Запах кофе и мяты

— Поднимайся, Томми, — первым, что услышал Томас перед тем, как открыть глаза, был голос Ньюта. Томас, потягиваясь, сел на кровати и принялся озираться по сторонам. Сейчас, в свете дня, он мог хорошо рассмотреть комнату. Она была небольшая, где-то три на три метра, с неказистым окошечком посередине. Осматривая комнату, взгляд Томаса зацепился за хозяина апартаментов. Он стоял посреди комнаты в одних боксерах и сонно потягивался. — У нас с тобой сейчас есть неотложное дело. Мне нужно показать тебе кое-что до подъема, — протянул тот, надевая джинсы. Томас невольно начал рассматривать куратора. Он был худощавый, широкоплечий и довольно бледный. Светлые прямые волосы были взлохмачены. Поймав себя на мысли, что он уже с минуту пялится на полуобнаженного парня, Томас смутился и тоже принялся натягивать на себя одежду.  — Пойдем скорее. И постарайся не шуметь, — тихо проговорил Ньют, открывая дверь. Томас последовал за ним. Ньют шёл быстро и уверенно, и Том еле-еле за ним поспевал. Наконец, они подошли к стенам из плюща. Ньют остановился. — Томми, как я уже рассказывал вчера, лабиринт очень опасное место, — шепнул он. — И ты должен понять: тебе никогда, ни при каких условиях нельзя выходить за пределы Глейда. И я привел тебя сюда, чтобы ты понял, почему эти чертовы стены каждый вечер закрываются. С этими словами Ньют одной рукой отодвинул стебли плюща, открывая взору маленькое окно, находящееся прямо в стене, а другой подозвал к себе Томаса. Парень послушно наклонился вперед и уткнулся носом в холодную поверхность стекла. Оно было застелено слоем пыли и паутины, а потому Томасу потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли и он смог рассмотреть содержимое лабиринта. От увиденного Томас ахнул и забыл, как дышать. Он увидел, как существо размером с корову перемещалось по лабиринту. Тварь имела скользкую, покрытую слизью шкуру, из его тела выступали странные механические приспособления со всякими инструментами на концах: пила, иголки, ножницы, острые штыри. Казалось, что чудовище было помесью робота и живого организма. Скорее всего, оно знало, что за ним наблюдают, знало, что находится за стенами Глэйда, и ему, видимо, очень хотелось проникнуть внутрь и полакомиться человеческим мясом. — Это гривер? — спросил Томас, отходя от окна. Его голос дрожал. — Да, — кивнул Ньют, — и я надеюсь, теперь ты понимаешь, что всё это не шутки. Но раз уж ты оказался в Глэйде, мы рассчитываем, что ты постараешься выжить и поможешь выполнить то, ради чего нас сюда послали. — Что именно? — спросил Томас, не надеясь услышать ничего утешительного. Ньют посмотрел ему прямо в глаза. — Найти выход отсюда, Шнурок, — произнес Ньют. — Разгадать тайну поганого Лабиринта и вернуться домой.

***

После увиденного в лабиринте есть Томасу совершенно не хотелось, он лениво ковырял вилкой в яичнице с беконом. — Томми, немедленно ешь, — дал указания Ньют, уминая завтрак за обе щеки. Томас вздрогнул от неожиданности, но заставил проглотить себя пару кусочков, удивляясь про себя спокойствию куратора. Ньют с таким аппетитом поглощал яичницу, будто не видел ту мерзость, находящуюся в лабиринте. Вспомнив о чудовище, Томас поморщился, и аппетит пропал окончательно. После завтрака Ньют повел Томаса на плантации помогать другим глейдерам. Там Томас познакомился с Чаком. Маленьким пухленьким мальчишкой, набиравшим овощи для кухни. Как Том понял из его неуставной болтовни, Чак был новичком до прибытия Томаса, работает на кухне со своим куратором Фрайпаном. Томас хотел узнать у Чака о Ньюте, но мальчик торопился на кухню, пообещав поболтать с Томасом позже. А парню пришлось вернуться к работе. Возиться с землей было явно не для Тома. Чего нельзя было сказать о Ньюте. Тот умело справлялся с поставленной работой: копал, подвязывал, поливал. «Видимо, после той истории с ногой, — думал Томас посматривая на светловолосого, — Ньют помогает копачам. Неужели он действительно был ранен гривером? — парень вздрогнул и глянул на Ньюта. — Как он вообще согласился стать бегуном? Неужели нет другого выхода из этого ужасного места?» — Ньют, — обратился он к куратору, — а вы пытались залезть наверх? — Пытались, — ответил Ньют. — Плющ растёт не до самого верха. И потом, куда ты пойдешь оттуда? — А что, если… — И это пробовали, Томми, дважды! — Что именно пробовали? — удивился Томас, ведь он не до конца сформулировал мысль. — Проникнуть внутрь, когда ящика не было. Это пустая трата времени! Створки открыть можно, но за ними ничего — пустота… И никаких тебе тросов. Спуститься не получится. — Да как такое возможно? А вы не пытались… — он сделал паузу, но на этот раз Ньют промолчал. — Вы не пытались сделать веревку? — Ага. Пытались. Сплели из плюща самую длинную, какую только смогли. Скажем так, всё закончилось, — он сделал паузу, — не очень благоприятно. — В каком смысле? — Парень, который решил сделать это, не успел спуститься и на десять футов, как снизу что-то вылетело и перерубило его пополам. — Чего? Да ну, — засмеялся Томас, — ни за что не поверю в эту чушь! — Я серьезно, Томми. То, что осталось, выставили напоказ в специальном гробу, чтобы другим неповадно было. Ты можешь посмотреть на Могильнике. На его могиле сделано окно. — Это сумасшествие! А что, если… — Томми, просто поверь мне. Все, что тебе приходит на ум, мы уже испробовали. Единственный выход — это лабиринт. — Я всего лишь хочу помочь! — Хочешь помочь? — переспросил Ньют, заглядывая в глаза Тому. — Тогда набери нам ещё удобрений. Они в самом центре леса. Том недовольно фыркнул, но всё же отправился в лес. «Почему Ньют отказывается от помощи? — думал Томас, загребая листья ногами. — Он что, думает, что я способен лишь носить удобрения? — парень зло опустил ведро около компостной кучи. — Я докажу ему, что я, что он… — но додумать Томас не успел, со стороны леса послышался явный хруст веток». — Кто здесь?! — выкрикнул Томас дрожащим голосом. — Знаешь, это совсем не смешно! Слушай, я новенький. Меня Том зовут. Меня взял себе Ньют. Неизвестный, поняв, что прокололся, по-видиму решил более не скрываться, а потому побежал прямо на Томаса. Парень уронил ведро, увидев сухощавого парня, несущегося на него, издавая странные звуки. Выскочив из леса, парень по-звериному рыкнул так, что у Томаса бухнуло сердце и он, повернувшись, помчался в сторону плантации, но было поздно. Нападавший запрыгнул ему на спину и повалил на землю. Томас закричал от боли и, изворачиваясь, принялся колотить парня, но тот, очевидно, не собирался отступать и сильно ударил Тома по лицу. Поняв, что нужно хоть как-то остановить обезумевшего, Томас поджал ноги к груди и со всей силы, оперевшись ими в грудь парню, оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, разломав при этом могильный крест пополам. Томас быстро вскочил на ноги, жадно глотая воздух. Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него обезумевшего парня. Это был Бен, помощник Галли. Тот вновь присел и достал из кармана шорт нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле. — Бен! Томас резко повернулся на голос и увидел Ньюта. Тот стоял на краю кладбища и медленно приближался к парням. Томас вздохнул с облегчением. Куратор точно спасет его. — Бен, — повторил Ньют, — если немедленно не уймешься, ты труп! Надеюсь, ты помнишь первое правило глейдеров? Томас перевел взгляд на нападавшего. Тот со злостью глядел на Ньюта, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло? Парень превратился в настоящего монстра, но почему? — Если убьешь меня, Ньют, то убьешь не того! — заорал Бен. — Ты должен прикончить этого шанка! Неужели ты не видишь? Он ужасен! Он задушит тебя во сне, если ты сейчас же не прикончишь его! Его голос был полон безумия. — Кончай дурить, Бен, — спокойно произнес Ньют. — Томас у нас появился только что, так что не о чем волноваться. Ты устал. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед, поспишь. — Он чужак! — закричал Бен. — Я видел его! Он… он наш с тобой враг! Мы обязаны его прикончить! Позволь мне убить его! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел ввиду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг? «А вдруг Ньют поверит Бену и решит, что я и вправду враг», — мелькнуло в голове у Томаса. Парень посмотрел на Ньюта. Тот утешающе кивнул Тому и все ближе подходил к Бену. — Бен! Угомонись и тащи свою костлявую задницу назад в Хомстед. — Он хочет вернуть нас домой, — кричал Бен, — он хочет вывести нас из Лабиринта! Уж лучше сразу прыгнуть с обрыва или перерезать друг друга! — О чем ты говоришь? — оторопел Томас. — Заткнись! — заорал Бен. — Захлопни свой поганый рот, предатель! — Бен, — тихо произнес Ньют, — сейчас сюда прибудут чистильщики. — Он нам враг! Он предатель! — кричал Бен и, резко сорвавшись с места, побежал на Томаса. Ньют тоже сорвался с места и, повалив Бена на землю, крикнул чистильщиков. Они прибежали минуты через две, помятые и взъерошенные. — Что это с ним? — спросили они у Ньюта, кивнув на трясущегося под ним Бена. — Понятия не имею. Он, кажется, свихнулся. Возьмите его, — приказал Ньют, и Бена резко подняли на ноги. От этого футболка у него задралась, открывая обзор на синий след на животе. — Так его ужалили, — выдохнул Ньют, вглядываясь в пятно. — Его нужно срочно в медичку. Скорее! А ты, Томми, иди в комнату. Я скоро приду, — бросил Ньют и побежал вслед за чистильщиками. Томас понуро побрел в Хомстед. Его мучали вопросы о странном поведении Бена. Почему он свихнулся? Что значат слова Ньюта «его ужалили»? Сейчас, находясь в комнате Ньюта, а точнее теперь и его комнате, Том заметил некоторые детали, которые не были замечены им ранее. Ньют явно был чистюлей. Об этом свидетельствало и то, что вчера он приказал разуваться у самого порога, и чистота самого убранства. На полу лежал плетеный ковер, а в углу стояла немного покосившаяся тумбочка с одеждой. Подойдя ближе, Томас заметил, что содержимое тумбочки разделено на две равные части, одна из которых, по-видимому, принадлежала теперь ему. Также не могло остаться незамеченным появление в комнате второй кровати со стопкой одеял на ней. «Ночью бывает холодно, шнурок!» — вспомнил слова Ньюта парень. Вдруг взгляд Томаса зацепился за странную коробку, стоящую прямо под кроватью Ньюта. Том осторожно достал её оттуда и сел на колени перед ней. — Чак, мелкий ты кусок кланка! — донесся из коридора чей-то голос, и Томас решил, что это Фрайпан — куратор мальчишки. Тем временем ругань Фрайпана продолжилась. — Чем ты вообще думал? Испортил четыре хорошие кастрюли! Я собственноручно просил их у создателей, а ты! Внимание Томаса отошло от криков в коридоре и вновь вернулось к коробке. Она была небольшая, со странными пометками по бокам. Томас понимал, что разглядывать чужие вещи низко, но руки сами потянулись к крышке. — Фрайпан, я тебя умоляю! Зачем ты надрываешь себе связки? Если уж настолько зол, просто отшлепай его, — послышался насмешливый голос Ньюта. Томас вздрогнул, нервно засунул коробку обратно и запрыгнул на свою новую кровать. Как только он это сделал, в комнату вошел улыбающийся Ньют. — Чак снова вывел Фрайпана из себя, — смеялся парень, садясь на свою кровать напротив Томаса. — А чем ты занимался без меня? Тоже без спроса брал мои вещи? — улыбнулся Ньют. — Нет, конечно, — быстро выпалил Томас, замечая как его выдает собственный голос. — А что будет с Беном? Что это за ужасная рана у него на животе? — спросил Томас единственную интересующую его вещь. — Его ужалили, Томми, — вздохнул Ньют. — Укусил гривер. Мы дали ему сыворотку. Он скоро поправится. — Постой, я думал, гриверы появляются ночью, — ужас подступил к горлу Тома, как только он представил гривера, разгуливающего по Глейду. — Да, но иногда они выползают и днём. Поэтому никому, кроме бегунов, нельзя заходить в лабиринт. Это нарушение главного правила. Как и покушение на жизнь одного из глейдеров. Бен нарушил целых два правила. Завтра будет совещание по поводу его дела. А ты пока пошляешься с Чаком. Он парень неплохой, хоть и проказник. Лады? — Томас кивнул и поднялся с кровати, дабы размять мышцы. — О, Томми! — взвыл Ньют, подскакивая с кровати. — Где ты так испачкался? Ты весь в листьях и требухе, — парень присел у тумбочки, что-то доставая оттуда. — Бен уронил меня на землю и… — Пошли за мной, — вздохнул Ньют, поднимаясь и держа в руках пачку одежды, — идем, я не стану тебя бить. Пока, вроде, не за что, — добавил он, шагая по коридору. Томас последовал за ним. Закрыв дверь за Томасом, Ньют наспех отворил дверь напротив и пропихнул вглубь Тома. — Это душевая, — пояснил Ньют, кладя чистую одежду на деревянную полку наверху. — Раздевайся скорее. Минут через сорок вернутся бегуны, и лучше нам вымыться до них. Если ты, конечно, не хочешь толпиться с голыми парнями под одной струей, — улыбнулся Ньют, стаскивая с себя одежду. Томас последовал его примеру. Ньют разделся первым и, взяв из кучи принесенных им вещей мыло, отправился вглубь душевой. Включив воду, парень подставил лицо под горячие струи. — Водичка то, что надо. Как раз нагрелась за день, — крикнул Ньют, намыливаясь. Томас стоял полностью обнаженный и не знал, что ему делать дальше. Взгляд новенького зацепился за куратора и невольно задержался на нём. У Ньюта была слегка загорелая кожа, широкие плечи, впалый живот с небольшими кубиками пресса и тоненькой полоской волос, спускавшихся прямо к… У Томаса перехватило дыхание, и он быстро обвернулся, ругая себя за несдержанность. — Томми, чего ты там стоишь? — послышался недовольный голос Ньюта за спиной. — Там в нашей одежде лежит ещё один кусок мыла. Бери его и дуй сюда. Томас послушно схватил мыло и присоединился к куратору. Вода действительно была теплая, и парни наслаждались приёмом душа в полной тишине. Ньют закончил водные процедуры быстрее Томаса, а потому, когда тот мокрый выскочил в раздевалку, Ньют уже был одет во всё чистое и поправлял себе волосы перед зеркалом. — Твою одежду я кинул в грязное. Её скоро постирают и вернут. А пока одевайся во все чистое, — прокомментировал Ньют, кивая на стопку чистой одежды. Томас быстро вытерся полотенцем, которое тоже нашлось в стопке одежды, и наскоро принялся одеваться. По его подсчетам, сорок минут уже прошло, а значит, что бегуны уже близко. Ньют в это время отрешенно поглядывал в зеркало, а Томас заподозрил, что он делает это не просто так, а дабы не смущать Тома. Полностью одевшись и взяв в руки своё полотенце и мыло, Томас вопросительно взглянул на Ньюта. — Оделся? — спросил Ньют, окидывая Томаса с ног до головы молчаливым взглядом. — Тогда пошли, — взяв в руки свои предметы личной гигиены, он вышел из душа. В коридоре стоял Чак и что-то бубнил себе под нос о Фрайпане и его «дурацких наказаниях». Заметив парней, Чак улыбнулся им и как-то глупо помахал рукой. — Снова влетело, Чак? — поинтересовался Ньют, окидывая мальчика сочувственным взглядом. — Да, немного, — кивнул Чак. — Увидимся на ужине, — крикнул он и помчался на улицу. Пропустив Томаса вперед, Ньют закрыл дверь и, проходя вглубь комнаты, по-доброму рассмеялся: — Ох уж эти двое! — Кто «эти двое»? — уточнил Том, садясь на кровать. — Как кто? Фрайпан и Чак, конечно! Чак постоянно придумывает шутки и допекает Фрайпана. А тот, в свою очередь, придумывает мальчишке наказание. — Наказание? — задумчиво протянул Томас. — О каких наказаниях идет речь? — спросил он, заглядывая в лицо Ньюта. — Ну, это уж зависит от куратора. Каждый куратор самостоятельно наказывает своих подопечных. И каким будет это наказание, тоже решает только он. Но всё в рамках разумного, — поспешно добавил Ньют, глядя, как глаза Томаса расширяются. — И вообще, давай разберем твои вещи. До ужина осталось меньше часа. На установку вещей парням потребовалось около часа. И когда они уставшие и голодные присели на кровать, то услышали шум на улице, и поняли, что пора идти на ужин. Приём пищи прошел спокойно и мирно. Томас настолько проголодался, что молотил всё, что видел на столе. Постепенно на Глейд начали опускаться сумерки, и Томас принялся зевать, понимая, что безумно устал за этот день. Ньют же, видя засыпающего на ходу приятеля, потянул его в Хомстед. Уже лежа в кровати, Томас надумал задать мучавший его вопрос. — Ньют, — позвал он, поправляя одеяло, — как ты думаешь, зачем нас поместили сюда? Что это за место? — Если бы я знал, Томми, — улыбнулся Ньют, подкладывая руки под голову. — Знаешь, когда-то я думал, что это тюрьма. Но я прибыл сюда три года назад. Если сейчас мне около семнадцати лет, то тогда мне было не больше четырнадцати. Что же я сделал в таком возрасте, что меня отправили сюда? Я часто думаю об этом. Быть может, я убийца или насильник. Может, я убил своих родителей или участвовал в теракте. Кто я, Томми? Кто? Я часто спрашиваю себя об этом, но не могу ответить, потому что я не знаю. — Нет, Ньют! — Томас резко сел на кровати, смотря на куратора. — Ты вовсе не похож на убийцу или насильника. И это место вовсе не тюрьма, — добавил он, укладываясь обратно. — И мы сделаем всё, чтобы понять, что это на самом деле, — заверил Томас. «К тому же у убийц не могут быть такие… такие добрые глаза», — добавил про себя Том, но не решился сказать. — Спасибо, Томми, — шепнул Ньют, — спи. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Ньют, — ответил Томас, засыпая.