Часть третья
2 сентября 2018 г. в 01:29
Создавая иллюзию выбора, телепат отпускает чужую одежду, отступая от Эрика ровно на один шаг. Одно ловкое движение и Чарльз уже избавляется от своего свитера, оставаясь в прилипшей к телу рубашке. И Эрик не может не обратить внимания на то, как телепат взмок под теплой одеждой, как ярко, просто идеально покраснели его губы, теперь изогнутые в довольной усмешке. Эрик поднял взгляд так быстро, будто его застали за чем-то запрещенным и постыдным, однако наконец расслабленно улыбнулся и сделал шаг навстречу, собственным телом оттесняя Чарльза обратно к двери и весьма однозначно касаясь его бедра теплой даже через ткань брюк, почти горячей ладонью.
Знакомый всем профессор Ксавье ростом ниже Леншерра на целую голову, он обманчиво хрупок на вид и невероятно мягок с каждым, кому нужна его помощь. Но сейчас перед Эриком явно стоит не тот человек. Мужчина, будто играющий с ним, совершенно не выглядит пойманным, когда второй рукой Леншерр упирается в стену рядом с его лицом. Почти получив желанный поцелуй, Эрик тихо вздыхает, наблюдая, как Чарльз отворачивается от него, предпочтя его губам нежное запястье, рукав на котором задрался из-за этих нехитрых манипуляций.
— Ты знаешь, чего я хочу. И хочешь того же. Я не собираюсь потакать твоим странным экспериментам, Чарльз, — тихо, но твердо проговаривает Эрик, коротким жестом поворачивая телепата к себе лицом и нависая угрожающе низко, почти впечатывая мужчину в стену собственным телом.
— Из нас двоих мысли читаю я, а не ты, Эрик. Наберись терпения, — с откровенной насмешкой отзывается мужчина, даже не скрывая своего самодовольства и пристально, почти пугающе внимательно вглядываясь в глаза Леншерра. Неожиданно для себя от этого взгляда Эрик заметно стушевался, но тут же почувствовал нарастающую ярость, когда ноги против его воли отступили от телепата, а через пару секунд он уже как послушная кукла сидел на краю кровати и стягивал с себя водолазку.
«Мне не нужно контролировать свое тело, чтобы ты услышал все, что я о тебе думаю» — сверля Чарльза недовольным взглядом, насколько можно выразительно подумал Эрик, которому приходилось прикладывать усилия, чтобы по-настоящему разозлиться на друга. Он не хуже телепата понимал, что иначе не смог бы просто взять и сдаться на его милость, насколько бы ему не доверял и насколько бы этого не хотел. Страх, засевший глубоко внутри и имеющий очевидные корни в его прошлом, именно этот страх не позволял ему отдать кому-то такую власть над собой. Но Чарльз. Чарльз всегда был исключением, этот невероятный мутант всегда имел эту власть, его сила делала его практически хозяином любого, на кого он бы бросил взгляд, и Эрик всегда лишь ждал, когда тот ей воспользуется, демонстрируя свою суть, такую же жадную до власти и эгоистичную душонку. Леншерр даже не отводил взгляда, буквально выплевывая каждую из этих мыслей в лицо Ксавье, то ли провоцируя продолжать так же бескомпромиссно и яростно, то ли стараясь вывести его из себя и вернуть себе свободу.
— Я знаю, что тебя нужно подтолкнуть, Эрик, — выуживая из всего потока чужих мыслей единственную выгодную для него, почти промурлыкал Чарльз, широко улыбаясь и устраивая свое колено между ног сидящего перед ним Леншерра, — Лишь немного подтолкнуть, чтобы после ты уже сам умолял не останавливаться, — переходя на шепот, уверенно добавил он, двигаясь медленно и грациозно, чтобы Эрик как следует прочувствовал на себе роль жертвы, игрушки для поймавшего его хищника. Игриво приподняв подбородок обездвиженного телепатией мутанта, Чарльз погладил его губы большим пальцем и так же мягко, словно не настаивая вовсе, наклонил его голову, предоставляя себе доступ к изящной длинной шее, кожа на которой казалась такой тонкой, что не терпелось проверить, насколько легко оставить на ней яркие следы. Бросив на Эрика взгляд из-под ресниц, быстрый, почти кокетливый, он стремительно прижался к его горлу, обхватывая кадык влажными губами и успокаивающе поглаживая шею кончиками пальцев. От томного вздоха, который разбавил напряженную тишину, Чарльз и сам почти застонал, прижимаясь коленом теснее. Он чувствовал россыпь мурашек под своими пальцами, ощущал, насколько чувственно реагирует Эрик, несмотря на то, что даже не управляет своим телом. Тем только лучше — не сможет скрыть своей реакции, ни одной крупицы искренних эмоций, которые так жадно впитывает Чарльз.
Прикрыв глаза, Эрик, кажется, наконец сделал шаг навстречу, шаг к тому, чтобы сдаться и насладиться тем, что ему предлагают, вероятнее всего, мысленно оправдывая себя отсутствием выбора, постыдной, но такой приятной беспомощностью. Казалось, если Чарльз прямо сейчас прекратит его удерживать, он даже не заметит — телепат уже нашел нужные рычаги, уже был способен заставить Эрика подчиняться лишь своими бесстыдными губами и бархатным голосом. Но Чарльз не спешил. Медленно поднимаясь губами к мочке уха, он оставлял за собой чуть влажный след на розовой от прилившей крови коже, довольно улыбался, видя, насколько напряжен Эрик, зажмурившийся до того, что казалось, будто ему больно. Осторожно проведя ладонями от шеи Леншерра к его запястьям, Чарльз уткнулся носом в его теплую щеку и жарко выдохнул, успокаивающе массируя чужие руки большими пальцами.
— Я хочу отпустить тебя. Хочу, чтобы ты перестал изображать, что хочешь закончить все прямо сейчас, — прошептал Ксавье, обхватывая запястья Эрика и крепко сжимая их, прежде чем вновь вернуться к ненавязчивой ласке, нежной, будто извинение за эту короткую грубость. Чарльз лично видел, что в жизни этого мужчины было больше, чем просто достаточно боли и жестокости. Его можно приручить только чем-то настолько диким и незнакомым для него, как простая ласка. Искренняя, не запятнанная циничной выгодой, желанием воспользоваться чужой слабостью. Не дождавшись определенного ответа от самого Эрика, но заметив уже выведшее его из равновесия сомнение, Чарльз все же ослабил ментальный контроль, даже не поцеловав, скорее просто клюнув того в щеку и весьма однозначно опуская руку на выпирающую ширинку штанов, ловко забираясь под грубую ткань, но тут же оказываясь пойманным за руку.
— Нет, — явно еще неуверенный в том, что собирается сказать, хрипло выдохнул Леншерр, отведя ладонь Чарльза от своего паха. За доли секунды телепат успел засомневаться в своем решении, в своем выводе о том, что Эрик и правда готов, — Не здесь. Лучше продолжи, что начал, — взглянув в глаза Чарльза, все же закончил Леншерр, явно с трудом заставив себя это сказать, а после весьма откровенно наклоняя голову. Ни что другое не смогло бы так явно продемонстрировать его доверие, как этот изящный жест, насколько естественно красивый, что Чарльз даже засмотрелся на пару секунд, после уверенно подталкивая Эрика лечь и тут же нависая сверху, чтобы впиться в подставленную шею, словно нечисть, животное, дорвавшееся до плоти. Стоны, так старательно, но все же безрезультатно подавляемые Эриком, могли показаться наигранными, слишком громкими, слишком частыми, Чарльз никогда не слышал, чтобы мужчина так стонал, но не сомневался в его искренности, лишь требовательнее терзая тонкую кожу, с каждой секундой краснеющую все больше, покрывающуюся почти лиловыми засосами.
Дыша глубоко и шумно, Эрик запустил ладони под чужую рубашку, выправив ту из брюк и задирая, лишь бы не тратить время на мелкие пуговицы. Он крепко держал Чарльза за талию, а после с оглушительным в тишине комнаты шлепком опустил ладонь на его ягодицы, сейчас так туго обтянутые черными брюками. Тихо промычав, Чарльз наконец поднял голову и поцеловал Эрика в губы, не сбавляя прежнего напора, не столько лаская, сколько требуя принять его ласку, вынуждая наслаждаться, просто не оставляя иного выбора. Осторожно сжав нижнюю губу Эрика, он медленно отстранился, пройдясь по ней языком и лукаво ухмыльнувшись. Ему чертовски нравилась представшая перед ним картина: в самой смелой фантазии было бы сложно вообразить настолько потерявшего над собой контроль Эрика, столь уязвимого и столь довольного, покрасневшего от макушки почти до груди. Один раз Чарльз уже слышал столь тяжелое дыхание из этих уст — когда он достал Леншерра из воды, однако тогда тот не дышал несколько минут, теперь же он, кажется, задыхался от обилия кислорода.
Эрик же явно не был рад столь пристальному вниманию, оно смущало, а он реагировал на такие эмоции единственным известным ему способом — закрывался, скрывая свою более чувственную, почти нежную, как с удовольствием про себя замечал Чарльз, натуру. По-хозяйски вжав в себя телепата, Эрик резко перекатился, накрывая его собой и выглядя отнюдь не как любовник, скорее как противник, бросившийся на врага и наконец поймавшего его в тиски, однако жесткий поцелуй, случившийся следом, показался им обоим куда уместнее, чем мордобой, а в голову давал даже сильнее. Уже не стесняясь, он вжимался пахом в бедро Чарльза, редкими толчками лишь продлевая собственную муку, добавляя напряжения, а не снимая его.
— Эрик, ты скоро оставишь на мне синяк, — с смешком выдохнул Чарльз, с трудом увернувшись от поцелуя, так, что горячее дыхание Леншерра скользнуло по его скуле, — Сними их наконец, — изогнувшись, простонал он, одной рукой стремясь расстегнуть и собственную ширинку, уменьшив уже болезненное давление жесткой ткани. Эрик отстранялся с явной неохотой, отодвигаясь на несколько сантиметров и вновь вытягиваясь, чтобы урвать хотя бы короткий поцелуй, он словно боялся, что стоит лишь на секунду прервать контакт и все волшебство пропадет — жар растворится, а сомнения вернутся вдвойне, не позволяя закончить начатое. Вслед за брюками на пол полетело нижнее белье, но, оставшись обнаженными, мужчины вновь поменялись местами — Чарльз явно не собирался отказываться от первоначальных желаний, от цели, которая снедала его уже не один день. Буквально пригвоздив Эрика к кровати, он ухмыльнулся, услышав очередной стон, от которого Леншерр едва ли не прикусил язык.
— Нравится? — невесомо поглаживая кожу на внутренней стороне запястий, спросил Чарльз, облизнув пересохшие от дыхания губы, на ответ он даже не надеялся и вымученное «да» стало приятным бонусом, за который он не собирался оставаться в долгу. Сев к Эрику на бедра, он притянул к себе его правую руку, склоняясь к ней будто в поклоне и трепетно целуя каждый палец, плавно переходя к запястью и просто не веря тому, насколько Леншерру это нравится. Эрик мелко вздрагивал, задерживал дыхание и тут же шумно выдыхал, его руки дрожали, а глаза, взгляд которых даже после бутылки виски оставался удивительно ясным, помутнели, лишь заставляя Чарльза желать его еще больше. Опустив взгляд на стоящий влажный член, телепат даже сглотнул слюну, не уверенный, что Эрик заметит этот жест, но надеющийся на это. Как бы того не желал Чарльз, Леншерр был слишком не в себе от наслаждения, чтобы замечать эти детали: он призывно двигал бедрами, шипел и срывался на неразборчивый шепот, среди которого с трудом можно было разобрать мольбы и ругательства.
Завороженный этой картиной, этим прекрасным мужчиной с красивым телом, блестящим от пота, изящно распятым на постели, Чарльз вытянул руку к горлу Эрика, медленно ведя большим пальцем от самого подбородка. В то же самое время он вторил этому движению языком, оставляя еле заметный след на бледной коже запястья и в последний момент обхватывая губами большой палец.
Звук, который издал Эрик, Чарльз бы не смог описать иначе, как всхлип, как не смог бы когда-нибудь поделиться такой формулировкой с самим Леншерром — мужчина не поймет всей красоты, не примет то, с какой нежностью Ксавье будет об этом говорить. Чарльз вряд ли когда-нибудь сможет объяснить свою широкую улыбку в момент, когда Эрик кончил от этих ласк. Эрик не поймет его эмоций, засмущается на «неуместное» умиление и будет искать подвох. Но Чарльз не мог не улыбаться в этот момент, видя перед собой не взрослого мужчину, покалеченного жизнью, ожесточенного судьбой и людьми, а юношу. Разнеженного лаской, растерянного, смущенного своей реакцией и, глубоко в душе, благодарного Чарльзу.
— Ты прекрасен, — восхищенно выдохнул Чарльз, прижимая ладонь Эрика к своей щеке и глядя до неприличия влюбленно. Он сам еще оставался возбужден, но тревожить эту идиллию казалось ему кощунством — Леншерр выглядел чересчур уязвимым сейчас, чувствительным словно ребенок. Вновь ласково, почти покровительственно улыбнувшись, Чарльз наклонился, медленно и нежно целуя еще расслабленно приоткрытые губы. Не зная, как реагировать на происходящее, Эрик лишь закрыл глаза, отдаваясь остаткам приятной неги.