love is blind

джисон никогда бы не подумал, что вот так просто встретит на набережной малоизвестного приморского посёлка того, кем восхищается уже очень давно; джисон забирается на заборчик, чтобы лучше видеть, и замирает в шоке. в жизни ли минхо выглядит ещё красивее и чарующе, чем в интернете. и танцует, кажется, в два раза резче и энергичнее. чуть ли не падая, джисон телефон достаёт, ставит настройки качества на максимум — хочет, чтобы минхо там, на видео, получился настоящим и таким реальным, что руку протяни и коснись, — и снимает, снимает, снимает. пытается запомнить каждую деталь чужого лица — родинку, шрамик, морщинку; каждый дерзкий взгляд в сторону пищащих в первых рядах девчонок. лидер их танцевальной команды объявляет о небольшом перерыве — у джисона загораются ярко глаза. это ведь такой невероятный шанс. хан спрыгивает со своего места и ломится сквозь толпу зевак, пробирается поближе... и, по закону жанра, влетает на всей скорости в минхо. старший выше на голову, а ещё такой красивый, что хан застывает с открытым ртом, не в силах что-либо сказать или сделать. — ой, какой у нас миленький фанбой, смотрите, — минхо улыбается широко, привлекая внимание всех остальных. — он ради того, чтобы нас увидеть даже на забор залез. — т-ты меня заметил?.. — нервно крутит телефон в руках джисон. — он не наш фанбой, — поправляет хёнджин, хмыкая насмешливо, — а твой, хён. минхо ещё более сногсшибательно улыбается и осторожно забирает у джисона телефон, шепча «фэнси ю» и делая пару фотографий; младший, всё ещё не веря в то, что это всё происходит на самом деле, принимает свой телефон обратно из чужих мягких и изящных рук и краснеет вплоть до ушей, надеясь, что минхо скинет всё на надоедливую жару. — обязательно отметь меня в инстаграме, окей? — ли подмигивает, не прекращая сиять очаровательной улыбкой; джисон просто кивает и старается побыстрее убежать подальше, потому что быть в первых рядах — самоубийство. в спину ему прилетает тихое: — милый. он не спит всю ночь. утром джисон ловит отличный интернет на балконе, загружает две селфи и одно видео в инстаграм, отмечая минхо и подписывая всемирно известным «фэнси ю» и синим сердечком; в груди же сердце колотится быстро-быстро и закручивается в непонятный узел, который ноет и болит, принося дикие неудобства. отчего-то, джисон безумно боится того, что ждёт его впереди. через час, когда хан готовит рамен, чтобы не умереть с голода, телефон на подоконнике (там интернет лучше) разрывает сразу несколько уведомлений. и все они из инстаграма. джисон нервно кусает внутреннюю сторону щеки и неуверенно берёт телефон в руки; на экране блокировки яркие «leecutieminho понравился ваш пост» и «leecutieminho: если ты ещё не уехал сходим погулять?? ;))». из-за последнего джисон почти роняет свой новенький айфон, а щёки его заливаются алым — подумать только, минхо сам прислал джисону сообщение с приглашением погулять. джисону. сам минхо. тот, кого джисон чтит так сильно, как древние греки чтили многочисленных богов олимпа. набирая в лёгкие побольше воздуха, хан пишет «сегодня в 7 возле фонтана на набережной хорошо?» и отправляет, жмурясь. сообщение становится прочитанным уже спустя жалкие секунды, а затем минхо отвечает коротким «хорошо» и подмигивающим смайликом; джисону до сих пор кажется, что это всё — сон. минхо немного опаздывает (оно и понятно — наверное, тяжело постоянно выглядеть, как древнегреческий бог, сбежавший к людям), но джисон не обижается ни капли — улыбается скромно и непроизвольно кланяется, стоит старшему подойти ближе. минхо смеётся с чужой неловкости этим своим очаровательным и заразительным смехом и слегка бьёт хана по плечу, словно они дружат уже шесть лет, а то и больше. ветер с моря слегка обдувает их; чайки о чём-то между собой разговаривают (скорее всего, возмущаются детьми, которые гоняют их туда-сюда). минхо в сумерках, освещённый лишь полной луной, тёплыми фонарями и светом из ещё не закрывшихся заведений, выглядит так безумно загадочно и волшебно. джисон ловит себя на мысли, что хочет минхо поцеловать. очень сильно хочет. — так... откуда ты родом, джисон? — ли дружелюбно улыбается, пока у младшего на лице искрится огромное неоновое «поцелуй меня». — чем занимаешься? — из инчхона. мне нравится всё, что связанно с музыкой. парни говорят, что текста у меня классные, но я так не считаю — мне до «классных» ещё далеко. биты хочу делать, но денег на технику нет, — джисон вздыхает. — короче, живу обычной жизнью бедного студента. — в инчхоне ты карьеру не сделаешь, — качает головой, — нужно перебираться в столицу. у меня там есть друг, которому требуются такие же талантливые ребята, как он сам. хочешь, познакомлю? — я не талантливый, хён, — джисон улыбается горько. — в сеуле мне ничего не светит — я бездарность. — не верю. сердце хана делает кульбит, самолётом разбивается вдребезги; минхо же покупает два клубничных мохито и смотрит нежно, будто джисон — самое важное, что только есть во всей вселенной. дальше обсуждают интересы, хобби, узнают друг друга поближе и смеются с каких-то вещей, случайно всплывших в памяти. минхо рассказывает о школьных годах, о том, как весело было и как много девчонок ему любовные записки писало, а шоколада на день святого валентина было просто уйма (но ли сладкое не очень любит. разве что, шоколад горький); джисон не может выбросить настойчивое я хотел бы быть твоим одноклассником, хён из мыслей. в голове — ужасный бардак. — я раньше танцевал, — невпопад сообщает джисон, когда они сидят на лавочке в крохотном парке и разговаривают о детстве. — вроде получалось. но потом, вместо хорошего тренера, пришёл новый, отвратительный, и я бросил. музыка звучала и ощущалась по-другому рядом с этим нескладным дядькой. — не пожалел, что бросил? — минхо глаз с хана не сводит; слушает так внимательно, как никто никогда джисона не слушал. — до сих пор жалею, — признаётся тот, не желая что-либо от минхо скрывать, — танцую иногда в комнате по вечерам. сам для себя. — а для меня, — ли улыбается краешками губ, смотрит из-под своих красивых длинных ресниц, — станцуешь? джисон слишком быстро соглашается. они заваливаются к хану в гостиничный номер как-то спонтанно и с громким смехом наперевес. в руках — пакеты с контейнерами, в которых вкусные роллы и соевый соус; уже открытая бутылка пепси со вкусом вишни занимает почётное место на маленьком столе. минхо плюхается на двухместную кровать, пока джисон разбирает пакеты. телевизор не включают — он в таких ситуациях лишний, — первые минуты сидят молча, уплетая за обе щеки и вслушиваясь в стрекотание кузнечиков где-то вдалеке; минхо вдруг тишину прерывает, разрезая её ровно по диагонали своим: — ты похож на бельчонка или хомячка. очаровательно. джисон теряется, не знает, что ответить, и краснеет стремительно. сердце, которое успело немного успокоиться и потихоньку собраться по частям, вновь бьётся бешено, норовя разлететься на осколки в очередной раз; бабочки в животе порхают, принося небольшой дискомфорт, но джисон не жалуется — лучше лёгкое щекотание, чем боль из-за разбитого сердца. в итоге, телевизор всё-таки включают, но только ради музыкального канала; минхо непроизвольно начинает двигаться в такт, пока роллы продолжают пропадать у него во рту, а джисон думает о том, как лучше предложить ему здесь переночевать. он же не может просто сказать отчаянное останься со мной. такими темпами он лишь отпугнёт. — хён, уже поздно, — тихо говорит хан, — я тебя в такое время никуда не пущу. и всё равно получилось тупо. минхо улыбается искренне и даже не пытается как-то скрыть мерцающие искорки в глазах. — хорошо, я не против остаться. и только когда ли уходит в душ, получив от джисона полотенце и чистую сменную одежду, хан понимает, что кровать всего одна. двухместная, но одна. значит, они могут обняться во сне; могут проснуться друг на друге. джисону кажется, что он не доживёт до утра. перед сном они ещё немного смотрят телевизор, а потом, освещённые лишь луной, которая бесцеремонно стучится в открытое на форточку окно, болтают о звёздах; минхо смеётся всё так же прекрасно, только тише в два раза, потому что ночь и атмосферу громкими звуками рушить совсем не хочется. а вот целоваться — хочется. по крайней мере, джисону. — минхо-хён, — шепчет он после того, как ли заканчивает свой рассказ про полярную звезду; минхо хмыкает, мол «я слушаю», — тебе сейчас кто-нибудь нравится? джисон не знает, на что он надеется, но знает, что этот вопрос выдаёт его с головой, и, почему-то, не боится; минхо поворачивается к нему лицом и в его глазах отражается холодный свет луны. красиво. минхо и сам будто откуда-то из космоса; с сатурна или с юпитера — джисон ещё не определился. — да, — звучит слишком громко. сбивает хановское дыхание к чёрту. кто? — вертится на языке, но джисон его глотает, говорит еле слышное «понятно», в сторону минхо не смотрит — вообще глаза закрывает — и пытается ровно дышать. — спокойной ночи, хён, — желает тихо. — спасибо за сегодня. — джисон, — как гром среди ясного неба; хан открывает глаза и, переступая через себя, поворачивает голову направо, — почему ты не спрашиваешь о том, кто мне нравится? сердце закручивается в морской узел и падает в пятки. — а н-нужно?.. — голос дрожит предательски. лицо минхо вдруг оказывается неизмеримо близко и джисон вздрагивает, нервничает, паникует и не знает, что делать. ли касается своим носом чужого и прикрывает глаза, подаваясь вперёд и окончательно уничтожая всевозможное расстояние между ними; губы на губах, ресницы подрагивают. джисон тянет ближе, ближе, ближе, позволяет минхо нависнуть; позволяет схватить себя за тонкую талию и углубить поцелуй. руки минхо залезают под футболку, оставляют после себя горящие следы; джисон мяукает что-то неразборчивое, когда ли целует мягко в мочку уха. — ты такой милый, — выдыхает минхо; его глаза ярко блестят. — я хочу целоваться с тобой всю свою оставшуюся жизнь. — только целоваться? — хан сбивчиво дышит. — остальное — потом. они не спят до самого утра — целуются, обнимаются, наслаждаются присутствием друг друга и комфортной тишиной; за окном светает и где-то на востоке солнце уже выглядывает из-за горизонта. — так кто тебе нравится, хён? первые солнечные лучи озаряют комнату и с помощью прозрачных занавесок рисуют на стенах и потолке причудливые узоры; джисон чувствует себя безумно счастливым. — не скажу, — дразнится минхо, улыбаясь, — но теперь он просто обязан согласиться переехать в столицу и заняться музыкой. хан нежно улыбается в ответ, тычась носом куда-то минхо в шею, и закрывает глаза. — я бы на его месте согласился. минхо фыркает, гладит по голове; спустя несколько минут они, умиротворённые и влюблённые, наконец-то засыпают.