love is blind

если вы спросите у джисона «кого ты ненавидишь больше всего?», то получите твёрдое и вполне уверенное «себя». джисон смотрит в зеркало и еле сдерживает желание разбить его вдребезги, пачкая осколки кровью. потому что собственное отражение видеть совсем не хочется. хочется только умереть, чтобы в мире стало на одного урода меньше. над джисоном висит страшная булимия, и он совсем не ест, кидая ватный шарик в апельсиновый сок и выпивая это всё залпом. при походе к врачу он носит в карманах джинс маленькие гирьки — так точно не будет проблем с весом; так его не положат в больницу. окружающих его людей он друзьями вообще не считает. исключением является, наверное, единственный чанбин, — и тот от джисона медленно отворачивается, почти всё свободное время проводя с тем, из-за кого у него крыша едет. хан лишь горько улыбается, когда «ликс прекрасный», «видел, какой феликс невероятный?», «у меня от голоса феликса мурашки по коже» и «хан, я, кажется, люблю ликса. серьёзно так люблю». джисон правда рад за чанбина — он рядом с феликсом выглядит просто супер счастливым и таким мягким, словно это не тот грубый и холодный со, которого все знают и боятся, — но самому хочется объятий, поддержки и любви, как никому другому. с каждым днём джисон всё больше и больше ненавидит себя. ему не нравится абсолютно всё: начиная с внешности, заканчивая характером и голосом, — хана раздражает в себе каждая без исключения (даже самая мелкая) деталь. чанбину он, если честно, немного завидует. ведь чанбин — это хорошее телосложение, острая линия челюсти, тонкие губы и пронзительный взгляд тёмных глаз; чанбин — это чёрная одежда, проколы в самых разных местах и пример настоящего прилежного парня (пусть у него и были проблемы с полицией когда-то). кстати, феликсу джисон завидует тоже. он, в общем, завидует всем красивым людям, которые его окружают. он хочет быть таким же красивым; хочет, чтобы им невольно любовались и смотрели с восхищением в глазах. а потом джисон останавливается перед зеркалом и начинает рыдать взахлёб. потому что выглядит словно бездушная кукла, сделанная в спешке и на отъебись. пухлые губы, большой нос и огромные передние зубы, делающие его похожим на какого-то грызуна; худое тело с выпирающими из-под белоснежной кожи рёбрами и позвонками. он, как бы не старался, не может найти в себе ничего красивого. феликс закатывает глаза и говорит «джисонни-хён, прекрати сидеть на хлопковой диете и начинай лечиться». чанбин цокает языком и говорит «хан, если хочешь понравиться себе, то нужно действовать». джисон сгребает их в охапку и обещает, что всё сделает. но на следующий день снова пьёт апельсиновый сок с ватой. из-за постоянного плохого самочувствия он почти не ходит в университет. джисон просто лежит дома и глотает антибиотики, которые делают только хуже с недавних пор. приступы рвоты дают о себе знать всё чаще, хотя он ничего не ест, и джисон понимает, что такими медленными темпами ведёт себя к смерти. тринадцатого января, когда пары самые лёгкие, а булимия немного отходит на задний план его жизни, хан спешит в университет (потому что принимает решение в самый последний момент и опаздывает). на крыльце он с кем-то сталкивается, больно приземляясь на ледяную плитку, и жалеет, что вообще вышел на улицу. он задерживает дыхание и смотрит на минхо с широко распахнутыми глазами. в голове крутится только безумно красивый, и джисон теперь в полной мере осознаёт, почему именно минхо стал самым популярным во всём университете. у минхо лицо идеальное — каждая деталь дышит красотой и эстетикой. джисон замечает маленькую родинку на кончике носа, проколы в ушах и тонкую подводку на верхнем веке. джисон резко отшатывается назад, густо краснея. он не должен быть так близко к ли. он портит чужую красоту. — джисон-а, ты как? — минхо протягивает руку, чтобы помочь встать, но хан отводит взгляд. — прости, я не заметил тебя, зачитался, — мягко улыбается и кивает на свой телефон. — нигде не ударился? всё точно хорошо? — пытается заглянуть в глаза — джисон закрывает лицо руками. — о, боже, что-то всё-таки болит? — нет, всё хорошо. просто не смотри на меня, — бормочет тот в ладони. — что?.. — не смотри на меня. я страшный. минхо выдыхает удивлённое «страшный?», укутывая открытую шею джисона в свой шарф, и ловит его взгляд, вновь растягивая губы в улыбке. — ну и кто тебе такую глупость сказал? ты очень милый, — он всё-таки хватает тонкую руку и помогает встать на ноги. — не говори так больше, ладно? хан только кивает, надеясь, что минхо не заметил его красных щёк и ушей, а даже если и заметил, то списал всё на холод. они прощаются, а ли извиняется ещё тысячу раз, виновато улыбаясь. джисон говорит, что всё правда в порядке, однако сердце твердит обратное. — бин, ликс, — зовёт он, отвлекая друзей от выполнения домашнего задания, — мне, кажется, кое-кто нравится. очень-очень сильно. рот чанбина превращается в букву «о», а феликс тут же кидается на хана с объятиями и твердит «это же просто замечательно! это очень классно!», мешая корейский с английским. со избавляется от шока и вновь становится серьёзным — джисон давно не видел его таким, уже даже успел отвыкнуть. — кто? — чанбин смотрит прямо в глаза, прожигает взглядом и вопросительно вскидывает проколотую бровь. — если начал говорить, то заканчивай. — не дави на джисонни-хёна, — недовольно буркает феликс, ударяя своего парня по коленке, и поворачивается обратно к джисону. — скажи, он хороший человек? — самый хороший в мире, — скороговоркой выпаливает хан, — он сказал, чтобы я больше не называл себя страшным и что я очень милый. чанбин хмыкает и ухмыляется. — узнаю почерк минхо-хёна, — он мгновенно стирает с лица все возможные эмоции. — поверить не могу, что ты влюбился в него вот так просто. — да ладно тебе, бинни! разве есть человек, который не влюблялся в минхо-хёна? — после этих слов ли издаёт сдавленное «упс», потому что чанбин закатывает глаза и возвращается к домашнему заданию. — в общем, я тебя полностью поддерживаю, джисонни-хён! в следующий раз джисон с минхо встречается уже не в такой милой и неловкой обстановке. ему становится плохо прямо в коридоре, и он бежит в туалет, моментально склоняясь над унитазом. минхо, оказывается, идёт сзади, поэтому пулей залетает следом, осторожно приоткрывая кабинку и испуганно смотря на корчащегося от боли и неприятных ощущений джисона. — уходи, — сипит последний, не сдерживая слёзы, — не смотри на меня. но минхо не уходит. он садится рядом и заботливо придерживает отросшую чёлку, стоит тошноте вновь подкатить к горлу. ли нежно гладит по голове, когда джисон устало закрывает глаза, и сверкает искрами беспокойства в глазах. — ты сидишь на хлопковой диете?.. зачем, джисон?.. — у меня булимия, — невесело отзывается тот, — я есть ничего не могу, но голод-то никто не отменял. — тебе нужно лечиться, ты же понимаешь? как давно ты ходил на приём? джисон. джисон, послушай, — он хватает за плечи, обращая на себя внимание и чужой расфокусированный взгляд, — завтра мы вместе идём к врачу. я отказов не принимаю. минхо действительно хватает джисона за руку сразу же после пар и молча ведёт в больницу, находящуюся неподалёку. с первым там все здороваются, улыбаются открыто и кланяются, благодаря за ежедневную заботу. джисон понимает, что минхо волонтёр, и, кажется, влюбляется ещё сильнее. врач тоже оказывается знакомым ли (вроде, это его дядя), поэтому принимает хана без лишних вопросов. мужчина осматривает пациента с ног до головы и кидает небрежное «гирьки вытаскивай и клади их на стол». тот тяжело вздыхает, косясь на затихшего минхо, и послушно выполняет просьбу. затем нехотя становится на весы и шумно глотает скопившуюся слюну, когда видит на циферблате пугающее «сорок килограмм». живот моментально скручивает. не из-за голода. из-за ненависти к себе. — ты когда последний раз по-настоящему принимал пищу? — врач что-то записывает в блокноте и изредка поднимает взгляд на джисона, царапающего короткими ногтями подлокотник старого кресла. — давно, — размыто отвечает он, прочищая горло. — я правда не помню. мужчина цокает языком и качает головой, протягивая минхо какой-то листок. — жду вас в пятницу, будете ходить ко мне два раза в неделю. минхо-я, надеюсь, ты сделаешь это. ли кивает и кланяется, выводя джисона из кабинета, а потом — из больницы, и снова соединяет их руки. — я проведу тебя, так что пойдём, — он тянет на себя, но хан продолжает стоять на месте, не в силах сдерживать наступающие слёзы. — эй, джисонни, ну ты чего?.. — назови меня так ещё раз, — всхлипывает тот и утыкается носом в плечо, вздрагивая из-за чужих тёплых рук на своей талии, — пожалуйста. хан слышит, как минхо улыбается, пока мягко повторяет заветное «джисонни». чанбин явно хочет сказать пару ласковых, когда джисон приходит в кафетерий вместе с минхо и сажает его за один столик со своими друзьями. чанбин уже открывает рот, но, замечая контейнер с едой, молча возвращается к конспекту по истории искусств. феликс, в свою очередь, болтает почти без умолку, спрашивая у минхо о всяких мелочах. ковыряя еду вилкой, джисон понимает, что аппетита не чувствует совсем, но всё равно пихает в себя кусочек банана из фруктового салата, который сделал ли сегодня утром. — я скучал по еде, — вдруг признаётся он, заставляя всех замолчать. — если бы не булимия, съел бы, наверное, целого слона. — пожалей бедное животное, хён, — улыбается феликс, воруя кусочек киви и округляя глаза. — чем ты заправлял салат? — удивлённо спрашивает он и получает довольное «черничным йогуртом.» — это безумно вкусно… бинни, — тыкает в спину, — ты не хочешь познакомиться с минхо-хёном и попробовать его еду? — не имею ни малейшего желания, — бурчит тот в ответ, даже не поднимая головы от тетради. — кстати, не объедай джисона, ему нужно больше кушать. — извини за бинни, — феликс опять улыбается во все тридцать два, — он не очень разговорчивый, и ему требуется немного времени, чтобы привыкнуть к новому человеку и начать доверять ему. скоро вы подружитесь, я уверен. — это нормально, я думаю, — пожимает плечами минхо, не скрывая широкую улыбку, — чанбин не должен бросаться мне на шею при первой же встрече. да и за джисона он волнуется, вот и приглядывается ко мне. со громко фыркает, мол «что за бред вообще, я не волнуюсь за него», и феликс прыскает от смеха, утыкаясь лбом в его плечо. минхо смеётся следом, а хан думает, что это один из лучших дней в его жизни. давно он не веселился в тесной компании друзей. он продолжает ходить на приёмы и чувствует себя всё лучше и лучше с каждым днём. булимия медленно, но верно отходит на задний план, и джисон вспоминает вкус любимых снэков и напитков. он немного набирает вес и теперь смотрит в зеркало взглядом «хм, а ты мне даже немного нравишься». минхо по несколько раз в день говорит джисону, какой он прекрасный и очаровательный, и однажды младший не сдерживается, отвечая «а ты? себя-то вообще видел? такое чувство, что передо мной самый красивый и добрый человек во вселенной». ли заметно смущается, — потом вдруг признаётся в любви. внутри джисона что-то ломается с оглушительным хрустом. скорее всего, это было логичное и разумное обдумывание всей сложившейся ситуации, ведь он незамедлительно отвечает, что он тоже, и, кажется, уже достаточно давно. феликс громко пищит на весь университет и фотографирует новую парочку, тут же отдавая им на память высыхающий полароид. чанбин стоит рядом и говорит быть потише, но джисон замечает его лёгкую улыбку и сверкающее в глазах счастье. всё-таки хорошо, что минхо тогда зачитался, а джисон опаздывал.