«Потому что её любишь ты»
Чон опускает голову и сжимает кулаки. Неужели это так заметно? Неужели он догадывается о его чувствах? Тогда все очень плохо. Чем он вообще думал, приходя сюда? Начиная этот разговор? — Хосок, — вздыхает Ким. — Я же не слепой, более того, не замечай бы я всё вокруг, я бы уже давно потерял трон. Поэтому перестань думать о глупостях и иди работать, — говорит черноволосый и не знает, какую боль приносят эти слова Чону.«Глупости»
— Да, Ваше величество, — он кланяется и выходит за пределы тронного зала. Как только дверь отдается грохотом, Сокджин снимает ту маску бессердечия и жестокости, уступая место обычным человеческим переживаниям. Он мог бы отправить Со обратно в Китай, ей там будет лучше, но никто не гарантирует, что она доедет. Сейчас вся Королевская семья в опасности, и лучше будет повременить, оставив ее здесь для ее же безопасности. Хотя в обоих вариантах стопроцентной защиты быть не может. Чон Хосок. Джин знает этого мальчишку с детства. Киму было пять, когда тот родился. Он помнил мать Чона и какой она была доброй женщиной. Ещё тогда она говорила, что родит Сокджину прекрасного слугу, но в глазах ее ясно читалось горе. Она не хотела своему ребенку участи затворника дворца. Да, это лучше чем голодать на улицах, но становясь слугой Королей, ты обрекаешь себя на страдания, четкое подчинение, отсутствие права любить. Тогда Джин убедился, что все, кто хоть как-то связаны с Королевской семьей, страдают. Это так несправедливо, и думал он об этом года, те, за которые Хо рос и учился. После отец привел Чона к нему и заявил, что Хосок теперь его личный слуга. В глазах мальчика напротив он видел собачью преданность и покорность, но она, к сожалению, не трогала его сердце. Джин делал все, чтобы паренёк ни в чем не нуждался и не чувствовал себя пленником. Он приносил ему всякие сладости, прятал у себя в покоях от служанок, помогал с грамотой. Но кто же знал, что эта чрезмерная доброта обернётся несчастной любовью? Он, видят Боги, не хотел этого. Но с каждым днём любовь в янтарных глазах Хосока все цвела и цвела, и тогда он решил, что нужно что-то делать. Именно тогда Ким надел маску жестокости перед тем, кому больше всех желал счастья. Просто он понимал, что чем раньше Чон разочаруется в нем, тем лучше. Он поймет, что сделал ошибку, выбрал не того и забудет о тех дурацких надеждах. Начнет жить счастливо в жизни, где Сокджину места нет. Однако, спустя месяцы, когда во дворец пришел Намджун, всё стало ещё сложнее. Это был какой-то замкнутый четырехугольник, где Джун с нежностью смотрит на Хосока, Хосок на Джина, а Джин на Соен. На самом деле, это больно, видеть, как два твоих самых верных друга, истинных к тому же, не ладят между собой, а причина этих ссор — ты. Приходят неизлечимое чувство вины и путаница. Но Джин полностью уверен, что готов отдать жизнь за всех, кто ему дорог и за своих подданных. В глубине души Сокджин надеется, что все обойдется, что войны не будет. Он уже потерял отца и не хочет терять ни Соен, ни Чимина, ни того несносного Мин Юнги.Мин Юнги
— Пап… — Император поднимает голову вверх, обращаясь к тому невидимому, которого больше нет. — Я обещаю сдержать свое обещание. Ведь когда-то давным-давно он дал обещание своему отцу. Те слова назад не вернёшь, и это обещание нарушить нельзя, хоть он и не пытается, он знает, что будет потом, когда настанет рассвет. Сокджин смотрит на перстень, что передается от Императора к Императору, и печаль накатывает все сильнее. Тот, кто его носит, попутно несёт бремя, тяжелее любого металла. Это его судьба, и убегать от нее слишком глупо и эгоистично. В дверь стучат, а в зал проходит Императрица Китая. Ее лицо взволновано и руки мелко дрожат. Джин улыбается, но глаза так или иначе все равно выдают непоколебимую и неизменную грусть. Сокджин рукой приглашает ее сесть к нему. Потому что она для него — Королева, и трон ее законное место. Со робко садится рядом и берет его за руку. — Джинни, — и ласковым теплом слова отдаются по нему. — Орхидея вянет… Джин устало прикрыл глаза, ведь ничего хорошего это не сулит. Символ династии Ким — белая орхидея. Всегда считалось, что символы, будь то предметы, животные или растения, имеют тесную связь с жизнью, а также они могут отображать чувства и будущее. Джин не хочет допускать мысли, что в скором времени их династии настанет конец, но здравый смысл говорит, что так и будет. — Не переживай, всё будет хорошо, — ободряюще улыбается он. — Они уже должны были вернуться. — Они вернутся, — твердо вторит Ким. Она вздыхает, и понять по ней можно, как она неспокойна и как сильно переживает. Ким знает, что она, как и он, сама за Хансон костями ляжет. Ведь настоящие Короли должны защищать. Они сохраняют и любят то, что поклялись оберегать. Как можно не любить чистую воду озера около дворца, белизну лепестков, и людей, что живут под их покровительством? Ему так много хочется ей сказать, но слова он бережет, когда-нибудь потом. В тронный зал заходит посол с напуганным взглядом. Со пугается, не успевая встать на ноги, ведь на троне ей сидеть нельзя. Сокджин тут же принимает серьезный вид, но не отпускает руку черноволосой, словно говоря, что в этом нет ничего страшного. — Да, — слышится грубый голос Императора. — Ваше величество, — заикаясь произносит Чонгук. — Армия Ван Ендже близится к дворцу… У Джина замирает дыхание Он в растерянности. Мысли сами приходят в его голову: «Что с Чимином и Юнги? Где Намджун? Нужно спасти Соен и Хосока». Их так много и обдумать он их не успевает, не знает, за что браться, и ему самому страшно до глубины души, но Император — лидер, а если он падет, то война, считай, уже проиграна. — Собирайте армию, оповестите офицеров, всех слуг отправить в безопасное место. Живо! — кричит Сокджин, фактически объявляя военное положение Империи. Он с силой, сам не замечая, сжимает руку Ким, но там сама от удивления не в силах сопротивляться. — Прошу прощения, Ваше величество, — и испуганный взгляд сменяется презрительным, слова больше не дрожат, а на лице расцветает лицемерная усмешка. — Но у моего Императора другие планы. — Чонгук…***
5 лет назад
— Удачного пути, моя Королева, — сказал Сокджин, провожая балдахин Соен в Китай. Как только делегация скрылась за большими деревьями, он с облегчением вздохнул. Джин — нынешний Император, не может позволить себе такой роскоши, как близость с любимым человеком, и пусть его отца уже нет, секрет этот остаётся. Ким в полном одиночестве возвращается во дворец, занятый своими мыслями. Но неожиданно, совсем рядом с ним, трещит ветка. Он поворачивает голову и находит взглядом мальчишку лет тринадцати. Тот ежится и прячется за деревом, лучи солнца играют на его коричневой макушке. Ким подходит к нему, держа руки за спиной. — Можешь не прятаться, — говорит он. Мальчик стеснительно выходит из-за дерева и смотрит в пол. Его одежда в пятнах грязи, короткие штанишки слишком тонкие и местами порваны. В волосах запутался зелёный лист, а на щеке грязный мазок. Шатен что-то мямлит про себя, но после говорит чуть более уверенным голосом. — Сделайте меня вашим послом… пожалуйста, — черные глаза не могут найти покоя и то и дело, что скользят с одного дерева на другое. Джин ошарашен от таких заявлений незнакомого паренька и не знает, что ответить. — Ты хоть знаешь, что просишь? Кто, по-твоему, человек, занимающий должность королевского посла? — спрашивает Ким. — Это очень ответственный человек, который ездит по разным странам, представляет свою Империю и налаживает отношения между двумя государствами, — отвечает он. — И разве ты справишься с этой работой? — скептически произносит Император. — Я не могу говорить точно, но я обещаю стараться, учить языки и этикет. По-моему, не лучше ли будет, если ребенок будет с самого начала обучаться у вас и точно знать свою цель? — мальчишка своими большими глазами смотрит на него. — Лучше самому воспитать война, чем перевоспитывать слугу… Джин не знает, что сподвигло его на такое решение. Возможно, жалость, а, возможно, в нем откликнулось благоразумие. Он смотрит и понимает, что если уйдет сейчас, то этого паренька точно никто не возьмёт. Ким принял должность правителя, а главная обязанность Императора — забота о других. — Как тебя зовут? — Чон Чонгук, Ваше величество. — Тогда не отставай, — Сокджин разворачивается и направляется во дворец. Чон бежит следом за Кимом, и на лице того яркая улыбка и радость совсем детская, счастливая. И весь народ ошарашен, потому что не было ни разу, чтобы такой молодой мальчишка занимал столь высокий пост. Чуть позже Джин узнает, что Чонгук потерял своих родителей во время войны, а сам бежал из Пэкче. Ещё позже Ким замечает, что от него пахнет лавандой, но мальчишка то и дело просит стирать свои вещи с ванильным мылом. А после, как-то ненароком, до Сокджина доносится слух, что Чон Чонгук — омега, потерявший своего истинного.***
Джин смотрит на того, кого приютил и воспитал, взглядом разочарованным. Он словно бы не верит. Это не Чонгук, это не может быть он. Этого парня Ким почти сам выходил, дал крышу над головой и достойную не каждого должность, с которой, нужно отметить, Чон справился на отлично. Все диву давались, как такой молодой юноша, может занимать такой пост? И только они с Джином знали. Для него Чонгук был ребенком тем, который прятался смущённо за деревом. А сейчас этот же невинный ребенок ему вонзил нож в спину. — Чонгук, — черноволосой смотрит с надеждой. — Скажи, что ты шутишь, что тебя заставили, — посол лишь улыбается ехидно. — Увы, Ваше величество, — пожимает плечами омега. — Однако, это было слишком глупо брать ребенка, что бежал из Пэкче. Я изначально пришел сюда в качестве шпиона, а вы не замечали, — все сильнее он бьёт по сердцу. — Я терпеть не мог ни вас, ни вашего брата, ни ваши отношения с этой девицей, — кивает он на Со. — А вы все трепали мне волосы, как отец родной, и нежно «Чонгук-и» называли. Мой истинный умер, борясь против вас. Он героично погиб в бою и поклялся отомстить, и вот, я здесь, — Чон шипит и скалится, и только сейчас Ким замечает, какая в нем таилась боль и жажда мести. — Но месть не принесет счастья ни тебе, ни кому-либо ещё. Твоего истинного больше нет и вряд ли он хотел бы, чтобы все так закончилось… — вмешивается Соен. — Заткнись, — обрывает ее Чонгук и сжимает кулаки. — Я мог бы убить вас на этом месте, но… — на лице вновь та же злорадная улыбка, — возможно, вам будет интересно увидеть, как умирают ваши близкие, — Чон со злостью и удовольствием в голосе выделяет каждое слово, его значимость. До Сокджина доносятся крики и звуки биения стали. Дыхание замирает в ужасе и страхе. Ему кажется, что вот-вот и он все потеряет. Будто все, что ему дорого, сейчас ускользнет от него сквозь пальцы и окрасится в красный. Он не может сидеть и ждать, пока все самое дорогое для него погибнет, а потому срывается с места и бежит во двор. Ткани ханбока путаются между собой, а корона падает на пол. Со бежит следом. Джин на секунду замечает довольную ухмылку своего предателя, однако продолжает бежать по коридорам. Он с силой толкает ворота дворца и на него, словно ледяной волной, обрушивается боль. Его воины скрестили мечи с чужими захватчиками, а тот белоснежный снег приобрел красный оттенок. Женщины кричат, а кое-где лежит уже бездыханные тела. Слезы щипшят его ясные карие глаза. Джин хватает бесполезно лежащий в снегу меч и наносит удары по солдатам, чтобы защитить все самое ему дорогое и важное. Соен, подобно ему, в стороне не остаётся и так же бежит в бой. Королевскую семью учили защищать и защищаться, чему он и учил Чимина. Умей сберечь то, что любишь, иначе Император из тебя никакой. Наверное, именно сейчас Ким показывает все свои переживания без лишних масок жестокости и серьезности. Ему самому, в глубине его души, неподдельно страшно.Titanic — Rose's Theme (Solo piano version)
Солдат падает ниц перед его ногами с раной в груди. Джин смотрит на Соен, которая сама стоит около нескольких трупов, и именно сейчас он срывается с места, чтобы защитить самое дорогое. Острая стрела прознает его спину, с его губ срывается стон, а сам он падает на снег, закрывая собой принцессу. Соен не может понять, что происходит, но осознание происходящего само быстро накатывает до мурашек, до слез и паники. Она приподнимается и видит стрелу, с которой стекает кровь. — Джинни… — черноволосая еле шевелит губами. — Нет-нет-нет, Джинни, — девушка легко бьёт по щекам и кладет его голову себе на колени. — Ты же говорил, что всё будет хорошо… — она давится слезами и соленые капельки падают ему на щеки. — Всё будет хорошо, — улыбается он сквозь боль, и с уголка рта течет алая дорожка. — Для вас, Соен, но не для меня. Она заливается плачем и кричит в серое небо, молит о пощаде богов. Ее сердце разрывается на части, крошится в пепел, а слезы обдают жаром щеки. — Пожалуйста, ничего не говори, тебе нужно беречь силы, не нужно… — гладит она его черные, как смоль, волосы. — Соен, — он из последних сил берет ее за руку. — Мне суждено было погибнуть здесь, и я так рад, что вижу именно тебя перед тем, как уйду. Ты самое дорогое, что у меня есть, а наш отец учил защищать это любой ценой. Помнишь тот день, когда ты читала мне свою первую книгу? А помнишь ли ты ее самый особенный отрывок? — спрашивает он местами запинаясь. Ким кивает. — «Любить человека — значит, отдавая нежность, получать ее взамен, защищая, чувствовать защиту, видя, как он плачет, вытирать собственные слезы. Но в то же время, любить человека — значит, умереть за него и чувствовать, что живешь», — говорит она, глотая слёзы. — Знаешь, мне кажется, что именно сейчас я живу. Я буду всегда с тобой, в твоей памяти. — Пожалуйста, нет — она шепчет и сжимает его холодную руку. — У меня есть просьба, — Джин трясущимися руками достает из ханбока письмо. — Передай это Мин Юнги, — она кивает и забирает бумагу себе. — Мне всегда нравился твой запах, — произносит он со слезами. — Я никогда не искал своего истинного, потому что видел, что она предо мной, — Сокджин вытирает ее слезы с румяных щек. — Прощай, малышка Со, — шепчет он свои последние слова, а на их с Соен орхидее падает последний лепесток. Она кричит, бьёт снег, льет безнадежные слёзы и понимает, что бетам счастливо любить не суждено. Она потеряла все, что ей было так дорого, на своих руках. Ей совершенно все равно, что вокруг битва и стрелы летают, в ее руках так хрупко умер весь ее мир в лице человека. И не верьте, что любви не существует, она есть и это чье-нибудь лицо. Соен родилась бетой и не понимала почему. Ей даже казалось, что это ошибка, потому что Джина она любит, пусть и не так счастливо, но не слишком горько, а потом все завертелось, закрутилось, и вот её любовь с такой же нежностью смотрела на нее. А дальше — Китай и замужество. Тао хороший человек, и она действительно благодарна ему, за его доброту по отношению к ней. Она часто приезжала в Хансон и каждая поездка, будто праздник, если рядом тот, кого любишь. Ким плачет, и поток этот не прекращается, пока к ней не подбегает Намджун и не начинает трясти за плечи. — Ваше величество, здесь слишком опасно, вам нужно уходить, — он насильно ведёт ее за собой. Девушка вырывается, стремится бежать назад, пусть и понимает, что ничего больше не вернуть и ничем не помочь. Ей кажется, что это шутка, что он вот-вот встанет и обнимет ее, но этого, увы, больше никогда не произойдет. Намджун сам не понимает, действует на автомате. Его Император храбро погиб на войне. Хотя нет, не так. Его друг погиб на войне. И пусть Джун камень, кремниевая скала, но он тоже человек с душой. Ему самому не хочется верить в это; отмотать бы время назад и проснуться от этого ужасного кошмара. Однако, титул генерала все ещё его, а таким людям давать слабину нельзя, а потому он глушит волной все чувства той боли и скорби, и бежит спасать людей. Он отводит Соен к озеру, пока солдаты прикрывают его. Девушка встречает Юнги и Чимина, последний подбегает к ней. — Сестрица, почему ты плачешь? — недоумевает рыжик, а Со тяжело всхлипывает. Он переводит взгляд на Нама, но тот смотрит сквозь. — А где Джин? — растерянно спрашивает Пак и понимание в один миг приходит само. — Он же не… — запинается Чим. — Нет… — Принц спешит уйти, но Соен не даёт проходу, заслоняя путь руками. — Сейчас, — черноволосая пытается успокоить голос и говорить твердо, — не время для скорби, поэтому, пожалуйста, сиди тут, я не хочу потерять и тебя, — девушка держит его за плечи. Юнги понимает, что происходит. Он смотрит на этих двоих и видит в их глазах утрату размером в бесконечность. Это действительно страшно: потерять дорогого человека. Он понимает их, как никто другой. Юн похоронил своих родителей ещё в юном возрасте. И кто бы что не говорил, но в детском возрасте пережить смерть гораздо легче, чем во взрослом. Тогда ты ещё можешь поверить, что умерший попал в лучший мир или превратился в бабочку. Когда ты уже в сознательном возрасте, ты полностью понимаешь всю тяготу утраты и насколько этот мир может быть жесток, ведь почему-то первыми уходят самые лучшие люди. Мин не был так близок с Сокджином, но чувство тоски приходит и к нему. Так бывает порой, что боль заразна, что пытаешься забрать частичку у дорогого человека и помочь ему это пережить. Намджун вспоминает о Хосоке, остальных во дворце и надеется, что те успели спрятаться в подвале, предназначенном как раз для таких случаев. Но раз дерётся одна армия — значит успели, и одним грузом с его плеч легче. Совсем рядом металл оружия звонко бьётся друг о друга, тишину разят крики, и тела падают на холодный снег. Люди пробираются к озеру, чтобы отрезать путь побега, благо солдаты Чосон преграждают им путь, защищая своих правителей. — Ваше величество, — обращается Нам к Королевской семье. — Мой долг защищать вас, но я должен остаться здесь, вас же проведет Юнги, — указывает он на альфу. — Перелезьте через стену, а там ступайте по границе леса и города, пока не наткнетесь на маленький домик — лесничий дом моей семьи, — он кивает Мину, а тот его сразу понимает, ведь сам часто проводил лето там. — Пока будьте там. Охраны у вас, к сожалению, не будет, но зато вы сохраните себе жизнь, — Джун делает акцент на последнем, словно давая понять, что это самое важное. Он достает из ножен меч и уходит к своей армии, потому что лидер всегда ведёт свое войско, как капитан тонет вместе с судном. Юнги подсаживает Ким, и та падает со стены на снег. Внезапно сзади него слышится грохот клинком и четкий лязг. Мин оборачивается и видит, как Чимин отразил удар противника и ранил того, оставляя победу за собой. — Я говорил, что защищу тебя, — улыбается младший. Юнги улыбается в ответ, будто благодарит. Однако, времени на разговоры нет, потому что солдат всё больше и больше. Юнги с Паком дерутся бок о бок, защищая друг друга и составляя отличный дует. Оба успешно наносят удары, но противникам, кажется, нет конца. Мин понимает, что им с рыжеволосым не выбраться, и Чимин, к сожалению, это тоже понимает. — Иди, — громко кричит принц. — Они меня не тронут, потому что я нужен их Императору, а ты нужен всей Империи, — твердо бросает Пак. — Но ты принц! — возражает старший. — Я никогда не хотел им быть, — Чим уклоняется от чужого меча, ставит подножку и вонзает клинок в спину врага. — Прошу, Юнги. Мин не видит лица Чимина, но слышит дрожь, чувствует его слезы и мольбу, понимает намерения. Сейчас, переступая через себя, он знает, что так лучше и тяжело сглатывает, принимая отнюдь не утешительное решение для себя. Он не хочет бросать омегу, но приходится. — Обещай, что не умрёшь, — говорит напоследок черноволосый и, опираясь о дерево, перепрыгивает стену. — Обещаю.