***
— Повелитель! — окликнула королева, приблизившись к мужу со спины. — Как ты могла так поступить? — сильная рука тут же дёрнула Марию за плечо, заставив шотландку вздрогнуть. — Я пыталась спасти нашу страну! — темноволосая со злобой отдернула руку мужа. — Люди собрались у ворот. Им нужны были Вы! — Но меня не было! — Вот именно! Вас не было! — Мария! — выпалил молодой халиф, тряхнув головой. Обстановка накалялась. Удивительно, они женаты всего день, а уже ссорятся. — Лучше не забывайся! Ты не можешь подвергать себя такой опасности! Ни-ко-гда!! — Я их королева и не стану прятаться за стенами как остальные! — Ты – королева шотландская, но не османская! Ты - моя Хасеки! Ты должна соблюдать традиции и не лезть в то, что тебя не касается. — Я – королева- Хасеки. Не проверяйте моё терпение, как и мою силу. Если я стала Вашей королевой, то стала королевой и Вашего народа. С его проблемами, культурой и судьбами. И мы вместе будем решать это! — Я мог бы простить тебе твой возраст, и принять эти слова за неопытность. Однако запомни одно раз и навсегда, — падишах приблизился к Мэри, взглянув в глубину карих глаз. — Ты больше не королева, а здесь больше нет королей! Ты – султанша, а я - твой повелитель. И я никогда не допущу тени на свою власть! Даже твоей.***
Мария вернулась в свои покои, закрыв за собой дверь. Хотелось расплакаться, и девушка с трудом сдерживалась. Он так быстро проявил собственное лицо, а она стала его игрушкой? Ещё вчера ей так не казалось. Ведь это было похоже на…любовь? С раннего детства в ней воспитывались качества монарха и сейчас их хотят задавить? Заставить принадлежать кому-то. — Мария? — королева Де Гиз покинула террасу, пройдя вглубь комнаты. Шаги были незаметны, и шотландка совсем не заметила присутствие матери. Она не должна выглядеть перед ней слабой. — Вы довольны, матушка? Всё ведь так, как и должно быть. — Я благодарю Господа, что он уберег тебя от мятежников. Что сказал султан? Он накажет остальных? — Сказал, что я больше не королева! —девушка сжала руку в кулак. — Я его султанша. Иными словами, бесправная рабыня! Как те, что убирали Вашу постель! Я не могу участвовать в политике государства! — Он был так груб? — Но это правда! Я по Вашей вине подписала договор о собственном рабстве. Всего на секунду, на секунду мне показалось, что я ошиблась. Но ошиблись Вы! Вы никогда не меня не любили! — лицо приобрело красноватый оттенок, а в груди образовалась пустота. — Мария, ты совсем не понимаешь…— развела руками Де Гиз. — Конечно, — досадно усмехнулась она. — Я лишь разменная монета. Всегда была. Сначала Вы хотели отправить меня в дом Валуа, однако позже, решили выдать за похитителя, который торговался за мою жизнь с Елизаветой. Но вы когда-нибудь задумывались – чего хочу я? — Я делала всё для твоего блага! — Для своего блага, матушка! Вчера вечером Вы подложили меня в постель к человеку, который сегодня же лишил меня любых прав! — Стоит выехать из страны и тебя могут схватить! Елизавета уже пыталась тебя убить, попытается и снова! Только здесь ты под защитой! Я не способна защитить тебя, однако твой муж сможет. — Я сама могу себя защитить! — Ты так наивна, Мэри. Ты родилась женщиной, хоть и королевой. Твоя сила – в мужчине, который находится рядом с тобой, а султан Мурад очень сильный правитель. — Моя сила – это моя корона и дух. Я не стану прятаться всю жизнь за подолом короля или знати, как это делали Вы! Я больше не хочу Вас видеть при этом дворе. Возвращайтесь в Шотландию, праздник кончился. Королева-мать замерла на месте. Рот приоткрылся от удивления и неподдельной злости. — Ты не можешь просто так выставить меня! — задыхаясь от гордости, произнесла женщина. — Но у меня есть такое право! — У тебя нет ни одного близкого человека вокруг. Обернись! Они все жаждут твоего конца! — одна эмоция сменялась другой. Регентша словно обезумела. — И ты лишаешь себя единственной поддержки? — Не беспокойтесь, у меня всегда будет кто-то, толкающий на неверные действия. Завтра утром Ваш отъезд. Я предупрежу корабль и служанок. Дубовая дверь хлопнула, оставив голубоглазую наедине со своими мыслями. Жалела ли она о потери расположения дочери? Немного. Марию Де Гиз больше страшил тот факт, что она лишилась ещё одного объекта власти. Пожалуй, самого главного.***
Переговорная комната была пуста. Султан Мурад недавно провел совет, и сейчас подписывал недостающие бумаги. Двери с позолотой приоткрылись. Знакомая походка – такая утонченная и горделивая, при том, наполненная показным дружелюбием. — Падишах, — поклонился Джеймс Крэмвэл. Мурад кивнул, показав рукой, что можно говорить. — Вы обещали обсудить со мной вопросы, касающиеся Вашего договора с Елизаветой Тюдор. — Я слушаю. — Дело в том, что моя королева несколько не довольна Вашим решением: сделать Марию османской королевой. Это является нарушением договора.. — В нашем государстве нет королев и королей. Есть лишь султан – единственная власть. Правитель, управляющий всеми. Иного не дано. Мария не правитель моей страны, а главная жена. Её титул предписывать лишь управление гаремом, не более, — Крэмвэл хотел что-то добавить, однако такой возможности ему не дали — Во-вторых, в договоре мои обязанности заключаются в удержании Марии Стюарт на территории Османской Империи. Я выполнил свою часть договора, и пусть Елизавета изволит сделать тоже самое. Английский Лорд пытался подобрать слова. Лицо нервно дергалось, а брови немного дрожали. Иногда излишняя эмоциональность не играет человеку на руку. — Я извещу мою королеву о Вашем предложении. Сегодня же отправлю письмо, — опустил глаза в пол темноволосый. Его взор освещала тщательно скрываемая ненависть, и раздраженность беседой, однако губы не покидала натянутая улыбка. — Разумеется, известите. Вы лично доставите мою просьбу Елизавете Тюдор, — отдал приказ халиф, приподнявшись с трона. Стоит сделать шаг и под кожей Джеймса начинается дрожь. Посол знал, с кем говорил, а потому испытывал неподдельный страх, который так усиленно прятал. — Разумеется, — лорд поднял глаза и чуть прищурил их — Ах, мои соболезнования Вашей матушке. Надеюсь, она скоро поправится. — Ей уже лучше. Несомненно. — в голосе Мурада чувствовалась неуверенность в собственных словах, от чего Джеймс Крэмвэл сделал пару выводов.***
Спустя час, султан направился к матери. Ему нужно было посмотреть ей в глаза и задать вопрос, так сильно терзающий душу. Но что делать, если тот человек был прав? Что, если его мать – и есть убийца. Нет, этого не могло быть. Халиф гнал от себя эти мысли, как навязчивую черную дымку. В покоях Валиде султан не было никаких слуг. Сама же женщина пыталась заварить чай. Зелёные листья в стакане успокаивали и помогали сосредоточиться. Вода в турке уже подогрелась на углях, и Ханде потянулась к ручке. Бледные пальцы дрожали, ведомые оставшимся эффектом яда. Двери распахнулись и кто-то ворвался в комнату. Султанша вздрогнула, выронив посуду из рук. Стакан разбился, а турка откатилась по полу, расплескав воду. — Валиде? Зачем Вы встали? — мужчина подлетел к матери, взяв ту под руку. — Я хотела заварить чай, а ты.. так неожиданно вошел, — несчастная ещё была очень слаба. На секунду Мураду стало очень жаль мать, а вопрос показался грубым и оскорбительным. — Что-то случилось? — Я поймал Джанера Агу, Валиде. Его больше нет. Вашей и жизни никто не угрожает. На лице Ханде появилась вялая улыбка, которая тут же сменилась внутренней тревогой. Султан насторожился. Неужели ей есть что скрывать? Поведение Валиде в последнее время беспокоило всех. Это составляло серьезную проблему, ведь женщина могла лишиться рассудка. — Слава Всевышнему, да дарует он тебе долгую жизнь, — быстро проговорила кареглазая, взяв сына за руку. — Валиде, есть кое-что, о чем этот мерзавец сказал мне перед смертью. Напряжение росло с каждой секундой. — Он является убийцей моего отца – султана Мехмед-хана, и будто бы… Вы отдали этот приказ. Это правда?***
В темном хамаме не осталось слуг. А как ещё поступить королеве, которая не может сдержать слез. Мокрая пелена покрыла глаза девушки, и та, освободившись от платья тихо заплакала, всё ещё пытаясь подавить в себе жалость. — Тише, Мария, тише. Не смей. Этот дворец не увидит твоих слез! — стиснув зубы, шептала она. Хасеки села в теплую ванну, и телу стало легче. Горячая вода забрала всю тягость, которую султанша носила на себе весь день. Нужно успокоиться. Она должна остаться в живых. Во чтобы то ни стало. Откуда-то сзади раздался шум парчи, которая тащилась по мраморному полу. Султанская баня всегда обладала большим эхом, что находящиеся в ней могли услышать друг-друга в разных концах. Это женщина? Ей не кажется, к ней кто-то подступает сзади. Жена правителя поспешила обернуться, однако не успела. Чья-то холодная рука пригвоздила её к борту, не дав шанса на спасение. Острый кинжал приставлен к тонкой шее, и теперь опасно даже дышать. — Ты думала что так просто спаслась от меня, королева Шотландии? — прошептала на ухо подкравшаяся. Этот голос был так легко узнаваем. — Дильруба…