Запах кофе и мяты

Всю ночь Томас спал неспокойным сном. Он часто просыпался в холодном поту, не мог вспомнить, что за сон ему снился, долго ворочался, затем вновь засыпал и просыпался. И так бесконечно. А потому утро началось для парня не очень приятно. За завтраком он клевал носом и совсем не слушал разговоры Ньюта и Фрайпана о гривере. После завтрака парни направились в медичку помогать Клинту и Джеффу. За работой смущение Томаса пропало, и он начал присматриваться к медбратьям. Томас понял, что Джеф старше Клинта и имеет над ним господство. Зато Клинт был более разговорчив и часто смеялся. Как оказалось, работа медбратьев была довольна простой: они приготавливали смеси и мази для Глейдеров, а также к ним заглянул Нот — один из мясников, с разрезанной рукой. Медаки, видимо ничуть не удивились и, быстро справившись с порезом, вернулись к приготовлению мази. В окружении медбратьев и Ньюта Томас чувствовал себя спокойно, а потому первая половина дня пролетела незаметно. За обедом, Томас заметил, что куратор чем-то взволнован. А когда после трапезы Ньют уселся под раскидистым деревом и принялся грызть ногти, Томас окончательно понял, что парень чем-то озабочен. — Ньют, — осторожно начал он, садясь рядом на холодную траву, — что-то не так? — Да всё, черт возьми, не так, — резко ответил Ньют и отвернулся в сторону лабиринта. — Они уже должны были вернуться! — продолжил он уже тише. — Для того, чтобы дойти до Гривера, осмотреть его и вернуться нужно меньше пяти часов, а значит они давно должны быть в Глейде. — Ньют, — положил руку на плечо куратора Томас, — может быть, они просто потеряли счёт времени, занимаясь изучением гривера. У них есть ещё полдня. — Надеюсь, ты прав, Томми, — кивнул Ньют, и парни вернулись к работе. Теперь она уже совсем не доставляла удовольствие. Беспокойство Ньюта передалось и медакам, и самому Томасу, так что они вместо спокойной работы то и дело посматривали на Восточные ворота. Ужин тоже прошел в гнетущей атмосфере. Бегуны вернулись в положенное время, и Томас с грустью наблюдал, как Ньют, уже не скрывая паники, отчаянно бегал от Ворот к Воротам, надеясь высмотреть Минхо и Алби. Но те так и не появились. Ньют велел Глейдерам не обращать на него внимания и продолжать спокойно есть, а сам остался поджидать пропавших товарищей. Никто ничего не сказал вслух, но Томас и сам понимал, что до закрытия Ворот оставались считанные минуты. Глейдеры последовали приказу Ньюта и неохотно ели. Паника Ньюта очень сильно передавалась Томасу и он смог впихнуть в себя лишь несколько кусков пищи, после чего его терпение лопнуло. — Я не могу просто сидеть и непонятно чего ждать, когда они застряли в Лабиринте, — сказал он Чаку и Фрайпану, бросив вилку на тарелку. — Пойду к Ньюту. Томас быстро встал и пошел к куратору. Ньют нервно вышагивал взад-вперед около Западных Ворот. — Куда они могли деться? — воскликнул он, завидев Томаса. Тот с горечью заметил, что Ньют так беспокоился за Минхо и Алби, словно те были ему самыми родными людьми. — Ньют, может, следует отправить к ним на подмогу ребят? — спросил Том, нервно сжимая пальцы руки. — Мы же можем найти их и помочь, если это потребуется. — Твою ма... — начал было Ньют, но осекся. На секунду он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Томми, как ты не понимаешь? Есть чертовы правила, и мы не можем их нарушать. Нам нельзя выходить в лабиринт! Тем более, когда Ворота вот-вот закроются. Выход туда ночью равносилен самоубийству. Мы только потеряем еще больше парней. Я не имею право рисковать. Томас уныло взглянул на Хомстед и заметил, что к ним направляются Фрайпан и Чак. — Они так и не появились? — обреченно спросил Фрайпан, заглядывая в лицо Ньюту. Тот поспешно отвел глаза и понуро помотал головой. Томас поглядел на Чака. Мальчик был явно напуган и с содроганием сердца смотрел в лабиринт. — Ньют этого не скажет, — резко произнес Фрайпан, и Томас вздрогнул, — поэтому скажу я. Раз Алби с Минхо не возвращаются, значит, они погибли. Минхо слишком умен, чтобы заблудиться. Это невозможно. Они мертвы. — Фрай прав, — мрачно произнес Ньют. — Вот почему мы не имеем права отправиться на поиски. Нельзя допустить, чтобы ситуация стала еще хуже, — он положил руку на плечо Томасу, и она безвольно сползла вниз. — Пойдем, Томми, — протянул он глухо, и Томас заметил, что голос куратора дрожал, как будто тот сдерживал слезы, — Ворота закроются через две минуты. — Можно я побуду здесь один? — спросил Томас, понимая, что не может сейчас возвращаться в Хомстед. — Хорошо, я буду ждать тебя, — ответил Ньют и, развернувшись вместе с Фрайпаном и Чаком, пошел в сторону столовой. Томас остался один. Сгустившиеся сумерки полностью соответствовали его настроению. Парень понуро бродил около лабиринта, посматривая вовнутрь. Юноша вздрогнул, когда резко раздался грохот издаваемый трущимися друг о друга стенами. Ворота закрывались на ночь. Стены медленно, но верно приближались друг к другу. Томас закрыл глаза руками. Ему до сих пор до конца не верилось, что это не сон. Когда же он их открыл, и обреченно взглянул в глубь лабиринта, то заметил там какое-то движение. Томас отшатнулся. В первый момент, парню показалось, что на него ползет гривер, но вскоре неясные очертания оформилось в две человеческие фигуры, пытающихся успеть попасть в Глейд до закрытия Ворот. Томас шагнул ближе и присмотревшись, получше понял, что это Минхо, волочивший за собой обессиленного Алби. Бегун заметил Томаса и поднял голову. — Они его задели! — громко выкрикнул Минхо сдавленным голосом. Казалось, каждый его шаг мог стать последним. Томас не мог пошевелиться. — Ньют! — заорал наконец он вслед куратору. — Они идут! Алби ранен! Ньют! Ньют, к этому времени уже находившийся возле кухни, мгновенно обернулся и, прихрамывая, побежал назад к Воротам. Томас вновь посмотрел в лабиринт и ахнул: Алби сполз со спины Минхо и бегун схватив товарища за руки, потащил по каменному полу волоком. Но до Ворот оставалась еще добрая сотня футов. А они незамедлительно закрывались и до полного их закрытия оставались считанные секунды. Шансы на спасение парней таяли на глазах. Томас обернулся в сторону Ньюта: хромая, тот торопился как мог, но покрыл лишь половину расстояния до Томаса. Юноша снова посмотрел в глубь Лабиринта, еще несколько футов, и ворота закроются. И тут Минхо споткнулся и упал. Томас взвыл: ему стало окончательно ясно, что парни не успеют. Мысль появилась резко и навязчивыми нитями впилась в сознание. — Не делай этого, Томас! Не вздумай, черт тебя дери! — послышался рассерженный крик Ньюта. Но Томас не слышал. До закрытия ворот оставались считанные секунды. Парень знал, что выбора у него нет. Он рванул вперед и в последнюю секунду вбежал в Лабиринт. — Томми! — услышал истошный крик куратора парень и лабиринт с грохотом окончательно закрылся. Вмиг стало темно и повеяло могильным холодом. Томас зажмурился и поёжился от холода. Парень прислонился спиной к стене, обдумывая свой поступок. Совсем рядом истошно закричал Алби и его нечеловеческий крик вывел Томаса из оцепенения. Он в ту же секунду бросился к парням. Минхо поднялся на ноги и слегка пошатывался. — Слушай, Шнурок, — обратился к Томасу Минхо, — если ты хочешь оваций за свой "геройский поступок", то можешь идти к черту! Ты самый тупой из всех тупых шанков на всём свете. Считай, что ты уже труп. Как, собственно, и мы. — Не мог же я просто стоять там и наблюдать, как вы остаетесь за бортом, — с явным укором произнес Томас. Он рассчитывал хоть на какие-то слова благодарности. — Не смеши, Шанк! Ты думаешь, мне легче от того, что я сдохну не один? — закатил глаза Минхо. — В любом случае, ты идиот. Нарушив первое правило Глейдеров, ты в любом случае подписал себе смертный приговор. — Я пытался вам помочь! — воскликнул Томас, усаживаясь на колени перед Алби. Темнокожему явно было безумно плохо, он буквально находился на грани жизни и смерти. Его темная кожа быстро теряла естественный оттенок, дыхание было рваным, и из горла слышались хрипы. — Что произошло? — спросил Томас, поднимая взгляд на уставшего бегуна. — Не твоё дело, салага, — возмущено бросил Минхо, отворачиваясь от Томаса. — Скажу только одно: эти твари здорово умеют прикидываться дохлыми. — Что? — удивленно вскрикнул Томас. — На него напал гривер? — Да. И раз мы не успели дать ему сыворотку до заката, то, скорее всего, он умрет в ближайший час, — вздохнул Минхо. — Но, будь уверен, не он один. Мы с тобой скоро отправимся на тот свет в след за ним. — Брось, Минхо, — возмущенно начал Том, — хочешь сказать, у нас нет шансов? — Ни единого. — Нет! Должен быть какой-то выход, — Томаса раздражал пессимизм Минхо. — Сколько гриверов могут здесь появиться? — Откуда мне знать, шнурок, — начал закипать Минхо. — Нам в любом случае не жить. Все до единого, кто застревал на ночь в лабиринте, погибали. Ты же был на могильнике. Там лежат все погибшие здесь! Вернее, те кого мы смогли отыскать. Многие просто исчезли, — Минхо резко наклонился и взял Алби за руки. — Хватай за ноги, шнурок, — бросил он Томасу, — перенесем его к Воротам. Так хоть одно тело смогут обнаружить утром. — Что ты несешь?! — крикнул Томас. — Этого не может быть! Мы не умрём! — Прекращай уже ныть, — бросил Минхо, — сам виноват. Ньют тебе кричал, чтобы ты не вздумал делать этого, а ты, чертов идиот, не послушал. Терпи теперь! Давай, берись за ноги. Томас взял Алби за ноги. Вдвоем парни подтащили несчастного к Воротам. — А ты уверен, что его укусили? — спросил Томас. — Я что-то не вижу никакой раны. — Кусок ты кланка! — рявкнул Минхо. — Ты что, меня за дурака держишь? Чтоб ты знал, гриверы не кусаются в прямом смысле! Они просто колют жертву. А место укола увидеть невозможно. — Хорошо, тогда почему он тебя не уколол? Минхо демонстративно вытянул руки. — А может, и уколол! Вдруг я свалюсь без сознания в любую секунду! — Послушай, Минхо, мы же можем взобраться на стену? И спастись! — Честное слово, Томас, ты, наверное, считаешь нас кучкой идиотов, — раздраженно ответил Минхо. — По-твоему, нам не приходило в голову залезть на эти треклятые стены? Да чтоб ты знал... Внезапно вдалеке послышался странный звук. Минхо ахнул. У Томаса перехватило дыхание. Откуда-то из глубины Лабиринта исходил зловещий шум: непрерывное жужжание с металлическим лязгом, повторяющимся каждые несколько секунд и напоминающим скрежет трущихся друг о друга ножей. — Томас, — неожиданно тихо проговорил Минхо, — мы с тобой должны разделиться. Это наш единственный шанс. Просто беги! Беги, не останавливаясь! — крикнув это и развернувшись, Минхо скрылся во мраке коридоров. Томас вздохнул. Внезапно он почувствовал неприязнь к парню. Как он, будучи опытным бегуном, мог бросить их с Алби? К горлу подступила тошнота, а в глазах помутнело. Звук становился все громче. Томас повернулся к Алби. Грудь парня тяжело вздымалась и все тело покрылось испариной. Но, по крайней мере, он ещё был живой, и Томас не мог бросить его здесь. С каждой секундой зловещие звуки становились все громче и отчетливее. Времени почти не оставалось, и Томас начал судорожно соображать, что делать с телом. План созрел сам собой. Алби нужно было спрятать в плюще. Он отыскал самые густые заросли плюща, почти полностью скрывающие стену, и, потянувшись, схватился рукой за один из самых длинных стеблей. Плеть оказалась куда толще и прочнее, чем он предполагал, наверное, не меньше половины дюйма в диаметре. Он обмотал стебель вокруг правой руки Алби и туго завязал плеть узлом. Потом взял еще один стебель и намотал его на левую руку, затем проделал то же самое и с обеими ногами, обмотав плющом каждую по отдельности. На секунду Томас забеспокоился, как бы такой метод не нарушил кровообращение у Алби, но рискнуть стоило. А потому, отбросив зародившиеся сомнения в осуществимости плана, Томас осторожно начал поднимать Алби на стену. Это было сложно, руки тряслись, а звук приближающегося гривера был более отчетливым. Томас справился только через несколько минут и, тяжело дыша, отошел назад, чтобы посмотреть, что из этого вышло. Алби висел, как неживой, и заметить его в зарослях плюща было почти невозможно. Клацанье, гул, жужжание и завывание доносились из коридоров уже очень громко. Томасу даже показалось, что где-то слева в глубине Лабиринта он заметил две красные вспышки. Гриверы приближались, и теперь стало очевидно, что их несколько. Поняв, что пора спасаться самому, Томас пустился вглубь коридоров. Сколько именно он бежал, Томас не мог сказать, но ноги уже до ужаса ломило, а звуки гриверов не утихали. Внезапно из одного из коридоров показался гривер и направился на Томаса. Парень вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заставив гривера прокатиться дальше и насмерть врезаться в бетонную стену. Томас остановился. Гривер сполз на пол и Теперь Томас окончательно убедился, что чудовище мертво. Это дало парню время, и он помчался наутек из дрянного местечка. Внезапно из-за угла выскочил другой гривер и, издав злой рык, бросился за парнем. Пробежав несколько коридоров, Томас оглянулся и с ужасом заметил, что теперь его преследует целых четыре гривера. Томас рвано выдохнул и побежал изо всех сил, стараясь не думать о том, что теперь смерть лишь вопрос времени. Ноги неимоверно болели и, когда парень пробежал уже порядочное расстояние, из-за угла к нему резко метнулись две руки и рывком втянули в примыкающий проход. Страх заполонил глаза Томасу и он принялся колотить ногами по обидчику, но вовремя понял, что его схватил Минхо и брыкаться перестал. — Что за… — Скорее! Бежим, Томас! — крикнул Минхо, таща парня за собой. Не раздумывая более ни секунды, парень рванул вслед. Они бежали по Лабиринту очень уверенно: Томас чувствовал, Минхо знал, куда они бегут. Когда они свернули за очередной угол, Минхо остановился и зашептал, жадно хватая ртом воздух: — Я всё видел… как ты ловко нырнул в сторону… там, в коридоре… и у меня возникла идея… нам надо кое-что с тобой сделать… — с перерывами на глубокие вдохи прохрипел он. И тут впереди Томас увидел нечто необъяснимое: коридор не упирался в очередную стену, а заканчивался ничем. Впереди была лишь тьма. Две параллельные увитые плющом стены уходили вникуда, а над ними зияло лишь черное усыпанное звездами небо. Когда ребята добежали почти до конца коридора, Томас понял, что они оказались у просвета: Лабиринт внезапно обрывался. — Это что, выход из лабиринта? — удивлению Томаса не было предела, и парень кинулся к проходу. — Стоять! — крикнул Минхо и за несколько футов до того места, где коридор обрывался, выставил руку, преградил Томасу дорогу. — Ты рано радуешься, шанк! Посмотри сам, что внизу! Томас замедлился и осторожно подошел к месту, где Лабиринт переходил прямо в открытое небо. Лязг приближающихся гриверов слышался все громче, но любопытство пересилило. Они действительно оказались у выхода из Лабиринта, но, как сказал Минхо, радоваться было особо нечему. Куда бы ни глядел Томас, вверх, вниз, влево или вправо, он видел только небо и мерцающие звезды, как будто стоял на краю Вселенной. Картина была одновременно и пугающей, и прекрасной. На мгновение у него закружилась голова, и он почувствовал слабость в коленях. На горизонте зиял рассвет, небо светлело буквально на глазах. Томас смотрел как завороженный, не понимая, как такое возможно. Казалось, будто кто-то сначала построил Лабиринт, а затем отправил его высоко в небо, парить в пустоте до скончания веков. Но мысли парня прервал Минхо. Он схватил Томаса за плечо и кивнул назад, в глубину Лабиринта. — Ты ничего не забыл? Томас мотнул головой. — Томас, эти твари очень опасны, — продолжил Минхо, — но в то же время глупы. Твоя задача стоять прямо тут, рядом со мной, и... Ему не потребовалось объяснять свой замысел, Томас и так все понял. — Ясно. Я готов, — оборвал он товарища. Они отступили назад к самому краю пропасти и встали в центре коридора вплотную друг к другу, повернувшись к гриверам лицом. Всего пара дюймов отделяла их сейчас от падения в бездну, в которой не было ничего, кроме бездонного неба. Собственная смелость была единственным средством, которым они могли противопоставить гриверам. — Надо действовать синхронно! — крикнул Минхо. Его голос почти утонул в оглушающем лязге барабанящих по камням шипов. — Давай, Томас, по моему сигналу! Почему гриверы двигались цепочкой можно было только догадываться. Вероятно, их стесняли не очень большие размеры коридора, не позволявшие наступать широким фронтом. Но, как бы то ни было, они катились один за другим, оглашая Лабиринт громким лязганьем и душераздирающими завываниями, с твердым намерением убить. Расстояние в дюжину ярдов сократилась до дюжины футов, и до столкновения с монстрами оставалась лишь пара секунд. — Приготовься, — твердо скомандовал Минхо. — Стой на месте… еще рано… Ожидать хотя бы лишнюю миллисекунду для Томаса было невыносимо, хотелось закрыть глаза и больше никогда не видеть ни одной из этих тварей. — Давай! — заорал Минхо. И как раз в тот момент, когда первый гривер выставил клешню, готовясь нанести удар, Минхо и Томас бросились в разные стороны к противоположным стенам коридора. Судя по жуткому визгу, который издал первый гривер, ранее опробованная Томасом тактика сработала и на этот раз. Чудовище сорвалось с обрыва. Странно, но его предсмертный вопль оборвался мгновенно, вместо того, чтобы раздаваться еще какое-то время по мере падения гривера в бездну. Врезавшись в стену, Томас в долю секунды развернулся и увидел, как второй гривер, не успев остановиться, как раз переваливался через край пропасти. Третий монстр попытался зацепиться за каменный пол. Раздался оглушающий надсадный скрежет металла, от которого у Томаса свело скулы. Но сила инерции оказалась слишком велика, и уже в следующую секунду чудовище сорвалось вниз, вслед за двумя первыми, тоже не издав ни единого звука во время падения. Пересекая край обрыва, гриверы словно растворялись в пространстве. Четвертый и последний монстр успел вовремя затормозить, вонзив в землю шипы, и теперь балансировал прямо на краю пропасти. Инстинкт подсказал Томасу, что делать. Он метнул взгляд на Минхо, кивнул и бросился вперед. Оба парня подскочили к гриверу и, выставив вперед ноги, изо всех сил толкнули монстра в спину, отправляя того в бездну навстречу смерти. Томас быстро подполз к самому краю утеса и, вытянув шею, попытался разглядеть падающих чудовищ. Невероятно, но те исчезли, в зияющей внизу пустоте от них не осталось и следа. Ничего. Томаса вновь ужасно затошнило, последние силы улетучились безвозвратно и он, отойдя от пропасти, опустился на землю и закрыл глаза. Минхо что-то настойчиво повторял, но в ушах у парня гудело, и он не слышал ни единого слова. Томас лег на бок и, притянув голову к рукам, заплакал.