***
Всю дорогу мужчина целовал девушку со всей ему возможной нежностью. Ни одного вопроса он не задал, потому что по глазам понял, что желания, настроения и возможности разговаривать, отвечать на его нудные вопросы, у девушки просто нет. Так они молча и доехали. Он лишь целовал и гладил ее по голове. Он так и не увидел ни одной выкатившейся слезинки из ее глаз. Мужчина привёз ее к себе домой. За очень короткое время Алена собрала все свои вещи, вещи дочери и уехала с ребенком в другой город. Поэтому сейчас его квартира была пуста. Настолько, что присутствовало полное ощущение о ее заброшенности. Ни одной вещи, намекающей на присутствие, некогда личной жизни этого дома и его хозяев. Только одинокая кружка в раковине могла создать какое-то ощущение существования здесь человека. Аня долго не решалась снять обувь и пройти. За стеной живёт ее сестра, и девушка не раз привела этот аргумент, чтобы не предоставлять Арсению столько хлопот и уйти. Но тот сам снял с Ани куртку и обувь, ворча, что она опять ходила без шапки, и за руку провел в гостиную. Попов посадил девушку на диван, а сам сел перед ней на колени, пытаясь заглянуть в ее синие глаза. Он взял ее холодные ладошки в свои теплые руки. — Будешь чай? — она ничего не ответила, лишь швыркнула носиком. Ее глаза смотрели на руки Арсения, которые крепко сжимали ее ладони. Он поцеловал ее в пальчик и встал. — Я сейчас сделаю чай и вернусь, — перед уходом на кухню, он поцеловал ее в макушку. Он был нежен с ней, как никто и никогда. В ее душе было полное чувство пустоты. В Перми она несколько раз встретилась со своим отцом. А потом и с Серёжей. Сказать, что эти встречи не увенчались даже малейшим успехом, очередной раз нагло соврать. — Я принес чай. Какой ты пьешь? — мужчина неожиданно появился в комнате и уже поставил на столик перед диваном две большие кружки, из которых шел пар. — Черный. — Держи, — Попов протянул девушке горячий напиток, присаживаясь на кресло. Чай приятно пах ягодами и, не менее приятно, обжигал, чуть простуженное, горло девушки. Каждый глоток черного чая будто лечил ее, расслаблял. Она наконец вздохнула с облегчением. Попов сразу заметил то, что чай снял некое напряжение у Анюты: ее плечи опустились, глаза немного прикрылись, мышцы около рта расслабились и теперь губы были сомкнуты в виде лёгкой, еле заметной, полуулыбке.***
— Арс, расплети мои волосы, пожалуйста, — девушка лежала на диване и только голова была на коленях мужчины. До ее слов он просто водил своей рукой по ее голове, иногда поглаживая плечи. Сейчас же, он трепетно снимает резинки с ее волос и начинает завораживающие действия. Арсений нежно касался ее шелковых волос и аккуратно распутывал волосы своими длинными пальцами. Он осторожно перебирал длинные волосы, накручивая на палец и совсем легонько оттягивая их. Его массажные действия повлияли лучше, чем любое успокоительное, а нежный и приятный тембр его голоса убаюкал девушку. — Когда устанешь от тоски, и дыма сигарет под утро, А шепот смс-строки не обернется словом мудрым, Звони… Мой номер в пальцах — нервной дрожью пусть даже вспомнить невозможно Но все равно звони… Когда слова, летящие в тебя Утратят смысл и вес, и даже, Все то, что снова криком скажут или бесцельно протрубят… Звони, Я знаю, что в твоем пространстве привычно-дымном постоянстве, Где близкие всегда — они, в кругу бессмысленной возни. Звони… Когда утонешь в мудрости советов, Но не найдешь опять ответов, врагов смешаешь, ночи, дни Зво… ни… Арсений запнулся из-за громкого звонка его телефона, где-то в глубине его куртки. Девушка, конечно же, вышла из дрёмы и приподнялась, чтобы мужчина мог встать. Перед тем, как уйти за телефоном, Арсений положил под голову Анюты подушку с кресла и мягко поцеловал в щеку. Если бы не громкая айфоновская мелодия, Попов остался бы и продолжил любоваться комочком на диване. Его разговор был тихим и ёмким. Односложные «да/нет/занят» не дали бы возможности понять о чем был разговор. По какой-то немного новой, иной нотке в интонации мужчины было понятно, что звонок его не слишком радует. Но Аня и этого не заметила — она заснула. Вот так, на диване, в джинсах и кофте, без одеяла или пледа, при свете, в гостиной коллеги. После трёх минутного «пустого» разговора, Арсений ушел на кухню, выпить прохладной воды и там же чуть умыться. Его голова начала раскалываться, как только он встал сегодняшним утром, опять поспав меньше трёх часов. На завтрак половина кружки горького и холодного кофе, на обед стакан воды, таблетка и духовная пища: изучение материалов по корпоративу. Даже в законные десять дней выходных, он умудрился найти себе работу с бумажками, от которых голова заболела в несколько раз сильнее. Таблетки не помогли, а пробка до аэропорта вечером все только усугубила. Но, когда он увидел высокую тонкую фигурку, вертящуюся на месте и разглядывающую каждого мужчину, он улыбнулся, а вся головная боль и суматоха дня ушли на двадцать девятый план. Через весь город он ехал сюда, чтобы наконец увидеть эти две веселые растрепавшиеся косички, вдохнуть аромат духов «туфелька», к которым успел привыкнуть за несколько дней, и, наконец, обнять человечка, которому, когда-то, так банально предлагал чай без чая, хотя сегодня вечером, под его взглядом, не замечая ничего, она пила этот горячий напиток с удовольствием, которое сложно описать, и казалась более обнаженной и уязвимой с чашкой в руках, чем с ним в кровати.