***
Часом ранее. Граница Пэкче.
Ранним утром под тенью могучих деревьев, в укрытии огромного леса спрятались генерал и музыкант с десятком воинов. Пианист сквозь бесчисленные ветви дубов наблюдает за столицей Пэкче, которую укрыл холодный туман. Мин выдыхает, и горячая пара поднимается вверх. Сейчас холодная зима, наверное, самая холодная за десять лет. Не лучшее время для войны, но Юн всегда предпочитал действие, поэтому выбирать не приходится. Он не был к этому готов и даже не мог подумать, что будет жертвовать собой ради кого-то из Королевской семьи, семьи, которую он ненавидел всей душой. У Мина всегда крутился всего лишь один вопрос: почему именно Чимин? Почему не кто-то другой или почему он не родился бетой? Хотя Юнги уже сам сравнивает себя с бетой, ведь если они любят, то эта любовь всегда несчастлива. Но Юнги альфа, значит ли это, что у них с Паком все будет хорошо? Он очень возлагает на это свои смелые надежды. Как же странно влюбиться в того, кого ненавидишь. И пусть не сам Чимин убил его семью, и не Сокджин, ему легче не становится. Однако, есть то, что заглаживает все эти раны и оглушает боль, потому что Мин Юнги влюбился не в члена Королевской семьи, он влюбился в Пак Чимина. В того милого потерянного мальчишку на рынке. Такого робкого, но, тем не менее, дерзкого. Юнги нравилась в Чимине эта странная строптивость, не присущая большинству омег, ибо он не раздумывая наступил ему на ногу, чтобы убежать, наставил острую шпильку возле горла, он, не думая, обещал защищать Юнги и защитил. А теперь очередь Юнги. Подумать только, что Пак сбежал с рынка, не сказав своего имени, потому что не хотел Юнги участи альфы Принца. Когда-то давно, во времена правления прадедушки Пака, был один очень ужасный закон: Королевские альфы могли создавать себе гаремы из тысяч омег, но Королевские омеги должны были убивать своих истинных альф. Это делалось для того, чтобы альфы не претендовали на своих омег и не устраивали революции, ведь омег попросту выдавали замуж в другие Королевские дворы, разумеется, исключительно ради выгоды. Так замуж выдали даже Соен. И пусть с тех пор прошло много времени и законы изменились, Пак все равно, даже тогда, хотел только защитить и уберечь Юнги Намджун сам все это время думает только о Хосоке. Когда-то давно он тоже пообещал защищать того милого мальчика, юношу, слугу дворца, пообещал освободить из этой клетки. Но Чон Хосок, подобно непослушной птице, закрыл себя в этой клетке сам, влюбившись в Джина. Довольно больно осознавать, что твой истинный влюблен в твоего правителя. Однако, что бы ни случилось, Нам никогда и ни за что не предал бы Императора. Он защищает их обоих и будет защищать. Намджун подходит к Юнги и смотрит на город, укрытый туманом. — Я попытаюсь сделать все тихо, — говорит Юнги. — Если тебя не будет дольше двух часов — мы выдвигаемся. — Годится, — кивает он. Они стоят, не зная, что сказать друг другу. Лишь наблюдают. Джун был сотни раз на подобных заданиях, но Юнги ни разу, а потому Ким очень волнуется за хена. Не взирая на разницу в возрасте, генерал всегда чувствовал себя старше Мина. — Юнги, — Намджун рассматривает город, — будь осторожен. Мин, улыбаясь, кивает, словно говорит, что все обязательно будет хорошо, и Намджун, кажется, даже верит в это. Юн спускается в город. Его главная задача: пробраться во дворец и спасти Чимина. Он приблизительно знает, где находится дворец Ван, тем более можно спросить людей, которых, к слову, на улицах почти нет. Мин ни разу не видел, чтобы была такая пустота, и чует его сердце, что это не к добру. Туман густой, что за метра два уже не видно ничего. Зимой Мину как-то по-особенному хочется жить, а дрожащие от тумана переулки кажутся растворенными во времени. Ему не так долго идти, но каждый шаг отдается ритмом в висках и стуком в сердце. Мин Юнги не трус. По крайней мере, трусость его состоит не в своей боли, а в чужой. И если он чего-то сейчас боится, так это узнать, что его юный Принц, его непослушный омежка — мертв. Послать бы сейчас все войны разом, да сбежать с ним, но Мин более чем уверен, что Чим на такое даже ценой собственной жизни не пойдет. Потому он спасет и Чимина, и все, что ему дорого. Пианист сворачивает за угол, по памяти вспоминая карту Пэкче. Ещё пара таких поворотов за несколькими домами, и он попадает в сердце Пэкче. Очень часто дворцы строятся именно в середине столицы. Юн делает глубокий вдох и подходит к стражникам. — У меня есть то, что понравится вашему Императору, — начинает он. — Неизведанная музыка будет щедрым подарком в знак моей верности, — Юн смотрит на них взглядом твердым и уверенным. Один из слуг скрывается за массивными воротами, что даёт пианисту огромную надежду, ведь иначе бы его просто оттолкнули и дело с концом. Мин даже немного улыбается своей удачи; конечно, говорить о точном выигрыше ещё слишком рано и глупо. Поэтому он не расслабляется, продолжая держаться и играть роль простого пианиста, коим он был когда-то давно. Из-за ворот появляется тот самый стражник и девушка, если он не ошибается, Главная придворная слуга. — Прошу, следуйте за мной, — говорит она. Юнги без слов идёт за ней, попутно осматривая двор. Он не большой, как в Хансоне, но несомненно роскошнее. Видимо, Ван Ендже действительно падок на всё прекрасное. Здесь множество беседок, красивые плитки, очищенные от снега, и маленькие искусственные водоемы. Она заводит его во дворец и ведёт по длинным коридорам. Юн не собирается опускать ни единой детали. На стенах картины висят и вазы с растениями стоят даже в зиму. Слуга останавливается около одной из дверей. — Мой Император на неопределенное время уехал за пределы столицы, потому вы побудите здесь. Вы можете просить о чем угодно, мой господин, — она открывает дверь ключом и просит его пройти. Юн осторожно входит в комнату, как раздается хлопок двери и поворот ключа. Он прижимается к двери, пытаясь ее открыть, но результатов, конечно же, нет. — Тварь, — срывается с его уст и неважно служанке это посвящено или самому Императору. Альфа отходит в сторону и садится на одну из подушек. Он не собирается жалеть о своей глупости, потому что первую часть плана он выполнил — он во дворце. Мин ждёт пару минут, а потом встаёт и вытаскивает шпильку из своих черных волос. Замок не сложный, а поэтому это займет не много времени. Почему же пианист умело может справиться с любым замком? Мин не раз был в таких передрягах, где спасти могла лишь собственная ловкость. Другие страны не отличаются особой гостеприимностью особенно к лицам азиатской внешности. Именно там он научился тому, как выживать. Пара поворотов, и замок щелкает. Он аккуратно выглядывает за дверь и осторожно идет по коридорам, то и дело оглядываясь. Музыкант понятия не имеет, где искать Принца, и очень рискует, но не останавливается и не теряет бдительности. Внезапно слышится звонкий смех дам, что точно идут по направлению к нему. Видимо, сегодняшняя удача, безусловно, на его стороне. Он пугается, не зная, что и как делать. Девушки все ближе и единственное, что сейчас он может делать, так сохранять спокойствие и непринуждённый вид. Он с величественным выражением лица проходит мимо них, словно по своим делам, словно все хорошо. Они почти обходят друг друга, но… — Извините, — поворачивается одна из них. — Вам помочь? Я не видела вас раньше во дворце, — черноволосая прищуривается. Он, стараясь не выдать себя, приоткрывает уста, чтобы что-то сказать. — Стойте, вы же новая кукла, — произносит другая. — Кукла?.. — не понимает Мин. — Да. Наш господин славится огромнейшим гаремом, в коем, что очень интересно, есть и альфы, и омеги, — поясняет служанка. — Да, верно, — он мнимо соглашается и улыбается. — Я просто немного заблудился. — Ничего, вы как раз в нужном крыле. Пройдете вперёд, там будет три коридора: налево для низшего класса, по прямой для среднего. — Но ни в коем случае не идите направо, — вмешивается другая девушка. — Там суженый нашего Императора, ещё та истеричка, — она скрещивает руки. — Вечно ему все не это и не этак. Постоянно капризничает, а сам ни рожи, ни кожи. Мне кажется, я бы и то лучше сгодилась господину, — она показательно выпячивает губы. — Вот как, — старший выдавливает фальшивый смешок. — Благодарю, — он кланяется и уходит подальше от этих дур. Ещё никогда чья-то глупость и зависть не играли ему на руку. Юнги смело идёт прямо, останавливаясь на развилке коридоров, и поворачивает направо. Однако, не все так просто, как кажется. — Вот черт, — смотрит он на три двери. Юнги кажется, что этот дворец бесконечен, потому что от такого обилия коридоров и комнат свихнуться можно. Парень подходит к одной из них и ложится на пол. Смотря в щель между полом и дверью, он видит лишь темноту. Ругаясь про себя, Мин поворачивается на бок и замечает длинный рыжий волос, который ведёт к крайней из комнат. Он поднимается и осторожно походит ближе и дёргает за ручку. Заперто. Мин уже хочет кричать о том, что здесь у людей фетиш такой, запирать всех подряд? В ход идёт та же шпилька. «Раз… Два… Три…» — говорит он про себя, и дверь открывается. Юн аккуратно заглядывает и видит рыжую макушку, лежащую на кровати. Он проходит и закрывает за собой дверцу. Юнги первый раз видит, как Чимин спит, и, признаться, это очень мило, но времени особо нет. — Эй, истеричка, ни рожи, ни кожи, твой спаситель пришел, — шепотом сказал он и легонько пнул его в бок. Чимин поморщился и вскочил. Юнги. Это Юнги. Пак, кажется, собственным глазам не верил. Он кинулся к нему. — Юнги… — омега сильнее сжал в руках его одежду и вдохнул любимый запах какао. Мину только сейчас открылись его фиолетовые от холода губы и слишком бледная кожа. Дрожь не хотела униматься в его маленьком теле. Юнги поцеловал его холодную щеку и рыжие, подобно солнцу во время заката, волосы. Он сильнее прижал его к себе и не хотел отпускать. Мин так сильно волновался за него, что кажется, будто отпусти его, Пак исчезнет навсегда, уплывёт сквозь пальцы, как мираж. — Ты не представляешь, как я люблю твой цвет волос, — он улыбается. — А ещё одну очень капризную истеричку. — Ещё, Юнги! — собирается сказать что-то важное младший, но его нагло прерывают. Мин приподымает его за подбородок и целует в губы, чтобы хоть как-то согреть. Юнги осторожно ведёт губами, а Пак неумело отвечает. Внутри Пака все бушует, словно шторм. Сердце замирает, не веря своему счастью. Юн отстраняется, чтобы лишний раз не напугать. — Не кричи и пошли, — альфа улыбается краем губ и так радуется, что главная причина его трусости сейчас в его руках. Омега кивает и надевает свою накидку, прикрывая копну рыжих волос, по которым его можно легко узнать. Так, как выходить через дверь довольно небезопасно, Юнги подходит к окну. — О, нет, — роняет Чим. — О, да, — вторит Мин. Он снимает с окон ткань, что мешает холоду, и выламывает хилую и гнилую от холода деревянную дверцу. Юн поворачивается к Паку и протягивает руку, рыжик мнётся, но берется за нее. Они вместе прыгают вниз. Пусть этаж всего лишь первый, но высота полных метра два. Они падают на мягкий снег. Юнги помогает встать Паку, и они бегут к стене. — Давай, — говорит Мин подставляя руки. Чимин встаёт на них и перепрыгивает через препятствие. Младший снимает свою накидку, держа одну ее половину длины и перебрасывает через стену, а другую половину держит. Мин озирается и прыгает, хватаясь за накидку и подтягиваясь вверх, он валится рядом с Чимином. — Знаешь, мне кажется, в спорте по перепрыгиванию через стены, у нас с тобой равных нет, — шутит Чим, вспоминания их побег на праздник. Он подаёт Мину руку и они бегут дальше. Благо, на улицах людей все так же нет. Мин смеется, как ребенок, от счастья выполненного долга, и адреналин бушует в крови, будто ураган. Видя рыжую макушку, что бежит рядом с ним с счастливой улыбкой, Юнги и сам не замечает, как начинает улыбается. Чимин изначально уступать какому-то выскочке- Императору не собирался, потому что дело в том, что он не из тех глупцов, что твердо и наивно будут отстаивать свою гордость. Некоторые из тех стратегических правил, которым его учили и Джин и Со, гласили — всегда будь впереди, держи карты в рукаве и жертвуй пешкой, чтобы спасти ферзя. Он знал, что будь в темнице, спасти его будет в разы сложнее. Пак разыграл перед Ендже милый спектакль про измученного омегу, слабого и покорного. Чимин костями ляжет, но не уступит. Лес совсем рядом, и Юн уже видит Кима с армией. Джун спокойно выдыхает, видя принца. Он ближе подходит к ним, оставляя за собой солдат. — Как вы? Я уже думал идти за вами, — взволновано говорит Ким. Пак, только заприметив Намджуна, вспомнил то важное, что так и не успел сказать Юнги, кидается к нему. — Намджун! — кричит омега. — Они идут в Хансон…«Хосок»