Волшебные цветы

      — Опять задумался? — Локи кивнул. — Ладно, сколько я должен тебе за цветы?       — Ты мне ничего не должен. Это я пытаюсь отплатить тебе за доброту.       Цветочник подумал о том, что он мог бы сделать для мага, даже если тот сам ничего не хотел.       — Могу я посмотреть на твои раны? — Бог непонимающе нахмурился. — Их нужно осматривать как можно чаще, проверять.       Локи снова кивнул, а Том взял аптечку и подошёл ближе. Он сел на диване напротив мага и принялся рассматривать его лицо. Сперва цветочник быстро оторвал пластырь, затем принялся по новой обрабатывать самый большой порез.       — Боюсь, что тут надо зашивать, но я не уверен.       — Зашивай.       — Я?       — Ты же лекарь, а не я.       — Я терапевт. — Было видно, что Локи не понимает смысла сказанного Томом слова. — Ладно, давай разберёмся с остальным, а потом уже с этим порезом. — Маг посмотрел в глаза торговца и кивнул. — Тогда снимай футболку.       Локи сделал то, что его попросили, а цветочник начал делать новую повязку.       — Больно, — прошипел бог.       — Я понимаю, потерпи немного. — Локи схватил парня напротив за плечо и немного его сжал. Когда перевязка закончилась, Том облегчённо выдохнул. Ему было неприятно видеть корчащегося бога. — Теперь штаны. — Локи поднял бровь. — Снимай, я не осматривал твои ноги. Вдруг там что-то серьёзное?       Зеленоглазый вспомнил своё отражение в зеркале и зажмурился. Он хотел избавить лекаря от вида хоть одной части своего искорёженного тела. Все потому, что ноги Локи были в самом худшем состоянии. Они были изрезаны вдоль и поперёк. Старые шрамы, которые не заживали годами, выглядели отвратительно, но новые были ещё хуже. На ногах почти не было живого места, а самым страшным во всём этом было то, что Локи специально не давал им заживать. Шрамы на ногах напоминали ему, что он недостоин и недостаточно хорош, поэтому должен испытывать боль. Хоть бог и сказал смертному, что его магия недостаточно окрепла, чтобы себя вылечить, на самом деле магия Локи никогда не могла заживлять его тело, а признавать этого не хотелось. В своих глазах он снова недостаточно хорош.       А почему Локи издевался только над своими ногами?       Мальчик рассчитывал незаметно пройти мимо матери, чтобы тихо прошмыгнуть в открытую дверь своей комнаты.       — Локи, иди сюда.       Черноволосый юноша сглотнул и развернулся на пятках.       — Да, мама?       — Покажи мне руки.       — Но я не…       — Покажи.       Лицо женщины вмиг стало серьёзным. Локи узнавал этот взгляд. Он означал, что сейчас с матерью лучше не спорить. Юноша закатал рукава на своей тунике, и Фригг открылись два новых глубоких пореза на левой руке и один заживающий на правой. Женщина мягко посмотрела на своего ребёнка.       — Сынок, иди сюда.       Локи, прикусив щёку изнутри, сделал шаг вперёд, а мать схватила его за кисть и усадила возле себя. Она прижала его к своей груди, словно тот снова оказался маленьким мальчиком, которого обижают на игровой площадке. Впервые юноша видел слёзы своей матери. В этот момент он почувствовал, как разбилось его сердце. В тот же день черноволосый решил, что больше никогда не будет резать себе руки, чтобы мама больше не видела этого и не страдала.       — Давай, Локи.       Всё, что видел бог в этот момент — наполненные слезами глаза матери, когда та увидела порезы сына.       — Н-нет.       Цветочник громко выдохнул, придумывая, как уговорить парня передумать.       — Ты понимаешь, что я многое видел уже? — Бог кивнул. — Меня ничего не напугает, — мидгардец наклонил лицо чуть ближе к лицу Локи, но тот отстранился.       — Нет.       — Ладно, я не могу делать это против твоей воли. Как поступим с твоей щекой? — Ас пожал плечами. — Ты ещё недостаточно силен, чтобы заживить свои раны?       — Нет.       — Тогда есть лишь один вариант, — Том достал из кармана телефон. — У меня есть друг, который может помочь.       Бог не знал, что на это ответить. Он был недоволен, что ему помогал этот смертный, потому что чувствовал себя беспомощным. Но Том буквально не дал ему вставить и слова. Цветочник куда-то позвонил, и уже где-то через полчаса на пороге магазина стоял молодой человек с чуть квадратным лицом.       — Привет, Том! — протянул парень. — Почему так давно не звонил?       Незнакомец обнялся с Хиддлстоном.       — Прости, замотался совсем, — торговец показал рукой на Локи, который сидел с недовольным видом на стуле в окружении цветов. — Надо, вот, одного знакомого подлатать.       Незнакомец подошёл ближе к асу.       — Привет, я Брюс. — Локи только кивнул в ответ. После короткого осмотра доктор заключил: — Зашивать не надо.       Бог не услышал, как в этот момент цветочник выдохнул, стоя в другой части комнаты. Локи всё ещё был недоволен, но поблагодарил осматривавшего его доктора, а после удалился в комнату.       — Кто этот парень?       — О, это интересная история. Возможно, когда-нибудь я тебе её расскажу.       Пока ас в соседней комнате снова читал, Брюс и Том за кружкой холодного чая обсуждали старые университетские истории и время совместного обучения. Это продлилось примерно час, а после чтение бога прервала открывающаяся дверь, которая жутко скрипела.       — Ты не против, если я буду спать здесь? — цветочник указал пальцем на пол возле кровати, где сидел Локи. — Просто больше негде.       Богу было неловко; он еле заметно кивнул, и тогда Том соорудил себе на полу «кровать» из пары одеял и подушки. Повисла тишина. Бога это совсем не напрягало, поэтому он непринуждённо спросил:       — Почему у тебя столько литературы об Асгарде?       У смертного в горле застрял ком, рот открылся, а глаза забегали. Он подумал, что Локи что-то понял, что тот догадался, но это было не так. Том взглянул на бога и так же непринуждённо ответил:       — Я книгу пишу.       Смертный отвернулся к стене, чтобы не смотреть на аса, в надежде, что тот не распознает вранья, но Локи не нужно смотреть в лицо человеку, чтобы уличить во лжи. Маг услышал нотки неправды в голосе цветочника, но решил не озвучивать свои мысли.       Так они и уснули. Один в страхе, что его ложь распознают, а другой с книгой в руках, погружённый в ложь данного чтива.       Юный принц сидел в библиотеке и читал книгу о Мидгарде. Ему с детства нравился этот мир, пареньку он казался похожим на Асгард, только слишком быстро он менялся в то время, как жизнь в небесном городе протекала размеренно, своим чередом. Брат мага уже бывал там; Локи же никогда не выезжал за пределы Асгарда. Ему оставалось только мечтать.       — Эй, змеюка! — Черноволосый поднял взгляд и увидел четырёх друзей Тора, но, как он успел заметить, самого брата не было поблизости. — Мы слышали, что ты настраиваешь Одина против Тора и нас.       — Это не так, — Локи встал со всего места и сделал пару шагов назад с книгой в руках. Он видел, что асы были настроены враждебно. — Вас ввели в заблуждение.       — А мы слышали другое, — сказал Огун. — Ты жалуешься Всеотцу, волшебница, — воины начали подходить к принцу. — Как ты вообще можешь быть братом Тора? Он же великий воин, будущий царь, а ты даже меч в руках удержать не можешь, только со своей магией носишься да жалуешься.       — Я не…       — Закрой рот. — Локи получил несильный удар в живот, но всё равно согнулся пополам. — Только посмей жаловаться ещё.       Дальше последовало бы ещё несколько сильных ударов, но принц взмахнул рукой, и вокруг него образовалось защитное поле, не позволяющее неприятелям достать его. Маг ехидно улыбался, пока друзья Тора не ушли, и только потом зажмурился от боли.       Томас проснулся в четыре утра от стонов, исходящих от бога, что снова лежал, свернувшись калачиком на кровати.       — Чёрт, — протянул цветочник, потирая глаза и вставая с пола.       — Я не буду, не буду, правда, я никогда…       — Локи, проснись, тихо, тихо, — цветочник гладил бога по спине в надежде, что тот успокоится.       — Не надо, нет! — ас дернулся в последний раз и открыл глаза, но не выпрыгнул из чужих рук, как раньше, а только грустно взглянул на Тома и потом отвернулся, чтобы не видеть сочувствующих глаз мужчины. — Не смотри на меня.       — Почему?       — Потому что ты не должен этого видеть. Это не я. Я не такой жалкий.       — Локи, кошмары снятся всем, не надо их стыдиться. — В ответ тишина. — Что тебе снилось? — Богу было неловко признавать, что он боится призраков прошлого. — Я клянусь, тебе станет легче, попробуй.       — Моё… детство.       Том громко выдохнул и дотронулся своей горячей ладонью до щеки зеленоглазого. Внутри Локи что-то надломилось, будто лёд, которым за множество лет покрылось сердце бога, начал таять и дал трещину.