love is blind

— правда, что ты отсосёшь за милку с цельным миндалём? джисон отрывается от своего реферата по философии и поднимает голову. стоящий рядом парень (максимум — третьекурсник) ухмыляется нагло, делая себя похожим на кота, и не сводит с джисона заинтересованный взгляд. последний чувствует, как внутри медленно закипает злость, ведь, судя по всему, слухи о его готовности продаться первому встречному разлетелись уже по всему университету. вообще, хан сам виноват. частично. он — обычный первокурсник, которого никто не удосужился предупредить о том, что у них тут есть банда и им лучше не перечить. у джисона — острый язык, да и гордость не дремлет, поэтому главарь (и по совместительству — самый популярный парень в университете) уже через несколько секунд получил в свой адрес подъёбку; а ещё спустя некоторое время рассказал всем, что джисон — шлюха и берёт за свои услуги всего ничего. — проверь, — безучастно пожимает плечами джисон, наконец-то возвращаясь к своему заданию и пытаясь абстрагироваться от незнакомца. тот, в свою очередь, хмыкает, всё так же ухмыляясь: — проверяю, — и кладёт перед ханом шоколадку. джисон раздражённо цокает языком, скидывая всё со стола в рюкзак и мало заботясь о том, в каком состоянии эти вещи будут потом; бросает быстрый взгляд на заветную милку и, немного подумав, хватает её, срываясь с места в ту же секунду и крича: — спасибо за халяву, котёнок! оставшаяся часть учебного дня проходит хорошо — джисон за реферат получает твёрдое «отлично» и вылетает из аудитории на крыльях счастья. убедившись, что последнюю пару им отменили, хан направляется к выходу, параллельно печатая маме радостную новость о хорошей оценке. сам того не замечая, он улыбается широко, предвкушая отдых на выходных, ведь он сдал задание раньше всех, а значит, можно быть свободным. — впервые вижу такую радостную шлюху, — ломает настроение к чертям. — и скольким ты сегодня принёс удовольствие, а, сонни? — наверняка уже почти весь универ успел обслужить, — поддакивают первому голосу; джисон сжимает ладони в кулаки, но молчит и упорно продолжает идти в сторону дома, успокаивая себя тем, что ближайшие два дня он этих мудаков не увидит. хана вдруг резко хватают за предплечье, тянут на себя, вынуждая потерять равновесие и больно упасть на асфальт. — игнорировать будущих клиентов — плохо, — цедит, не позволяет встать, давит ботинком на живот, — мы можем обидеться и как же ты потом без наших членов? — обойдусь, — джисон рычит, пытается брыкаться, но давят сильнее, заставляя скорчиться от боли и до крови кусать губы, чтобы не дать жалобному вскрику вырваться наружу. откуда-то с крыльца вдруг слышится голос преподавателя и после злого «опять кто-то настучал, сука» от банды не остаётся и следа (ну, если не считать джисона). хан жмурится, принимая сидячее положение, и не сразу понимает, что кто-то бежит прямо к нему; вздрагивает испуганно, когда напротив появляется уже знакомое лицо с кошачьей ухмылкой. — надо же, за тобой ещё один должок, — насмешливо; однако, видя то, как джисон держится за живот, сверкая напуганными глазами, становится серьёзным. — надеюсь, они тебя не сильно. если очень больно, то лучше нам пойти в больницу. джисону стыдно, что его увидели таким беззащитным и слабым; ему бы сейчас ответить как-то колко и фыркнуть, мол «да у меня всё под контролем было. я бы и без твоей помощи справился», но вместо этого он слабо выдыхает: — не надо в больницу. просто… пожалуйста, проведи меня до дома. на все уговоры зайти хотя бы на чай незнакомец-котёнок вежливо говорит: «нет, спасибо» и улыбается, напоминая, что не нужно терпеть, если действительно невыносимо, и тут же посетить врача. джисон на это лишь кивает, словно тот магнитик с головой на пружинке, и выдавливает из себя тихое «спасибо за сегодня», смущённо смотря куда-то на носки своих вансов. — увидимся в понедельник?.. — голос звучит непривычно мягко и нежно; джисону вдруг хочется растаять, превращаясь в бесформенную лужу, и провести так вечность: просто слушая этот голос — как самую любимую песню — на повторе. джисон снова кивает, на этот раз всё-таки осмелившись заглянуть в глаза напротив, где в невесомости плещутся различные звёзды и разноцветные планеты; он ловит себя на мысли, что был бы не против в такой вселенной утонуть с головой. только после того, как чужая фигура скрывается за поворотом, хан вспоминает, что так и не узнал имя своего недо-героя. чёртов понедельник начинается отвратительно — мало того, что джисону к первой паре и он еле заставил себя оторваться от мягкой подушки, так ещё и на крыльце его любезно поджидают уже знакомые морды. джисон судорожно пытается вспомнить, открыты ли по утрам запасные выходы, и на ходу разрабатывает такой план, чтобы оставаться на максимальном расстоянии от «банды» в течение всего дня. — хэй, — вдруг говорит кто-то слева; джисон вздрагивает, издаёт какой-то сдавленный писк и резко разворачивается, готовясь морально к худшему развитию событий… но кошачья улыбка заставляет немного расслабиться и почувствовать себя глупым и слишком пугливым. — извини, не хотел испугать. смотрю, у тебя тут уже проблемки нарисовались? — не извиняйся, это я какой-то дёрганный в последнее время, — хмыкает хан и кидает мимолётный взгляд на крыльцо. — да, стою вот думаю, как бы мне эти проблемки благополучно обойти… — можем пойти вместе, — улыбка обаятельная с лица не исчезает, — если увидят тебя со мной — больше не будут лезть. джисон удивлённо вскидывает брови и хочет уже спросить «почему это?», но незнакомец (хотя, кажется, он уже давно в категории знакомых) хватает его за руку, переплетая их пальцы, и уверенно направляется в сторону университета. чем ближе они подходят, тем громче колотится сердце джисона — он нервно кусает губы и, неожиданно даже для самого себя, сжимает в своей ладони чужую, словно ища поддержку; хану в ответ улыбаются широко, и он воспринимает это как беззвучное «всё будет хорошо». главарь банды первый обращает на них внимание — на его лице одновременно мелькает что-то вроде недоумения и отвращения. джисон даже успевает опешить, что никто ничего не ляпнул, но возле двери их останавливает едкое: — ли, с каких пор ты водишься со шлюхами? — что-то не припоминаю, чтобы водился с тобой, — презрительно морщится парень; джисон замечает, как на лице «принца» университета начинают яростно двигаться желваки. — если это всё, что ты хотел сказать, то мы пошли. — когда-нибудь я отрежу тебе язык! — летит в спины; хан слышит чужое безразличное «смелости не хватит. уже три года так говоришь», пока в их адрес продолжают лететь гневные угрозы. на перерыве, который, вообще-то, предназначается для отдыха и перекусов, джисона вылавливают, тащат в ближайший двор и избивают по очереди. до джисона доносится «тебе не поможет то, что ты отсасываешь этому придурку ли» перед тем, как он полностью переносится в свои мысли, чтобы не слышать оскорбления и не чувствовать боли, — он научился этому, когда мать сошлась с не совсем хорошим мужчиной, который уже через месяц стал бить и её, и джисона. привычный метод помогает и хан возвращается в реальность только когда рядом — никого, а телефон с разбитым стеклом любезно подсказывает, что прошла половина последней пары. ну и плевать, проносится у джисона в голове. он пытается встать, но ноги не держат, а по всему телу разливается адская боль. мысль о том, что он вот так, просто лёжа на пыльном асфальте, умрёт, вызывает у джисона истерический смех, который тут же превращается в хрип; глаза вдруг слипаются и хан даже не сопротивляется такому резкому желанию заснуть. солнечный свет настойчиво стучится в закрытые веки; джисон недовольно мычит, пытается отвернуться от надоедливого светила, но всё тело болит и ноет, вынуждая заскулить и нахмуриться. чья-то рука неожиданно запутывается в волосах и мягко перебирает пряди, — на душе джисона моментально разливается тепло и спокойствие, а боль будто отходит на второй план. спустя несколько минут хан всё-таки открывает глаза, морщась от яркости в комнате, и зевает, чувствуя, что готов уснуть снова. он перехватывает чужую руку, которая до этого нежно гладила его по голове, и обнимает её, улыбаясь. — только не засыпай, джисон, — мягкий голос звучит с небольшой насмешкой. — ты провалялся почти сутки и не выспался? — неа, — бормочет он, сводя брови у переносицы и фыркая. — это, кстати, нечестно. — что именно? — я не знаю твоего имени. парень-котёнок тихо смеётся. — меня зовут минхо. — минхо, — повторяет джисон, как-то глупо улыбаясь, — минхо, минхо, минхо. минхо-хён. — ну всё, я уверен, что ты его запомнил. хватит, — минхо посмеивается, наблюдая за тем, как хан играет с его пальцами. — оно красивое. и тебе подходит. на языке у джисона вертится: но ты, если честно, красивее всех существующих и несуществующих галактик. и на секунду ему кажется, будто минхо улавливает это в его глазах. минхо не пускает джисона в университет следующие три дня — твердит, что младший ещё не полностью оклемался, и вообще: «насчёт первого курса можно даже не париться». на напоминание о том, что сам он — на третьем, минхо пожимает плечами и самым обыденным тоном говорит: «ну не могу же я тебя оставить одного»; джисон молча краснеет. откровенно говоря, рядом с минхо хочется быть слабым. хан почти не язвит ему и ластится к каждому прикосновению, надеясь, что не ведёт себя чересчур очевидно и надоедливо, — просто ли создаёт впечатление надёжного и заботливого парня; в его присутствии совсем не хочется вести себя как-то грубо — хочется лишь обниматься и обсуждать что-то до ужаса банальное, при этом понимая, что счастье — в мелочах. — о чём задумался? — шёпотом спрашивает ли, замечая, что джисон ещё не спит; джисону безумно не нравится, что они лежат на одной кровати, но на достаточном расстоянии друг от друга и обнимаются только во сне. — о том, что должен тебе уже три раза, — лжёт джисон, теребя серебряное кольцо у себя в хряще и пытаясь не смотреть в глаза минхо, лицо которого так красиво освещают лунные лучи. минхо вдруг улыбается. — врунишка. ты всегда трогаешь свои серьги, когда врёшь. колись давай. — откуда… хён, иногда ты меня пугаешь, — хан прыскает. — ладно, колюсь. я думал о том, что рядом с тобой я чувствую себя защищённым и мне, — он краснеет до кончиков ушей, — м-мне не нужно казаться сильным и самоуверенным, потому что с тобой очень комфортно. доволен? — доволен, — серьёзно отвечает тот; джисон невольно вздрагивает, когда они встречаются взглядами — минхо смотрит на него так, как никто раньше не смотрел. — ты всё ещё будешь чувствовать себя комфортно, если я сделаю кое-что спонтанное? — вкрадчиво спрашивает он, заставляя ораву мурашек побежать вниз по джисоновому позвоночнику. — не думаю, что что-то изменит- минхо резко подаётся вперёд, нависает над джисоном и бросает короткий взгляд на чужие округлённые от удивления глаза прежде чем соединить их губы в коротком поцелуе. хан издаёт непонятный звук, больше похожий на писк, и сливается с красной толстовкой минхо. последний, в свою очередь, снова льнёт к чужим губам, на этот раз целуя дольше и получая не только ответ, но и разрешение углубить поцелуй. джисон зарывается пальцами в мягкие волосы ли и прикрывает от удовольствия глаза. целоваться с минхо — божественно, джисон не мог даже представить, насколько приятно и восхитительно это будет. — джисон, — минхо переводит дыхание, смотря прямо в глаза, и облизывает свои опухшие губы, — ты же будешь со мной встречаться? — как я могу отказать тому, кто так офигенно целуется? старший притворяется обиженным: — то есть, ты будешь со мной только из-за этого? джисон беззвучно смеётся, шепчет: — конечно нет, глупый, — и тянется за очередным поцелуем, радуясь, что впереди — целая ночь.