Волшебные цветы

      Оказавшись в Мидгарде, Локи пошёл искать людную площадь. По пути он переворачивал магией машины и убивал людей без разбора. На лице бога не было и тени грусти, а внутри он рвал на себе волосы, но не мог вернуть контроль над своим телом. Народ бежал в разные стороны, крича от страха, а маг широко улыбался.       Выйдя на площадь, трикстер окружил толпу с помощью собственных клонов.       — На колени! — прокричал Локи, и испуганные люди склонились. — Разве так не лучше? Разве это не естественно для вас? — бог сделал пару шагов, будто разговаривал сам с собой. — Вы жаждете рабства, кнута, а я могу его взять, — маг улыбнулся, а в глазах у него играли озорные огоньки. — Вы же были созданы, чтобы служить и до конца ваших дней стоять на коленях!       Из самого центра склонённой толпы медленно поднялся на ноги дряхлый дедуля.       — Только не перед такими, как ты.       Локи усмехнулся уголком рта и тут же подскочил к старику, оставив на своём месте ещё одну копию. Без малейших колебаний ас голыми руками свернул деду шею.       — Это будет вам уроком, смертные. — Пару секунд трикстер подумал. — Хотя, лучше вы все будете уроком этому городу, — бог повернулся и, достав из рукава кинжал, перерезал горло какой-то женщине.       Началась суматоха, люди начали разбегаться, а Локи не спеша расправлялся с теми, кто попадал под руку; потом трикстер отпустил своих клонов для атаки.       Ас уже не был похож на себя. Его вид пугал: лицо исказилось гримасой ненависти, волосы растрепались и были похожи на птичье гнездо, а руки, одежда и лицо были испачканы чужой кровью.       Это могло продолжаться очень долго, если бы небеса вдруг не разверзлись. Маг даже не успел среагировать, как ему прилетело по лицу молотом. Туман покинул глаза трикстера, и они вновь стали зелёными.       — Тор, спасиб… — но брат не прекращал удары Мьёльниром.       Теперь трикстер без сознания лежал в собственной крови, но громовержец, видя, что натворил брат, всё никак не мог остановиться.       — Хватит! — вопил цветочник. — Тор, прекрати, он в отключке!       Бог грома полностью игнорировал крики Тома, ведь перед глазами у него были только разбросанные вокруг тела женщин, стариков и детей; тогда цветочник сосредоточился и окружил Локи защитным полем, которое впервые смог наколдовать.       Громовержец больше не смог нанести магу ни единого удара и вопросительно уставился на Тома.       — Нам нужно отправить его обратно в Асгард, — ответил землянин на немой вопрос Тора, а затем прошёл через магический барьер и сел возле Локи, слушая его глухое дыхание и кладя его голову на свои колени. — Он же сейчас умрёт, Тор.       — А ты видел, что он натворил? — громовержец вскинул руками.       Среди криков послышался вой сирены, и полиция начала стрелять в сторону богов. Тор был полностью одет в асгардские доспехи, поэтому пули не могли нанести ему урона, а вот Том был в обычной балахонистой одежде, и магический барьер ослабевал с каждой минутой — оставалось совсем немного, чтобы пули пробили его.       — Тор, он твой брат! — Том обнимал тело, что уже практически не подавало признаков жизни.       — После этого — нет.       Когда цветочник это услышал, его брови сложились домиком, а ноздри раздулись. Он промолчал; хотелось накричать на громовержца, ударить его, заставить призвать Радужный мост, но, к счастью, не пришлось. Его открыла Фригг, и все три сына оказались в Асгарде.       — В темницу его, — строго скомандовал Один стражникам, пока царица пыталась оторвать плачущего Тома от Локи.       — Ему нужен врач! — кричал цветочник, когда стража начала уносить мага.       — В камеру лекаря и пришлём, — на лице Одина даже можно было увидеть печаль, но уж очень плохо она просматривалась для скорбящего отца. — А сейчас идите все по своим комнатам.       Всеотец начал уходить. Тор тут же последовал приказу; Фригг повременила, но всё-таки побежала за мужем.       Том остался стоять в одиночестве на Радужном мосту.