон. — Не говори об этом, — моментально шикаю я, сощурившись. Мне тоже страшно, Тейт. Мне тоже. — И ведь непонятно, куда делся этот гребанный крейсер! Кубинцы отвечают неохотно, на территорию не пускают... — Тейт сокрушается еще несколько минут, а после голос его вновь становится бодрым и позитивным, — ...ты мне только скажи, где ты эту красотку откапала? Медлю, протягивая «э», словно оперный певец. — У меня было сотрясение второй степени, — напоминаю Тейту я, отшучиваясь, — Говори проще. — Ну, красотку, — начинает Тейт, я моментально закатываю глаза, — Племянницу генерала Нормана. Слова Тейта совсем не прояснили ситуацию. Я продолжила молчать в ожидании чего-то более доступного. — Мейсон сказал, что вы работали вместе на пляже. Она еще кинулась вытаскивать тебя из воды перед волной. В голове постепенно сложился паззл. Так, вот, кто этот влиятельный человек? Занятно. — Ты подумаешь, что я вру, но я буквально только что узнала об этом. Тейт на том конце сначала молчит, а после натянуто смеется. Неужели эта девушка действительно так много сделала для меня? Доложила об операции своему дяде? Оказала первую помощь? Мне следует познакомиться с ней. Или хотя бы узнать ее имя и отблагодарить. — Тебе всегда везло больше, чем мне, — произносит Тейт, шутя, и его слова ножом по сердцу бьют. А я ведь догадывалась. — То есть, ээ, Эшли, я хотел сказать, что тебе повезло, что ты выжила, — моментально исправляется он. — Ты вернешься к Рождеству? — моментально перевожу тему я. Тейт неопределённо мычит в трубку. Мы говорим еще несколько минут о чем-то абстрактном, несмело шутим о «тайном заговоре» и «инопланетном захвате». А после неловко прощаемся, так и не сумев снять напряжение после его последних слов. Я поудобнее устраиваюсь на подушке и осторожно смотрю на рассвет. Правый глаз почти не болит теперь. Болит все мое нетренированное тело. Нагрузка вчера была убийственной. Ну, это естественно после перерыва в два месяца. Интересно, на какой день назначили мой экзамен? Когда придет приглашение в сержантскую школу? Кто будет готовить меня? Как я буду праздновать Рождество? Что же рассказывал Стив в то время, как я вышла в астрал? Губы потрескались и местами закровоточили. Ощутила привкус крови я только сейчас. Рука моя сразу же тянется к тумбочке и с легкостью вынимает из нее компактную косметичку. Осторожно тяну собачку на себя и вынимаю маленькую гигиеничку. Наспех покрываю бальзамом губы, распределяю его и вдруг быстро засыпаю.***
14:09 Военная база близ Джексонвиля, штат Флорида
Первой мыслью после пробуждения было: «Почему мне ничего не снится?». И правда. Я не видела сны с того самого момента, как Солдат разбил мной зеркало. Это стресс какой-то? Или с чем это связано? Надо будет спросить у доктора на досуге. Рядом с подушкой откуда-то взялся мой телефон. Я машинально протянула к нему ладонь. Одно новое сообщение.«Слышал, что в Джексонвиле было цунами. Ужасная трагедия. Жетон все еще у Вас?»
Я негромко хмыкаю. Да, у этого мужчины все схвачено. Хотя, наверное, новость об этой аномалии разлетелась уже по всеми свету! Жетон. Сначала я непринужденно поднимаюсь с кровати, прокручивая в голове воспоминания прошлых дней. А после напрягаюсь всем телом. Я никак не могла вспомнить, куда положила жетон после возвращения на базу. Он остался в чемодане? В толстовке? В косметичке, Эшли. Да, точно, в косметичке. А косметичка… А где косметичка? Я пошарила рукой по постели. Заглянула в тумбочку. Упала на колени и посмотрела под кроватью. Солнечный свет уже вовсю заливал палату, дверь была плотно прикрыта. Куда она могла деться? К горлу подкатила паника. Как нелепо, как нелепо было бы потерять жетон Зимнего Солдата — вот так! Потерять косметичку в лазарете! Я, ведомая каким-то странным чувством, вдруг поднялась с койки и медленно прошлась до двери. Облокотилась на ручку, уставившись в пол. Руки тряслись от волнения. Сердце все еще билось в нормальном темпе, но это ненадолго. — Ой! Дверь кто-то дернул. Я спешно сделала шаг назад, впуская человека внутрь. На пороге палаты показалась медсестра. — Чудно, — кивнула она, оглядев меня с ног до головы. И застыла, все еще смиряя пытливым взглядом. На мне все тот же серый спортивный костюм, волосы все такие же грязные и спутанные из-за соленой воды океан. Я вдруг осознала, что испытываю острую потребность в теплом душе. В тепле, в принципе. — Ээ, — издала я странный звук, прокручивая в голове вариации нормального вопроса. Пожилая медсестра смутила меня своим присутствием. — Ээ? — передразнила она меня, подбоченившись. — Я бы в душ хотела, — хихикаю, сведя брови к переносице. Медсестра оглядела палату и вновь обратила взгляд на меня. — Так иди. Кто ж тебе мешает, — она, казалось, искренне удивилась моей фразе. — Так…Косметичка нужна. А я ее куда-то дела. Глаза медсестры вдруг заблестели недобрым пламенем. Она сначала отшатнулась, а после широко, но совершенно неискренне улыбнулась. — У меня на посту забери, — пробурчала она и прошла вглубь палаты. Я молниеносно покинула помещение и устремилась вдоль по коридору, в сторону душевых. Действительно нашла свою косметичку на посту медсестры. Пока добиралась до душевой, обнаружила пропажу крема для лица, которым я покрываю шрамы. Да пусть подавится этим кремом. Не жалко. Руки тряслись и мелкие предметы не хотели пересчитываться. В душевой оказалось пусто. Я тут же села на скамейку и высыпала все содержимое косметички на ее седушку. Гигиеничка, дорожный маникюрный набор, тушь, карандаш для глаз, карандаш для бровей, пробник духов, матовая помада цвета мокко от Кайли Дженнер — здесь было все, кроме жетона! Может, я его переложила? Нет. Я разгребала и рассматривала предметы вновь и вновь в надежде найти серебристую цепочку, но серебром отливали только футляры помад. И тогда я решила заглянуть в пустую косметичку, после чего сильно удивилась тому, что жетон зацепился за пришитое к молнии маленькое зеркальце на тонкой ленточке.Джеймс Б. Барнс Сержант, 107-я пехота 402-12-9363 Бруклин, Нью-Йорк
Жетон несколько погнут, где-то стерт до белого цвета и где-то покрыт пузырчатым слоем ржавчины. Но я была так рада ощущать его в своей ладони, что неосознанно коснулась жетона губами. — Ты стоишь, как гребанный бунгало на берегу океана, — выдавила из себя я, усмехнувшись. И вдруг подумала, что еще одной такой «потери» я не переживу. Потормозив несколько мгновений, я осторожно нырнула головой в кольцо цепочки и медленно опустила жетон на свою грудь. Он тяжелый. Тяжелый и…благородный какой-то. Он словно несет в себе атмосферу Второй Мировой. По телу, отчего-то, вдруг пробежали мурашки. Словно кто-то холодом дыхнул в шею. Волнение испарилось, на душе стало тут же легко и спокойно. Я обернулась и вгляделась в отражение зеркала. Цепочка жетона была длинной для меня. Если надевать его под одежду, то другие могут подумать, что это удлиненное колье. Табличка лежала прямо в ложбинке и словно замедляла мое дыхание, давя на ребра. В голове промелькнула мысль, что Джеймс действительно очень крупный. И очень теплый.«Давайте встретимся в среду в 17:00. В ресторане на Атлантик Бич. Рассчитаемся переводом на карту.»
Я отвела себе два дня на подготовку к продаже. Надеюсь, что к этому времени окончательно встану на ноги и приведу себя в порядок. ____________________ * Всё будет хорошо (с нем.) ** Тупица (с нем.) *** Чистейшая правда! Прочла в одной увлекательной статье об этом.