Идеал для безумца

День нашей благотворительной программы отмечен у меня в календаре красным цветом, и он, в конце концов, наступил. Самый долгожданный день, которого я ждал, как «манны небесной». Но неужели вы думаете, что я вот так сразу вам все расскажу? Нет уж. Сначала выслушайте предысторию о том, как мы неустанно трудились в поте лица всю неделю. Наша программа получила название «Счастьем нужно делиться». Кажется, это была идея Эшли. По сути, название вполне говорящее, так что мы оставили всё именно в такой интерпретации. Ребята всю неделю хлопотали со своими развлекательными обязанностями. Тодд притащил в «класс разнорабочих» всё своё химическое оборудование, которое только имелось у него дома. После уроков, когда мы все собирались, он проводил свои опыты. В итоге, мы чуть не спалили школьные шторы, и на них осталась небольшая прожженная дыра. Как получилось, что это осталось в форме круглой дыры? Этого никто так и не понял. После этого Тодд больше не экспериментировал с огнём и исключил из своего списка все огненные опыты. Ну, знаете, на всякий случай. Эшли каждый день приносила в класс свой бумбокс. Мы все обалдели, когда увидели этот антиквариат с колонками. Создавалось ощущение, что перед нами реликвия древнего племени «юность девяностых». Том даже просил Эшли одолжить ему эту железяку для фотосессии. Не поверите, но он действительно это сделал. Итак, Эш приносила свой бумбокс и нам приходилось по десять раз играть в её танцевальные игры. Мы начинали с танцев маленьких утят, освоив попутно лунную походку Майкла Джексона, и добирались вплоть до дабстепа. Иногда я, просыпаясь по утрам, не чувствовал своих ног. В самом прямом смысле. Саммер собрала в журналах по рукоделию все возможные варианты для плетения бисером. В основном, это были небольшие фигурки в виде кошечек, собачек, рыбок. Я даже попросил её научить меня этому ремеслу и оказалось, что это куда проще, чем кажется. Мне нравилось наблюдать за работой её рук. Она всегда делала всё очень ловко и аккуратно, будто занималась этим всю свою жизнь с самого рождения. На самом деле, всё, за что бралась Саммер, делалось с большой любовью. Она ждала этой акции больше всех. Наша работа с Томом тоже оказалась очень трудоёмкой. За эту неделю я так втянулся в кулинарное искусство, что почти решился организовать в следующем году собственную благотворительную акцию: «кухня для бездомных». Мы с Томом не просто тренировались в готовке, мы даже пробовали собственное варево. Убедившись, что это не опасно для жизни, мы оценивали свой труд по шкале вкуса. Сначала мы ставили десяточки. Но потом в нас проснулся дух гурманов, и мы стали более критично оценивать друг друга. В общем, на наших собраниях мы успевали и потанцевать, и поесть, и порукоделить, и создать смесь для огнемета. Только Стеф сохраняла все свои задумки в секрете. Она не часто принимала участие в наших посиделках, так как считала, что это бессмысленная трата времени, которого у неё и так очень мало. Но бывало, что она оставалась с нами до глубокого вечера и наблюдала за нами со стороны. Стефани мечтает поступить в Бостонский университет и усердно готовится каждый день. Но не могу утверждать, что этого хочет именно сама Стеф. Кажется, её родители относятся к категории тех самых семей, в которых главное — это поддерживать авторитет семейной фамилии, получить хорошее образование, продолжить заниматься семейным делом и всё такое. Стеф неплохо справляется с этими задачами. В принципе, мы все отлично сработались и даже, можно сказать, подружились. Самое интересное то, что никто из ребят не задавал мне банальных вопросов по типу: «Чел, а что с твоим лицом?». Хотя, я иногда замечал, что они при разговоре пристально рассматривают мой протез. Но я не жалуюсь. Ведь, если бы со мной разговаривал подобный подозрительный тип, я бы точно так же рассматривал его. Чаще всего я общался с Томом, потому что нас с ним объединяло общее дело. С ним очень весело и он старается следовать своему девизу: «Горы свёрнуты для моих друзей». Он всегда старается помочь, даже если на улице глубокая ночь, или на землю обрушился метеорит. Ларри порой начинал ревновать из-за того, что я, практически, всё своё свободное время проводил с благотворительной командой. Так что, для него день нашей акции тоже был помечен красным цветом в календаре. Помимо развлекательной программы, мы преуспели и в финансовой стороне. Благодаря нашему сайту пожертвований, мы смогли собрать, пусть и небольшую, сумму денег. Эти деньги мы отправили руководству детского приюта. Вся это увлекательная деятельность, общение с новыми людьми, сбор пожертвований — это всё круто. Но самое классное то, что мы с Саммер теперь могли каждый день вместе ходить домой. Идея добираться домой на автобусе умерла ещё тогда, когда Саммер впервые мне предложила прогуляться пешком. И я не мог поверить своему счастью, когда она предложила мне это на следующий день, а затем снова. Знаю, знаю, я приземлённый человек и ни в коем случае не горжусь этим. Но находиться рядом с Саммер, узнавать её — это самое лучшее, что я смог выделить лично для себя. Мы могли с ней обсудить пройденный день, прогуливаясь к нашему «месту разлуки». Да, тот самый перекрёсток, который отделяет Саммер от меня и ведёт её в правом направлении, а я вынужден продолжать свой путь прямо. Помимо того, что мы подводили итоги дня, Саммер часто спрашивала у меня про мои увлечения. Я, в свою очередь, спрашивал, чем дышит она. Мне всегда было удовольствием слушать её. Жизнь Саммер была более разнообразной и интересной, нежели моя. Кроме всего прочего, что я о ней знаю, она оказалась ещё хорошей наездницей. Она рассказывала, что занимается верховой ездой с малых лет. А лошади её любимые животные. После этого мы разговорились о домашних питомцах. Я рассказал ей про своего кота Гизмо, который, несмотря на свою животную сущность, приходится весьма умным и даже домовитым. Саммер, кажется, нравилось слушать потешные истории про Гизмо. Она даже изъявила желание как-нибудь познакомиться с ним. Иногда мы с Саммер могли остановиться посреди улицы, чтобы рассмотреть вечернее небо. Мы даже придумали игру: «Угадай, в какой стороне появится Венера». Эта игра не имела никакого глубокого смысла и, уж тем более, не предусматривала применения логики и расчётов. Мы просто наугад тыкали пальцем в предполагаемое место на небе, где, по нашему мнению, должна была появиться первая звезда. Пока наш счёт составляет 0:0. А ещё Саммер взяла за традицию балансировать по тому самому бордюру. Только теперь она усложнила задачу — она шла с закрытыми глазами. От меня требовалась лишь держать её за руку. Прекрасная традиция! Я влюбился в мечтательность Саммер, в её свободный дух и некоторую беспечность. Я хотел бы учиться этому у неё. В общем, возвращаюсь к сегодняшнему генеральному дню. Я стою на остановке в ожидании автобуса. Мои нервы ходят ходуном, потому что сегодня никак нельзя опаздывать, а автобус, словно чуя это, решил ехать десять километров в час. Но если смотреть на всё более оптимистичным взглядом, то можно заметить, что погода сегодня очень даже поддерживает наши благотворительные деяния. Даже папа сегодня проснулся раньше меня и приготовил завтрак. Это уж явный знак того, что сегодня нас ждет вполне удовлетворительный исход акции. Только автобус не хочет сделать меня ещё счастливее, чем я есть сейчас. Общественный транспорт, как старая кляча, подъехал ко мне спустя двадцать минут ожидания. Автобус наполнен битком. Я пробился сквозь толпу людей и пристроился в углу. Уткнувшись взглядом в поручень, я заметил надпись, написанную чёрным маркером: «Кейт, мы тебя помним. Вернись». Этот текст выбил меня из колеи. Я вспомнил об исчезновении Кэтрин Фло и о том факте, что прошло уже две недели, а её так и не нашли. Я добрался по нужному адресу детского приюта и, к счастью, успел вовремя. Ребята уже собрались около главного входа и терпеливо дожидались меня. Подходя к зданию, я не мог не заметить довольных лиц моих «коллег». Все приоделись и слегка волнуются. Увидев их, я сам воспрянул духом и заволновался. — Эй, Сал, брат, привет, — поприветствовал меня Томас. — Всем привет, — довольно поздоровался я, подойдя к конечному месту встречи. Все поочерёдно поздоровались со мной в ответ. Саммер сегодня, в прямом смысле, светится от счастья. И снова я не могу молчать о том, как она прекрасно выглядит: на ней платье из плотной ткани, сшитое только по её фигуре. Оно имеет обтягивающий фасон, чем выделяет прекрасные черты и достоинства изящной фигуры Саммер. Платье пастельно-розового цвета, который приятен для глаз. Волосы Саммер, конечно, всегда шикарны, но сегодня они прекрасны по-особенному: кончики волос преобразились в красивые волнообразные локоны. И, конечно же, этот запах лаванды, которым всегда пахнут пряди её волос. Этот цветочный аромат подходит только Саммер, её нежной натуре. — Ну, что ж, я думаю, все готовы? — воодушевлённо поинтересовалась Саммер. Все единогласно кивнули. Мы подошли к автомобилю, который припарковался неподалёку от детского приюта. Двери кузова уже были открыты. Я, Том и Тодд принялись разгружать всё содержимое машины. Данный транспорт нам выделили от школы, и в нём мы перевезли все необходимые вещи для проведения акции. В основном, это чистая посуда, небольшие кастрюли и блюда с едой, которую мы наготовили с Томом накануне, также тут располагаются химический набор Тодда, бумбокс Эшли и три сумки, собранные, видимо, Саммер и Стеф. В углу я заметил гитару, которая, скорее всего, принадлежала Саммер. На инструменте были вырезаны инициалы её имени. Выгрузив вещи наружу, мы принялись перетаскивать их на задний двор приюта и в главную гостиную, которую нам отвели для проведения нашего скромного банкета. Я немного расстроился, когда понял, что основную часть нашего торжества мы с Томом не сможем увидеть. Мы должны сортировать Шведский стол, а также необходимо перетащить столики для детей, пока остальные наши товарищи будут проводить развлекательную программу. В главной гостиной нас встретил директор приюта, мистер Миллер. Он обрадовался нашему появлению, улыбнувшись своей белоснежной улыбкой. Вообще, мистер Миллер сразу расположил меня к себе. Он создал впечатление доброго и внимательного человека. — Здравствуйте, молодые люди, — обаятельно поприветствовал нас мистер Миллер, — рад вас принять у себя, можно сказать, в гостях. Этот приют я считаю своим вторым домом. Я здесь в должности директора уже почти двадцать лет и большую часть своего времени провожу здесь. Дети очень обрадовались, когда узнали, что вы придёте провести тут мероприятие для них. — Спасибо, мистер Миллер, мы тоже рады оказать вам помощь от лица нашей школы. Наш директор, мистер Томпсон, шлёт вам привет, — Том ответил вежливостью на вежливость. — Замечательно, — обрадовался мистер Миллер, — обязательно передавайте ему от меня и от всего нашего приюта низкий поклон, а также наилучшие пожелания. Не могли бы вы представиться? Видите ли, я решил тоже принять участие в вашей акции. Хочу вам помочь с расстановкой столов. — Я Томас Хилл, сэр, — представился Том и бросил взгляд на меня. — Я Салли Фишер, — я так же не растерялся. Мистер Миллер внимательно посмотрел на меня, разглядывая мой протез. Ну, естественно же. Он, конечно, продолжал вежливо улыбаться. — Очень приятно, — кивнул он. — Если вы не против, мы с Салли пока займёмся Шведским столом, а затем начнём расставлять столы для детей, — отчитался Том. — Конечно, как вам угодно. Тогда я присоединюсь к вам позже, вы не против? — Хорошо, сэр, мы дадим вам знать, как закончим, — заверил Томас. Мистер Миллер одобрительно закивал головой и вышел из гостиной. Комната очень просторная и уютная. Я приметил два новых дивана, которые отличались от другой мебели в гостиной. По их, почти нетронутому состоянию, несложно определить, что их купили недавно. В гостиной до нашего прихода успели поставить большой стол для наших блюд с едой. На стенах комнаты висят детские рисунки. Пока Том вытаскивал чистые тарелки и другие столовые приборы, я рассмотрел некоторые из детских рисунков. Меня напугало, что большинство из них нарисовано в тёмных цветах и на грустный мотив. — Том, печально, что у таких маленьких детей такая пессимистичная фантазия, — сказал я Тому, продолжая рассматривать детское творчество. — Да. Думаю, если бы я жил в детском приюте, я бы тоже рисовал на такой манер, — признался Том. — Салли, дружище, помоги мне. Я поспешил на подмогу другу. Мы разобрали коробку с чистой посудой и принялись раскладывать еду на основные блюда. Тарелки для детей мы поставили на небольшой стол, который располагался по правую сторону от нас. Моё главное блюдо — это лазанья. Мы с Томом много тренировались, чтобы приготовить его таким же идеальным, как готовила мне когда-то моя мама. Том приготовил пасту по семейному рецепту. Также мы сделали пару салатов и на десерт приготовили наш любимый чизкейк. И, конечно же, яблочный штрудель. «О, штрудель, ты в моём сердце навсегда!». Мистер Миллер же обещал предоставить напитки из их личной приютской кухни. Разложив еду, Том отправился в кабинет мистера Миллера, чтобы предупредить его о нашей готовности перетаскивать столы. Я не упустил возможности и побежал на задний двор, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на основное мероприятие. Приоткрыв дверь, я выглянул на улицу. Задний двор преобразился из унылой детской площадки в парк аттракционов. Ребята украсили качели шариками, нарисовали красочный плакат пожеланий и повесили его на ближайший стенд у стены здания приюта. Тротуар уже был изрисован весёлыми детскими рисунками. Я увидел детей возрастом от пяти до семи лет. Примерно, двадцать пять человек. Одна группа смотрела химические фокусы Тодда, другая — неумело, но потешно танцевала вместе с Эшли. Ещё одна группа проходила какой-то интересный тренинг со Стеф. Оставшиеся дети сидели вокруг Саммер на маленьких стульчиках и что-то плели из бисера. В этот момент я увидел Саммер и понял то, как она любит этих детей и эту акцию. Она так искренне улыбается, наблюдая за стараниями малышей. А ещё я вижу, как дети чувствуют это и тянутся к ней. Они наперебой что-то спрашивают, внимательно слушают то, что она объясняет, и смотрят на неё с восхищением. Саммер, заметив меня, помахала мне слегка рукой. Дети заметили, что она отвлеклась от них, и тоже посмотрели в мою сторону с глубоким любопытством. Я смущённо помахал им в ответ. Саммер улыбнулась своей приветливой улыбкой, которую я так люблю, а дети продолжали меня разглядывать, не шелохнувшись. Я решил не смущать их и пошёл обратно в гостиную. Том и мистер Миллер уже перетащили два стола. Я поспешил на кухню, чтобы помочь им. — Эй, Салли, бери те столы, которые у окна, — дал указание Том. Втроём мы быстро управились со столами. Мистер Миллер позвал главную воспитательницу и приставил её к нам в качестве подручной. Она помогла нам накрыть на столы. Вскоре мы услышали детские голоса и поняли, что малыши проголодались. Дверь в гостиную открылась, впустив маленьких голодающих. Воспитательница вместе с Эшли, Саммер и Стеф стали рассаживать детей по местам. Тодд с измученным видом подошёл к нам и сел рядом. — Что-то ты неважно выглядишь, — подшутил Том. — Я не думал, что дети будут так активно принимать участие во всех моих опытах. Мне постоянно приходилось следить за ними, чтобы они вдруг ненароком не выпили чего-нибудь или не пролили. Тодд и впрямь выглядит уставшим, но вполне довольным. Дети, наконец, все расселись по местам, и в центр гостиной вышел мистер Миллер. — Дорогие мои, — торжественно произнёс он, — сегодня необычайно удивительный день для всех нас. Я никогда ещё не видел, чтобы наш приют был настолько полон счастья, радости и веселья. Я от всей души хочу поблагодарить школу Нортфилд, её директора и, особенно, её учащихся, которые посетили нас сегодня. Ребята, это очень много значит для нас. Мисс Янг, вас, как организатора, я хочу поблагодарить за… — Нет, мистер Миллер, — вежливо возразила Саммер, встав из-за своего места за столиком рядом с детьми, — эту акцию организовали все мы. Я бы ни за что не справилась без моей команды. Извините, что перебиваю, но, Эшли, Стефани, Тодд, Томас, Салли, спасибо вам огромное, ребята. Вы лучшая команда на свете. — Дримтим! — шутливо выкрикнул Том. Мы все поддержали его шутку смешком. В эту минуту я испытал небывалую гордость за проделанную нами работу. Я рад, что именно эти люди оказались рядом со мной. Я впервые почувствовал себя частью целого, а не отдельным куском, парящим в просторах космоса. — Потрясающе, — восхитился мистер Миллер, — а теперь я хочу спросить у наших главных виновников торжества об их мнении. Дети, вам всё сегодня понравилось? Дети хором крикнули: «Да!». — Пригласим ребят ещё к нам в гости? Дети снова дружно выкрикнули: «Да!». — Вы слышали, учащиеся Нортфилда? Приходите к нам ещё. А теперь я объявляю время обеда. Только просьба ко взрослым: прошу, обслужите наших ребятишек, чтобы не было переполоха. На этих словах директор вышел из гостиной. Мы с Томом быстро сориентировались. Подходя к каждому столу, мы накладывали всего и по чуть-чуть. Естественно, нам помогала старшая воспитательница и наши девчонки, которые сидели вместе с детьми за столом. С их помощью мы быстро управились и сели за отдельный стол. Том и Тодд быстро принялись обедать. Я же, стесняясь снимать протез, сидел и смотрел на них. — Эй, Сал, — неожиданно заговорил Тодд, — ты должен поесть. Целый день на ногах всё-таки. — Всё нормально, я не голоден. «А твой желудок говорит об обратном, чел», — поддразнивает меня мой внутренний голос. — Тебе не нужно стесняться, — Тодд как в воду глядит. После этих слов он снова принялся есть. Но я так и не решился снять протез, ведь вокруг было столько детских глаз. — Салли, — окрикнула меня Саммер, — иди к нам. Помахав мне рукой, Саммер посмотрела на меня настаивающим взглядом. Ну, конечно, куда деваться? Мне не устоять перед этим взглядом. Я подошёл к столику, за которым сидела Саммер и пять детей. — Садись — она похлопала ладошкой по свободному стулу, который стоит рядом с ней. Я уселся рядышком. — Сал, я хочу тебя познакомить со своими друзьями, — игриво заговорила со мной Саммер, — это Джон. Саммер показала рукой на мальчика лет шести. У него большие очки, которые то и дело спадают с его носа. Он застенчиво помахал мне своей маленькой ручкой. — Это Люсия, — продолжила Саммер. Люсия — девочка с ярко-рыжими волосами и большущими голубыми глазами. Всё её личико покрыто весёлыми веснушками. Она просто смотрит на меня, открыв рот, и теребит в руках чайную ложку. Видимо, ей пока сложно принять в сложившийся коллектив новое лицо, то есть меня. — Это Саймон. Следующий мальчик смотрит на меня и что-то жуёт. Он хочет поздороваться, но из-за набитого рта не может, поэтому он просто кивнул головой несколько раз. — Это Салливан. Твой тёзка, — улыбнулась мне Саммер. На меня посмотрел мальчик со светлыми волосами. Он, как и Люсия, не может привыкнуть к новому члену их общества, поэтому просто зачарованно смотрит то на меня, то на Саммер. — А это малышка Эмма, — на этих словах Саммер приобняла маленькую девочку, которая сидела рядом с ней. — Эмма, скажи, сколько тебе лет? Кучерявая девчушка застенчиво показала пять пальчиков. Я умилился: — Какая ты, однако, взрослая, Эмма. Девочка засмущалась и опустила голову. — Ребята, это мой хороший друг Салли, — представила меня Саммер, — давайте расскажем ему о том, чем мы сегодня с вами занимались. Первый начал говорить Саймон, проглотив всё, что жевал. Мальчик начал сильно заикаться, но это не помешало ему с восторгом рассказать о том, как он рисовал сегодня на асфальте и танцевал вместе с Эшли. Разговор подхватил Джон, затем Люсия. Перебивая друг друга, они начали рассказывать обо всём. Саммер тихонько посмеивалась, а я просто сижу и улыбаюсь, но, к сожалению, никто не увидит моей тихой радости. Саммер попыталась восполнить всё то, что я пропустил сегодня. Она, каким-то чудесным образом, поняла, что я очень хотел посмотреть на основное мероприятие. Ей удалось помочь мне. Она дала мне возможность пообщаться с детьми и узнать от них лично всё, что происходило. После обеда мы расставили стулья в круг и все вместе заняли свои места. Саммер принесла свою гитару и села в главный «угол» круга, чтобы её все видели. Она руководит сегодняшним вечером песен. — Итак, ребята, — Саммер прошлась пальцами по струнам, — кто слышал песню про Вилли Винки? Все дети обрадовались, услышав название, видимо, любимой песенки. Саммер заиграла весёлый мотивчик. Дети все дружно пели добрую детскую песню о Вилли Винки, который ходил и укладывал детей спать. Вместе с малышами подпевают Эшли, Саммер и даже Тодд вместе с Томасом. Голос Саммер звучит очень мягко и вызывает кучу мурашек на спине. «Интересно, в ней есть хоть какой-нибудь минус?», — с иронией прокомментировал я в своей голове. После песни про Вилли Винки, Саммер запела песню «В дремучем лесу». Эта песенка про старую птицу сову. Все дети зачарованно слушают её, некоторые тихо подпевают. Маленькая Эмма сидит рядом с Саммер и смотрит на неё восхищённым взглядом. В комнате воцарилась невероятно теплая атмосфера. Я никак не могу насладиться этим чувством любви. Все эти маленькие дети такие милые и невинные. Они так светло верят в чудеса. Рядом с ними мне тоже хочется верить в чудо и жить маленькой волшебной надеждой. Я слушаю пение Саммер и по телу разливается приятное тёплое чувство. Восторг? Восхищение? Трепет? А может, любовь? Я точно не знаю. Но могу утверждать, что рядом с Саммер я чувствую себя живым. Она вселяет в меня уверенность того, что всё в жизни возможно. Вечер песен прошёл на ура. Дети пели много разных песен, а Саммер блестяще создавала музыкальное и вокальное сопровождение. Мальчик по имени Саймон даже вышел в центр круга и станцевал для нас. За всей этой деятельностью мы не заметили, что уже наступил вечер. Дети сильно утомились, и некоторые уже мирно засыпали на полу. Мы потихоньку начали собираться и продвигаться к выходу. Все основные вещи мы оставили в приюте, так как мистер Томпсон обещал прислать на следующий день машину. Водитель сам погрузит оставшиеся вещи. Это небольшая благодарность директора нам. Нас вышел провожать мистер Миллер. Он ещё раз поблагодарил нашу команду и подарил нам маленькие медальки, которые дети сделали своими руками. — Приходите к нам в любое время, наши двери всегда будут открыты для вас, — заверил директор приюта. — Спасибо, мистер Миллер, мы обязательно заглянем к вам ещё. Всего вам доброго, — поблагодарила его Саммер от лица всего нашего коллектива. Директор стоял у двери и провожал нас взглядом до тех пор, пока мы не ушли достаточно далеко. Мы дошли до остановки в полной тишине. Видимо, каждый обдумывал прошедший день. — Ребят, если вы не против, я пойду пешком, — сказала Саммер. — Да, конечно. Всё хорошо? — спросил Том. — Лучше не бывает, друг мой, — улыбнулась Саммер, — просто хочется прогуляться. Хорошо вам доехать. И напишите мне, когда доберётесь. Все попрощались с Саммер и уселись с усталым видом на остановочную скамейку. Вдруг Саммер жестом руки дала мне понять: «Пошли со мной». Я обрадовался и поспешил отпроситься у остальных: — Ребят, я, пожалуй, тоже пройдусь пешком. Всем доброй дороги. Все покачали головами в знак согласия. Я понял, что им уже нет никакого дела до нас с Саммер, и со спокойной душой направился вслед за ней. Мы идём в полной тишине, и я вижу, что Саммер улыбается. Отлично, значит всё хорошо и она счастлива. — Разве не чудесно? — она берёт меня за руку. — Извини, я просто никак не могу подобрать слова, чтобы описать свои впечатления, — оправдался я. Но я действительно не могу описать свой восторг словами. — Я так люблю вечера после проделанной приятной работы. Мне кажется, что в этом заключается истинное счастье, — заулыбалась Саммер. Мы идём, взявшись за руки, и, я сжал её руку крепче. Саммер посмотрела на меня и мило улыбнулась. — Ты счастлив? — спросила она. — Я счастлив, — на этих словах я посмотрел ответно ей в глаза. Неожиданно Саммер опустила мою руку и побежала вперёд, слегка припрыгивая. Я удивился такой внезапности. Но я вижу, что она счастлива и не могу не улыбаться, глядя на неё. Саммер начала кружиться и, повернувшись ко мне лицом, подала мне руку. — Чего ты удумала? — посмеялся я. — Давай руку, немедленно, — загадочно улыбнулась Саммер. Я дал ей руку, и она притянула меня слегка к себе. Она поместила мою руку на её талию, положив свою руку мне на плечо, а другой рукой взяла мою правую руку. «Танец? Серьезно? Сейчас?», — обалдел я. — Не смотри так на меня, я видела это в одном фильме, — засмеялась Янг. — Раз, два, три. Раз, два, три. Саммер начала отсчитывать такт, и мы закружились в немом венском вальсе. Я представил, как это выглядит нелепо со стороны, но не пожелал останавливаться. Я начал наступать ей на ноги и неуклюже перевирать все движения. Саммер засмеялась, заразив меня. — Какой ужас, Сал, — прокомментировала Саммер сквозь смех. Мы обнялись и просто стали качаться, пытаясь успокоиться. Скорее всего, этот смех выражал счастье, чем потеху. Успокоившись, мы продолжили свой путь к дому. — Ну, что, где сегодня появится Венера? — спросил я. — Смею предположить, что сегодня она не появится на небе, — загадочно ответила Саммер. — Как это? — удивился я. Саммер не ответила и отвела взгляд. «Что за вздор? Мне искать логическое объяснение её доводу?», — начал я размышлять. — Сал, ты когда-нибудь чувствуешь себя одиноким? — неожиданно поинтересовалась Саммер. Я удивился, но решил говорить искренне. Почему-то именно ей я хочу говорить всё так, как есть. — Когда-нибудь? Скорее это чувство возникает регулярно. Ты уж извини, если это звучит как-то жалостливо. Ларри единственный человек, который рядом со мной, несмотря на моё недоверие или скрытость. Он моя семья. Саммер грустно улыбнулась мне в ответ: — Почему ты говоришь о недоверии? — Это сложно. — Неужели так сложно верить кому-то? Я посмотрел в её глаза и увидел столько беспокойства, что мне захотелось поделиться с ней: — Видишь ли, я немного не такой, как все… — Я не понимаю о чём ты, — перебила меня Саммер. — Нет, ты понимаешь. Не говори мне, что ты не заметила мой протез, который я ношу регулярно, не снимая. Это будет очень глупо, соври ты так. — Я и не собираюсь тебе врать. Я лишь хочу сказать, что наличие этого протеза не делает тебя «другим». С этим протезом или без него ты тот же Салли Фишер, — Саммер остановила меня и встала передо мной, загородив мне путь. — Ты добрый, искренний и отзывчивый. Люди чувствуют это, Сал. Они тянутся к тебе. Я точно знаю это. И ты должен научиться верить. Верить в хорошее. Саммер говорит так искренне, что в моём горле образовался ком. Её взволнованные большие глаза, будто смотрят мне в душу. — Как ты можешь утверждать это? Ты же никогда не видела меня настоящего, — я посмотрел на Саммер и увидел в её глазах решительность. — Я бы очень хотела увидеть. Эта фраза ввела меня в ступор. — Я не могу. Я не хочу тебя пугать или разочаровывать… — дал я задний ход. — Ты такой глупый, Сал, — ласково улыбнулась Саммер. — Я правда хочу, но… — замолчал я, подбирая нужные слова. — Пожалуйста, — попросила она, взглянув на меня своим милым просящим взглядом. Я выдохнул и кивнул. Рано или поздно это должно было случиться. Я хочу ей верить. Я отстегнул один задний ремень протеза. Помедлив, я зажмурил глаза и поднял протез. Ничего не услышав в ответ, я приоткрыл один глаз, чтобы увидеть реакцию Саммер. Она стояла и всё так же ласково улыбалась мне: — Приятно познакомиться, Салли Фишер. Я в лёгкой панике тяжело сглотнул: — Да, привет, — улыбнулся я. Не знаю, приятна ли ей моя улыбка, но Саммер искрилась счастьем. — Слушай, тебе не обязательно… — начал говорить я. Вдруг Саммер обхватила своими руками мою шею, приподнялась на носочки и её мягкие губы нежно соприкоснулись с моими. Я широко разинул глаза в изумлении, но её поцелуй стал более настойчивым. Моё сердце забилось так сильно, что готово пробить грудную клетку. Я закрыл глаза и предался невероятному чувству. Она нежно обхватила мою нижнюю губу, и я почувствовал, как её язык слегка коснулся моего. Я обнял её за тонкую талию и притянул к себе. Поцелуй стал более страстным, когда я почувствовал, что её губы всё глубже посасывают мою губу. Я в ответ проникся этим порывом. В секундном перерыве я услышал, как с её губ слетел лёгкий стон. Я вновь поцеловал её и почувствовал, что её руки слегка обхватили моё лицо. Отстранившись друг от друга, я посмотрел в глаза Саммер: — Я не знаю, что сказать, — глупо заулыбался я. Она ласково провела своей рукой по моей щеке: — Кажется, сегодня все звёзды слетелись на землю, — улыбнулась Саммер. — И то правда. Я улыбнулся ей и вновь притянул к себе, чтобы крепче её обнять. Она не сопротивляется. Тело Саммер такое хрупкое и тёплое. Я почувствовал, что её сердце стучит так же сильно, как моё. Я понял, что она тоже счастлива. Я натянул свой протез, и мы продолжили свой путь дальше, взявшись за руки. Но теперь это значит нечто большее. Мы ничего не говорим друг другу, а это и не нужно. В мгновение всё стало понятно без слов. Саммер идёт и улыбается своим мыслям, а я не могу оторвать от неё глаз. Так мы дошли до нашего «перекрёстка разлуки». — Ну, что ж, пока? — посмотрела на меня Саммер. — Да, — с грустью подтвердил я. Она напоследок обняла меня и пошла своей дорогой. Я продолжил идти прямо. Но вдруг я услышал, как Саммер позвала меня. Я повернулся и увидел, что она бежит ко мне навстречу. Столкнувшись друг с другом, она в спешке помогла мне снять протез, и мы вновь слились в поцелуе. Я целовал её то страстно, то нежно, прижав к себе. Хочется прижать её так сильно, чтобы она стала частью моего тела. Тихий вечер. На улице ни души. Тихий шум автомобилей где-то вдалеке. И только мы вдвоём стоим на этой улице. А может и в целом мире сейчас существуем только мы? Я так хочу остановить время на этом мгновении, чтобы оно превратилось в вечность. — До завтра, — улыбнулась мне Саммер, прервав наш поцелуй, — буду ждать тебя утром около школы. После этих слов Саммер развернулась и направилась в сторону дома. Я иду и не могу сдерживать своего счастья. В голове прокручивается наш поцелуй. От этого сердце колотится ещё сильнее, и всё тело бросает в жар. Я подхожу к дому, тяжело дыша. Кажется, я почти бежал. Вдруг я увидел около двери дома нашего соседа, мистера Харриса. — Добрый вечер, мистер Харрис, отец на работе. В этот момент сосед повернулся ко мне лицом, и я увидел, что он приклеивал объявление на двери. Глаза мужчины покраснели от слез. На приклеенном листе виднеется надпись: «Пропала без вести» и фото дочери мистера Харриса, Элисон.