Going own way

— Может, отдохнешь хоть пару дней? — обеспокоенно предложила Миранда. — Ты слишком перенапрегаешься.       Девушки вернулись с миссии всего час назад, а Алана уже намеревалась отправиться к Комуи за новым заданием. С тех пор, как ушел Аллен, а ее саму освободили из-под надзора, она почти не бывала в Ордене. Ни уговоры, ни запреты, ни угрозы никак не действовали на Алану, и Ли пришлось сдаться. — Все нормально, — улыбнулась Миранде девушка. Лотт оставалось лишь вздохнуть, отметив про себя, что эта ее улыбка до боли похожа на вежливую, отстраненную улыбку Аллена, которой он щедро одаривал всех первое время жизни в Ордене. — Все беспокоятся за тебя, — слова ударились в захлопнувшуюся дверь, так и не достигнув адресата. Наспех перевязав рану на руке, Алана устремилась к смотрителю. Идя по длинному пустому коридору, она старалась ни о чем не думать. Получалось неплохо. Сказывалась усталость, накопленная бесконечным мотанием по разным городам, сражениями с акума, которых, казалось, в последнее время стало еще больше. Тело болело и требовало отдыха. Трещин на коже становилось больше, а чистая сила начала давать сбой. Зато в голове была пустота — ни переживаний, ни ненужных мыслей — ничего. И как же Алана была благодарна ребятам за то, что, наконец, перестали докучать своей заботой. Лишь Миранда иногда просит ее отдохнуть, да Линани смотрит как-то печально.       В первый месяц после ухода Аллена в Ордене не было покоя. Ли младшая все время была грустная, и иногда можно было услышать, как она тихо плачет в комнате Аллена. Алана же вовсе не выходила из своей комнаты. Мари пытался как-нибудь поддержать девушек. Выходило паршиво. Обе улыбались и заявляли, что все хорошо.       Потом начались это бесконечные атаки. Словно цепная реакция. Экзорцистов катастрофически не хватало. Группы формировали буквально за несколько минут до отправления в очередной город. Возможно, это и было всем нужно — занятие, отнимающие все силы. Постепенно атаки акума пошли на спад, и жизнь входила в привычное русло. Почти для всех. По крайней мере, так казалось.       Знакомые коридоры, по которым уже можно ходить с закрытыми глазами, сейчас казались чужими и слишком пустыми. Они дышали старыми воспоминаниями, которые сталкиваясь с суровой реальностью, порождали дикий диссонанс чувств. Алана ненавидела эти стены. Достать бы хоть одного Комурина и снести их к черту. Навсегда стереть память о веселых буднях вместе со всеми, о погибших товарищах, о пропавших Лави и Книгочее (живы ли они?), о Канде, и самые болезненные воспоминания — об Аллене. Но от них не так-то просто спастись.       Стук каблуков по полу не был чем-то важным. Он просто доносился издалека, проходя мимо девушки. Она ни на секунду не задумалась, даже казалось, совершенно не слышала его, а продолжала идти вперед, опустив взгляд, считая трещины на сером камне. А шаги становились все ближе, пока не стихли прямо перед Аланой. Коричневая кожа сапог стерлась так сильно, что почти стала бежевой, на носках налипла грязь, шнурки заменила старая бечевка. Такой обуви самое место на помойке. Откуда они вообще могли взяться в Черном Ордене? Даже не следящие за своим внешним видом члены научного отдела не ходят в таком тряпье. Любопытства все еще не было, но взгляд все же скользнул вверх. По таким же истрепанным штанам, серой от времени рубашки, небрежно торчащей из-под жилета. Показалось, что сердце ударилось о грудную клетку. С силой, отчаянно. Потом еще раз, до боли, до дрожи в конечностях, до головокружения. — Я схожу с ума? — тихо шепнула Алана, отчаянно вглядываясь в лицо напротив. Стало тяжело дышать, словно камни застряли в легких. Возможно, девушка так и стояла бы, не шевелясь до конца своих дней. Нет, если это всего лишь видение, навеянное переутомлением, она хотела бы остаться так. Замереть, застрять во времени, чтобы смотреть на это лицо с непривычно теплой улыбкой вечно. — Горошина.       Всего одно слово, сказанное этим спокойным глубоким голосом, и Алана почувствовала, как внутри что-то щелкнуло, запуская сдерживаемый поток чувств. Слезы сами потекли из глаз, размывая окружающий мир. Хотелось кричать, реветь взахлеб, как маленькая девочка, но она молчала. Лишь вцепилась пальцами в полы пиджака своей формы, когда проходя мимо, Канда потрепал ее волосы.       Алана не обернулась, продолжая стоять на месте, но уже с трепетом вслушиваясь в каждый отзвук его удаляющихся шагов. А в голове лишь одна мысль. Живой.