Going own way

— Ну здравствуй, Алана Уолкер. Или лучше звать тебя подделкой?       Внутри девушки все сжалось от этого холодного насмешливого голоса. Она сделала шаг назад, уперевшись в кровать, на которой лежал Джонни с окровавленной головой. — Он не сделал тебе ничего плохого. — Это как посмотреть, — притворно задумчиво протянул Неа. — Этот парень мешался. Как и ты. — Я не позволю тебе забрать Аллена. — Ну что за бесполезное изобретение, — вздохнул Неа. — Надо было убить тебя еще тогда, в сознании Аллена.       Ноя разобрал смех от того, как напряглась девушка. Она выставила вперед руку, активировав чистую силу. Такая забавная в своих жалких попытках сохранить жизнь. Что она могла противопоставить его силе? Подделка. Пустышка. Всего лишь инструмент, созданный для Неа. Но прежде, чем Четырнадцатый успел что-либо предпринять, путь ему преградил Тимкампи. Голем яростно махал крыльями, закрывая девушку своим крошечным тельцем. — Предать меня решил?       Тим отрицательно закачался в стороны и открыл запись, показывающую жизнь Аллена. А пока Неа был занят, Алана кинулась проверить Джонни. Рана оказалась слишком серьезной. Парень срочно нуждался в медицинской помощи. И только Уолкер подумала о том, как бы ей незаметно выбраться из комнаты, как лицо Ноя появилось прямо перед испуганными серыми глазами. Чужая рука опустилась на лоб девушки, сдавив пальцами виски. — Это все крайне интересно, но дай-ка посмотреть и твои воспоминания.       Игнорируя попытки освободиться, Неа с легкостью проник в мысли Аланы, отматывая ее жизнь, словно кинопленку. Снова. Только в этот раз он не был намерен уничтожать ее драгоценные воспоминания. Лишь внимательно изучал все, что связано с Алленом. Его действия, манеру речи, мимику. И все же, такое грубое вторжение не прошло без последствий для Аланы. С каждым просмотренным отрывком, с каждой новой секундой головная боль нарастала. Не такая сильная, как в прошлый визит Неа, но все равно невыносимая. А когда Ной, наконец закончил, Алана резко отшатнулась, с трудом держась на ногах и пытаясь унять звон в ушах, возникший то ли от действий Ноя, то ли от криков, залетевшего в комнату Канды.       Вокруг снова царила суета. Крики сменились борьбой, когда очнувшийся Джонни и Канда принялись простынями связывать вырывающегося Аллена. Пусти всего на миг, но эта возня напомнила перепалки в Ордене, и девушка не сдержала легкого смешка, который потонул в общем шуме. — Какого черта?! — возмущено кричал Аллен, тряся в воздухе рукой со странными наручниками, которые теперь связывали его с Джонни. — Гарантия, что ты не сбежишь, — невозмутимо ответил Канда. Он отошел от Уолкера, устало присев на кровать и подумав о том, что не все же не зря прихватил с собой одно из адских изобретений Комуи. Хоть когда-то они должны были послужить на благо, а не доставлять кучу проблем всем окружающим.       Мечник повернул голову, посмотрев на притихшую Алану и раздраженно цокнул. Снова она в своем идиотском меланхоличном состоянии. Сидит себе тихонько, уставившись на Аллена грустными оленьими глазами и, кажется, вот-вот опять разревется. Как же бесит. — Ты как? Ной ничего тебе не сделал? — Все нормально. Наверное, он больше не видит во мне угрозы. Так же, как и пользы. Я для него теперь что-то вроде забавной вещицы. — Ты так и не рассказала, как вы связаны. — Теперь это не важно, — отмахнулась Алана. — А это? — спросил Канда, прикоснувшись пальцами к шее девушки и чуть оттягивая вниз воротник, оголяя трещины на коже.       Неожиданное прикосновение смутило Алану, заставив невольно залиться краской. А когда смысл, наконец, дошел до ее мозга, она как-то грустно усмехнулась. — Заметил, значит? — Эй, — возмущенный голос Аллена прервал разговор. — Это что за вольности с моей сестрой?       Канда лишь усмехнулся, продолжая слегка поглаживать огрубевшие края трещин. Кажется, его совершенно не смущало красные щеки Аланы, еще более красное лицо Джонни, который от неловкости не знал куда деть глаза, и удивленное (надо признать, глупо выглядящее) лицо стручка. — А что? — с вызовом бросил Юу. — Ну уж нет. — Аллен бесцеремонно оттолкнул Канду, чуть не скинув с кровати, и сел между им и Аланой, образуя стену.       Они снова припирались. Словно и не было всех этих дней, полных боли и отчаянья.