И опять города, поездки, концерты, перелёты, выезды, чемоданы, сборы, крики и споры из-за паспортов, сон в самых неудобных позах, мешки под глазами, постоянное укачивание, недомогание и то, ради чего это все — похвала и громкий смех зрителей из зала.
Вся команда шоу так или иначе знала об отношениях Арса и Ани и были скорее рады за них. Для зрителей основной темой для обсуждений была, либо одна Аня, либо очередной «проёб Артонов».
Позади 23 города и столько же концертов. Впереди ещё 20 городов и 22 концерта. Кажется, можно было сойти с ума за это время, но сдаваться рано.
Арсений продолжал красиво ухаживать, приглашая Аню то в кино, то в кафе, то на экскурсию. Каждый раз придумывал что-то, из-за чего обычное свидание становилось незабываемым всплеском эмоций. Однако, их проявление чувст очень редко кто-либо видел, даже друзья-коллеги. Некоторые только
слышали об их отношениях и наблюдали за их взглядами: «розовые сопли приятны только влюблённым».
Но, несмотря на это, Стас часто тихо спрашивал только у Ани, когда им бронировать номер новобрачных, но девушка только смеялась, отмахивалась и краснела.
Каждый из команды сумел как-то безобидно подколоть парочку и большинство либо умилялись, либо шутили и не обращали внимания, а Шаст… Аня видела, что он будто отдалился, стал чаще уходить курить, отвечал односложно. Девушка совсем не понимала этой ситуации, но лезть боялась — дело может вообще не её касается, а Иры…
— Час переться в поезде, а потом ещё в самолёте жопу просижтвать 8 часов… — Серёжа ворчал о грядущем перелёте. Из Твери в Читу прямых рейсов нет, поэтому пришлось нехитрым способом изменить маршрут: поездом до Москвы, а оттуда утром на самолёт.
— Зато ночь нормально поспим, в кроватях.
— Да, даже не в отеле, хоть на ночь домой сгонять, — с одной стороны, Димку очень радовала перспектива увидеть семью, провести с ними вечер, наконец, встретится, с другой — опять от них уезжать. Все семейные из команды поняли его слова, полные какого-то горя и радости одновременно.
Ребята готовились к прогону и разминке на сцене. Каждый успел запостить историю, сфоткаться, что-то кому-то куда-то написать, переодеться, подключить микрофоны и выйти на сцену. Аня же успела только поесть и осмыслить их путь до Читы.
Стас ворчал, что опять она дольше всех, Оксана помогала прицеплять петличку, сама Аня себя виноватой не посчитала, потому что для хорошего обеда тоже надо выделять время.
***
— Спа-си-бо-о-о!!!
Громко-громко, на весь зал, хором импровизаторы и Шеминов поблагодарили зрителей за концерт и сбежали за кулисы, выключая свои микрофоны. Их ещё ждёт небольшая встреча с фанатами, но есть пара минут передохнуть, в которые Стас, обычно, успевает сказать минусы и похвалить за мероприятие. Но в этот раз даже он обессиленно упал в кресло — на сцене все выложились по полной и устали.
— Давайте, ребята, пара минут и на сцену. Не заставим их ждать, закончим раньше и не будем бежать на поезд, — Оксана заботливо убирала и передавала вещи коллегам. Ее нежно-строгого голоса нельзя было не послушаться, и все опять зашевелились, проворачивая в голове, как мантру, «скоро буду дома». Хотя перспектива всего лишь
одной ночи в родной кровати не очень то радовала.
Шум, разговоры, толпа, вспышки, тихий и громкий девчачий визг, шуршание пакетов и оберток, щелчки камер — встречи с фанатами всегда проходят с этим парадом звуков.
— Аня, это вам!
Девушка, лет двадцати, отвлекла Нечаеву от
Арса всей этой фан атмосферы, и вручила красивый пакет. Позади стояла ещё одна девушка, они обе стояли, улыбаясь.
— Ой… Спасибо большое!
— Мы пока знаем о вас очень мало, но вы уже становитесь частью этой большой семьи, так что мы хотели вас порадовать.
— Надо же… Спасибо вам огромное. Мне очень приятно.
— Парни раньше тоже с такими же горящими глазами смотрели на каждый подарок, — Аня подняла глаза на девушек, они задумались, видимо, вспоминая их первые концерты, подарки парням, они сказали это искренне, но не желая никого обидеть. Вторая тут же очнулась и осеклась.
— Они и сейчас очень рады разным подаркам, просто, подобрать что-то новое для них сложнее и, присытились что-ли, немного уже… — Аня поняла, что девушки имеют ввиду и улыбнулась.
— В любом случае и мне, и им о-очень приятно ваше внимание, и что вы не забываете про нас.
Девушки обняли и сфотографировались с Нечаевой, а позже, с остальными импровизаторами.
Ни один фанат сегодня не остался без фото или автографа. Все прошло легко и быстрее, чем ожидалось, поэтому команда даже успела вкусно поужинать в кафе, прежде чем бежать на вокзал почти что
за поездом.
Полтора часа тряски в полудреме, и все уже стояли с сумками у выхода из вокзала в Москве. Сама дорога прошла без приключений: Аня дремала на плече Арса, он, в свою очередь, залипал в телефоне, поглаживая её по ноге.
Серёжа сразу бухнулся на одну из полок, не разбираясь, чья она и, то-ли спал, то-ли тоже что-то делал в телефоне.
Дима все выходил в коридор, чтобы поговорить с Катей. Не смотря на позднее время, она его ждала, если бы не дети, которые уже давно были уложены спать, она приехала бы на вокзал, встретить мужа. Но Позов очень любит свою жену, поэтому настоял, чтобы она никуда не ездила и была дома, заставить её лечь поспать у него, увы, не получилось.
Шаст успел попить чай, полежать, поесть, поиграть в телефон и послушать музыку, возможно, это было в другом порядке, суть в том, что Антон очень быстро переключался на новое дело.
Оксана, Стас и Крап что-то иногда обсуждали, но в основном Шеминов резал и просматривал отснятый материал, советуясь с коллегой, а девушка спала с музыкой в ушах.
— Завтра все встречаемся в Домодедово в 9 утра. Паспорт не забываем, — Оксана выразительно посмотрела на одного молодого человека, — берём все важные вещи и не опаздываем. Кто не ответит мне завтра утром на звонок, будет казнён через повешение.
— А можно на кол? — Арс с Аней одновременно задали один вопрос, не ожидая этого друг от друга. Оксана ошарашено посмотрела на пару, подбирая слова, но Поз оказался быстрее.
— Не, ну Анька то понятно, её вообще только сжигать. Но ты Арс? Прими свою смерть достойно, тебе лишь бы сесть на что-то, — все рассмеялись, не воспринимая слова всерьёз.
Распрощавшись все разъехались по домам. Арс предложил Ане переночевать с ним, тем более что от аренды квартиры на время тура он не отказывался, но девушка не согласилась, предложив свою квартиру, учитывая эти же обстоятельства, но ещё с бонусом присутствия элементарной еды. Как это не было соблазнительно и желанно для девушки
вино, сыр, свечи, все, что надо для ее банального романтического вечера у неё дома, Арсений все же переманил её в свою квартиру тем, что… А Аня даже не смогла понять чем, он просто что-то говорил, а девушка смотрела, улыбаясь дурочкой, и кивала, потом села с ним в машину, а дальше, через магазин, он привёз её к себе. Магия или полное отсутствие мозгов и внимательности у влюблённого человека…
— Я бы приготовил что-то очень вкусное, но мне не хочется стоять на кухне одному, да я и не особо умею…
Арсений поставил на чайный столик две тарелки. На одной лежал разный сыр, аккуратно нарезанный, а на другой — горячие бутерброды. Мужчина ушёл и тут же вернулся с двумя бокалами и белым вином. Потом опять убежал и прибежал с чашкой фруктов. Собираясь уйти ещё раз, Аня его остановила.
— Хватит носиться туда-сюда. Сядь уже и налей вина.
— Я же за свечами. У нас будет настоящий романтик.
Аня удивлённо посмотрела на уходящего мужчину:
скорее всего я слишком банальна в своих желаниях, типичный набор «романтический вечер».
Девушка посмотрела на столик и прочувствовала эту атмосферу. Ей не хватало пледа, музыки и Арсения рядом, который уже бежал в гостиную зажигать свечи.
Когда мужчина закончил, он, наконец, сел рядом с Аней на диван и сгреб её в охапку. Нечаева, вдруг, почувствовала, как вся та усталость и напряжённость всего дня испарилась, исчезла, растворилась в его объятиях. Нигде более защищённой ей не быть.
— Арс… — девушка рисовала пальцем узор на его рубашке.
— М? — он смотрел куда-то вдаль, опустив голову в её волосы. Ох уж этот аромат…
— Мне надо тебе сказать… Кажется, я слишком сильно и безвозвратно полюбила тебя…
Движения Арсения были медленным, плавными и до безумия нежными. В кончиках пальцев кололо от приятных ощущений, прикосновений. Он чувственно целовал губы напротив.
— Ты бы знала, насколько твоя безвозвратная, любовь взаимна…
Он прикоснулся носом и любом с девушкой, держа её шею и лицо своими большими руками. Их глаза закрыты, дыхание ровное, но сердце колотится с фантастической скоростью, на которую способны только любящие сердца.
Он опять целовал её. В этот раз беспорядочно, тепло и мягко, в разброс, оставляя явные следы своего присутствия в её личной, интимной жизни.
Не хотелось пошлости и вульгарности, хотелось ванильного подросткового вечера, когда вы беспрерывно целуетесь и совсем не смотрите фильм.
***
Сделать все, чтобы тело весь день ныло — выполнено!
Аня с Арсом очень неудачно, для своих, уже далеко не подростковых, тел, уснули на не разобранном диване, друг на друге под утро.
Затекшие руки и ноги не слушались, голова чуть гудела, шея болела — это не то состояние, в котором хотелось бы еще и в самолёте сидеть 8 часов. Но, когда дело касается обещаний Оксаны, будь то «мы обязательно сходим погулять» или «я закатаю вас асфальт, если вы опаздаете», становится понятно, что лучше перетерпеть дорогу.
***
В аэропорту было много людей и очень шумно, но, занятый ими уголок, был отдален, здесь было не так много гула.
Мало, кто из импровизаторов выспался сегодня ночью. Кто-то из-за мыслей, кто-то из-за разговоров, кто-то по другим причинам, разницы нет, итог один — у всех слипались глаза и слегка болела голова.
Аня потянулась и встала.
— Я за кофе. Кто-нибудь ещё будет?
— Я, — не отрываясь от телефона Шаст поднял руку, а потом широко зевнул. — Ой… Я на карту кину.
— Ладно, — девушка посмотрела на остальных, кто-то отрицательно качал головой, кто-то не отреагировал, и ушла за бодрящими напитками.
Парни лениво зашевелились, меняя позу, с уже затекшими конечностиями. Уголок аэропорта, который заняли импровизаторы, больше похож на
творческий беспорядок склад вещей или почти помойку — сумки, шарфы, шапки, какие-то бумаги, стаканчики, коробки из-под еды, провода и модная мешковатая верхняя одежда, чем не команда лучших селебрити бомжей Москвы?
Матвиенко встал, решив немного размяться. Никто не обратил внимания, хотя при желании могли бы пошутить про его попытку похудения. Он начал трясти ноги и чуть прыгать с характерным звоном монеток и ключей в его карманах.
— Опа-а… Анькин паспорт… — когда он перестал прыгать и повернулся лицом к своему месту увидел, что на стуле, где сидела Аня, остался её паспорт. Его легко было узнать по очередной новой обложке, которую Нечаева меняла чуть ли не в каждом городе, потому что любила их покупать и собирать.
— Уверен ей продадут кофе без него, — Арсений следил за тем, как
его девушка уже заказывает кофе для себя и Шастуна. Арс не понимал, почему внимание девушки к Антону и обратное вызывают в нем очень резкие и странные, не свойственны ему, чувства, но не поддавался им и просто из раза в раз любовался этой точеной фигуркой.
Сережа саркастично проследил за влюбленным взглядом друга и хмыкнул. Взяв документ и проворачивая его в руках, Матвиенко придумывал колкую шутейку в адрес Арса.
Когда девушка забрала заказ и пошла обратно к команде, Серёжа решил по-доброму подшутить над другом, выбрав идеальное время, чтобы на его слова и реакцию Попова успела подойти Аня.
— Че, Арс, — Серёга начал листать чужой паспорт, прекрасно, зная, что это не сильно культурно, но они все друзья, шутка безобидна, — Скоро графа «семейное положение» в паспорте Аньки будет занята? — Он нашёл нужную страницу, но его не все устроило. — А, ой, или… Блять…
Девушка подошла к команде, довольно вдыхая аромат напитка и не скрывая улыбки. Не обратив внимания на движения в стороне её места, Арса, она передала Шастуну его кофе, разглядывая его довольное и благодарное лицо и пританцовывая от хорошего настроения и предвкушения, в сумке, вроде, как раз завалялась шоколадка — для полного счастья не хватает объятий Арса. Кстати о нем, он встал рядом с Серёжей и рассматривал её паспорт.
— В чем дело? — Аня чуть нахмурила брови, потому что её вещь была взята без спрса и лица парней совсем не горели умилением от новой обложки, а, наоборот, были строги и недовольны.
— Аня. Ты… замужем? — интонация полная шока, непонимания, холода.
Сердце пропускает удар.
Попов выпрямился, держа в руках документ, и посмотрел девушке прямо в глаза. Взгляд излучал мольбу об объяснении и наростающий гнев.
Два удара.
Своим вопросом мужчина сумел привлечь внимание всех в этом углу. Они медленно посмотрели на Арса, на паспорт, на девушку.
У Ани заметно затряслись руки. По телу пробежали мурашки и обдало невероятным холодом. Глаза забегали, не зная, где найти помощи. Тупик. Никто не видел в ней друга, хорошего,
честного человека.
Она молчала. Каждый ждал её ответа. Шум аэропорта будто стих. Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди, пропуская удары и заставляя пульс скакать.
Она бледнела и красела, давление подскочило, заглушая звенящую тишину и подкашивая ноги.
— Я могу объяснить…
Слова давались ещё хуже, чем возможность стоять ровно. Голова кружилась. Хоть один неправильный шаг и снова собирать жизнь, сердце. Но теперь не только ей.
— Ты. Замужем?
Грубо. Холодно. Страшно. Он сам не ожидал от себя такого. Он не хотел быть таким. Но все те эмоции, что сдерживадись в последнее время выливается в гневе и только на неё.
— Да…
Слез нет. Как и осознания. Это будто ужасный сон, который должен закончиться. Она смотрит куда-то вниз, в сторону, не смея заглянуть в его глаза. Синие глаза, которые, казалось, никогда нельзя было увидеть
такими, они источали злость, безумие, безысходность. Он молился всем богам, чтобы это не было правдой: он не простит ни себя, ни её.
Объявляется начало посадки на рейс Москва — Чита…
— Объяснишься перед мужем.
Он впечатал паспорт в ее грудь, схватил свои вещи и ушёл. Остальные, будучи до сих пор в шоке, сидели ещё пару секунд. Потом начали быстро копошиться, собираться, не произнося ни слова, и ушли, вслед за Арсом.
Никто не остановился, не посмотрел ей в глаза, не помог, не сказал, что делать.
Они ушли за ним.
Оно и понятно, он им всем давний друг, приятель, а Аня кто?.. Человек-раздор, катастрофа, принесший в жизни каждого жуткие изменения, неудобства, эмоциональную нестабильность. Ничего хорошего от неё нет. Теперь даже воспоминаний.
Девушка так и стояла на своём месте. С паспортом и кофе в руках. Что делать сейчас? Уехать домой? Не ехать в тур дальше? Никто и не будет против, но в неё вбухано столько денег. Что сейчас не сделай, все будет ошибкой. А это происходит сейчас из-за той, что была в 18 лет.
Дура!
Хотелось злиться. Бить ногами. Кричать. Рыдать. Вернуть Арса, их всех, рассказать правду, объяснить. Но уже поздно. Кто её будет слушать… Она же соврала, не сказала, обманула, подставила.
Идиотка!
Пустота внутри сжирала все, не оставляя человеческих чувств.
Кофе в мусор, сумку в руки, пуховик, злосчатный паспорт и билет. Всё на диком автомате, голова не работает, никакие эмоции ею не управляют. Мышцы ведут её на посадку и к верной гибели. Сдержать дрожь не получается, как и убрать убийственно спокойное выражение лица.
Бог знал, что я так проебусь?!
Её место отдельно от всех. Чудо, удача или наказание?
Спать — оптимальный вариант на время перелёта, хоть и слишком зверский, варварский, по отношению к Арсению, ребятам. Но страдать от самобичевания и собственных мыслей не хотелось, как и ловить на себе их презирающие взгляды
Аня пока не поймала ни одного, она не знала, как на неё посмотрят, да и не хотела знать.
Снотворное, маска, плед. Со стороны покажется, что ей наплевать, но пока мысли не затуманены сном, голова гудит, желая разогнаться и выпрыгнуть в иллюминатор, вместе с телом.
Дурная голова ногам покоя не даёт…
Казалось, таблетки не действуют вечность, а её спину проживают взгляды ненависти. Она лежит лицом к стене, почти не дышит, тело трясётся, голова просто разрывается от только что случившейся истории.
Я только подумала, что моя жизнь наладилась, «зализала» старые раны, нашла мужчину, с которым мне, действительно, хорошо, успокоилась, призналась в чувствах! Но ему опять надо убить мою жизнь!
Постепенно тело ослабло, все мысли ушли, оставляя мозг обрабатывать информацию в форме сна.
Pov от лица Антона.
Ебааааать…
Арсений чуть ли не толкнул Аню в грудь, резко собрал вещи и быстро ушёл на посадку. Если бы я был когда-то в таких ситуациях, я бы знал, что делать, но при мне ещё ни разу не выясняли отношения с
такими проблемами. Я не знал, что подумать, к кому идти, все начали собираться и уходить, а мои глаза бегают от Ани до любого предмета и обратно. Я тоже медленно встаю и что-то делаю. В руках так и держу стаканчик с кофе, ни глотка не успел отпить. Никто на Нечаеву даже не смотрит, не то, что не говорят с ней. Поддаваясь стадному чувству, я беру свою сумку и ухожу с ребятами, пропустив взгляд Ани, молящий о помощи. Я был бы рад помочь, честно, если бы вообще понял, что произошло. Моя жизнь уже приняла кучу оборотов и мне сложно понять, где фальшь, где жизнь. Арсений достаточно хороший актёр, как и Аня, откуда мне знать, что это не какой-то очередной контракт, тем более, отметки в паспорте я не видел. Хотя такой страх и неоднозначный гнев вряд-ли можно сыграть… Но выносить такой скандал на всеобщее обозрение?.. Защитная реакция? Или нас опять всех наебывают?
В самолёте нас приветливо встретили стюардессы. По лицам и атмосфере нашей команды можно было сразу сказать, что что-то случилось. Арсений недовольно ерзал на своём месте. В моей голове отсутвовали слова поддержки или что-то на подобии их, были только вопросы.
— У неё стоит штамп?
— Да, — он холодно ответил с безразличием в голосе.
— Какова вероятность, что она просто не заплатила госпошлину и не поставила штамп о разводе?
— Тебе интересно — ты с ней и разговаривай.
— У неё явно было объяснение всему этому. Её надо было выслушать.
— Иди, блять, и сам слушай её ебучие объяснения. Мне по хую, почему этот штамп там стоит, — Арсений говорил достаточно тихо и, действительно, безразлично, а внутри меня закипало что-то в роде злости… на него…
— Вы, блять, только что чуть ли не сосались, а щас ты мне говоришь, что тебе похуй? А чувства? Тоже поебать?
— Шаст, я бы не хотел портить щас ещё и с тобой отношения. Иди на свое место и, если ты так хочешь, обдумай ситуацию: она не сказала ни мне, ни тебе, что замужем, но при этом с нами обоими успела переспать. И не забывай, про, не сказанный контракт, и то, зачем же она, все-таки, ездила в Пермь.
Арс отвернулся от меня, включив музыку через наушники. Я ушёл на свое место, глазами рассматривая самолёт — Ани не было.
Мысли, слова Арса, застряли в моей голове. Он имеет абсолютное право думать о ней так, как считает, но я же могу быть другого мнения?..
Позов тактично не упоминал Аню при разговоре со мной. Остальные ребята были дальше, Нечаеву я так и не увидел.
Ну и заварила она каши, со своим приходом…
Самолёт удачно сел где-то в Чите. Мы удивительно быстро получили багаж и вышли на улицу, наш автобус уже ждал. Жутко хотелось курить и узнать, где же все-таки Нечаева. По обеспокоенным глазам Стаса и Оксаны было понятно, что им тоже интересно.
— Блять, мы можем уже поехать?! — Арсений уже несколько раз зашёл и вышел из мини автобуса.
— Ты здесь видешь Нечаеву? Я тоже нет, ждем её, — Стас в очередной раз поднёс телефон к уху, но быстро опустил его обратно, тихо ругаясь.
Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа.
Попов закатил глаза и всем своим видом показал недовольство.
— Из-за вашей
личной ссоры, мы всё ещё все остаёмся коллегами и командой. Надо подождать.
Слова вышли из моего рта, как обычно, быстрее, чем получилось подумать. Но осознав сказанное и увидев одобряющие лица друзей, понял, что не ерунду смолол.
— Я один хотел бы отдохнуть после полёта? Помыться, полежать в кровати, поесть, может, вкусно? — Арсений обвел каждого глазами: все были с ним согласны, даже я, что уж там.
Так и не дождавшись ответа от девушки, мы все сели и поехали в отель. Я увидел, как Стас и Окс что-то постоянно писали и продолжали ей звонить. Я бы тоже позвонил ей, если бы в этом был хоть единый шанс на ответ.
***
В течение дня я узнавал на ресепшене
что было бесполезно, потому что «Мы сохраняем конфедициальность наших гостей»… и у Стаса про Аню
который сказал её забронированный номер и про, по-прежнему полное, отсутствие её в сети. Хрен знает зачем и почему, но я волновался за эту мелкую занозу.
— Извините! Вы не могли бы открыть мне номер 113? Туда должна была заселиться моя подруга…
Уборшица на этаже странно посмотрела на меня, оценивая мои слова.
— Вообще-то, это не по правилам отеля.
— Это просто очень важно для меня, поверьте. Если надо, я могу заплатить, — женщина, лет сорока, махнула на меня и недовольно посмотрела.
— Я тебе говорю, что нельзя так, а ты про деньги… — она тяжело вздохнула и ещё раз посмотрела на моё лицо, скорее всего, оно выглядело страшноватым, но какой уж есть. — Я скажу тебе, что туда ещё никто не заселялся, я недавно там убирала.
— Понятно…
Мой голос, удивительно даже для меня самого, прозвучал слишком грустно.
— Если я увижу, что
она туда заселится, я тебе передам.
Несмотря на неприятное выделение слова «она», её закатанные глаза и недовольное лицо, я её очень поблагодарил и сказал число своего номера, на всякий случай. Она опять махнула на меня рукой и зашла в очередной номер, а я отправился в свой, не до конца веря в способности этой женщины видеть сквозь стены и правдивость её слов об отсутствии там кого-либо.
Все, наверняка, знают, как можно подслушать. Также, все, наверняка, знают, что так делать нельзя и, скорее даже, неприлично. Я, конечно, тоже знаю и то, и другое. Но лишний шум за дверью её номера меня все же привлёк.
Конец pov от Антона.
Антон остановился напротив двери в номер Ани, не дойдя до своего и прислушиваясь. Оттуда раздавались глухие удары, грохот, звон. Шаст не на шутку испугался и стал стучать в дверь.
Постучал раз — ему не ответили, шум продолжался.
Постучал второй раз, громче — опять не открыли, но уже стало тихо.
Постучал третий раз, совсем громко — ничего не изменилось.
Только он собирался постучать ещё раз, как услышал топот в конце коридора — это бежали Матвиенко и Шеминов.
— Шаст! Там Арс… — они оба сильно запыхались и не могли сказать предложения полностью, пытаясь отдышаться.
— Что? Что Арс?
— Он в баре… Напился…
— И щас кричит…
— Он ругает Аню.
— И это мягко сказано.
— А ещё он готов разнести бар.
— И вы, блять, два дебила, оставили его там?! — Шастун сорвался с места, кинув осторожный взгляд на дверь в номер Ани.
— С ним остались Окс и Поз.
— Мы не можем его успокоить. Подумали, что ты че-то можешь сделать.
— Хотя бы помочь его до номера дотащить.
Парни спустились на первый этаж, откуда уже были слышны крики Арса. Некоторые сотрудники отеля, парни, Окс пытались его успокоить, никто не знал, что делать — его таким () никто не видел.
— Она обманула меня, — он сел на пол, опираясь головой о стену. Его слова были плохо понятны из-за явного перебора с алкоголем. — Я же её никогда не смогу простить. Она мне ещё вчера вечером говорила, что любит меня, а сегодня я узнаю, что она замужем с 2011 года. Я, блять, все могу понять: свободные отношения, давно разбежались, он пидарас, но ты скажи, блять, «я замужем!». Можно же не говорить всей стране, скажи нам только, шепни на ушко… Нет, — Арсений развёл руки и покачал головой.
— Арс, это её личная жизнь. В принципе, она могла…
— Если у неё есть уже личная жизнь, нахуя надо было строить че-то со мной? Я только развёлся, я не видел дочь, я тоже человек, хочу нормальных отношений, нормального отношения к себе! Никто не заслуживает, чтобы ему так врали…
— Всё, Арс, вставай, тебе пора отдохнуть. Ты на сегодня достаточно сцен устроил.
Парни начали медленно его поднимать с пола. Арсений не сопротивлялся, но его тело будто обмякло и стало очень тяжёлым и неподвижным.
— А самое интересное, что щас делать?..
— Лечь спать, — Антон вспотел, потому что основная масса Попова была на нем, а они ещё не вышли из бара.
— Нееет. Ничего ты не понимаешь, Шастунишка, — Арс потрепал его за ухо. — Я же про концерты. Надо же будет взаимодействовать с ней, а я её видеть не хочу. Если честно, ваще втащить ей хочется. Но это не в моих принципах.
— Да, держи свои принципы при себе и не растеряй по дороге до номера, — Антон пыхтел, придерживая друга за руку и торс.
Шеминов куда-то исчез, как сказал Матвиенко, они с Окс пошли просить, чтобы ничего из этого не оказалось в сети. Сам Серёжа пытался помочь Шасту нести друга с другой стороны, но с разницей в росте, это было не очень удобно, Позов шёл сзади, придерживая Попова за спину.
— Ты скажи, блять, нахуя ты так нахерачился? — в лифте сразу характерно запахло, казалось, все зеркала сейчас запотеют.
— Мне стало очень грустно. Она меня обидела. Как её любить то теперь?.. Я уже как будто и не люблю её.
— Ты погоди делать выводы. Вам поговорить надо.
— Я бы лучше с тобой поговорил о футболе, Шаст. Ее после такого просто нельзя любить. Она вру-у-ушка. Такая врушка…
— Она просто не сказала, на то могли быть свои причины.
— Пхахаха. Какие причины, Антоша? — лифт открыл двери, Антон вздохнул и подхватил друга.
— Ну я не знаю. Может… — Шаст говорил с трудом, запинаясь в словах. — Типо защитить…
— Или лишняя, не сильно важная инфа…
— Может, она подала заявление в Загс и все идёт к разводу?
— Или просто… без штампа. паспорт…
— Вы че, блять, все на её стороне?
— Арс. Мы не на чьей стороне, — парни остановились у двери и Серёжа стал искать ключ. Дима продолжил. — Просто так рубить сгоряча не надо. Шаст прав, лучший способ, все узнать — поговорить.
— Завтра, — уточнил Шаст.
— Когда ты протрезвеешь, а она объявится.
— Её так и не нашли? А если её убили за её вранье?
Парни закатил глаза, вздохнули и занесли его в номер. Попов почти не сопротивлялся действиям друзей: выпил стакан воды, лёг на бок, позволил снять с себя ботинки и укрыть, выслушал все инструкции, побунил что-то и уснул.
По комнате раздался облегчённый выдох.
— Я с ним останусь. Только вы это… утром придите, я один тут… — Серёжа показал руками на кровать и сделал чуть испуганное лицо. В ответ он увидел кивки друзей и проводил их до двери. Позов как-то быстро ушёл, ему позвонила Катя, и он был рад, потому что услышит, наконец, родной голос и не скандально-драматическую историю.
Шастун поправил свои волосы, вздохнул, вытер капельки пота со лба и подошёл к двери в номер Ани.
Он опять прислушался — было тихо.
Постучал. Ничего.
Постучал опять, с большей силой. Снова тишина.
Отсчитав до пяти, Антон постучал в дверь ещё раз, и ему открыли.
На пороге стояло что-то среднее между человеком и олицетворением убитости.
Лицо Ани опухло и покраснело, оно блестело из-за капель на щеках и подбородке. Глаза влажные, г красные и очень узкие — она щурилась из-за света. Волосы из кос торчали в разные стороны. Она шмыгала носом, а когда окончательно поняла, что пред ней Антон, опять разревелась.
Парень тут же подлетел к девушке, обнимая её за плечи. Она плакала прямо ему в грудь, оставляя на его кофте слезы и сопли и крепко обнимала в ответ, боясь упустить шанс. Шастун что-то говорил, успокаивая девушку, гладил её по волосам, спине, опустив подбородок на ее голову.
— Ну же… Давай хотя бы дверь закроем…
Антон повернулся вместе с Аней, продолжая её обнимать и захлопнул дверь ногой. В комнате тут же стало очень темно и даже тише. Были слышны лишь всхлипы девушки.
— Ч-щ-щ-щ, — Антон готов был взять её на руки и качать, как ребёнка. Он почему-то вспомнил, как Аня поддерживала его, когда Ира его «бросала». Они тогда были плохо знакомы, а та ситуация получилась до ужаса глупой, но Аня пыталась поддержать его, как могла. Шастун умолчал тот момент от всех, что они тогда расстались с Ириной по-настоящему. Да, саму сцену придумали, отыграли, но эмоции были живыми и очень сильными.
Антон сильнее обнял девушку, вдохнув запах её волос, он хотел почувствовать тот мятно-кокосовый аромат, но его не было, от неё пахло усталостью, дорогой и слегка духами.
Когда всхлипы стали реже, плачь немного успокоился, Антон решил немного разрядить обстановку.
— Ну… — довольно начал он, не разрывая объятий, — сколько сейчас стоит молчание уборщицы?
Аня выдохнула смешинку в грудь Антона и немного расслабилась. Она еле улыбнулась, вытирая глаза, наконец, освобождаясь из кольцо рук парня.
— Видимо, недостаточно, чтобы ты не нашёл, — девушка грустновато хмыкнула. — Прости, что вот в таком виде перед тобой, я сейчас умоюсь…
— Да нет, ты что, все же… нормально, — Антон не успел договорить, как Аня уже умчалась в ванну. — Странно, что ты извиняешься за свой вид, учитывая, в какой темноте ты сидишь. Я тебя и не разглядел толком, — Шаст сказал достаточно громко, чтобы девушка услышала его, и пошёл искать выключатель.
— Я на будущее извнилиась, потому что, если включить свет, перед тобой окажется одна, сплошная, страшная опухоль…
Только Аня вышла из ванны
холодная вода не сильно помогла изменить её вид или самочувствие, но жар чуть успокоился, как в номере загорелся свет. Она чуть зажмурилась, как и Антон.
— Вполне сносная опухоль, мне в самый раз по душе, — Шаст улыбнулся, рассматривая лицо девушки, она пыталась немного его скрыть: отсутствие какого-либо макияжа, синяки и мешки под глазами, красный нос, щеки и сами глаза, он думал, все не так ужасно, но посмотрев на неё можно понять, что дела хуже не куда.
— Ты охренела?
— Что такое?
Аня уже всему пугается. Проследив за взглядом парня и его стремительными движениями, она поняла, что он бежит к тумбе с таблетками.
— Ими-прамин? Что это?! Поверь, Арс не стоит того, чтобы закинуться таблетками.
— Нет, Шаст, это не то…
— Смотри, из целой пачки осталось только три таблетки. Либо ты нахерачила в себя все остальные, либо ты пьёшь их регулярно. Ни то, ни другое меня не радует, но лучше скажи мне, что ты не сдохнешь щас от передоза…
— Я не настолько убиваюсь из-за парней, — Аня выхватила упаковку и закатила глаза. Она постучала по коробке и вздохнула, с неё хватит секретов. — У меня проблемы со сном. И… не только.
Она закрыла глаза и опять вздохнула. Аня чувствовала, как Антон сверлить её выжидающим взглядом. Сложно. Страшно. Надо собраться с духом. Она нервно стучит ногой.
— Ань… — Он, вдруг, оказался так близко, взял её за руку и заставил поднять опять полные слез глаза. — Я поверю тебе. В любом случае.
Девушка благодарно кивнула, закусывая губу, чтобы не разреветься опять. Антон усадил её на кровать, а сам сел напротив, продолжая держать её за руки, такие холодные…
— Я в 18 лет по огромной глупости, влюблённости и опрометчивости вышла замуж. Как это обычно бывает: он красивый, старше на несколько лет, весь такой загадочный, по нему сохнут все — типичная «ошибка всей жизни». Под его чары не попадали только парни и мои родители, что не удивительно. Но я была
так влюблена в него… Я верила каждому его слову, все делала, чтобы угодить ему. Я одна не видела в нем ни одного изъяна. Мы были знакомы полгода, когда он сделал мне предложение, я же, дура, верила, что он все по любви, но, ха-ха, очевидно, что ради денег. Мои родители всегда были достаточно богаты: престижная работа у обоих, плюс несколько бизнесов. Как они успевали ещё и нас с сестрой воспитывать, я не знаю… Ну, он продумал все грамотно, брачный договор, где при разводе, по сути, все заберёт он, свадьба, щедрые подарки и тому подобное. Все шло нормально первые три года. Он долго держался, а я все в очках-сердечках ходила. Я училась, работала, общалась со Стасом, он меня тренировал, как и вас, я реже бывала дома, по понятным причинам, он не работал и гулял по бабам. Я быстро узнала, он и не скрывал. Закатила истерику, он… ударил. Захотела подать на развод… опять. Я искала способы расторгнуть брачный договор, ночевала у нотариусов и адвокатов. Попытки договориться с ним заканчивались одинаково — он не соглашался. Родители отдали ему один из бизнесов, дом и квартиру, но человеческая жадность не знает границ, он сидел на шее нашей семьи и его все устраивало. В один момент, после очередной просьбе о разводе, он предложил сделку — он даёт мне развод без судов и прочей волокиты, но все, что по договору его в двойном размере, плюсом, ребёнок… С момента моего осознания, я жила отдельно, что не предполагало никакой близости между нами. В 17 лет я…
Аня впервые за рассказ остановилась. Она набрала воздуха в лёгкие. На глазах были слезы.
— Я не смогла выносить ребёнка. На 5 месяце я попала в небольшую аварию, но он не выжил. Я ехала обрадовать маму, но она так ничего и не узнала. Никто не знал, кроме него…
Антон крпече сжал руки девушки. Аня закусил губу, практически до крови, и быстро продолжила, желая покончить с этим.
— В те первые три года брака я хотела родить ещё, но не получалось. Он видел, знал, что я хочу, типо прикладывал к этому какое-то усилие. Но… — Аня махнула рукой и головой. — Я до сих пор пытаюсь с ним развестись. В Перми он повторил свои условия, не соглашаясь на уступки. Он угробил тот бизнес, жрет деньги моей семьи, тратит их на своих шлюх, рушит мою жизнь и заставляет меня сделать то, что я больше не могу. Из-за него я пью эти таблетки с 21 года и всем вру.
Аня замолчала, закусывая щеки изнутри. Она опустила глаза на руки, которые Антон все ещё держит, слегка поглаживая.
— Я испортила свою жизнь, как только могла, а теперь ещё принялась за чужие жизни. Ещё и тебе приходится со мной возиться, слушать эту бредовую историю…
— Аня.
Он остановил девушку, не дав сказать ей глупость до конца. Его голос был строг, но мягок. Он смотрел на неё без малейшего осуждения, а с полной верой и готовностью помочь.
— История завязана покруче, чем в сериалах первого канала… Но мы справимся. Я помогу. Всем, что только смогу сделать для тебя. Об этом
надо рассказать ребятам. Уж вместе мы точно найдём способ все исправить.
— Ты думаешь, так классно решать чужие проблемы? Исправлять чужие ошибки?
— Ты нам не чужая. Ты мне () не чужая. Стасу не чужая. Оксане. Мы вчетвером горы сможем свернуть, а за нами подтянутся Поз и Серёжа. Арсу не останется выбора, он войдет в положение, я уверен, хочет от того или нет. Мы его силой заставим, но он поверит. Мы уже слишком привязались к тебе, чтобы так просто отпустить.
Антон обнял девушку так крепко и нежно, как мог. Внутри неё, наконец, появилась какая-то вера, теплота, жизнь.
— Антон…
Аня не смогла подобрать подходящих слов благодарности, их здесь будет просто мало. Его поддержка очень, безмерно много значила для неё, а то, что он полностью её выслушал — бесценно. Она опять разревелась ему в грудь, крепко обнимая его и вытирая все свои слезы о его кофту. Через некоторое время, Антон отошёл от девушки заглядывая в её лицо.
— Тебе надо умыться, попить и поесть, — он заботливо вытер слезы с её щёк и отошёл к комоду, где стоял графин и чашка. — В идеале, конечно, выпить валерьянки или пустырника, чтобы ты и поспала…
— У Окс есть, я видела… — Вытирая лицо рукавом своей кофты, Аня чуть икала от долгого плача.
— Так. Я мигом к ней и обратно. Пожалуйста, сиди здесь и ничего не делай, никуда не уходи. Я обещаю, я быстро. Максимум, можешь умыть лицо холодной водой.
Антон посадил девушку на кровать и убежал из номера, не закрывая дверь. Девушка воспользовалась возможностью и умылась, лицо лучше выглядеть не стало, но хоть не в, размазанных, соплях.
Вернулся Шаст, действительно, очень быстро, с валерьянкой и перепуганной Оксаной.
— Аня! — она залетела, чуть ли не отпихивая Антона, чтобы добраться до подруги. — Шаст ко мне приходит, говорит, что ты нашлась, плачешь тут, тебе срочно нужна валерьянка и тонна помощи. Я, конечно, не тонна, но помочь готова, — Окс села напротив Ани на колени, заглядывая в её запалканные глаза. Антон ничего не сказал, когда зашёл, молча сделал лекарство и протянул стакан Нечаевой, она благодаоно кивнула и отпила немного.
— До конца, — Шастун как-то поменялся в настроении и уже строго следил за Аней, набирая какой-то номер на стационарном телефоне.
— Ань, что случилось? Ты так из-за Арса? Если тебя это успокоит, он напился в баре, а сейчас отсыпается. Завтра ему будет очень плохо, — пока Оксана успокаивала подругу, а Аня допивала воду, Шастун успел заказать ужин в номер и незаметно улизнуть.
— А я говорил тебе не выходить за него замуж!
В номер Ани с криком зашёл Стас, за ним Серёжа, Дима и, наконец, Антон. Девушки тут же обратили на них внимание: они стояли, сложив руки на груди, готовые напасть и защищать. Пока Нечаева не понимала, что именно собирается сделать Шеминов.
— Мне кажется, или я опять один нихрена не понимаю? — Серёжа недовольно развёл руки, сломав картину «богатырей».
— В этот раз ты не один, — Оксана так и сидела на коленях у кровати. — Я понимаю лишь то, что все идёт совсем не так, как надо, и это мягко сказано.
— По пизде, все, как Аня любит, — уточнил Позов, в ответ Нечаева неслышно хмыкнула и кивнула головой.
— Я вкратце объясню, — Стас сделал шаг вперёд и начал. — Много лет назад Аня была дурочкой, как и сейчас, с тех пор мало, что поменялось.
— Стас! — Окс заступилась за Аню, пригрозив Шеминову пальцем и жестом показала, чтобы он перешёл ближе к сути.
— Ладно. Аня вышла замуж за идиота, которому нужны только деньги и умудрилась ещё с ним брачный контракт заключить, где она, при разводе, остаётся бомжом. За время «супружеской» жизни были прецеденты измен, насилия с его стороны, грубость и неуважение по отношению к Ане. Развода не даёт до сих пор, на уступки не идёт. Соглашается на расторжение брака при условии двойного размера всего того, что есть в контракте и плюсом еще ребёнок от неё.
— Но Аня не может… — Шаст осекся, увидев умоляющий взгляд девушки.
Стас не знает. — Аня не может на это согласиться по понятным причинам.
— Деньги вообще не проблема, — Серёжа, вдруг, удивил всех своей внезапной реакцией, казалось, он будет защищать давнего друга, но он так легко соглашается помочь
Ане.
— А ребёнок вообще не вариант… — Всё крепко задумались.
— Так. Давайте по порядку, — начал Стас. — Сначала Ане надо поговорить с Арсом, он должен знать правду. Потом разберёмся с «мужем».
— Арс не захочет слушать.
— Что значит «не захочет»?! — Возмущению Оксаны не было предела.
— Я знаю, как поставить его в ситуацию, где он сможет все узнать… — Стас закусил губу и приложил палец к подбородку. — Главное, чтобы он провел аналогию…
