Идеал для безумца

      Знаете, каждое утро я задаю вопрос своей зубной щётке: «Кто придумал начинать рабочий день так рано?». Нет, не то чтобы я люблю подольше поспать. И нет — я не считаю разговоры с щёткой увлекательным делом. Но чудовище по имени «6 утра» сводит меня с ума. Я стою у раковины, чищу зубы и смотрю на своё отражение в зеркале: растрепанные волосы с одной стороны прилипли к моему чудовищному лицу, а с другой наэлектризовано стояли дыбом; глаза тускло смотрели на своих собратьев в зеркале. «Ну, что, дружище Сал, доброе утро! Ты помнишь о своих обязанностях сегодня? А именно: завтрак для отца, контрольная по математике, помочь Ларри перенести музыкальные инструменты в наше убежище. Ах, да! Чуть не забыл: после уроков ты остаешься помогать Саммер с благотворительной программой. Молодец, бунтарь, так держать!» — на этой мысли я улыбнулся своему отражению и пошел собираться в школу. В моей комнате всегда царит беспорядок, в отличие от отцовской. Порой отец, чтобы не доводить себя до чертиков, не заходит в мою спальню и разговаривает со мной через дверь. Он говорит, что если в комнате бардак, то это показатель беспорядка в личной жизни и в голове. Не представляю, как это все связано, но ему виднее. К тому же, он прав. Итак, джинсы я нашел под столом. Ставим мысленно галочку. А кофта, кажется, в стирке. Впрочем, футболка, в которой я спал, чистая, так что сойдет. Теперь носки. Вот что-что, а носки я всегда храню в одном положенном месте — под кроватью. Если у меня когда-нибудь будет жена, то носки в кастрюлях и в цветочных горшках она не найдет. Я расчесал волосы, убрал их в хвосты, надел протез и отправился творить кулинарные произведения искусства. На кухне тихо, не считая часов, которые с годами, кажется, тикают все громче. Создается впечатление, что вот-вот и произойдет взрыв. Я достал сковороду и все ингредиенты для омлета с беконом. «Шеф-повар Салли Фишер, во всеоружии — можно творить», — кажется, это я сказал вслух, но да ладно. Для меня это стандартная процедура — разговаривать с самим собой. Я приготовил отцу завтрак и попутно соорудил для себя пару бутербродов с арахисовым маслом. Уложил свой завтрак в рюкзак и отправился в школу. Я дошел до остановки и заметил на стенде объявление: «Пропала без вести». С плаката на меня смотрело лицо Кэтрин Фло. Она учится со мной в одной школе. Кажется, она не появлялась на уроках всю неделю. Все думали, что она болеет. «Что же случилось? Надеюсь, ты найдешься, Кейт», — с сожалением подумал я. Вскоре подъехал мой автобус. Я зашел и сел на свободное место у окна. Люди, находящиеся в автобусе, начали рассматривать меня. Всегда это бесило. Все такие любопытные. Не подумайте, я поощряю любознательность. Но не любопытство, которое, тем более, так открыто выражено. Автобус с медленной скоростью поплыл вдоль улиц. Из окна открылся прекрасный вид на местное городское побережье. Я прикрыл глаза и предался дремоте. Вдруг, буквально через минуту, кто-то погладил меня по плечу, и я вздрогнул от неожиданности. Перед собой я увидел Саммер Янг: — Привет, — поздоровалась Саммер, улыбаясь мне. Её улыбка заставила моё сердце ликовать. Она, как всегда, прекрасно выглядит: волосы солнечным водопадом разлились по плечам, от улыбки на её щеках появились милые ямочки. В отличие от посторонних людей в автобусе, она не рассматривает меня, как зверя в зоопарке. Саммер смотрит мне в глаза и всем видом даёт понять, что она… рада мне? — П-привет, — от волнения мой голос задрожал. — Можно я присяду рядышком? — мило поинтересовалась она. — Не вопрос. Я подвинулся, чтобы освободить ей место. Саммер села рядом со мной почти вплотную. Спасибо вам, о, великие узкие сиденья! Мой взгляд бросился оценивать ее с ног до головы: на ней классная клетчатая рубашка синего цвета, концы которой завязаны на уровне живота; под рубашкой белая майка с неглубоким вырезом. Спускаясь глазами ниже, я увидел на ней джинсовую короткую юбку и понял, что начинаю краснеть. Из-под юбки выглядывали стройные худенькие ноги, которые так и притягивали мой взгляд. «Чувак, ты совсем грани не видишь? Отвернись! Иначе она поймет, что ты пялишься», — поймал я себя и отвернулся к окну. По закону подлости я глядел в окно, но продолжал думать о её ногах. Еще и автобус, как назло, трясся. Из-за этого Саммер то облокачивалась на меня, то коленями задевала мои колени. У меня вспотели ладони от этих случайных прикосновений, и я. понял, что нужно срочно начать с ней разговор, чтобы отвлечься: — Ты слышала о Кэти Фло? — Да, — расстроено ответила Саммер, — это так ужасно. Мистер и миссис Фло в глубоком шоке. Самое ужасное то, что они всю неделю думали, что Кейт ночует у подруги. Они не знали о её прогулах в школе. А ведь за целую неделю можно было бы уже много всего предпринять, чтобы найти её. Но я, конечно, стараюсь верить в хорошее. Надеюсь, что она просто уехала к тёте в Бостон. — Почему они не интересовались жизнью дочери, когда та не ночевала дома? — Кажется, накануне ее исчезновения они поругались. Неожиданно разговор пришел в тупик и мы снова ехали молча. Колени Саммер были так близко к моей руке, что при тряске автобуса я мог едва касаться их. «Чёрт! Угомонись, наивный девственник, ты ведешь себя, как идиот. Ну, и что, что её колени задевают твои руки. Ну, и что, что она сидит к тебе почти вплотную. Ну, да, от неё приятно пахнет. Кажется, лавандой? Ну, и что?! Убери свои руки и вообще не дыши». — Салли, все в порядке? — настороженно спросила Саммер. Её вопрос меня напряг. Создалось впечатление, что она читает мои мысли. Я неуверенно кивнул в ответ. — Что ты думаешь о нашей благотворительной акции? — решила поменять тему Саммер. — Я поддерживаю твоё стремление помогать людям и с радостью помогу в организации. Я хотел тебе об этом сказать еще вчера, но не смог. Кажется, Саммер очень порадовал мой ответ, потому что она заулыбалась ярче прежнего. Она взяла мою руку и мило прижала её к своей щеке: — Так здорово, спасибо, — засияла Янг. Я и не подумал бы, что она обрадуется моей помощи. Видимо, эта акция для нее много значит. Факт того, что она счастлива, делает счастливым и меня. «Ах да! И то, что она взяла твою руку и прижала к себе — тоже делает тебя счастливым, Сал, не отрицай этого». Вскоре автобус добрался до школы. Я и Саммер вместе дошли до центрального входа. — Слушай, мне нужно найти Эшли перед началом урока, — сказала Саммер, — так что, увидимся позже? — Да, конечно. Я не хочу говорить, как мудак, но «девушка моей мечты» (да, да, не как мудак) направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где будет проходить урок математики. Я подошел к своему шкафчику. Тут я храню, в основном, свои учебники и тетради. Иногда Ларри кладет сюда своё барахло, если у него нет времени добежать до своего шкафчика. Но, я думаю, это просто отмазка. Мой друг — полный раздолбай. В этот раз в мой шкафчик он забросил свои кеды и мой MP3-плеер. «Чудно. Твои кеды, чел, запачкали пылью и песком мои учебники», — я удручающе покачал головой. Взяв учебник по математике, я направился в класс. В коридоре на втором этаже меня поджидал Стив Робенсон, но, почему-то, без Джексона. Здоровяк стоял, прислонившись к стене, и что-то набирал в телефоне. Из меня вырвался тяжелый вздох, но деваться некуда. Я подошел к двери класса и услышал за своей спиной голос Стива: — Эй, страшила, — Робенсон подошел ко мне, обхватил своей ручищей моё плечо и развернул к себе. — Чего? — напряженным голосом спросил я. — Сегодня контрольная по математике. Мне кажется, учебник тебе не пригодится, — после этих слов Стивен вырвал из моих рук учебник по математике и выбросил его в ближайшую корзину с мусором. Я бездействовал, потому что один удар простого щелбана этого великана легко введёт меня в кому. Этот придурок посмеялся надо мной и зашел в класс, толкнув меня своим плечом. Мне пришлось лезть в корзину с мусором, чтобы достать свой учебник. «Мда, сегодня, явно, не твой день», — посочувствовал я книжке. Мои одноклассники уже находились в классе и готовились к контрольной. Кто-то повторял формулы, кто-то дописывал шпаргалки, а кто-то сидел и смиренно ждал неминуемой «гибели». Я сел за свою парту, достал все принадлежности и собрался повторять материал, но вид Саммер привлёк моё внимание. Она сосредоточено читала учебник. Её лицо было непривычно серьезным: лобик слегка нахмурился, губы неслышно повторяли слова из учебника, а глаза бегали по строчкам. Такая Саммер мне нравилась ещё больше. В классе появился мистер Бекер и, мне пришлось переключить своё внимание на него. — Итак, убираем все шпаргалки, учебники и лишние предметы, — мистер Бекер начал свою речь с порога, — оставляем только ручки. По «древнему» обычаю мы играем по моим правилам: за списывание будут понижаться баллы. Если я замечу списывание хоть один раз, то сразу понижу на пять баллов. Соответственно, мы с вами распрощаемся до дополнительных занятий и до пересдачи. Удачи вам! Контрольная проходила в полной тишине. Мистер Бекер иногда вставал из-за своего стола и ходил по классу, демонстрируя свою наблюдательность. Но, в основном, он сидел и читал книгу. Я разглядел название: «Как завоевать женщину?». Мда. Пусть мистер Бекер и хороший математик, но в делах любви он профан. По школе, правда, ходят слухи о том, что у него роман с историчкой, миссис Браун. Один раз их застукали в школьной кладовой. Но я не уверен, что это правда. Я считаю, что мистер Бекер справедливый и честный. Он не стал бы встречаться с замужней женщиной, тем более на рабочем месте. А по поводу слухов… Знаете, в нашей школе слухи — это мимолетное дело. Кто-то что-то не так понял и, все, эта туфта разлетится по всей школе. Я без проблем решил контрольную раньше времени. Я вообще люблю учиться. С детства я рос любознательным ребенком. Мама всегда удивлялась моей тяге к «хочу все знать». Помнится, на прогулках мы постоянно надолго могли останавливаться у пруда с уточками или возле муравейника. Мне нужно было всё увидеть, потрогать и понюхать. У каждого ребенка наступает определённая пора, когда он начинает задавать извечные вопросы: «Что? Где? Почему?». Мне кажется, я родился с патологией «почемучка». Надо признать, что вчера я составил компанию Ларри в проникновении в чужой шкафчик не из-за дружеской солидарности. Меня тоже распирало любопытство. Ненавижу это качество, если оно не направлено в полезное русло. Кажется, я уже говорил об этом. Оставшиеся уроки прошли в привычном мне духе. После математики была литература с миссис Стоун, а затем — химия. На литературе мы смотрели документальный фильм о памятнике Шекспира в Стратфорде. Миссис Стоун обожает Шекспира. У неё загорелись глаза, когда мы подошли к теме, касающейся его жизни и творчества. Признаюсь, несмотря на мою любовь к знаниям, литература является единственным предметом, который меня не интересует. А у миссис Стоун есть талант выявлять тех, кто не горит её предметом. Может быть, поэтому у меня стабильно по литературе стоят четвёрки за экзамены, хотя я всегда готов ко всем контрольным. В общем, как я уже говорил, уроки прошли в обыденном порядке. Единственное, что показалось для меня странным, это то, что за весь день я ни разу не встретил Ларри. Вечером мы собрались перетащить музыкальные инструменты в гараж. Этот гараж стал нашим убежищем. Когда-то это небольшое помещение принадлежало отцу Ларри, когда тот был еще жив. Лиза, мама Ларри, продала машину после смерти мужа. Насколько мне известно, это было необходимо для оплаты долгов. Теперь же это обычная пустая комната, где мы с моим другом часто зависаем. Мы перетащили туда старый диван, небольшой столик и много других старинных ненужных вещей. Стены оформили в типичном подростковом стиле: развесили плакаты с изображениями любимых музыкальных групп и постеры любимых фильмов и сериалов. Ларри очень любит музыку. Он даже хотел создать свою музыкальную группу, но дело как-то не пошло. И теперь музыкальные инструменты переезжают туда, где о них, скорее всего, так и забудут. Когда закончились уроки, я направился в художественный класс, где обычно собирались ученики для обсуждения благотворительной программы. В этом классе раньше проходили уроки рисования и музыки. Но старая преподавательница по рисованию, к сожалению, скончалась, и уроки стало некому проводить. Теперь в этот класс ученики приходят либо репетировать, либо репетировать и, наверно, все-таки репетировать. В школе этот класс стали называть «класс разнорабочих». Здесь репетируют и местные школьные музыканты, и школьные вокалисты, и актеры. Также здесь обсуждаются различные внеклассные мероприятия. Дверь класса была открыта. Я смущённо заглянул и увидел Саммер. Она заметила мою голову, выглядывающую из дверного проема, и подошла ко мне, как всегда радостно улыбаясь. — Салли, не стесняйся, проходи, — сказала Саммер, подойдя ко мне и слегка подталкивая меня рукой, — нам срочно нужны свежие идеи. В классе было четверо человек, не считая меня и Саммер: Тодд Моррисон из параллельного класса; Стефани Митчел — моя одноклассница и известная зубрилка; Томас Хилл — чувак из параллельного и местный «травокур»; Эшли Кемпбелл — подруга Саммер и наша общая одноклассница. — Салли, ты вовремя, выручай! — прошептала мне на ухо Саммер. Мы подошли к ребятам и, я почувствовал на себе их вопросительные взгляды. Кажется, самое время представиться, но я не часто знакомлюсь с новыми людьми и не представляю, что от меня требуется. — Эм, привет, — смущённо пробубнил я себе под нос. — Ребята, Салли будет помогать нам в организации, — поддержала меня Саммер. — Привет, Салли, меня зовут Тодд Моррисон, — представился Тодд и протянул мне руку для рукопожатия. Я ответно пожал ему руку. Следующий на очереди представился Томас: — Привет, я Том. Можешь обращаться ко мне по любым вопросам, братан. Друзья Саммер — мои друзья. Я втянулся в тонкости церемонии знакомства и протянул ему руку для приветного рукопожатия, как это сделал Тодд. Но Том в ответ протянул мне кулак и, я понял, что нужно стукнуться кулачками. Этап пройден. Стефани и Эшли я знал, поэтому просто неловко помахал им рукой. Эшли улыбнулась мне в ответ, а Стеф продолжала невозмутимо стоять и смотреть. У нее всегда одно и то же выражение лица — «что за глупцы меня окружают?». Это было самое нелепое знакомство в моей жизни. Положение спасла Саммер: — Салли, что ты думаешь об аниматорстве? Я предлагаю устроить для детей из детского приюта небольшую игру, которая будет включать аниматоров. Соответственно, аниматорами будем мы сами. Но Стефани не поддерживает мою идею, как и Тодд. Мнения разделились и, мы бы хотели, чтобы ты внёс ясности. Слова Саммер ввели меня в замешательство. «Чувак, не молчи. Скажи уже что-нибудь», — подбадривал меня мой внутренний голос. — Мне кажется, что это классная идея, — ответил я, — ведь мы идём к детям. Дети любят игры и всякую веселую мультяшную движуху. Почему вы против? — Мы с Тоддом считаем, что переодевание в нелепых персонажей не выведет нас к успешным результатам. Во-первых, у нас нет костюмов и лишних денег на них. Во-вторых, дети, которые живут в приюте, наверняка, ждут от нас какой-нибудь более реальной помощи, а не переодетых непонятных людей, — возмущенно ответила Стеф. — И что вы имеете в виду под «реальной помощью»? — возмутился я в ответ. — Мы предлагаем подарить им возможность учиться нравственности, — взял на себя ответственность ответа Тодд, — например, провести у них урок этикета, либо урок «о добре и зле». И если уж вам так хочется устроить для них игру, можно, в крайнем случае, провести психологический тренинг в игровой форме. Я помешкал пару секунд и решил выдвинуть свою точку зрения: — Ребят, это, конечно, все чудесно, что у вас такой серьезный настрой к делу. Но все-таки задумайтесь над тем, что я вам скажу: если бы вы были этими детьми, чему бы вы больше обрадовались? Дети живут в этом приюте и, в их жизни и так мало радости. Нужно подарить им то, что сделает их счастливыми. Мне кажется, лучший вариант для нас — это придумать способ совмещения приятного с полезным. Не обязательно проводить с ними строгие беседы и уроки жизни. В конце концов, для этого есть их воспитатели. Саммер смотрела на меня и всем видом выражала благодарность. — И как нам лучше поступить? — недоумевающе спросил Том. Все озадаченно замолчали. Первая ожила Эшли: — Ребят, а вы когда-нибудь слышали об игре по станциям? Все бросили на неё вопросительный взгляд: — Ну, смотрите. Нам предоставлен задний двор приюта. Территория достаточно большая, мы на ней организуем так называемые станции. Точной идеи игры я не помню, но если подумать, то на этих станциях мы можем предлагать детям разную форму деятельности. Детей мы разделим на небольшие группы и они, обойдя каждую станцию, смогут заняться всем по чуть-чуть. — Эш, у меня нет слов, — восхитилась Саммер, — это круто. Мы разделимся и каждый будет проводить на своей станции свою программу. — Воу, Эш, ты крута, — отозвался Том, — жаль только, что Кейт не будет с нами. Её помощь точно сейчас пригодилась бы. — Ты про Кэтрин Фло? — спросил я. — Да, она тоже помогала нам, — подтвердил Том, — какое-то время… — Эй, не говори так, будто её уже нет, — возмутилась Эшли. — Ты думаешь, что за неделю с ней могло случиться что-то офигеть позитивное? — сорвался в ответ Том. — Не знаю, но совсем ни к чему воображать самое худшее. Мы все согласились с Эшли, но какое-то внутреннее беспокойство терзало меня, когда я начинал думать о Кейт. Судя по всему, Том и Кейт были очень близки. Я понял это по тому, как увидел его ярое беспокойство о ней. Следующие несколько часов мы разрабатывали примерный план мероприятий и делили между собой обязанности. Тодд все-таки отказался от их со Стеф идеи и решил, что будет показывать детям химические «фокусы». Саммер взяла на себя обязанность обучить детей плетению фигурок из бисера и браслетов из ленточек. Эшли будет организовывать танцевальные конкурсы. Стеф обещалась найти все-таки детские психологические тренинги. Мы с Томом организовываем шведский стол. Идея Эшли так всех вдохновила, что мы потеряли ход времени. Напряженная атмосфера в классе, которая царила недавно, исчезла. Разговоры об организации акции постепенно перешли на более личные. Я узнал всех поближе и понял, что моё наказание не такое уж и наказание. А в это время за окном уже стучался вечер. — Ребят, давайте подводить итоги нашего «собрания», — объявила Саммер, глядя на часы. — Итак, что мы имеем? — поддержал ее мысль Тодд. — В конечном итоге, я думаю, мы все-таки отказываемся от идеи аниматорства за неимением средств. Саммер, прости. В целом, у нас получается такая картина: мы отдаем собранные школьные пожертвования директору приюта, затем проводим «станционную игру», потом предлагаем детям перекусить, а потом можно устроить вечер песен. — Да, шикарно, — согласился Том. — Эм, вечер песен? — не понял я. — Это когда все собираются в круг и поют песни, Салли. Ты что, никогда не был в летних лагерях? — удивилась Стеф. Я не стал отвечать на её вопрос, потому что в лагерях я действительно никогда не был. А этот, так называемый вечер песен, видимо, некий тренд. Я чувствую себя таким дремучим. Вот отстой. — Томас, подыграешь нам на гитаре? — шутливо спросила Саммер. — Сэм, ты же знаешь, что единственный инструмент, который мне подходит — это мои бонги. Моё дело стучать по этим милашкам-барабашкам и не рыпаться. — Да, Том, бонги во всех своих барабанных и небарабанных значениях тебе подходят, — усмехнулась Саммер в ответ. Вдруг в класс зашёл охранник и напомнил о времени. Мы все собрались и направились к выходу из школы. Выйдя на улицу, мы распрощались друг с другом и разошлись по разным сторонам: Тодд пошёл вместе с Томом, Эшли составила компанию Стеф, а мы с Саммер пошли к автобусной остановке. Насколько я понял, Саммер живет со мной и с Ларри в одной стороне. Мы молча дошли до остановки. На улице начало смеркаться и похолодало. Но, в целом, осень в этом году теплая. Обожаю осень. Говорят, что это время года для интровертов. Я — тому живое подтверждение. Саммер стоит, опустив взгляд, и о чем-то задумалась. При виде её моё тело переполняет эйфория. «Знала бы ты, что я чувствую, когда ты рядом», — подумал я. Действительно, когда я смотрю на неё, внутри меня, будто происходит извержение вулкана. Я никогда бы не подумал, что один человек может вызывать у меня столько чувств. Помнится, в детстве мне нравилась девочка, которая жила со мной по соседству. Мы иногда играли с ней во дворе. Она мне так сильно нравилась, что я был готов отдать ей все свои конфеты. А еще я сгонял других детей с качелей, если видел, что она хочет покататься. Как-то раз я увидел, как она сдувала одуванчики. После этого я пошёл и нарвал для неё целую охапку одуванчиков, но, правда, пока шёл, я всех их растряс и сдувать уже было нечего. Чувствую себя сейчас тем влюбленным наивным мальчиком. Саммер заметила мой взгляд и посмотрела на меня. Знаете, есть такой факт, что у детей самые «чистые» глаза. Это говорит о их безгрешности и невинности. Так вот, у Саммер такие же «чистые» глаза. Я никогда не видел, чтобы она когда-либо злилась, бесилась или кричала. Из всех негативных чувств, что могли ей овладеть, я замечал только грусть. Но, в основном, она всегда так спокойна и уравновешена. В ней столько добра и нескончаемого запаса счастья. Мы стоим и смотрим друг другу в глаза, ничего не говоря. Кажется, я привык и уже не чувствую смущения. Интересно, если бы Саммер увидела моё лицо, она испугалась бы? Разочаровалась бы? Перестала бы общаться со мной? Что из этого наиболее предполагаемое? — Слушай, а может фиг с этим автобусом? Давай пройдемся пешком? — предложила Саммер, выудив меня из раздумий. — Да, давай, — обрадовался я. Мы пошли по пустынным улицам. Тишина не стала нагнетать, а, наоборот, услаждала слух. Саммер шла рядом, взяв меня под руку. Как же приятны её такие простые прикосновения. В жизни всё сразу становится на свои места. Вдруг Саммер, увидев бордюр, дала мне команду: — Салли, держи меня. Она взяла меня за руку и поднялась на бордюр. Саммер хорошо держит баланс, поэтому я лишь слегка придерживал её руку. — Я, кстати, в курсе, — говорит Саммер, глядя себе под ноги. — О чем? — напрягся я. — О твоём наказании, — на этих словах Саммер посмотрела на меня и заговорчески улыбнулась. — Я просто думала, что ты добровольно пришёл к нам. — Это действительно так! — я почти перебил её. — Извини. Я правда пришёл к вам добровольно. Я и без помощи директора был согласен поддержать вас. — Рада это слышать, — Саммер вновь опустила голову. — А что ты натворил, если не секрет? За что тебя наказали? — Ты будешь разочарована. — Да, точно, — посмеялась Саммер. — Я трагически воскликнул: «О, мсье, как вы могли?!». На этих словах Саммер, взяв меня за руку крепче, драматически откинулась назад, приложила ладонь ко лбу, трагично откинув голову, как это бывает в глупых драматичных фильмах, и тяжело вздохнула. Я слегка усмехнулся. — Все нормально, правда, — успокоила меня Саммер, продолжив свой путь по бордюру, — я не буду ругать тебя. — Вот уж спасибо. В общем, мы с моим другом залезли в шкафчик Майка Стилэна. Естественно, без его разрешения. — Зачем? — внимательно посмотрела на меня Саммер. — Не знаю. Наверно, от любопытства. Сама понимаешь, он ненормальный. Он так дико ведёт себя с окружающими и вообще… Ну, он псих, и этим все сказано. Нам захотелось «узнать его поближе», если можно так сказать… Внезапно Саммер перебила меня со всем серьезным видом: — Не говори так. — Эм, как именно? — не понял я. — Ну, не называй его психом. Майк хороший человек. Просто с ним случилось много плохого. Ему нужно сочувствие. Как говорится, не добивай лежачего. Пожалуйста. — Да, конечно, — я удивился. — Откуда ты знаешь? — Мы иногда с ним общаемся. Ему очень тяжело приспособиться ко всему. Но он правда неплохой. Однажды я нашла собаку на улице и на ней был ошейник с медальоном, на котором была написана кличка собаки. Я поняла, что она потерялась. Так вот, Майк оказался неподалеку в эту минуту. Он сделал пару фото пса, составил объявления и даже помогал мне расклеивать их по городу. — Офигеть, — я поразился истории Саммер. — Пусть Майк не такой, как все, но у него доброе сердце. Я переживаю, что проблемы, в конце концов, сломят его. Дальше мы шли молча. Бордюр закончился и Саммер продолжила идти со мной рядом, опустив мою руку. Мы дошли до конца перекрестка и Саммер, остановившись, посмотрела на меня с улыбкой: — Мне направо, а тебе куда? — Мне прямо. — Ну, что? Тогда до завтра? — Саммер протянула мне руку. — Да, до завтра. Я протянул руку ей в ответ. Но она проигнорировала мой прощальный жест и обняла меня, обвив своими руками мою шею. Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я приобнял её и почувствовал её хрупкие худенькие плечи. От неё исходит тепло, а от волос пахнет той же лавандой, которую я почувствовал сегодня утром в автобусе. Саммер, отстранившись, улыбнулась мне на прощание и пошла домой. Пока я шёл до дома Ларри, я не мог скрывать глупую улыбку. Все-таки у протеза есть свои плюсы. Дом Ларри находился почти по соседству с моим. Нас разделяли всего пять-шесть домов. Подойдя к месту обитания друга, я заметил как он уже открывал гараж. Кажется, я вовремя. — Эй, чувак, ну и долго же ты, — заметил меня Ларри издалека. — Прости, собрание благотворительности немного затянулось. Ты как? — Нормально. Сегодня пришлось уйти после первого урока. Мама заболела. Нужно было срочно ей помочь. — Что-то серьезное? — испугался я. — Нет, все нормально. К вечеру ей уже полегчало. Как прошло собрание? — Да так, ничего особенного. Разрабатывали развлекательную программу для детей. Я решил не рассказывать Ларри о прогулке с Саммер. Просто хотел сохранить это прекрасное послевкусие внутри, ни с кем не делясь. — А вы круты, — оценил Ларри. — Именно. Ну, так что? Поработаем? Пошли за инструментами. Переезд музыкальных инструментов не занял много времени. Больше трудностей вызвали барабаны. С гитарами дело обстояло проще. Когда-то Ларри удалось собрать свой музыкальный коллектив. Хоть и ненадолго. Все эти инструменты они покупали по дешевке у какого-то старого мужика из консерватории. Обидно, что, приобретенные почти за даром, инструменты так и остались нетронутыми. После того, как мы с Ларри закончили, мы присели отдохнуть на наш старенький диванчик в гараже. — Ты слышал о том, что пропала Кэтрин Фло? — завел разговор Ларри. — Да, видел сегодня утром объявление на остановке. В школе все ученики и учителя шепчутся об этом. Ларри сидел на диване, откинув голову назад, и смотрел в потолок: — Прикинь, сегодня заходил наш сосед, мистер Джереми Уилсон. Тот, который работает в полиции. И я услышал их с мамой разговор. Он сказал, что, скорее всего, Кейт уже мертва. По крайней мере, так думает полиция. Но это пока не точно. Подозревают одного местного типа, который уже имеет судимость за убийство. Кажется, Кейт была знакома с этим парнем и у них, по ходу, были мутки. — Вот черт, несчастная Кейт. Но ведь пока точной информации нет по поводу её смерти. Это только предположение полиции. Да? — во мне не угасала надежда. — Ну, вроде того. Мне было искренне жаль Кэтрин Фло. Мы с ней никогда не общались, но я знаю, что она была любимицей среди парней-футболистов. Она состояла в черлидерской команде. Из-за тренировок у неё были проблемы, почти по всем предметам. Но она всегда умудрялась выправить свою успеваемость до четверок. Наверно, её родители сейчас с ума сходят от неизвестности. Ларри достал свою гитару, на которой иногда играл, чтобы разбавить атмосферу или просто, когда его настигало вдохновение. — Я сегодня сочинил небольшой отрывок. Хочешь послушать? Я с удовольствием кивнул. — Только особенного ничего не жди, — предупредил меня Ларри. Но я-то знал, что вся его музыка была наравне с шедеврами. Заиграли тонкие звуки гитары. Из-под струн выскальзывали нотки минора. Мелодия заставила меня успокоиться и расслабиться. Ларри внимательно наблюдал за движением своих пальцев по струнам. Я восхищался его упорством и желанием творить. Один раз он пытался научить меня играть на гитаре. У меня даже начинало получаться — я освоил несколько аккордов, но потом забросил это дело. Не знаю почему. Меня никогда ничто не вдохновляло. А теперь я сидел слушал новую мелодию Ларри и меня, казалось, накрыло чувство чего-то лёгкого, радостного. Этот вечер с Саммер, чувство того, что мой лучший друг рядом со мной — всё это навеяло на меня некое родное чувство. На улице потемнело, и мы включили свет в гараже. Он очень тусклый и с легкостью погружает в сон. Я перемотал в голове всё случившееся за день и понял: «Когда есть человек, который тебе дорог, тогда именно он будет делать каждый твой день волшебным. Теперь по утрам, разговаривая с зубной щеткой, я буду ее спрашивать: «Кто придумал, что человеку нужно спать? Своей дурацкой идеей он разлучает людей так надолго — на целую ночь. Как же несправедливо, Саммер, как же несправедливо».