Импровизация лучше жизни

12:16. Через пятьдесят минут Аня и Арсений будут в нескольких десятков километров над землёй, в самолёте. А пока они ещё на земле, неспешно попивают горячий кофе, в ожидании посадки на рейс Москва — Санкт-Петербург. Аня сидит на одном из металлических стульев и смотрит на людей в аэропорту: вроде такие же обычные люди, а что-то новое и необычное в них все равно есть. Может так на них влияет полет? Будущий, прошедший, долгожданный, ненавистный, с ноткой страха или наоборот — лёгкости. Или люди в чем-то меняются из-за встреч и расставаний? Аня не знала, поэтому с интересом наблюдала за каждым движением проходящего мимо старика, ребенка, парня, девушки или целой семьи. В ее руках уже пустой стаканчик из-под кофе, но от чего-то выбрасывать его не хочется. Арсений и Антон о чем-то тихо беседуют, редко фотографируясь с красивыми девушками хотя сейчас утро, если вы понимаете о чем я. Они все никак не могли допить свой кофе, который наверняка уже остыл. Оказалось, что с утра и они не против горького напитка с молоком. Даже в больших размерах. Более того, в общественных местах они не против натянуть капюшон толстовки на глаза, надеть очки и шапку, развернуться спиной к большому скоплению толпы и сгорбиться, лишь бы их не многие узнали. Но рост и оранжевая толстовка очень выдавали Шастуна. А красные кроссовки и жёлтые очки Арсения привлекали внимание не только девушек. Шастун и Попов отходят от Анюты куда-то в сторону: то ли к мусорке, то ли за новой порцией бодрящего напитка. Нечаева никак на это не реагирует, провожает их взглядом. — Шаст, ты чё такой кислый? — парни снова заказали кофе, на этот раз с пончиками, и теперь ждут заказ. — Из-за Анюты, что она улетает? Или у вас что-то не так? Вы вчера весь вечер как-то странно друг на друга смотрели… — Да там… — Антон отмахнулся. Он нервничает. — Мне надо тебе кое-что рассказать… — и боится. От слов друга, Арс напрягся. А эта интонация, в которой слышалось отчаяние… Мурашки по коже. — Я знал, что Аня будто новой участницей нашего шоу… Спасибо, — парни забрали заказ и оплатили его. — Ты… что? Ты знал и никому из нас не сказал?! — Арсений не мог понять Антона. Они вышли из кафетерия и остановились где-то на полпути, до Нечаевой. — Дусмухаметов просил вам не говорить. Об этом знали всего лишь человек пять. — О том, что Аня к нам прийдёт? — Да. И… — Что «и»? — И о договоре, — Антон замолчал, а Арсений шумно выдохнул. — О каком договоре? — Попов разговаривает максимально спокойно. Хотя что-то внутри уже начинает закипать. — О договоре на полгода, в котором оглашались наши с Аней «отношения». Вячеслав сказал, что ей это надо будет для подъёма популярности. — То есть вы играете в любовь? — Аня не играет. Она не знает о договоре. — Что? Шастун, блять, ты реально?! — Арсений еле сдерживается, чтобы не закричать на Антона. — Да, я, блять, реально! Стас просил не говорить ей. — Стас? Стас тоже знает? А как он… — Он долго не соглашался и спорил с Дусмухаметовым. Но в итоге… — Антон лишь развел руками и посмотрел в сторону Анюты. — А Ира? — Она тоже знает. Уехала на время обратно в Воронеж. — То есть это все постановка. Ты ее не любишь, но влюбляешь в себя, и она верит. Влюбляется… — Она мне нравится. Ее невозможно не любить, она милая, красивая, смешная. Но… — Но это не та любовь. Я понял. — Арс, ты… — Шастун, просто пообещай мне, что расскажешь ей об этом. Как можно скорее. — Арс, пойми… — Иначе, я это сделаю. Ты пытаешь ее. В прямом смысле. Что ты потом будешь ей говорить, через полгода? Что это все была игра? Ты ее просто сломаешь. Антон молчал. Он помнит разговор Стаса и Ани про парня, после которого она ушла с слезами на глазах. Поэтому понимал, что через полгода ей будет очень больно. Скажи сейчас, он разрушит планы продюсера ТНТ. Арсений тоже молчал. Он не мог понять Антона и Дусмухаметова. Врать девушке, играть с ней в любовь, когда можно не врать и не играть когда можно ей сказать обо всем. Рассказать про планы на нее и ее увеличение популярности и любви к ней. Тогда бы они были в равных условиях. Аня бы не влюблялась в Антона, не влюбляла бы его в себя. У них у обоих были бы свободные отношения. Но нет. У них все как-то не по-человечески. Как обычно. — Если за десять дней выходных она не расскажет мне эту «удивительную» историю, то за тебя это сделаю я. Честное слово. Мучить ее не дам. — Арс… — Антон. Вы должны быть в равных условиях. Позвони Дусмухаметову, поговори с ним. — Объявляется посадка на рейс Москва — Санкт-Петербург… Антон и Арсений пошли к Ане, которая, как оказалось, заснула, среди всего этого шума. — Анют, вставай, посадку на самолёт объявили, — Арсений легонько задел ее плечо, и девушка сразу начала двигаться. — Я заснула? — она потирала заспанные глаза и привыкала к свету. Ее сонное личико сейчас очень милое, оно не оставило без улыбки Шаста и Попова. — Да. Кофе будешь? — Уже пятый стаканчик. Только за утро… Да, давай, — она взяла горячий кофе и начала пить маленькими глоточками. — Пончик будешь? — Антон наконец заговорил с Аней, протягивая ей бумажный пакет. — Нет, — девушка встала с металлического стула. — Надо в самолёт… *** — Солнышко в Питер не часто заглядывает. А чтобы ещё и снег при этом был… Чудо какое-то. — Звучит, как сторис для инсты… — Аня обернулась к Арсению. — Ахаха! Я была права! — она негромко засмеялась. Ее настроение стало гораздо лучше, чем перед вылетом, ведь, ещё один час сна ей в придачу. Да, это сложно назвать хорошим сном, да и в принципе сном, но все же, взгляд на жизнь, в данный момент, изменился. А на улицах Санкт-Петербурга и правда была очень хорошая погода. До минус десяти, с солнышком и искристым снегом. Ну. На территории аэропорта именно так. — Нет, ну правда. Такая погода редка для Питера… Ты какая-то радостная… — не без улыбки заметил Арс. — Я наконец-то, за несколько лет, вернулась домой… — с улыбкой и облегчением сказала девушка. — И надолго ли? — На три дня. — Третьего? — Вечером, — девушка кивнула головой. — Насколько хорошо ты знаешь город? — неожиданно спросил Арсений, повернувшись к девушке лицом. Большое количество людей не помешало ему это сделать, что удивительно. — С какой точки зрения? — Топографической. — Тогда, я знаю город максимально плохо. — Могу я пригласить тебя на экскурсию по городу? — Можешь. — Тогда. Я приглашаю тебя на экскурсию по Санкт-Петербургу. Ровно в два часа дня, я буду ждать тебя на месте, где двое мужчин встретили двух красивых дам. —  На Невском проспекте? — Таких мест, на самом деле много, мы можем просто не знать о них. Гоголь описал одно из… миллиарда подобных. Но это же не значит, что-то место, где ты остановишься на эти три дня, не может быть тем самым. — Около моего дома? — Почему бы и да, — Арсений лучезарно улыбнулся. *** — Тебя, может, надо довезти? Чемоданы взяты, а путь проложен к выходу из аэропорта. Аня уткнулась в телефон, поэтому остановилась и не сразу отреагировала на вопрос Попова. — Нет, меня встретят. Спасибо, — Нечаева выключила экран телефона и улыбнулась Арсению. — Ты такая счастливая… — на нее такую он могу бы смотреть тысячу лет. Аня и правда будто светилась изнутри. Арсений просто не мог удержать улыбки от радостного вида девушки. Но Аня ничего не ответила, лишь, улыбаясь, пожала плечами. Они стояли недалеко от выхода из здания аэропорта и смотрели друг на друга. — Анюта! — чей-то женский голос позвал девушку, и Аня тут же повернулась на источник звука. — Маша… — прошептала Аня. — Машка! — теперь она это почти крикнула. Аня, забыв, оставила свой чемодан рядом с Арсением и побежала к… сестре. К сестре, которую не видела три года, но очень сильно любила. Аня накинулась с объятиями на старшую сестру с такой силой, что чуть не сбила ее с ног. Они улыбались и чуть не плакали. Лёгкий смех был слышен от девушек. — Боже мой, я так скучала! — девушки наконец отстранилась друг от друга, но не переставали с интересом рассматривать. — Будто сто лет прошло… Аня снова с восторгом посмотрела на сестру и крепко-крепко обняла ее. А Маша в ответ, ещё крепче. — Где твои вещи, чемодан? — к Маше, как к старшей сестре, разум вернулся раньше. Когда до Ани дошел смысл, сказанных сестрой, слов, она машинально посмотрела в сторону Арсения, который стоял и, улыбаясь, наблюдал за девушками. Маша сразу проследила за взглядом сестры и неосознанно вытянула лицо. — Твой чемодан, если я не ошибаюсь, у какого-то красавчика, — Маша чуть растянула последние слова. — А если ошибаешься? — девушки стояли и смотрели в сторону Арсения, тихо разговаривая. — Я не ошибаюсь. — Точно. — Тем более у него два чемодана. — И один из них даже мой, — Аня пошла к мужчине, а ее сестра поспешила за ней. — Ты же меня с ним познакомишь? — Напомни мне, пожалуйста, главную причину моего приезда? — Мммм… — Твоя свадьба. — Ах да… — Маша почесала затылок и отвела взгляд в сторону. Из-за приезда Анюты она и позабыла о своей свадьбе. Благо, она не завтра, а через два с половиной месяца. — Добрый день, — Арсений улыбнулся и кивнул головой, здороваясь с сестрой Анюты. — Добрый, — такой милой улыбки от своей сестры Аня никогда не видела. — Маша. — Арсений. Очень приятно, — он ещё раз улыбнулся. — Извини, Арсений, но я должна забрать у тебя свою сестру, — Маша показала на Аню рукой, а ее глаза всё ещё оживлённо рассматривали мужчину. — Уже? — Арсений перевел взгляд на, чуть покрасневшую, Аню. Та как-то виновато посмотрела и кивнула головой. — Что ж… Был рад знакомству, Маша. Анюта… Встретимся, — это вопрос? Это интонация надежды? Это те самые глаза, в которых хочется тонуть от какого-то умоляющего взгляда? О да! — Конечно. Я напишу. — Арсений, может, тебя подвезти? — своими словами Маша оторвала Аню от глаз Арсения. — М? Нет. Нет, не надо, спасибо, — он тоже любовался сними глазами коллеги, поэтому не сразу услышал слова Марии. — Тогда, может, Аня, мы всё-таки пойдем? — Да, конечно. Пока, — Аня вновь поднимает глаза и встречается с двумя ледяными глыбами. — Пока, — в глазах лёд, а в голосе нежность и тепло. Какой ты всё-таки разный, Арсений — Только не говори мне, что вы не пара! — как только девушки сели в машину Маша начала говорить о Попове, и выворачивать из аэропорта. — Ммм… А у тебя в машине вкусно пахнет. Духи так и не выветрились? — Что? — Ты просила не говорить, что мы не пара, я и не говорю. — То есть вы не пара… Почему? — Что? — Я спрашиваю, почему, блин, слон такой большой, а мышь не может есть бананы? — Я не не услышала, а не поняла твой вопрос. С чего ты взяла, что мы должны быть парой?! — Да так. Мне просто причудилось, что вы смотрели друг на друга, как самые что ни на есть влюбленные. — Какое верное слово «причудилось». — Ладно. Оставим эту тему для лучших времён, — на слова сестры Аня закатила глаза, но была благодарна за завершение этой темы. — Да, запах духов так и не выветрился. После того, как духи разбились, я ездила, чтобы машину прочистили, но даже там не смогли вывести запах зелёного чая, мяты и бамбука, — последние слова были сказаны с неким презрением, недовольством и сарказмом. Чуть меньше двух недель назад Маша умудрилась разбить флакон духов прямо в машине, поэтому приятный аромат до сих пор витал в автомобиле. *** — Апарт-отель «Вертикаль». Эти три слова Арсений говорит каждый раз, когда прилетает в Санкт-Петербург. Каждый раз он бронирует номер в этом отеле и, перед тем, как поехать к своей жене, немного отдыхает и приводит себя в порядок после полета. Сегодняшний день не стал исключением. Лёгкий душ, свежая футболка, другие джинсы, немного кофе и Арсений готов ехать на встречу к своей жене и дочери. Каждый раз, когда Арс набирает номер квартиры на домофоне, он нервничает. И с каждым разом всё больше. А после того, как Арсений и Алена развелись, он волнуется так, как не волновался перед первым выходом на сцену. Лифт медленно тащит его наверх, Арсений нервно постукивает ногой по полу лифта, что отдается характерным звуком. Наконец, лифт прибыл и мужчина выворачивает к квартире. Квартира, кстати говоря, его, но вот Алена все желает поскорей выехать из нее, забрав и дочь. — Папа! — детский девичий радостный крик слышен на всю лестничную площадку, потому что дверь не успели даже, толком, открыть. Маленькие ручки обвили сильную шею мужчины и по спине пробежали мурашки. Как первый раз. Арсений все никак не может привыкнуть к таким ощущениям. Совсем маленькое тельце прыгает на него с разбегу, крохотные ручки обнимают его шею, он пытается удержать эту хрупкую статуэтку. Каждый раз когда он приезжает, эти действия для него будто по-новой оживают. — Кьяра! Золотце, — мужчина поцеловал дочь в висок, крепко прижимая ее к себе. Она такая маленькая, что он боится своей любовью «раздавить» ее. — Я хочу нарисовать тебе подарок! — девочка восхищенная, убежала к себе в комнату рисовать папе подарок. — А ты ей привез подарок? — И тебе привет, Алена. Их отношения давно стали каким-то холодными, а сами они неродными, но после развода все стало только хуже, хотя, казалось, это будет лучшим вариантом для всех, в том числе для Кьяры. — Да, я купил ей подарок, — и в подтверждение своих слов мужчина достает из сумки средних размеров коробку. — Не забудь, что завтра надо заехать в ЗАГС и забрать документы о разводе. — Ладно, — Арсений пожал плечами. Его интонация и жест плечами показались Алёне каким-то наплевательскими и безразличными. — Можешь положить под ёлку подарок? Арсений сидел около сумки, протягивая девушке коробку, и все ещё находился в куртке и обуви, поэтому его вопрос прозвучал вполне логично, но Алена до сих пор думала над реакцией Попова о ее словах о документах, и не брала протянутую ей вещь. — Алена? — он встал и заглянул ей в глаза. В его, красных от холода, руках была красивая коробка, обернутая красной бумагой, с рисунками ёлочек, и зелёной лентой, завязанной в бантик. Девушка подняла глаза на мужчину и как-то презрительно на него посмотрела. — Не смотри на меня так. Я же не прошу тебя сейчас же ехать в ЗАГС и получать документы о разводе, — Алена фыркнула и взяла коробку из рук Попова. — Боюсь, титул лучшей гостеприимной жены тебе никогда не получить… — заключил Арсений, когда зашёл в гостиную, где стояла ёлка, под которой уже красовался его подарок для дочки. — А ты все свои шутки шутишь? — Ну… Я хоть как-то пытаюсь разрядить обстановку. Не чай, так хоть немного юмора. Можно? — Арсений показал на диван. Он теперь здесь только гость. — Пожалуйста, — Алена махнула рукой, мол, делай, что хочешь. — Я забыл! — Арсений встал с дивана и ушел обратно в коридор. Спустя, буквально, полминуты, он зашёл обратно в гостиную. — Я, хоть и не примерный муж… — Бывший муж. — Не примерный бывший муж  звучит хуже. Ну не суть. Не поздравить тебя с новым годом, я не могу. Это тебе. В руках Алёны оказалась длинная красная бархатная коробочка, в которой находилось серебряное колье. Выглядит оно просто превосходно и очень дорого. Каждый год, на каждый праздник, Арсений дарил жене какое-нибудь новое украшение. И каждый раз поражал Алёну красотой выбранного ювелирного изделия. — Тебе стоит его померить. Вооон с тем платьем. Алена даже и не заметила, как на диване оказалась ещё одна коробка. Она с каким-то сомнением посмотрела на Арсения, затем на коробку. Но медлить не стала: спокойно встала с кресла, взяла все подарки от мужа и ушла в спальню. Арсений, тем временем, решил проверить дочь. — Кьярь, можно? — он тихо открыл дверь в ее комнатку. — Конечно, — не смотря на небольшой возраст, все звуки девочка выговаривала хорошо. Арсений зашёл в момент творчества — Кьяра что-то рисовала цветными карандашами на белом листке бумаги. Как только на пороге оказался папа, она завершила свое творение и показала мужчине. — Ух-ты! Что это? — Арсений прошел в комнату и присел на кровать, держа в руках листок с детским рисунком. Дочь сразу же села рядом. — Это мы отмечаем новый год. Здесь ты, — девочка показала на высокую стройную фигуру, правда, мало похожую на мужскую. — Это мама, — теперь пальчик Кьяри показывал на фигуру чуть меньшего роста, в розовом платье. — Это я, — маленький розовы треугольник с кружочком, на одном из углов и палочками, обозначал дочь Попова. — Это елка, — пожалуй, без подсказок дочери, Арсений смог бы отгадать только эти три зелёных треугольника с яркой жёлтой звездой на самом верху и разноцветными шарами в каждом треугольнике. — Какая красота! А где же подарки под ёлкой? — Мы их уже все получили. — Уверена? Иди загляни под ёлку ещё раз. Дочь Арсения вскочила с кровати и побежала в соседнюю комнату. Арс поспешил за дочерью, захватив ее рисунок. Самый лучший момент для Арсения, из года в год — это смотреть на восхищённые глаза ребенка, который открывает подарок. Девочка сидит на полу и пытается аккуратно убрать оберточную бумагу, но маленькие мальчики не могут справится, поэтому окончательно рвут бумагу. — Ваааау! Кьяра справилась с бумагой и теперь перед ее глазами самая красивая Барби, которую она только видела. Рядом с куклой Кен (возлюбленный Барби) и маленькая девочка. В наборе есть ещё разные платья и туфли для куколок. Глаза маленькой девочки бегают по коробке и рассматривают все, что видно через прозрачный пластик. — Дед Мороз узнал, что у меня сломалась голова у старой Барби и подарил мне новую?! — восхищённо сказала Кьяра, прижимая к себе маленькими ручонками коробку. — Я обожаю новый год и Деда Мороза! Арсений не мог сдержать улыбки, да и не сдерживал ее. Он так любит свою дочь, что никаких денег ему не жалко, чтобы она была счастливой. Он готов все сделать, лишь бы эта яркая улыбка всегда была на ее личике, а довольный смех заполнял все комнаты в доме. — Ваааау! — на этот раз Кьяра восхищённо смотрела на свою маму. Алена надела чёрное длинное платье, красиво облегающее ее тонкую фигуру. Так как сверху платье было без каких-либо украшений, ее новое колье прекрасно подходило под образ. — Тебе хоть на церемонию вручения Оскара… — может любовь между ними и прошла, Арсений не может не любоваться ею, а Алена не может не быть ему благодарной. — Мама, я тоже хочу такое красивое платье! — Кьяра ярче всех выражала свои эмоции. Она бегала вокруг мамы, рассматривая ее с ног до головы. — Тебя тоже Дед Мороз поздравил! — Да. Вспоминает иногда, — Алена как-то странно посмотрела на мужа. — Каждый новый год, собственно. И даже немного чаще, — Арсений рассматривал своих девочек, поэтому не заметил строгого взгляда Алёны. Хотя, ей и самой сейчас не очень хотелось устраивать скандал, дочь рядом, ну и праздник, как никак. — Спасибо, — сказала она наконец, когда дочь убежала в свою комнату распаковывать Барби. Арсений в ответ как-то нахмурился и помотал головой. — Не надо благодарить, за мои последние подароки, в качестве законного мужа и отца, — Арсений отказывался принимать то, что он уже бывший муж, пока документы не были у него на руках. — Ты опечален этим фактом? — Алена была больше, чем просто удивительна. — Отчасти. — От какой части? — Да даже не знаю, — Арсений шумно выдохнул и запустил руку в волосы. — С одной стороны, мне кажется, что вот, Кьяра будет редко меня видеть, ты будешь ее одна воспитывать. А с другой… Я понимаю, что до нашего развода все было также. Да и к тому же, ты сможешь найти ей отца. Достойного. Который не будет пропадать месяцами на работе. Они оба замолчали, потому что оба знали что Арсений прав. Кьяре сейчас бесполезно что-либо объяснять про отношения их родителей, она не сможет ничего понять, да и разницы особой не увидит: как папа редко появлялся у нее в комнатке, так это и продолжится. — Я смотрю, вы уже почти собрали вещи… — Попов сразу, как зашёл в квартиру, заметил, что почти везде коробки. Суд решил, что квартира, купленная Арсением до брака, остаётся его, а Алена была только за. Она давно хотела уехать из мрачного Санкт-Петербурга. — Да. — Скажешь адрес? — Зачем? — Суд разрешил мне видеться с дочерью в любой момент, как я этого захочу. — С моего разрешения. — Неужели ты не разрешишь мне видеться с моим ребеноком? — С моим ребенком. — Согласись, я тоже немаловажное участие принял в создании нового человека. — В создании, но не в воспитании. — Не в воспитании, но в обеспечении. — Ты не… — Ладно, ты выиграла… — Арсений перебил девушку, подняв руки в спасительном жесте, но, увидев взгляд Алёны, полный негодования, непонимания и наростающего гнева, не дал ей и слова сказать. — Только ничего не говори. Особенно что-нибудь на подобии: «По-твоему, это игра?! Я воспитываю ребенка одна, у него нет отца…» И прочее. Я знаю это и сам, мне от этого тоже неловко, мне не нравится это. Но мы же нашли выход. И да… В данный момент, была игра «Кто дольше будет спорить». Ты выиграла. Поздравляю. Там в коридоре сертификат на косметику, можешь взять в качестве приза, — с этими словами Попов невозмутимо встал и отправился на кухню, оставив Алёну офигивать от всего. Не только его слов, но и поступков. *** Странная штука — семейные вечера. Особенно странные они у тех, кто продолжительное время отсутствовал в самой семье. Вот, вроде, все хорошо, все разговаривают, рассказывают смешные истории. А вот с другой стороны — будто какая-то чужая семья. У них какие-то новые привычки, традиции, что-то новое в их речи и поведении. И ты сидишь, и не понимаешь, а туда ли я попал… Именно с таким ощущением весь вечер просидели Арсений и Аня. *** На часах 4:57, и два некоренных петербуржца не спят, слушая тиканье часов, да тихое посапывание из других комнат. Остальные импровизаторы видели уже десятый сон, а эти двое, видят время на своих смартфонах. Между ними стена. Не та, которая в отношениях, а обычная, бетонная или кирпичная, та, которая создаёт впечатление о расстоянии между ними на несколько километров. Но вот нет. Стоит научиться ходить или видеть сквозь стены, и можно будет увидеть полуголого Арсения под одеялом в комнате для гостей. Или можно будет увидеть Аню в лёгкой полупрозрачной ночнушке (которую, кстати говоря, ей подарила сегодня мама), также под одеялом в гостевой комнате. На завтра у обоих есть планы. В какой-то степени, возможно, даже грандиозные. Но от эмоций, прошедшего дня, они просто не могут заснуть. — Аня, ты спишь? — в комнату тихо-тихо зашла Маша. — Не-а. А ты? — девушки негромко засмеялись. Маша кинула подушку на кровать и улеглась рядом с сестрой, укрывшись одеялом, которое она также взяла с собой. — Расскажи мне про этого Арсения. — Про Арсения? У тебя же есть жених. — Ну ты расскажи, а я потом обосную свою просьбу, — Аня глубоко вздохнула и посмотрела куда-то на потолок, вспоминая разные образы Попова. — Попов Арсений Сергеевич. Красивый молодой человек, родившийся в Омске. Какое-то время учился на экономиста, но потом понял, что сидеть в банке ему будет не в кайф и пошел в творчество. Дальше мне лень рассказывать тебе его творческий путь, можешь просто почитать о нем в интернете… — Как ты с ним познакомилась? Ты уже неоднократно сказала, что он знаменит. Каким ветром тебя занесло в творчество настолько, что ты познакомилась с человеком, который работает на телевидении? — У меня хорошие связи. Помнишь Стаса? — Шеминова, что-ли? — Да. Он из Воронежа перебрался в Москву и стал продюсером одного шоу. Много лет работал над самим шоу и с его участниками  Снимали много пилотов, тренировались… Он мне обо всем рассказывал, тренировался сначала на мне, все проверял на мне. И я так загорелась мечтой сниматься, выступать на сцене, шутить. Мне хотелось какой-то славы. Это сподвигло меня пойти быть актрисой.  А потом как-то после моего дебюта у нас была вечеринка и Стас предложил мне сходить на пробы в их шоу. Хотели добавить нового участника. Участницу. Я согласилась, пошла, пошутила, посмеялись, начала ждать ответа. Ответ пришел не сразу, но пришел. И положительный. Начала готовиться к съемкам. Изучала настоящих, нынешних участников, смотрела их биографию, выступления, читала их интервью. Собственно, тогда я о нем и узнала. — А он о тебе? — Двадцать четвертого декабря. Тогда был наш первый общий съёмочный день. — Что за шоу? — «Импровизация» на канале ТНТ. — Ты сейчас не шутишь? — Шоу, может, и юмористическое, но сейчас я не шучу. — О боги… Так. Ладно. Ааа… Его характер? Какая его душевная составляющая? — Уууфф… Я его знаю чуть больше недели… — Нет. Ты его знаешь дольше. Вот он тебя знает неделю. — Ладно. Он… Да блин. Я лично общаюсь с ним неделю и понятия не имею о его характере. — Расскажи мне о нем то, что ты знаешь. — Хорошо. Он очень красивый. Безумно. Чертовски. Я не могу отрицать то, что его фотографиями и им самим я любуюсь. Он максимально умный, начитанный. У него очень много знаний. Правда, Стас говорит, что они у него в киселе… Но я как-то не очень могу в это поверить, потому что я знаю все его интервью «от» и «до», и они, буквально, пропитаны его умом, его шутки в основном не пошлые, а остроумные. В его голове каждый раз, каждую секунду возникают какие-то сумасшедшие идеи и мысли, которые далеко не каждый сможет понять. А эти графские замашки, над которыми все так прикалываются и смеются? Каждая девушка мечтала бы, чтобы за ней ухаживал Арсений Попов, потому что это… это ну просто романтик и аристократ до мозга костей. С Арсением никогда не будет скучно, он может развеселить… Просто живя в этом мире, — Аня улыбнулась своим мыслям и замолчала. — Когда я увидела у него твой чемодан, то как он на тебя смотрит, как ты на него, как он стоял и ждал тебя… Я подумала вы пара. Он, правда, смотрел на тебя, будто на любимого человека. А ещё это его мешканье, когда вы прощались… Я до сих пор не особо верю, что вы не вместе. Ты про него только что с таким упоением рассказывала, что я на мгновение подумала, вспомнила, что ты в детстве такого парня себе хотела. Именно такого: умного, безумно красивого парня с замашками графа. Он же тебе нравится. Признай. — Мне… Я не… Мне нельзя его любить… — Попахивает восемнадцатым веком и ранее. Все нормально?! Нельзя любить? Я не ослышалась? Ты в двадцать первом веке с правом выбора и свободы. Нельзя любить?! — Ты не понимаешь. Я… Должна какое-то время… Любить другого… — Ты дурочка? Кого, если не Арсения, тебе надо любить? И что значит «надо»?! — По договору. Полгода я должна играть, что люблю Антона Шастуна. — А это ещё кто? — Тоже актер «Импровизации». Высокий ушастенький парень. Добрая половина женского населения России сходит по нему с ума. Большинство — девочки лет двенадцати. — Подожди. По договору? Для чего? — Для пиара. — Почему не с Арсением? — Возможно, потому что Антон моложе, — Аня пожала плечами. — Его любят большинство девушек. — Своеобразный пиар… — Возможно. — Ты должна пойти там к своим главным и сказать, чтобы тебя пропиарили с помощью Попова. И польза, и любовь, и вообще очень удобно. — Ты издеваешься? Договор на полгода. Его уже заключили, я не могу просто прийти и сказать: «Слушай, Слав! Я тут подумала, что для пиара мне нужен не Антон, а Арсений!» — Чисто теоретически… — Нееет. И слушать не хочу. Я тебя знаю, теорией это не закончится, — Маша хихикнула. — Ты сможешь мне пообещать поговорить с… Славой… (?) — Маша и понятия не имела, что это за «Слава». А Аня имела ввиду Дусмухаметова. — Нет, — Аня как-то слишком непринужденно и резко это сказала. Ложится спать с таким своеобразным настроением от этого разговора не хотелось, поэтому девушки сразу нашли другую тему, которая, впоследствии, сопровождалась звонким смехом. Маша долго не спать не смогла, поэтому уснула буквально через сорок минут их болтовни. А Аня, наоборот, не хотела спать ни минуты, поэтому встала с кровати и вышла из комнаты. Накидывая пуховик, она жалела, что не курит, так бы сейчас, стоя на балконе, она бы курила какую-нибудь гадкую дешёвую сигарету, купленную наспех перед полетом, и ее образ был бы более драматичным. Но, дав обет ЗОЖника, она не курит, поэтому Аня стоит в теплых носочках, лёгкой ночнушке и пуховике и просто смотрит в даль города. Большая луна, свет огней города и редкие звёзды, которые сложно увидеть в центре. Аня наблюдает за приятной тишиной внизу, выпуская клубы пара. Центр культурной столицы России, а балконы у дома — открытые, что удивительно, но придает какой-то свой временной отпечаток. На улице холодно, и Аня уже почти вся трясется от мороза, пробегающего по коже, но в квартиру обратно не заходит. — Есть город на земле прекрасный. Не Рим, не Прага, не Нью-Йорк… Санкт Петербург блистает краской В слепящем свете фонарей. Дворцы, мосты и переправы Да купола монастырей, Осенней позднею прохладой Объяты в омуте ночей… Знакомый голос сначала радует и успокаивает Анюту, а потом пугает. Да так, что она чуть не визжит. А в мыслях Арсения и не было цели «Напугать Аню». Он тоже хотел проветриться сам и проветрить мысли. Просто, увидев знакомый пуховичок, он решил сделать необычный выход на балкон. И, судя по реакции девушки, у него это получилось. — Не знала, что петербуржцы выходят на балкон, читая стихи. Удобное, однако, для них стечение обстоятельств: и балконы рядом, буквально, меньше двух метров, и собеседник приятный есть, и подышать морозным воздухом можно. — А я не знал, что петербурженки не спят до шести утра, — Аня улыбнулась и опять посмотрела в даль ночного утреннего города. — Тебе бы сигарету между пальцев, и прямо героиня какой-нибудь драмы, — Арсений опёрся на перила балкона и посмотрел на улыбающийся профиль девушки. — Почему ты не спишь? — Звезды проснулись! И я проснулась! — тихо и восхищённо сказала Аня, всматриваясь в чистое небо. Глаза Арсения следили за каждым ее движением. Их лица освещала лишь луна, да свет снизу, от ночного города. Однако, каждая эмоция и каждая мельчайшая чёрточка лица была прекрасно видна. Поэтому несложно было увидеть на их лицах радость встречи, восхищение ночным городом и озадаченность, нотки грусти никто не отменял. Также как и холодный пронизывающий питерский ветер. — Ты замёрзла… Аня, известная в кругу друзей, как вечно мерзнущий человек, добровольно вышла на балкон в одном пуховике, который еле прикрывает колени. А фраза Арсения, то ли вопрос, то ли утверждение, заставила девушку посмотреть на Арсения. Ооо! Этот молодой человек сейчас находится в пижамных штанах, носках и в куртке, накинутой на голый торс. Ну, как никак в квартире было даже душно. — «Мёрзнуть» скоро станет моей второй профессией. Ну, а ты… застегнись хотя бы, я не знаю… Ну Арсений Сергеевич, ну не на морозе блистать своим прекрасным телом. — А твоя полупрозрачная ночнушка, ничего так… Анна Дмитриевна! До конца, пожалуйста, застёгивайтесь! Оголила она тут свои ключицы. — Нравится? — Не было бы куртки, больше бы нравилась, — Арсений пожимает плечами, убирая руки в карманы и рассматривая девушку, он ждёт ее реакции. — Ну… это только дома, — теперь Аня пожимает плечами, пряча руки в карманах. — Тогда, я готов пригласить тебя выпить со мной чашечку чая, прямо сейчас. — Я не пью чай в гостях, — Аня улыбается, рассматривая синие глаза Попова, полные какой-то решительности. — А я пью, — Арсений пожал плечами, все не отрывая глаз от лица Анюты. — И… — Иди на лестничную площадку. Сейчас, — слишком решительно сказал Арсений и зашёл в свою квартиру. Глубокий вдох холодного воздуха дошел прямо до лёгких. Выдох сопроводился большим количеством пара. Да, она определенно хочет. С этой мыслью она зашла обратно в квртиру и стремительно пошла к выходу из нее. Но чего именно Аня хочет — она не знала. То ли самого Арсения, то ли… А других вариантов и нет. Самого Арсения. Этого чёрта, с глазами цвета ясного неба, с шикарной улыбкой, от которой падают все девушки страны, если не мира. Сейчас в голове девушки даже не прокрадывается вопрос «А правильно ли я делаю?» Она лишь знает, что ни ей, ни ему хуже от этого не будет. По крайней мере, сейчас. Трясущиеся руки плохо справляются с замком. Аня ещё раз поворачивает замок, нажимает на ручку двери, толкает ее, и та наконец поддается. Нечаева чуть не падает, от слишком сильно открывшейся двери, но сильные мужские руки не дают ей встретиться с полом. Одной рукой Арсений продолжил придерживать Аню, а другой закрыл дверь. — Чаю? — тихо спросила Аня, выпрямляясь. — Тебя… — моментально ответил Арсений и впился в желанные губы девушки. Аня не могла устоять, он проникал языком глубже, а она сдавалась и полностью отдавалась ему. Все его движения аккуратные, но максимально уверенные и властные. Вот в кого Аня по-настоящему влюбилась. Все те чувства, действия, по отношению к Антону… Они все равно были неправильными, ненастоящими. Как и у Антона к ней. А здесь… Здесь все на чувствах, на эмоциях, которые по-настоящему живые. Сколько блаженства испытывает Арсений во время поцелуя, сколько удовольствия, восторга и счастья. Наслаждение друг другом накрывает их с головой, но им до сих пор мало друг друга. Поэтому Арсений, не прерывая поцелуя, двигается в сторону лифта и вызывает его. Коробка быстро приезжает на нужный этаж и распахивает свои двери для влюбленных. Попов, все также, не отлипая от губ девушки, заводит ее в лифт. — Что ты делаешь? — пытается сказать Аня, но Арсений вновь затыкает ее поцелуем, нажимая на кнопочку «один» в лифте. Попов страстно прижимает Нечаеву к зеркальной стене подъемника. Он начинает беспорядочно целовать ее лицо, шею, оставляя алые пятна. Сдерживать стоны наслаждения Ане все сложнее. Лифт открыл свои двери на первом этаже, и Арсений отлип от девушки, он взял ее за руку и вывел из подъезда. Как удачно, что Аня решила надеть обувь… Он шел быстро, девушка еле поспевала за ним, не зная, куда он ее ведёт. Аня чуть поджимает губы в улыбке: они горят от страстных поцелуев. Насчёт шеи она вообще молчит, она просто пылает кажется, там один большой засос, размером с шею Попов остановился перед машиной, выключил сигнализацию и открыл перед Аней дверь. — Садись, — представьте нежный, но приказной тон. А теперь голосом Арсения. Невозможно? А вот Попов смог так сказать. Поэтому Нечаевой ничего не оставалось, как послушаться мужчину. В машине оказалось прохладно, поэтому Анюта застегнула пуховик до конца, пока Арсений обходил машину и садился в нее. — Пристегнись, — Арсений завел машину и вырулил со двора. — Скажешь куда мы едем — пристегнусь, — Аня играла с Арсением. В ее глазах плясал огонек. А в глазах Арсения плясал сам Аид, так что планы Попова доехать до гостиницы стремительно разрушаются. — Будь добра, пристегнись. Самообладание, Арс. Самообладание. Да, под этим чертовым пуховиком полупрозрачная ночнушка, но это же не значит, что на бедную девчушку, попавшую в плен твоих глаз, надо «нападать» прямо в машине. Спокойно. Осталась, буквально, какая-то пара кварталов. Надо отдать должное Ане, она всё-таки пристегнулась. Сосредоточенный на дороге Арсений нравился ей ничуть не меньше, чем когда он ее страстно прижимал к стене всем своим телом, уверенно целуя, заставляя ее почти в голос стонать от удовольствия целовал. *** — У тебя когда-нибудь было романтическое утро или завтрак? — Арсений пропустил Аню в свой номер. — Ахах! Что? — Аня, улыбаясь, смотрит на мужчину. Они не раздеваются, потому что оба одеты слегка. — Ну знаешь, есть романтические вечера, а так как сейчас почти половина седьмого утра, сложно будет устроить романтический ужин. Так что насчёт завтрака? Со свечами, яичницей и тюбиком зубной пасты? — Боюсь, для романтического завтрака я одета слишком по-вечернему. — Тебе дать мою футболку? — Может… — Или же… Я готов пригласить тебя на обычную чашечку чая, — Арсений показал одну из своих самых обворожительных улыбок, медленно подходя к девушке. — Если я в твоём номере, считается ли, что я в гостях? — Сейчас, как никогда лучше, подойдёт выражение «Чувствуй себя, как дома»… — совсем тихо сказал Попов, но каждое слово Аня прекрасно слышала, потому что он почти прижимал ее к стене своим телом. — А ты чувствуешь здесь себя, как дома? — у девушки сбилось дыхание, она медленно подняла глаза и из-под ресниц посмотрела в потемневшие глаза Попова. Он красив. Чертовски. — Даже немного лучше. Ждать больше нет сил. Арсений опять все начинает первый: первый трепетно касается ее губ, первый углубляет, и до того страстный, поцелуй, первый начинает снимать с нее верхнюю одежду. Потому что нет сил ждать. Реакции девушки на действия Арсения моментальны. Будто и не он вовсе начинает, а они вместе договорились насчёт всех действий и в голове, каждый, отсчитывают нужное количество секунд до перехода на следующий «этап». Когда Арсений остался только в штанах, он отстранился от девушки и посмотрел на нее: короткая кружевная ночнушка, сшитая, будто, специально под ее тонкую фигурку, красиво облегала ее тело. Губы алые и припухлые, от длительного поцелуя. Такие же алые отпечатки его действий на ее шее, ключицах. Немного небрежная прическа и ноль макияжа на лице. Без грима, без масок ещё немного и без одежды они сейчас друг перед другом. Настоящие, какие есть: немного нелепые, но до безумия красивые, с родинками, царапинами, шрамиками, но все равно желанные и любимые. — Нельзя тебе быть такой красивой, — губы Арсения прошептали эти слова, обжигая дыханием ухо девушки. Реакции Нечаевой максимально замедленны, потому что все ее мысли лишь о длинных пальцах, находящихся на ее талии. Она понятия не имела, что делать, что отвечать. И она его поцеловала. Про такой поцелуй он никогда бы не смог рассказать вслух. Этот поцелуй ему доказал, что до той поры он вообще не знал, что такое счастье.